уже тот факт, что она не считала необходимым обязательно разговаривать,
когда Линда шла с ней рядом. Зачем болтать, если вам нечего сказать?
Одолевали ее и другие мысли.
- Миссис Редферн, - вдруг заговорила она, - вам никогда не кажется,
будто мир такой жестокий, такой страшный, такой ужасный, что вам
хочется... хочется, чтобы он разлетелся на куски?
Слова ее прозвучали комично, но в тревожном лице Линды ничего
забавного не было. Кристина долго смотрела на нее, заглянула ей в глаза,
не нашла в них ничего, над чем можно было бы посмеяться, и заколебалась,
прежде чем ответить.
- Да, Линда, - серьезно сказала она. - У меня уже было такое
ощущение...
- Значит, это вы - знаменитый детектив? - спросил мистер Блатт.
Они сидели в американском баре, любимом пристанище мистера Блатта.
Пуаро наклонил голову в знак согласия. Этот эпитет не ранил его
скромность.
- И что же вы здесь делаете? - продолжал расспрашивать мистер Блатт.
- Работаете?
- Нет, отдыхаю. У меня отпуск.
На лице мистера Блатта появилось хитрое выражение.
- Конечно, ничего другого вы ответить не можете!
Пуаро запротестовал, но мистер Блатт продолжал:
- Заметьте, со мной вам нечего опасаться. Я не из тех, кто
выбалтывает все, что им рассказывают. Я научился держать язык за зубами. И
давно! Я бы не смог добиться того, чего добился, если бы не умел молчать.
Вы же знаете людей: как только они о чем-нибудь услышат, немедленно
раззванивают это всем друзьям и знакомым. Так что вы, естественно, начеку.
Поэтому и вынуждены делать вид, что вы здесь на отдыхе!
- А почему так не может быть на самом деле?
Подмигнув, в качестве вступления, своему собеседнику, мистер Блатт
стал объяснять:
- Видите ли, жизнь носила меня по всему белому свету, и я хорошо
разбираюсь в тонкостях одежды. В это время года, людей, одетых, как вы
можно встретить в Довиле, Ле Туке или в Жуан-ле-Пэн. Там они находят...
как бы это выразиться... свою "тарелку".
Пуаро подошел к окну. Шел дождь, остров был окутан туманом.
- Может быть, вы и правы, - произнес он, вздохнул и добавил: - Там,
по крайней мере, я бы развлекался!
- В казино, а?.. Я тоже так думаю. Мне пришлось вкалывать добрую
часть моей жизни, и в ту пору я не имел возможность брать отпуск и кутить.
Я хотел стать богатым, и я им стал. Зато теперь я делаю все, что мне
вздумается! Мои деньги не хуже других, и, поверьте мне, в последние годы я
с успехом наверстываю упущенное.
- Серьезно?
- Настолько серьезно, что я задаю себе вопрос, какого черта я здесь
торчу!
- Меня это тоже удивляет.
- То есть как?
Рука Пуаро запорхала в воздухе.
- Дело в том, - объяснил он, - что я тоже наделен даром
наблюдательности. И я скорее могу себе представить вас в Довиле или
Биаррице, чем здесь!
- И, в конечном счете, мы оба сидим здесь! - заключил Блатт.
Он громогласно расхохотался и сказал:
- Понятия не имею, что привело меня сюда. Может быть, просто название
этого отеля. "Веселый Роджер", остров Контрабандистов! Звучит романтично!
Заставляет взыграть воображение! Вспоминаешь, как был мальчишкой, как
играл в пиратов.
Эти воспоминания забавляли его.
- Когда я был молодым, - продолжал он, - я часто выходил в море под
парусами. То здесь, то там... И, странное дело, страсть к парусникам не
угасла во мне. Теперь я могу купить яхту, от которой у всех глаза на лоб
полезут, но у меня нет на это желания. Я предпочитаю плавать на маленьком
ялике. Редферн тоже, как я: он обожает парусники, и раза два мы вместе с
ним выходили в море. Только теперь его не поймаешь! Он все время крутится
около жены Маршалла...
Он слегка понизил голос.
- Надо признаться, что в нашем отеле, где собрались одни сухие
сморчки, только в ней и бьет жизнь! Мне даже кажется, что Маршаллу нелегко
держать ее в руках. Когда она выступала в театре, у нее было немало
авантюр... И даже когда она из него ушла. Вот увидите, все это плохо
кончится!
