- Эта женщина...
- Не позволите ли вы мне, - сказал он, видя, что она не договаривает
начатой фразы, - не позволите ли вы мне что-то вам сказать? В нашем мире
Арлены Стюарт - Арлены Маршалл - не принимаются в расчет.
- Это одни слова.
- Это чистая правда. Их триумф эфемерен и долго не длится. Для того,
чтобы с ней считались, женщина должна иметь сердце или голову на плечах.
- Вы думаете, что мужчин это интересует?
- Уверен.
Она горько засмеялась.
- Я не разделяю ваше мнение.
Пуаро медленно произнес:
- Ваш муж любит вас, мадам.
- Что вы об этом можете знать?
- Могу. Я видел, как он на вас смотрел.
Она внезапно разрыдалась, и ее голова опустилась на уютное плечо
Пуаро.
- Я так больше не могу, - проговорила она сквозь рыдания. - Я так
больше не могу!
Пуаро ласково похлопал ее по плечу и мягко посоветовал:
- Будьте терпеливы, мадам. Будьте терпеливы!
Она взяла себя в руки, прижала к глазам платочек и ответила почти
твердым голосом:
- Мне уже лучше. Я больше не плачу. Я прошу вас оставить меня. Мне
хочется побыть одной...
Он встал и, отвесив ей поклон, ушел по тропинке, ведущей к отелю.
Он почти дошел до него, когда с другой стороны зеленой изгороди,
окаймляющей тропинку, до него донеслись голоса.
Он остановился и в щели между кустами увидел Арлену Маршалл и рядом с
ней Патрика Редферна.
Патрик говорил, и в голосе его звучало глубокое волнение.
- Арлена, я люблю вас, и эта любовь сводит меня с ума! Скажите, что
вы хоть немножко любите меня! Скажите!
Пуаро посмотрел на лицо Арлены. На нем читалось выражение полного
удовлетворения, более близкого к животному, чем к человеческому.
- Ну, конечно, дурачок, - ласково ответила она, - я люблю вас. Вы же
это прекрасно знаете!
Слушать дальнейший разговор Пуаро не стал и возобновил свой путь.
Вскоре его кто-то нагнал. Это был капитан Маршалл.
- Прекрасный вечер, - сказал Маршалл, глядя на небо. - Я думаю, что
завтра будет отличная погода.
4
Утром 25-го августа небо было таким безоблачным и голубым, что даже
самые ленивые лежебоки поторопились встать с кровати.
Часовая стрелка еще только-только подбиралась к цифре восемь, когда
Линда, сидящая у туалетного столика, перестала читать и отложила в сторону
маленький толстый томик в кожаном переплете. Она посмотрела на себя в
зеркало и увидела плотно сжатые губы и неподвижные глаза.
- Это надо сделать, - прошептала она, - и я сделаю э т о!
Она сняла пижаму, надела купальник, набросила на плечи халат, сунула
ноги в сандалии и вышла из своего номера.
Прямо от балкона, находящегося в конце коридора, начиналась лестница,
ведущая к скалам. Небольшие металлические ступеньки, вделанные прямо в
камень, спускались к морю. Этот спуск был знаком всем обитателям "Веселого
Роджера", предпочитающим для утреннего купания перед завтраком маленький
пляж, который находился внизу, большому расположенному дальше.
Линда начала спускаться по лестнице и увидела поднимающегося ей
навстречу отца.
- Ты уже встала? - спросил он. - Идешь купаться?
Она кивнула головой.
Но, дойдя до скал, она свернула налево, чтобы попасть на маленькую
тропинку, ведущую к дамбе, которая связывала остров с сушей. Было время
прилива, и дамбу залило водой. На волнах покачивалась лодка,
предоставленная в распоряжение гостям "Веселого Роджера". Лодочник еще не
пришел, и Линда, прыгнув в лодку, сама отвязала ее и принялась грести.
Добравшись до берега, она поднялась по наклонной площадке перед
въездом в гараж и, минуя его, вошла в магазинчик.
Хозяйка только что открыла ставни и теперь подметала пол.
- Вы сегодня поднялись рано, мисс, - сказала она, увидев Линду.
Девушка пошарила в кармане халата и достала из него деньги...
Вернувшись к себе в номер, Линда застала там Кристину Редферн.
