нять такой шум, что и сам Пал Палыч окажется на улице.
- Что-нибудь случилось? - тревожно спросил Лапин, заметив перемену в
собеседнике.
Терещенко кивнул.
- Ты не прошел испытания. Прошу тебя уйти и никогда не возвращаться.
У меня из-за тебя могут быть крупные неприятности. И никогда не звони
мне.
- Но почему?!
Пал Палыч с трудом держал себя в руках. Ему хотелось заорать, зато-
пать ногами на этого идиота, обложить его тяжелым трехэтажным матом. Од-
нако это не могло улучшить его положения.
- Наверное, потому, что у тебя дефектные мозги. До свидания.
Из дверей банка Лапин вышел как во сне. У него опять не было перспек-
тив, не было влиятельных покровителей, не было денег. Нет, деньги есть,
три миллиона с небольшим. Но они скоро закончатся. И что тогда?
Замаячившая было светлая жизнь растаяла, как мираж. Болела голова,
звенело в ушах. Хотелось лечь, закрыть глаза и провалиться в долгий-пре-
долгий сон. Лапин побрел домой.
Тиходонск, бандиты явные.
Какой бы крупной и мощной ни была криминальная группировка, расстрел
шести наиболее активных Членов, включая вожака и его главного помощника,
- это такой удар, от которого оправиться очень нелегко, если вообще воз-
можно. Во-первых, теряется часть прямой грубой, физической и огневой си-
лы, во-вторых - подрывается моральный дух уцелевших, в-третьих, замкну-
тые на убитых деловые операции обрываются и все тонкости уходят вместе с
ними, что позволяет конкурентам "наехать" на ослабевшую организацию,
предъявив финансовые или территориальные претензии, в-четвертых, с утра-
той вожака резко падает дисциплина и возрастают центробежные тенденции:
монолит раскалывается на отдельные куски и группировка перестает сущест-
вовать.
Спасти положение может человек, пользующийся в организации авторите-
том, обладающий силой, волей и жестокостью, способной привести братву к
повиновению. Таким человеком у речпортовцев был Паша Битов по прозвищу
Биток. Сто восемьдесят сантиметров, сто десять килограммов, короткая
стрижка и сломанные уши, выдающие борцовское прошлое, вытатуированный на
пальце перстень ромбовидной формы с числом 146 в центре и четырьмя рас-
ходящимися лучами - память о четырехлетней Отсидке за разбой.
Баржа видел в Битке конкурента и опасался его, а потому всячески зад-
вигал, они часто ссорились, и смерть вожака объективно была для Паши по-
дарком. Если бы в момент убийства он не находился в другом месте на гла-
зах многочисленных свидетелей, подозрения в первую очередь пали бы на
него. Да и так... Братва - народ недоверчивый, у Баржи связи по всей
России, не станешь же всем объяснять про свое алиби. Да они и слове-
чек-то этих, ментовских, не понимают, им одно дай - месть! Пацаны тоже,
они вроде и готовы под Битком работать, но и им месть нужна, чтобы успо-
коить: не боитесь, братаны, чуть что - всех за вас на куски порвем!
Поэтому в похоронных хлопотах Биток о мести не забывал.
- Серый с Кумом наверняка выкарабкаются, а вот у Хомута дела плохи, -
докладывал только вернувшийся из больницы Питон. - Мы все лекарства не-
доставали, врачей забашляли, охрану у палат поставили...
- Что с кладбищем? - гулко спросил Биток.
Угол слегка шевельнулся.
- Места козырные забили, у самой Аллеи почета, гробы заказали дубо-
вые, катафалки. У них как раз три "Кадиллака" - все забили.
Они сидели в задней комнате ресторана "Речной". Здесь было не так ши-
карно, как в "Якоре", служившем официальной штаб-квартирой группировки,
но сейчас там все изрешечено пулями, да и кровь еще не отмыли как следу-
ет. И вообще... Братва верит в приметы...
- Почему три? - спросил Питон. - А Хомута куда?
- Так он же еще живой...
- Это он сейчас живой, - возразил Питон. - А к похоронам скорей всего
будет готовый.
Они посмотрели на Битка.
- Пока живой - какой катафалк? - прогудел он. - Если что, будем ду-
мать...
