- Петр Владимирович - человек со связями, почти всех в городе знает,
- продолжил Гуссейн и незаметно подмигнул.
- Я выйду во двор по делам, а вы тут посидите. Петя, тебе водочки
прислать?
- Стаканчик. Да закусить чего, а то я не позавтракал.
Когда Гуссейн вышел. Ужах придвинулся поближе:
- Слушай, друг, чего ты машину одалживаешь, не можешь свою купить?
- У меня есть девяносто девятая, - самодовольно ответил участковый. -
Я же сказал - красивая нужна, на свадьбу.
- Так купи себе красивую!
Петр Владимирович обиделся.
- Купи, купи... На какие шиши?
- А я тебе денег дам.
На плутовской физиономии проявилось выражение живейшего интереса.
- Сколько?
Он даже не спросил "за что? ", и это окончательно решило его судьбу.
- Да сколько надо будет! Или знаешь как - я позвоню в Москву, и тебе
пригонят хорошую тачку!
- Это еще лучше... Только чтоб не числилась в угоне...
- Обижаешь, друг! Как можно! Ты из СОБРа кого-нибудь знаешь?
- Из СОБРа?
Принесли водку и закуску. Петр Владимирович со вкусом выпил и теперь
с удовольствием закусывал.
- Они с нами не дружат... И бабки не берут. Злые, как собаки. Вам че-
го надо-то? Может, без них порешаем?
- Адреса надо. С десяток адресов, лучше офицеров.
Выражение лица капитана не изменилось.
- Адреса... Надо подумать.
Не выказывая презрения. Ужах смотрел на утоляющего голод человека в
форме. Если бы эту свинью подстрелили несколько часов назад, она бы виз-
жала и плакала. А если бы Али угрожали неминуемой смертью, он бы никогда
не предал никого из своих. Не говоря уже о предательстве за деньги. В
этом и состоит разница между настоящим мужчиной и вонючим свиным салом.
- Есть у меня один ход. Сделаем, - пробурчал Петр Владимирович, пере-
жевывая бесплатное угощение.
* * *
Криминальный Тиходонск готовился к большой сходке. Он уже не был
столь однородным, как в прошлые годы, когда единая воровская община де-
лилась на "малины" или "кодланы", и собрать сходняк можно было за два
часа, потому что каждый вор, жулик, козырный или честный фраер, сявка и
даже пацан из пристяжи строго соблюдал "закон" и воровскую дисциплину.
Главным для любого из них были дела общины и "воровское благо" - общая
касса, своевременный взнос в которую считался святым делом. Даже доходя-
щий от туберкулеза некогда знаменитый щипач Жора Шлеп-нога в конце каж-
дого месяца нес Хранителю четвертачок из шестидесятирублевой пенсии
электрика, которым он был в своей официальной жизни. Его пытались осво-
бодить от оброка, но он обижался и в следующий раз вновь приходил с за-
жатой в кулаке купюрой.
Теперь все не так. Наряду с традиционными уголовниками преступным ре-
меслом занялись вроде бы благополучные молодые люди, которые не имеют
опыта совершения разбоев и краж, не топтали зону, не завоевали авторите-
та у паханов и бывалых арестантов, не знают "законов", "фени", не разби-
раются в "росписи". Единственное, что у них есть - физическая сила, наг-
лость и желание получить все и сразу. Они обзавелись оружием и первыми
начали использовать взрывчатку, потому что среди воров нет специалистов
- взрывников и бывших спецназовцев. Они придумали свой набор обяза-
тельных правил, который назвали "понятиями", они практикуют широкий под-
куп нужных людей во властных структурах, они без всяких приговоров схо-
док расстреливают тех, кто встал поперек дороги. В отличие от воров, их
стали называть "спортсменами" или предельно откровенно - бандитами.
"Спортсмены" расчистили себе место под солнцем и несколько потеснили
воров, потому что были здоровей, многочисленней, имели чистые биографии
и лучше умели обращаться с оружием, а главное - не останавливались ни
перед чем...