- А, вот и вы! - воскликнула молодая женщина. - Я так и думала, что
вы еще не ушли завтракать!
- Нет еще, - подтвердила Линда. - Я просто ходила купаться.
Кристина заметила, что девушка держит в руках пакет.
- Разве почту уже принесли? - спросила она.
Линда покраснела и, как обычно, по неловкости, уронила пакет. Он упал
на пол и раскрылся.
- Зачем это вы купили свечи? - удивилась Кристина.
К счастью для Линды, не дожидаясь ответа, она добавила:
- Я просто зашла узнать, не захотите ли вы пойти со мной сегодня
утром на Чайкину скалу. Я буду там делать зарисовки.
Линда с готовностью согласилась. Ей уже не раз доводилось
сопровождать Кристину в ее художественных вылазках.
Откровенно говоря Кристина была посредственной художницей, но девушка
питала к ней дружеские чувства. К тому же, погрузившись в свою работу,
Кристина мало разговаривала. Линда любила одиночество, но молчаливое
присутствие этой спутницы было ей почему-то приятно. Она не подозревала,
что их связывала незримая нить взаимной симпатии, основанной на общей
ненависти к одному и тому же лицу.
- В полдень я играю в теннис, - сказала Кристина, - так что нам лучше
отправиться пораньше. Пол-одиннадцатого вам подходит?
- Вполне, - ответила Линда. - Я буду ждать вас в холле.
Когда, поздно позавтракав, Розамунда Дарнли вышла из столовой, на нее
налетела Линда, бегом спускавшаяся по лестнице.
Линда извинилась.
- Хорошее утро, верно? - сказала Розамунда. - После вчерашнего дня в
него даже не верится!
- Да, - ответила Линда. - Я с миссис Редферн иду на Чайкину скалу. Мы
условились встретиться в пол-одиннадцатого. Я, наверное, опоздала.
- Вовсе нет. Сейчас только двадцать пять минут одиннадцатого.
- Тем лучше!
Она перевела дух.
- У вас нет температуры, Линда? - спросила Розамунда, внимательно
посмотрев на нее.
- Нет. У меня никогда не бывает температуры.
- Сегодня такая прекрасная погода, - сказала Розамунда, - что я вышла
к завтраку. Обычно мне подают его в постель, но сегодня я спустилась в
столовую и не хуже мужчины разделалась с яичницей и беконом!
Линда опять заговорила об ожидающей ее прогулке:
- Я намажусь маслом для загара и вернусь совсем черная. Утром на
Чайкиной скале так хорошо!
- Да, там намного спокойнее, чем на пляже.
- Пойдемте с нами, - застенчиво предложила Линда.
- Я бы не отказалась, но сегодня утром у меня есть дела.
На лестнице появилась Кристина Редферн.
На ней была надета пляжная пижама очень свободного и оригинального
покроя, с широкими рукавами и такими же брюками. На зеленом фоне ткани
ярко выделялся желтый узор.
Розамунде нестерпимо захотелось высказать свое мнение об этой пижаме.
Если бы она только могла объяснить Кристине, что подобный желто-зеленый
наряд меньше всего идет блондинкам!
"Будь у меня возможность заняться ею, - подумала она, - ее муж быстро
бы спросил: "Что происходит?" Да, какие бы у Арлены ни были недостатки,
одеваться она умеет. А бедная Кристина похожа на пучок салата!"
Она оставила эти соображения для себя и сказала:
- Желаю приятно провести время! А я пойду почитаю на Солнечном
Карнизе.
Пуаро, как обычно, позавтракал - кофе и булочками - у себя в номере.
Но стояла такая отличная погода, что вопреки своим привычкам он спустился
на большой пляж в десять часов, то есть на полчаса раньше, чем всегда.
Пляж был безлюдным. Почти безлюдным: Арлена Маршалл, затянутая в свой
белый купальный костюм, с той же потрясающей зеленой шляпой на голове,
пыталась сдвинуть в воду маленький белый ялик. Пуаро галантно устремился
ей на помощь, подвергнув печальной участи свои белые замшевые туфли,
оказавшиеся после этого подвига совершенно мокрыми.
Она поблагодарила его очаровательной улыбкой.