На этом оперативном совещании, или планерке, складывался и притирался
костяк нового руководства группировки, потому что кто проявляет актив-
ность при отправлении предшественника в последний путь, тот и занимает
его место. Это правило неоднократно подтверждалось при смене генсеков в
начале восьмидесятых.
- А эти обезьяны? - прорычал Биток. Он мало верил, что слегка приб-
латненные чужаки решились на такое дело и успешно его провернули. Тут
чувствовался другой уровень и другая сноровка. Но раз молва назвала от-
ветчиками Рубена и Сурена, было бы глупо это опровергать. Формально ос-
нования у них имелись.
- Нигде нет, - развел руками Питон. - Ребята везде ищут, четыре заса-
ды поставили, пусто. Скорей всего к себе в Ереван дернули. Там их не
достанешь...
- Всю жизнь в Ереване не просидят. У них уже здесь дела, должники,
бабки вложенные. Никто не бросит. Вернутся, - высказал свое мнение Угол,
и присутствующие отметили, что в его рассуждениях была логика.
Но Биток не мог ждать у моря погоды.
- А кто третий с ними был? - мрачно спросил он. Ответом послужило
столь же мрачное молчание. Но, когда троица приступила к обеду - толстым
свиным отбивным с жареным луком под холодную водку, в коридоре послыша-
лись шаги и в кабинет ввалился возбужденный и слегка пьяный Коляша.
- Нашел паскуду! - с порога сообщил он и, пройдя к столу, жадно выпил
водку из стакана Питона.
- Кого? - вскинулся Биток. Его сотрапезники перестали жевать.
- Третьего! - победно оскалился Коляша. - Есть такой хер - Сережка
Лапин, на Мануфактурном живет. Кличка Чокнутый. Он с этими армянами вож-
жался. Они его на дело позвали, он и пошел.
- Откуда знаешь?
- Его пасынок проболтался. Сожительницы сын. Рассказал пацанам, как
Рубен пахана на дело позвал, тот был на мели, а вечером пришел с вот та-
кой пачкой "зеленых" стольников!
Коляша расставил кривой большой палец и толстый мизинец так, как
только позволяли связки ладони, и этот жест придал убедительность его
рассказу.
- Вот сука! - ударил кулаком по столу Питон.
- За такие бабки любой подпишется! - высказался Угол и тут же замол-
чал, поняв, что сморозил глупость.
- Где он сейчас? - спросил Биток. Он не собирался вникать в степень
доказанности вины неизвестного Чокнутого, главное - есть конкретный че-
ловек, на примере которого можно показать, что такое месть речпортовской
братвы.
- Дома нету, я проверял. Подослал одного алкаша, вроде денег занять,
баба сказала - вечером будет.
- Ты там кого-то оставил?
- А то! - обиделся Коляша. - Семен с братом дежурят. Машину за угол
поставили, все грамотно...
- Живым пусть привезут! Мы из него все про тех двух обезьян вытрях-
нем!
Тиходонск, банкиры.
Юмашев вернулся в банк около трех, но его ждали, и никто из руководи-
телей служб не уходил даже на обед.
- Всех ко мне! - скомандовал он, стремительно проходя в кабинет, и
Ирочка мгновенно обзвонила отделы.
- Пал Палыч, вас приглашает Владимир Николаевич, - прощебетала она в
селектор.
Хмурый Терещенко встал из-за стола, когда прозвонил городской теле-
фон.
- Слушаю! - недовольно рявкнул он.
- Приветствую вас. Пал Палыч, это Мелешин, - голос звонившего был
сладок, как патока. - Сегодня недоразумение с вашим другом улажено, он
получил полный расчет.
- С каким другом? - Озабоченный своими мыслями, Терещенко не сразу
въехал в тему.
- С Сережей Лапиным, - пояснил Мелешин. - Мы с ним тоже давно знакомы
и всегда хорошо ладили...
- Иди ты в жопу вместе с этим идиотом! - Всю накопившуюся в душе и
требующую выхода злобу он выплеснул в этом крике и бросил трубку. Выйдя
в коридор, он почувствовал, что разрядка помогла, он почти успокоился.
В кабинете шефа уже находились вездесущий Тимохин, главный бухгалтер
Лебедев, руководитель информационной службы Митяев, а следом за Терещен-
ко вошли заместители председателя Попов и Игнашин. Все сидели по обе
стороны длинного стола для совещаний, а председатель правления, как
всегда, в торце.