Теперь в Тиходонске сосуществовали изрядно изменившаяся под влиянием
времени воровская община и многочисленные организованные преступные
группировки, проходящие в милицейских" документах под сокращенным наиме-
нованием ОПГ. Сосуществование в отличие от многих других регионов проис-
текало мирно, но довольно прохладно: обе стороны соблюдали дистанцию. И
все же в серьезных делах обойтись друг без друга стороны не могли: так
ненавидящие друг друга и годами не разговаривающие между собой жильцы
ветхой коммуналки собираются на опостылевшей общей кухне и решают, как
заменить прогнивший канализационный стояк.
Поэтому старый лагерник и авторитетный "законник" по прозвищу Крест
послал гонцов не только к воровским авторитетам, но и к руководителям
ОПГ.
- Сейчас много смуты и много непоняток, - гулко вещал он, восседая во
главе длинного полированного стола в офисе акционерного общества закры-
того типа с динамичным названием "Движение".
Уместнее было бы назвать его "Стоянка", потому что основным занятием
фирмы являлось взимание платы за парковку автомобилей в местах массового
посещения населением: у кинотеатров, ресторанов, рынков, стадионов, тор-
говых центров. За день через все эти места проходили тысячи машин, шуст-
рые мальчишки сноровисто, без всяких кассовых аппаратов, квитанций и то-
му подобных бюрократических извращений собирали деньги... В переводе на
твердую валюту в среднем выходило пятьдесятшестьдесят тысяч долларов в
месяц, контролеры получали по пятьсот тысяч рублей, никаких капитальных
вложений и дополнительных затрат не требовалось.
Работа строилась на полном доверии: мальчикам и в голову не приходило
присвоить хоть один рубль, потому что они отлично знали: и за копейку
оторвут яйца. Налоговая инспекция не требовала корешков квитанций и кас-
совых лент, ибо была убеждена в кристальной репутации учредителей "Дви-
жения" - граждан Калашникова Олега Васильевича и Старова Ивана Иванови-
ча, в параллельной жизни - Креста и Севера. И отделы борьбы с экономи-
ческими преступлениями всех уровней не докучали своим вниманием, и
участковые, и районные администрации...
Пятнадцать тысяч ежемесячно забирал на "оперативные расходы" Север,
который придумал и организовал этот бизнес, остальное оставалось чистой
прибылью. За свою пятидесятивосьмилетнюю, включающую двадцать лет отсид-
ки криминальную жизнь Крест никогда не занимался столь прибыльным и бе-
зопасным делом. Его партнер постоянно расширял территорию платных парко-
вок, для этого приходилось контактировать с руководством районных адми-
нистраций, принимавшим окончательное решение, несколько раз Север брал с
собой Креста.
Тому вначале приходилось преодолевать некоторую робость перед
властью. За последние несколько лет под влиянием Севера Крест здорово
изменился: свел татуировки на видимых частях тела, заменил стальные
"фиксы" на тщательно подобранную по цвету металлокерамику, стал носить
дорогие костюмы с крахмальными сорочками и галстуками, элитную обувь,
подаренные партнером швейцарские часы и паркеровскую ручку с золотым пе-
ром, но все это были внешние изменения, глубоко внутри жил гонимый всю
жизнь властями уголовник, опасающийся, что дорогую маскировочную шелуху
в любой момент обдерут и поставят голого для шмона в положение раком,
чтобы обысчик мог засунуть палец в задницу и найти свернутые трубочкой
общаковые деньги, "палочку" - опий в целлофановом пакете, "малевку" или
"постановочное письмо".
Внутреннее изменение произошло, когда хозяйка очередного солидного
кабинета, выслушав предложение Севера, моментально превратилась из от-
ветственного должностного лица в обычную, слегка напуганную бабу, и,
спрятав глаза, пробормотала:
- Я-то не против, я вас поддержу... Только знаете, как такие дела де-
лаются... Вы вначале с Калашниковым переговорите, он эту территорию дер-
жит... Если договоритесь - приходите, решение в три дня оформим...
Крест решил, что Калашников - это однофамилец из какого-то более вы-
сокого учреждения, но Север добродушно рассмеялся и показал на своего
партнера.
- Так вон он, Калашников Олег Васильевич, собственной персоной. Мы с
ним вместе работаем!
