сфере производства и торговли компьютерами, "Консорциум" превратился в
крупнейшую консультационно-посредническую фирму по организации междуна-
родного экономического сотрудничества и внешнеэкономической деятельнос-
ти, "Тихпромбанк" оформился в надежное и солидное кредитное учреждение с
правом ведения валютных операций.
Во всех названных структурах правили бал бывшие гэбэшники, и Юмашев
взял к себе Тимохина, Ходакова, Митяева, Слепцова и других офицеров из
Системы. Связи самого Юмашева и его людей пронизывали все мало-мальски
значащие социальные слои Тиходонска и столицы, а также криминальные со-
общества. Уровень банка был таким, что не допускал даже возможности ка-
ких-либо "наездов".
А с генеральным директором АО "Прогресс" Тахировым Владимир Николае-
вич поддерживал самые дружеские отношения и, поскольку оба были депута-
тами, часто встречался и на официальных мероприятиях, и на всевозможных
междусобойчиках. Они неоднократно сотрудничали: банк выдавал немалые
кредиты под залог по-божески оцененной недвижимости, вне очереди пропус-
кал платежи ведущих тахировских предприятий, закрывал глаза на не вполне
законные обналички.
У них оставались хорошие отношения до последнего дня, когда Тахиров
произнес слова, которые не должен был говорить. А сказав, не должен был
отказываться. Сегодня предстояла "разборка", причем никакие "крыши" в
ней не участвовали, потому что и Юмашев, и Тахиров сами являлись наибо-
лее крутыми "крышами" в Тиходонске.
"Стрелку" забили не в песчаном карьере или в Задонье, где обычно
стрелялась местная "братва", а в конференц-зале областной администрации,
недавно капитально отремонтированном на деньги Тахирова и прекрасно обо-
рудованном на деньги Юмашева.
Владимир Николаевич вышел из кабинета губернатора в двенадцать сорок
пять, за пятнадцать минут до встречи. Они с Лыковым порешали много воп-
росов, представляющих интерес как для банка и области, так и для каждого
из них лично. Между делом Юмашев вскользь обмолвился о вырисовывающейся
проблеме, но губернатор, обычно схватывающий все на лету и мгновенно
предлагающий помощь и поддержку, на этот раз проявил то ли непонимание,
то ли безразличие. Юмашев предполагал такую реакцию: когда силы против-
ников равны, лучше выждать - определится победитель, вот тогда и поддер-
живай его на всю катушку, останешься в верном выигрыше. А иначе недолго
и проиграть...
Юмашев зашел в туалет и помочился. Очевидно, на нервной почве мочевой
пузырь наполнялся быстрее обычного. Подошел к финской раковине с дико-
винным смесителем - вся сантехника была очень качественной и дорогой, он
знал это наверняка, потому что оплачивал счета, - вымыл руки, мокрыми
ладонями смочил волосы, потом вытерся хрустящим льняным полотенцем и ак-
куратно, волосок к волоску, расчесал пробор. В затемненном зеркале отра-
жалось холеное, начавшее расплываться лицо сорокапятилетнего мужчины с
широко расставленными глазами и прямыми широкими бровями, придававшими
ему решительное выражение. На мужчине стальной приталенный двубортный
костюм, белая сорочка, нарочито контрастный гладкий бордовый галстук.
Чуть поправив узел, Юмашев направился к выходу. Он был доволен собой. И
злорадно подумал, что Тахир одевается дорого, но безвкусно.
Это было правдой. Эльхан Тахиров не получил хорошего образования, он
не вращался в светских кругах Москвы и вполне мог надеть зеленый галстук
к желтому пиджаку с коричневыми пуговицами. Главным критерием для него
служила высокая стоимость вещи, все остальное в расчет не принималось.
Тахирову было тридцать семь. Сын русского и азербайджанки, он унасле-
довал от матери смугловатый оттенок кожи, густые черные с маслянистым
блеском волосы и нос с характерной горбинкой, а от отца - голубые глаза.
В результате внешность получилась экстравагантной и запоминающейся, он
очень нравился женщинам, к которым тоже испытывал слабость, характерную
для кавказских мужчин.