- В каком смысле "плохо"?
- Всякое может случиться. Ведь у Маршалла, если к нему присмотреться,
непростой характер. Я в этом даже уверен, потому что мне рассказывали о
нем... Спокойный, тихий и все такое. Но я подобных типов знаю. С ними не
угадаешь, и я бы на месте Редферна поостерегся!
В бар, легок на помине, вошел Редферн и мистер Блатт быстро переменил
тему.
- Ну так вот, парусный спорт у побережья - лучшего занятия я не знаю!
Он сделал вид, что только что заметил Редферна.
- Здорово, Редферн! Что вы будете пить? Сухой мартини? Отлично! А вы,
месье Пуаро?
Детектив поблагодарил и отказался.
- Я присоединяюсь к вашему мнению, Блатт, - сказал Редферн,
усаживаясь. - Парусный спорт - самый лучший спорт в мире, - и мне бы
хотелось побольше заниматься им. Когда я был мальчишкой, одним из моих
любимых удовольствий было кататься неподалеку отсюда на маленькой лодке,
вдоль берега...
- Значит, вам хорошо известна эта местность? - спросил Пуаро.
- Еще бы! Я бывал здесь еще до постройки отеля. На берегу залива
Лезеркомб стояло в ту пору лишь несколько рыбацких хижин, а на острове -
старый дом с обвалившейся штукатуркой, двери и окна которого были всегда
закрыты.
- Он находился на месте отеля?
- Да, но в нем уже много лет никто не жил, и он разваливался на
куски. Ходили слухи, что из него в грот Гномов ведет подземный ход.
Сколько времени мы потратили на его поиски!
Хорас Блатт опрокинул свой стакан, выругался и, вытирая брюки,
спросил:
- Что это еще за грот Гномов?
- Как, вы не знаете? - удивился Патрик - Он находится у бухты Гномов,
и вход в него запрятан в скалах так, что его трудно найти. Начинается он с
узкой расщелины, куда с трудом можно протиснуться, а внутри помещение
расширяется. Представляете себе восторг попавшего туда мальчугана! Мне
показал его один старый рыбак, но я думаю, что теперь и рыбаки не знают,
где он. На днях я попросил одного из них показать мне бухту Гномов, и он
не смог мне ответить.
- А что это за гномы? - поинтересовался Пуаро.
- Не забывайте, месье Пуаро, что мы находимся в Девоне, - ответил
Патрик. - Это край легенд. В Шипсторе тоже есть грот Гномов. Выходя из
него, там надо оставить булавку в дань этим "полевым" домовым.
- Очень курьезно, - заметил Пуаро.
- В этом краю бродит множество историй о гномах и домовых. Вам
покажут курганы, где они держат совет, и фермеры, возвратившись домой
после веселого проведенного вечернего застолья, совершенно серьезно
рассказывают, что по дороге их дразнили гномы.
- По-моему, это означает, что они здорово заложили за воротник! -
вмешался Хорас Блатт.
Пуаро улыбнулся и сказал:
- Вы даете слишком прозаичное объяснение. Легенды следует уважать.
Посмотрев на часы, Блатт встал.
- Извините меня, - сказал он, - но я иду ужинать. Меня интересуют
пираты, а не гномы, Редферн!
- Ступайте, - откликнулся Редферн. - Надеюсь, что гномы отомстят и
будут сегодня ночью дергать вас за ноги!
Блатт ушел, и Пуаро заметил:
- Для человека, одолеваемого демонами наживы, мистер Блатт, на мой
взгляд, обладает весьма романтическим воображением.
- Это объясняется, видимо, тем, что его ум еще не достиг полного
развития, - с полной серьезностью ответил Редферн. - Таково мнение моей
жены. Подумайте только, он как подросток не читает ничего, кроме
детективных романов и рассказов о диком Западе!
- Вы считаете, что у него умственный возраст подростка?
- А вы разве так не считаете?
- Я его слишком мало знаю.
- Должен сказать, что я его знаю не лучше, - признался Редферн. - Я с
ним два раза выходил в море, но быстро заметил, что он на воде не любит
быть в компании и предпочитает оставаться один.
