важный вопрос...
- А что надо вывезти?
Это было согласие. Поплавский перевел дух, и Координатор понял, что
старик не исключал отказа.
- Хочешь анекдот?
Молодые хорошенькие девушки - блондинка и брюнетка - пружинисто
скользнули в холл, высоко обнажив затянутые дымчатыми колготками ноги,
сели на соседний диванчик, заученным жестом достали яркие сигаретные
пачки, прикурили. Дорогая одежда, дорогая обувь, дорогие прически, доро-
гие духи. Профессионалки высшего класса. Впрочем, другие сюда не попада-
ли.
- Идите к нам, девочки, сейчас вместе посмеемся, - радушно пригласил
Поплавский, и те, сверкнув улыбками, мгновенно приняли приглашение.
- Так вот, - продолжил человек с лицом из папье-маше. - Идет через
проходную работяга, катит тачку, она прикрыта газетой. Охранник из свое-
го окошка перевесился, газету - хвать! А под ней ничего нет... И на дру-
гой день такая картина, и на следующий. Охранник извелся: выскакивает
каждый раз, газету срывает, тачки обнюхивает - ничего! Так месяц прошел,
наконец тот перестал тачки катать. А охранник не может успокоиться, од-
нажды бутылку водки купил, угостил работягу и взмолился: ну расскажи,
что ты под газетой вывозил? А работяга удивился и отвечает: да я просто
тачки воровал!
Поплавский от души рассмеялся. Девочки деликатно его поддержали. Ко-
ординатор даже не улыбнулся. Поплавский хлопнул его по плечу.
- Да хватит хмуриться! Найдем что под газету положить! И на тачку
есть покупатели. Пойдем обедать!
Тяжело поднявшись, Калядов двинулся со своим спутником к лифтам.
- Ты знаешь, что твоя горилла когда-то плавала на подводной лодке? -
неожиданно спросил директор "Города".
- Лисогрузов? - Координатор уже устал удивляться. - Не знал...
- Пусть подберет человек пять-шесть, знакомых с этим делом, кандидаты
у меня имеются. А план мы еще подработаем. Очень тщательно подработаем.
Сбоев тут быть не должно.
Путаны догнали их у прозрачной лифтовой шахты.
- Мальчики, может, вместе пообедаем? - спросила блондинка.
Координатор покачал головой:
- Мы на диете.
Ни он, ни Поплавский не заводили случайных знакомств. У девчонок не
было никаких шансов. Абсолютно никаких.
* * *
Исполняющий обязанности командира войсковой части 0752 капитан-лейте-
нант Чижик находился в состоянии, близком к исступлению.
- Вы понимаете, к чему приведет отключение энергоснабжения базы? - с
трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, повторял он.
- Это ваши проблемы, - меланхолично отвечал высокий небритый мужик в
изрядно потертой кроличьей шапке - уполномоченный районных электрических
сетей. - Вы задолжали уже за восемь месяцев, администрация района приня-
ла решение произвести отключение. И мы его произведем!
- Да, произведем! - настырно повторила неопрятная толстуха из местной
администрации. - Что с того, что вы военные? Вы не в воздухе живете, а
на нашей земле! Значит, должны выполнять распоряжения властей...
Глаза уполномоченного и толстухи горели фанатичным блеском жажды
справедливости. Этим замордованным людям, заброшенным судьбой в забытый
Богом край земли, казалось, что вся жизненная несправедливость сводится
к неоплате в/ч 0752 счетов за электроэнергию и, отвинтив силовой кабель,
они поквитаются за монотонный отупляющий труд, беспросветный неустроен-
ный быт и отсутствие нормальных человеческих радостей.
Третий член комиссии, старший лейтенант милиции в шинели с потертыми
пуговицами и давно нечищенных сапогах, понуро топтался в стороне, давая
понять, что, с одной стороны, он находится при исполнении и поддерживает
решение администрации, а с другой - понимает трудности моряков и особо
не настаивает на крайних мерах.
Противный пронизывающий ветер, постоянно дующий осенью и зимой с
Японского моря, вызывал у Чижика головную боль, депрессию и приступы
черной меланхолии.
- Не будьте идиотами! - неожиданно для себя заорал он в полный голос.