Когда ялик отплыл, она крикнула:
- Мсье Пуаро!
Он подошел к краю воды.
- Мадам?
- Не окажете ли вы мне любезность?
- Я большего и не прошу!
- В таком случае, не говорите никому, что вы меня видели. Меня
бросятся искать, а мне хочется побыть одной!
Она одарила Пуаро прощальной улыбкой, и ялик повинуясь сильным
движениям весел, уплыл в море.
"Вот уж чего я совсем не ожидал", - подумал Пуаро. Ему было трудно
даже допустить мысль, что Арлена Стюарт когда-то пожелала бы остаться в
одиночестве. Это наверное, случилось бы с ней впервые в жизни.
Пуаро слишком хорошо знал человеческую природу, чтобы его можно было
провести: Арлена спешила на свидание, и он знал, с кем. Но Пуаро ошибся.
Как только ялик исчез из вида, на пляже появился Патрик Редферн, а в
нескольких шагах за ним следовал Кеннет Маршалл.
- Приветствую вас, Пуаро, - сказал Маршалл. - Вы не видели моей жены?
Ответ Пуаро был достоин дипломата.
- Разве миссис Маршалл уже встала? - спросил он.
- Во всяком случае в номере ее нет. - Маршалл посмотрел на небо. -
Да, чудесный день! Сейчас искупаюсь, а потом пойду печатать. Мне надо
ответить на срочные письма.
Патрик Редферн, скрывая свои чувства, молча осматривал пляж. Затем он
сел рядом с Пуаро, и тот понял, что он ждет властительницу своих дум.
- А где миссис Редферн? - немного помолчав, спросил Пуаро. - Она еще
не встала?
- Нет, встала, - ответил Патрик. - Она пошла делать зарисовки, вновь
обнаружив в себе душу художника...
Слова эти прозвучали не шутливо, а суховато: его мысли были явно
заняты другим. По мере того, как время шло, он проявлял все больше и
больше признаков нетерпения. Всякий раз, как на пляже слышались чьи-либо
шаги, он поворачивался в сторону отеля. И каждый раз оказывался
разочарованным.
Первыми пришли миссис и мистер Гарднер, несущий ее вязание и книги.
Затем появилась мисс Брустер.
Не теряя времени, миссис Гарднер расположилась поудобнее и уже через
две минуты, энергично взявшись за вязание заговорила:
- Как дела, мсье Пуаро? Сегодня утром пляж что-то пустой. Куда все
подевались?
Пуаро ответил, что Мастермены и Кахуэны - два многодетных семейства -
отправились на весь день на прогулку по морю.
- Тогда понятно, - сказала миссис Гарднер. - Пляж сразу стал тихим.
Да и купается только капитан Маршалл!
Маршалл вышел из воды и подошел к ним с полотенцем в руках.
- Вода отличная, - сообщил он, - и я жалею, что у меня столько дел. Я
бы с удовольствием искупался еще.
- Я вас понимаю, капитан, - начала миссис Гарднер. - Сидеть в такое
утро за работой очень досадно! Как изменилась погода по сравнению с
вчерашним днем, а?... Вчера вечером я говорила мистеру Гарднеру, что если
она не разгуляется, нам остается только одно - уехать отсюда. Нет ничего
хуже, чем туман! Для такого человека, как я, это ужасно! Мне начинает
казаться, что я вот-вот увижу привидение или какого-нибудь духа, и я
готова закричать от страха! Я помню, еще в детстве я была весьма
впечатлительная, и это причинило моим родителям массу забот. К счастью,
моя мать была умнейшей женщиной, и она говорила отцу: "Синклер, если
девочка так себя ведет, значит, это у нее в натуре. Она кричит? Пусть
кричит!" Мой отец, разумеется, соглашался. Он боготворил мою мать и
выполнял ее малейшее желание. Они были идеальной парой, и я убеждена, что
мистер Гарднер разделяет мое мнение. Не правда ли, Оделл, это была
удивительная пара?
- Да, дорогая, - ответил покорный мистер Гарднер.
- А где ваша дочь, капитан?
- Линда? - переспросил Маршалл. - Понятия не имею, куда она делась.
Наверное, бродит где-то по острову.
- Вы знаете, капитан, у этой девочки нездоровый вид. Похоже, что она