- Это довольно странно. На суше у него совсем другие вкусы.
- Что верно, то верно, - рассмеялся Редферн. - Нам с огромным трудом
удается избавиться от его предприимчивости. Дай ему волю, это место быстро
бы превратилось в нечто среднее между Маргейтом и Ле Туке..
Пуаро промолчал, внимательно изучая лицо своего собеседника. Это было
лицо счастливого человека. Внезапно Пуаро произнес:
- У меня впечатление, мистер Редферн, что жизнь кажется вам
прекрасной!
Патрик удивленно взглянул на него.
- Конечно, - ответил он. - А разве это не так?
- Да, так! И вы правы, наслаждаясь ею. Я вас поздравляю.
- Спасибо, - улыбнулся Патрик.
Пуаро выждал, а потом сказал:
- А теперь, как человеку, которому намного больше лет, чем вам, мне
хотелось бы дать вам совет.
- Слушаю вас.
- Ну так вот. Один мой друг, мудрый и здравомыслящий полицейский,
сказал мне как-то очень давно: "Мой дорогой Эркюль, если ты хочешь быть
счастлив, избегай женщин!"
- Боюсь, - ответил Редферн, - что ваше предостережение запоздало: я
уже женат!
- Я знаю. У вас очаровательная жена, и она вас очень любит.
- Я тоже люблю ее.
- Рад это слышать.
Патрик нахмурил брови и спросил:
- Куда вы клоните, мсье Пуаро?
Откинувшись на спинку кресла, маленький детектив закрыл глаза.
- Я хорошо знаю женщин, - промолвил он. - Они способны так усложнить
вашу жизнь, что она станет невыносимой, а англичане - о, они ведут себя с
женщинами, как дети. Мсье Редферн, если вы намеревались приехать сюда,
зачем вы привезли с собой жену?
- Я вас не понимаю, - резким тоном ответил Патрик.
- Не думаю, - спокойно произнес Пуаро. - Но не настаиваю. Я не
настолько безумен, чтобы спорить с влюбленным человеком. Я просто
предлагаю вам свой совет, не более того.
Патрик Редферн принялся защищаться.
- Я вижу, мсье Пуаро, что вы наслушались сплетен миссис Гарднер и
этой Брустер! - воскликнул он. - Болтать языком и раздувать скандалы -
любимое занятие, которому они предаются с утра до вечера. Эти мегеры
готовы забросать женщину грязью только за то, что она красива!
Пуаро встал и просто сказал:
- Не может быть, чтобы вы были так неопытны!
И, покачав головой, он вышел.
Выйдя из столовой, Эркюль Пуаро задержался в холле. Через открытую
дверь проникал холодный воздух. Дождь кончился, и туман рассеялся. Вечер
был приятным, и Пуаро решил пройтись.
По дороге он увидел миссис Редферн, сидящую на своей любимой скамейке
над обрывом.
- Вы простудитесь, - сказал он. - Вам не следует здесь оставаться, не
то подхватите насморк.
- Да нет, - ответила она. - К тому же, какое это имеет значение?
- Ну-ну, - мягко пожурил ее Пуаро. - Вы уже не ребенок и носите
длинные платья. Вам надо постараться поразмыслить, как взрослому человеку.
- Я вас уверяю, что я никогда не простужаюсь!
- Послушайте меня, - сказал Пуаро. - Сегодня была мокрая погода, шел
дождь, дул ветер, потом спустился туман. А сейчас - спокойный вечер, и на
ясном небе сияют звезды. Ну так вот, в жизни все бывает примерно так же.
Тихим голосом, полным сдерживаемой ярости, она бросила:
- Знаете ли вы, мсье Пуаро, что меня больше всего выводит из себя?
- Нет, мадам.
- Жалость!
Это слово щелкнуло, как удар хлыстом.
- Вы что, думаете, я ничего не вижу? - продолжала она. - Люди
говорят: "Бедная миссис Редферн! Ах, эта маленькая бедняжка!.." Я не
бедняжка, и я не маленькая, но они все равно говорят, что им меня жалко!
Так знайте же, мне не нужна жалость, не нужна!
Пуаро аккуратно расстелил свой носовой платок на скамейке и сел.
- В том, что они говорят, есть доля правды, - заметил он.