- Если вы сегодня отключите свет, то через неделю все Приморье станет
зоной радиоактивного бедствия!
- Это ваши проблемы, - с идиотическим упорством сказал небритый упол-
номоченный и вытащил из монтерской сумки плоскогубцы с изолированными
ручками.
- И не смейте оскорблять, - завизжала толстуха.
- Ну и... с вами, - капитан-лейтенант ухитрился все же проглотить не-
цензурное слово. - Отключайте. Плодите дебилов, таких, как вы сами!
Он резко повернулся.
"В самолет, в ракету, в списанную раздолбанную лодку, только унести
ноги подальше от этого бардака", - пульсировало в воспаленном мозгу, но
там, где еще теплилась адекватная оценка обстановки, жило понимание од-
ной простой вещи: ни особый отдел флота, ни военный прокурор, ни главный
штаб ВМФ, ни министр обороны, ни Президент страны - никто, кроме него
самого, не может сейчас помешать этим безмозглым дуроломам учинить широ-
комасштабное вредительство. Но когда они его учинят, то ответчиком перед
всей этой сворой и тысячами ни в чем не повинных жителей станет
опять-таки он, капитан-лейтенант Чижик, и никто, ни один человек, не
выступит в его защиту.
В следующую минуту Чижик обнаружил себя с пистолетом в руке, вытаски-
вающим из подстанции небритого мужика и трясущего его за шиворот так,
что шапка слетела с головы и покатилась по промерзшей земле.
- Нападение на власть! - орала женщина. - За это под суд пойдете!
- Пистолет уберите! - кричал милиционер. - Товарищ командир, уберите
оружие!
Через полчаса, выставив у электроподстанции вооруженный караул, Чижик
прямо в кабинете выпил почти без закуски бутылку водки и сел у окна,
глядя на чернеющие у пирса силуэты списанных атомных субмарин. Он прок-
ручивал сотни вариантов того, как вывести в открытый океан хоть один из
некогда мощных кораблей. Но то и дело приходилось фантазировать, потому
что реального варианта в природе не существовало.
Внезапно в дверь постучали.
- Товарищ капитан-лейтенант, - услышал он взволнованный голос помощ-
ника дежурного. - К вам товарищ из самой Москвы! Аж из Государственной
Думы!
Этого еще не хватало! Чижику надо было умыться, но негде, и он сделал
единственно доступное - с силой провел руками по лицу, как бы стирая
опьянение и отчаяние. Замок щелкнул. На пороге стоял московский друг
Сергей Петрович - единственный человек, который принял за последние годы
доброе участие в его судьбе. Больше того, который спас ему жизнь. Чижик
по-мальчишески всхлипнул и совершенно неожиданно заплакал навзрыд.
* * *
Где решаются любые важные вопросы нашей жизни? В служебных кабинетах,
кремлевских апартаментах, амфитеатрообразном зале Государственной Думы?
Нет. Судьбы людей, принадлежность больших денег, направления внешней по-
литики, вопросы жизни и смерти определяются за столом. Не полированным
казенным, накрытым красной скатертью, а обеденным, уставленным выпивкой
и закуской. Стол может стоять где угодно: в буфете Федерального Собра-
ния, в сауне госдачи, в "люксе" "Президент-отеля", в притоне Марьиной
Рощи и как угодно выглядеть: лобстеры, улитки, икра, миноги, запеченные
поросята, "Абсолют", "Двин" и "Хванчкара" на хрустящей белоснежной ска-
терти или кильки в томате, горбушка хлеба и "Русская" на заляпанном из-
весткой ящике в каком-нибудь кильдюме. Все зависит от возможностей и
привычек, но различия по большому счету непринципиальны: человек размяг-
чается, когда ест и пьет - именно этот нехитрый принцип служит стержнем
деловых обедов. Правило не знает исключений. Даже самые демократические
коллегиальные совещания - заседания Политбюро и воровские сходки - опи-
рались на предварительно сформированное мнение группы паханов и факти-
чески только узаконивали застольные решения.