Юмашев был взволнован и даже не пытался этого скрыть.
- Знаете, чего он хочет? - Ослабив узел галстука, Юмашев обвел соб-
равшихся усталым взглядом. - Ввести в правление двух своих людей. Моти-
вирует красиво: слишком много его структур нами кредитуются, большой
объем инвестиций, - и он должен быть уверен, что мы не кинем его на оче-
редном крутом повороте.
- Да-а-а... - выдохнул Игнашин.
Остальные не издали ни звука, в кабинете наступила кладбищенская ти-
шина. Схема известная, не первый банк прибирается таким образом к рукам.
Если члены правления не станут соглашаться с вновь кооптированными, с
наиболее строптивыми произойдут несчастные случаи из тех, которые в пос-
леднее время преобладают в банкирской среде: убийство в подъезде
собственного дома или в автомобиле. Впрочем, места несчастных случаев
могут варьироваться, но основная цель - никогда.
- Сколько он хочет получить? - спросил Лебедев.
- Пятьдесят миллиардов на строительство коттеджного поселка в Богатя-
новке. Под сниженный процент.
Тишина сгустилась. Сумма была совершенно нереальной даже для "Тихп-
ромбанка". Значит, это просто жесткий ультиматум.
- Что же делать? - растерянно спросил Попов. Он был обычным, "граж-
данским" человеком и не понимал, что на его вопрос имеется единственный
ответ, только не каждый способен о нем даже помыслить, не говоря уже о
том, чтобы произнести вслух при стольких свидетелях.
Тимохину, Митяеву, да и самому Юмашеву, как бывшим гэбэшникам, все
было предельно ясно. Но от этой ясности холодело в желудках и сосало под
ложечкой.
- Я уже беседовал с губернатором, - солидно проговорил председатель.
- Поговорю с Крамским, Лизутиным. Думаю, они помогут мне убедить Тахира,
чтобы тот поумерил аппетит. В конце концов, мы с ним долго ладили и мо-
жем продолжать доброе сотрудничество.
Тимохин и Митяев переглянулись. Солидный бизнесмен, прожженный ком-
мерсант, опытный человек, с серьезным лицом нес полную чепуху. Детский
лепет какой-то...
"Маскируется, - подумал Тимохин. - Чтобы никто ничего не подумал, ес-
ли что..."
- Что скажете, Петр Алексеевич? - заметив его телодвижения, слегка
улыбнулся Юмашев.
К Тимохину у председателя было особое отношение. Именно Тимохин в
свое время сумел убедить правление реорганизовать структуры банка таким
образом, чтобы вопросы безопасности и защиты коммерческой тайны из вто-
ростепенных перешли в разряд приоритетных. Благополучные швейцарцы могут
позволить себе скромные три процента на фирменную безопасность, но в
России, где государственная защита бизнеса отсутствует напрочь, подобная
беспечность попросту самоубийственна.
Перестройка потребовала больших инвестиций, но Юмашев на расходы не
скупился. Вскоре он смог убедиться в том, что новая политика приносит
положительные результаты. Таких проколов, как в 93-м году, когда конку-
ренты внедрили в охрану своих людей, в практике службы безопасности
больше не встречалось. Да и всевозможные "жучки" и "клопы" исчезли из
банковских помещений. Банк перестало лихорадить, а конкуренты заметно
присмирели. Постепенно Юмашев приблизил к себе Тимохина, сделав его сво-
им главным советником. Оклад Петра Алексеевича был четвертым по величине
в фирме, чуть меньше окладов Игнашина и Попова. Хотя Тимохин виду не по-
давал, но этот факт не мог не вызывать у него раздражения.
- Есть несколько вариантов, - медленно начал Петр Алексеевич. Он по-
нял, что надо напустить туману, и импровизировал на ходу. - Мы можем пе-
реговорить с Хондачевым, руководителями других банков, где кредитуется
Тахир, пусть перекроют ему кислород...
Тимохин тоже плел чепуху, но Юмашев одобрительно кивал, и начальник
СБ понял, что это не совещание, а спектакль.
- Можем сделать и по-другому...
Внезапно Терещенко вскрикнул и схватился за сердце. Он думал, что на