Полукровка, он не чувствовал себя полностью своим как среди азербайд-
жанцев, так и тем более среди русских. В последнее время пошла мода на
религиозность, но Эльхан остался на стыке вер: ему не делали обрезания,
но и не крестили в церкви, а выбирать между Христом и Магометом в своем
возрасте он считал несолидным, хотя многие, от бандитов и до политиков,
приобрели на склоне лет конъюнктурную привычку посещать службу или со-
вершать намаз.
Эльхан предпочитал водить дружбу с представителями всех вероисповеда-
ний и конфессий, по своим убеждениям он был атеистом, интернационалистом
и космополитом. Если он во что-то и верил, то только в выгоду, на алтарь
которой охотно приносил убеждения, привязанности и веру.
В двадцать лет он попался на грабеже и отсидел в СИЗО четыре месяца,
упорно отрицая виновность и ведя борьбу с тремя "борзыми", пытающимися
установить в "хате" свою диктатуру. Эльхан всегда отличался силой и жес-
токостью, не боялся вида крови и умел переносить боль, это здорово помо-
гало, но наступала ночь, и, если заснуть, можно было не проснуться или,
что еще хуже, проснуться "проткнутым пидором". Ежедневные драки и бес-
сонные ночи измотали его вконец, дело шло к печальной развязке, но в
изолятор вовремя "зарулил" Кондратьев, который неожиданно принял сторону
"иноверца". Теперь они вместе дрались с камерными шакалами и по очереди
спали. Через неделю одного шакала забрали на суд, а оставшиеся попроси-
лись в другую камеру, что являлось по здешним меркам большим позором.
Тахиров с Кондратьевым теперь беспрепятственно "держали хату", они
поклялись на крови в вечной дружбе, и каждый вытатуировал инициал друго-
го на внутренней поверхности предплечья. В конце концов дело Эльхана
прекратили за недоказанностью, и он "чистым" вышел на волю. Еще через
два месяца Кондратьеву определили два года "химии", и он тоже вышел,
правда, с судимостью. Обычно камерные клятвы на воле стоят немногого, но
этот случай оказался особым: Сашка и Эльхан действительно стали побрати-
мами и с тех пор уже не расставались.
Они стали осторожней и уже не перли на рожон, хотя "дела" не остави-
ли. Но теперь действовали хитро: "кидали" продавцов валюты или сертифи-
катов возле "Березки", обыгрывали в карты лохов в поездах дальнего сле-
дования, иногда шли на чистые, с хорошей "подводкой", кражи. Одно время,
набрав десяток малолеток, выезжали в соседнюю область, где запускали их
на конопляные поля трусить пыльцу. Сами держались в отдалении, чтобы
"пристегнуть" их к делу было невозможно. Так же на расстоянии контроли-
ровали доставку пыльцы в Тиходонск, здесь готовили анашу и через тех же
пацанов сбывали маленькие, завернутые в блестящую фольгу комочки по тро-
яку за штуку.
Серьезного дохода такое занятие принести не могло, но они познали
вкус руководства организацией и уже не сворачивали с выбранного пути.
Вначале их "бригада" состояла из пяти человек, потом из двенадцати, а
когда дела пошли в гору, достигла сорока. Первыми в городе они начали
рэкет нарождающихся, кооперативов, потом поставили на оживленных улицах
коммерческие палатки, потом торговали бензином, охраняли дальнобойные
фуры, когда разрешили - открыли два казино, стоянку для машин, автомо-
бильную заправку, выкупили кемпинг, построили ресторан... Запущенные в
оборот капиталы, как и положено, приносили проценты, доходы росли в гео-
метрической прогрессии. Увеличивался объем легального бизнеса и число
"чистых" служащих, но при необходимости отвечающий за безопасность Конд-
ратьев мог в течение получаса собрать до двухсот "бойцов".