Особое дело - кавказский стол. Сразу оговоримся, что это понятие не
географическое, а социальнокультурное. Такой стол можно разбить не
только в тенистой лесной прохладе у кристального родника под Иджеваном
или на живописной горной площадке неподалеку от Боржоми, но и в Ярослав-
ле, СанктПетербурге, Норильске или даже на дрейфующей льдине - везде,
где окажутся два знатока кавказского культа еды и пития, имеющие при се-
бе необходимые компоненты, определяющие внешнюю форму традиционного
горского пиршества: крупные южные помидоры, звонко хрустящие огурцы, ту-
гие пучки сочной изумрудной зелени, покрытой выпуклыми каплями прозрач-
ной воды, немилосердно-острую аджику, зеленоватый, с восхитительной кис-
линкой ткемали, слезящийся овечий сыр, нечерствеющий лаваш и, конечно,
добрый полупудовый кус ароматной баранины или нежнейшей телятины.
На столе Магомета Тепкоева весь обязательный ассортимент присутство-
вал, внизу, во дворе дома, два дюжих молодца дожаривали на раскладном
мангале шашлык, а тем временем хозяин. Лечи, Битый Нос и подоспевший
кстати Лема Терлоев неторопливо закусывали, пили водку "Смирнофф" и ле-
ниво говорили о второстепенных вещах, потому что этикет не позволял сра-
зу переходить к главному.
- Сегодня наш парень погиб в туннеле, - мрачно сообщил Битый Нос. -
Две дырочки на шее, и вся кровь высосана... Поискали вокруг, а там пау-
тина с веревку!
- А помнишь, каких мы тварей встретили? - Лема передернулся. - Крысы
размером с собаку! За десять минут человека до костей сожрали! И пули их
не берут!
- Пули всех берут, - веско произнес Магомет, и сотрапезники замолча-
ли, ибо тот знал, что говорит. - Другое дело - куда попадешь. Я в
детстве из воздушки на крыс охотился. Сядешь в сарае и ждешь. Они осто-
рожные, твари... И надо в голову, в мозг... Иначе убегает, потом следы
кровавые везде...
- Эти, из Гудермеса, недовольны, - продолжил Битый нос. - Мужского
дела просят.
- Стены закончили? - Магомет сосредоточенно жевал луковицу, обильно
посыпанную солью.
- Закончили.
- У нас еще долги есть. На Лечи кто напал? Кто ребят побил?
- Ясно кто. За Лекаря отомстить хотели, - оскалился Лечи. Сквозь рас-
пахнутую спортивную куртку проглядывала обильно заросшая иссиня-черными
волосами могучая грудь.
- Вот пусть сделают дело и уезжают.
Битый Нос несогласно вздохнул.
- Я думаю так, Магомет, - осторожно возразил он. - От них сейчас
больше вреда, чем пользы. Болтать будут, кого-то вдруг менты повяжут.
Нам спокойней их отправить. Мы тут сами разберемся. Не впервой.
- Ладно, давай так... Проследите, чтобы все уехали. И домой сообщите:
пусть за ними присмотрят. Если про туннели языки распустят - сразу кады-
ки вырывать!
Дюжие повара внесли полуметровые шампуры ароматного дымящегося мяса и
немедленно вышли. Существующая в доме атмосфера земляческого братства
никого не обманывала.
Крепкие зубы вгрызлись в обжигающую баранину. На некоторое время в
комнате наступила сосредоточенная тишина.
- Чуть не забыл! - Магомет хлопнул себя по лбу. - Руслан уже два раза
звонил, про какого-то Идигова спрашивал. Есть такой?
- Есть, - кивнул Лечи. - Он все к тебе рвался.
- И мне надоел: к Магомету надо, к Магомету... - подтвердил Битый
Нос.
- Его не отправляйте. Приведите сюда, что-нибудь подберем...
Обязательные тосты были выпиты: за родителей, за родственников, за
присутствующих, за отсутствующих, за друзей, против врагов.
- А Россия нам друг или враг? - спросил Лечи и потянулся к пульту
дистанционного управления.
За столом повисло тягостное молчание. Наступало время серьезных реше-
ний. Лечи включил телевизор.
На родине шла война. Камера фиксировала разбитые дома, сгоревшие лег-
ковушки, подолгу смаковала изувеченные трупы И плач обезумевших от горя
людей. Получалось, что русские маньяки ни с того ни с сего ворвались в
маленькую мирную республику и принялись безжалостно уничтожать своих со-
отечественников, в первую очередь таких же русских.