- Да... Вот как... Ну тогда все в порядке...
Женщина стала суетливо перекладывать на столе бумаги.
- Тогда мы все быстро проведем... Позвоните в конце недели или подош-
лите кого-нибудь...
Привыкший за свою жизнь безошибочно различать запах страха, Крест по-
чувствовал, что она боится его куда больше, чем он опасается властей.
Внутри что-то щелкнуло, и гонимый уголовник исчез. Респектабельный
предприниматель дружески попрощался с хозяйкой кабинета и вместе с парт-
нером вышел на улицу. С этого момента он ощущал себя совсем другим чело-
веком и не раз похвалил себя за то, что пересмотрел свои прошлые взгля-
ды, заскорузлые, как портянка камерного "чушка". К этому его подтолкнуло
неудавшееся покушение и слова Севера, сказанные наедине и вполне искрен-
не:
- "Законы" наши да-а-авно составлялись, а времена-то теперь другие.
Жить так, как двадцать лет назад, никто не хочет, и воры тоже не хотят.
Если их заставлять - плохо получится. Дремучего пахана терпеть никто не
станет, даже на сходку не позовут и предъяву не сделают - замочат, и де-
ло с концом...
Хранитель старых воровских традиций понял, что так оно и будет. Сна-
чала он переехал в новый дом, потом вывел электротоком рисунок восходя-
щего солнца на правой кисти, потом согласился переодеться в пристойный
костюм...
Сейчас он сидел в кожаном вертящемся кресле, как будто провел в нем
всю жизнь.
- Очень много смуты, - повторил Крест и обвел тяжелым взглядом тех,
кто его слушал.
Справа сидел Север - правая рука пахана, ему исполнилось тридцать
пять, но он давно был в авторитете, имел две "ходки" - за разбой и гра-
беж, отмотал шестерик. Недавно его короновали вором в законе. Сходку
собрал Крест, он же выступал основным поручителем. Нечасто бывает, чтобы
"законник" готовил под себя другого, так сказать, растил смену... Обычно
в городе один вор, он и является полновластным хозяином общины. А если
есть достойные кандидаты на смену - пусть ждут, пока пахан уйдет в мир
иной... Но чаще терпения не хватает и кандидат пытается поторопить заси-
девшегося в своем кресле старика. Иногда это удается, иногда нет - тогда
идет оборотка: гремят выстрелы, сверкают ножи, льется кровь... Так что
Крест поступил мудро, и они с Севером живут душа в душу...
Чуть дальше откинулся на спинку кресла Лакировщик - круглолицый, с
редкими бесцветными волосами, белесыми веками и ресницами. Человек без
возраста, броских признаков, особых примет. На самом деле ему было сорок
два года и всего две судимости за кражи с общим сроком пять лет. Невыра-
зительное лицо, непрезентабельная одежда... Он руководил угонами автомо-
билей. В его империи перекрашивали машину, перебивали номера на агрега-
тах и выписывали новые документы за полдня. Отдельная группа работала
под заказ: марка, год выпуска, цвет... Две бригады гоняли "тачки" из
Германии и Польши, причем, угнаны они или куплены на распродажах, не мог
сказать никто. Сам Лакировщик получил прозвище еще в молодые годы за то,
что мастерски подбирал краску и умел наводить "заводской" блеск. И сей-
час, став "королем угонов", не гнушался надевать комбинезон и лезть в
покрасочную камеру, со стороны казалось, что это доставляло ему удо-
вольствие. Так оно и было.
За Лакировщиком, отставив стул, чтобы можно было вытянуть покалечен-
ную ногу, сидел Хромой. Он оттянул за колючей проволокой четырнадцать
лет за кражи, грабежи и разбои и выглядел гораздо старше своих сорока
семи. У него был нездоровый вид усталого и больного человека. Все при-
сутствующие знали, что он сильно маялся легкими и постоянно пил ка-
кую-нибудь гадость: то собачий, то барсучий жир, однажды кореша с Севера
прислали даже жир тюленя. "Ну и вещь! - рассказывал потом Хромой. - При-
мешь столовую ложку, аж в жар бросает, как от ханки". Выношенный костюм