Другие группировки не очень приветствовали столь бурный подъем Тахи-
рова, возникали стычки из-за объектов и территорий, неоднократно прихо-
дилось разбираться со стрельбой, за два года было убито пять боевиков
Эльхана и девять его противников. Тахир и Кондрат всегда лично приезжали
на "разборки", они были решительны, неустрашимы и непреклонны и всегда
шли до конца. Им везло, только однажды Кондратьев получил дробовой заряд
из обреза в бедро, долго лечился, но встал на ноги, лишь когда мышцы ус-
тавали, он начинал хромать.
В конце концов они взяли верх. В отличие от чисто этнических группи-
ровок интернациональная бригада Тахирова не давала оснований для всеоб-
щего объединения против них, к тому же Эльхан старался справедливо де-
литься с "бойцами", высокий моральный дух "солдат" и непоколебимая стой-
кость руководителей вывели их на первое место в тиходонской криминальной
иерархии.
На этом гангстерский период в жизни Тахирова закончился. Начался
"чистый" бизнес, хотя в силу российской специфики любая крупная сделка
почти всегда имела отчетливый криминальный душок. Если контрагент не вы-
полнял условий договора, после юристов с претензией к нему приходили
"торпеды" с автоматами. И договор как по мановению волшебной палочки пе-
реставал пробуксовывать.
Теперь Тахир предпринимал большие усилия по изменению своего имиджа:
направлял крупные средства на реализацию благотворительных программ, ре-
конструировал фасад городского оперного театра, помог восстановить ар-
мянскую церковь, капитально отремонтировал мечеть, при этом сохранял
добрые отношения с православной епархией. Он материально поддерживал
культуру и образование, выделил гранд для молодых ученых, прикормил жур-
налистов. Как минимум раз в неделю одна из местных газет рассказывала о
славной многогранной деятельности современного бизнесмена, о поддержке
им больных и обездоленных, о его добром и отзывчивом сердце.
Прошлое быстро забывается, тем более что о криминальной юности Эльха-
на знал ограниченный круг людей, а о помощи городу, деловой хватке и
благородстве бизнесмена узнали все. Неудивительно, что в глазах многих
людей он выглядел добропорядочным гражданином и филантропом, которому не
чужды проблемы и заботы всех слоев населения. Когда пошла мода на депу-
татство, которое, кроме престижа и дополнительных полезных связей, при-
носило еще и иммунитет от судебного преследования, Тахиров без особого
труда прошел в Законодательное собрание. В официальных кругах поговари-
вали, что Тахир метит на место тиходонского мэра, и, хотя кавказские
корни не очень способствовали подобному продвижению, полностью исключить
это никто бы не рискнул. В массивной ладони бывшего рэкетира сходилось
множество нитей, и он знал, когда и за какую надо дергать. Сам он отвел
себе на путь до заветного кресла два года, и срок был вполне реальным.
По мнению знающих его людей, Тахир не был склонен творить излишнее
зло, но, поставив цель, добивался ее любой ценой, даже если аргументами
должны были служить выстрелы, пожары и взрывы. И по давней своей привыч-
ке никогда не останавливался на полпути.
Сейчас ему понадобился банк. Крупный, со стабильным балансом, хорошей
репутацией и правом на проведение валютных операций. Создать такой банк
непросто, в самом лучшем случае на это уходит несколько лет. Использо-
вать добрые отношения с Юмашевым для совместной работы не имело смысла:
с банкиром надо делиться, а при тех суммах, на которые замахивался Та-
хир, отдавать пришлось бы слишком многое. Значит, оставалось одно: отоб-
рать "Тихпромбанк", как он уже делал много раз в своей жизни.
Он знал, кто такой Юмашев, Тимохин и Митяев, знал про гэбэшную "кры-
шу" и, конечно, пять лет назад ему бы в голову не пришло затрагивать му-
равейник грозной Системы. Но безнаказанность развращает и создает впе-
чатление, что большие деньги, подкрепленные силой и наглостью, позволяют
смять кого угодно. В последние годы чаще всего так и получается. Но не
всегда.
Ровно в тринадцать ноль-ноль Тахиров и Юмашев пожали друг другу руки
у полированных дверей конференц-зала областной администрации и вошли в
огромное, отделанное по самым современным меркам помещение, гарантирую-
