Speaking In Tongues
Лавка Языков
Э.М.Кордер
ОХОТНИК НА ОЛЕНЕЙ
Перевел Геннадий Башков
От переводчика
Фильм, поставленный по этой книге в 1978 году, имел шумный, устойчивый
успех. Он получил пять "Оскаров". И видимо, дело было не только в
блестящей плеяде актёров, среди которых Роберт де Ниро и Мерил Стрип, не
только в отличной постановке Майкла Чимино, не в великолепном обыгрывании
сцен охоты и войны.
Незамысловатый, на первый взгляд, сюжет о судьбе простых
парней-металлургов, добровольцами отправившихся воевать во Вьетнам,
приковывает внимание зрителя. И сейчас, много лет спустя, уже и у нас
смотрят этот видеофильм с напряжённым вниманием и интересом. И не только
потому, что главные герои - потомки выходцев из России, а воевали против
союзников своих соотечественников. И не только потому, что вернувшись с
войны, они столкнулись с теми проблемами, с которыми пришлось
познакомиться нашим парням 15 лет спустя в Афганистане. Ведь и сама жизнь,
и быт, и чувства, по сути дела, очень сходны, несмотря на то, что действие
происходит и за океаном, и почти на экваторе, местах, казалось бы весьма
далёких от нас, до которых нам мало дела. Но мы пристально всматриваемся в
психологию людей, которые живут "за бугром", которые умело работают,
воюют, любят, веселятся по-своему, переживают, стремятся к счастью.
Мне кажется, что книга была бы встречена с интересом русским читателем.
Сейчас мы получили возможность слушать, смотреть и читать то, что во всём
мире ценилось и внушало интерес и любовь много лет. Не так давно наш
читатель получил возможность прочитать "Унесённые ветром", "Доктора
Живаго" . А ведь во всём мире фильмы по этим книгам пользуются неизменным
успехом.
Эта книга попалась мне в сценарном варианте. Я не знаю, есть ли другие
версии. О писателе тоже ничего не знаю. По сведениям ВГБИЛ (1989 год)
перевода её на русский язык нет.
Ничто не может сравниться с охотой на человека; тот, кому приходилось
охотиться на вооружённых людей и кому это понравилось, никогда уж не ходит
на какую-либо другую охоту.
Эрнест Хемингуэй
Часть первая В ГОРАХ. 1968 год
Глава 1
Вершин Аллегенских гор не было видно, они затерялись в мутном рассвете,
подёрнутом грязными облаками. Крупные влажные снежинки мерно падали,
покрывая собой тающие грязные сугробы по обочинам шоссе. Это был первый
снег в новом году.
Большой дизельный грузовик с прицепом был единственной машиной на
шестиполосном шоссе на четверть мили вокруг. Его двигатель мерно гудел.
Дворники на лобовом стекле методично сбрасывали снег. Шофер зевнул, слегка
приподнялся и сквозь штаны одернул сбившиеся трусы. Он опустился на
сиденье, снова зевнул и включил указатель поворотов.
Дважды выжав сцепление, он начал переключать скорости.
Двигатель ревел всё сильнее по мере того, как машина замедляла ход.
Приближаясь к спуску, шофер притормозил, и грузовик мягко съехал с шоссе
на старую двухполосную дорогу. Белая надпись на зелёном фоне щита на
обочине гласила:
"Клэртон. Население 36500 человек" .
Город лежал в узкой речной долине, протянувшись по склонам. Дома
казались маленькими темными точками в свете тусклого утра и тумане
вихрящегося снега.
Но ни снег, ни тусклый свет не могли скрыть или хотя бы приуменьшить
размеры расползшегося туловища и маячивших башен гигантского
металлургического завода.
Он подминал под себя городишко и, казалось, бросал вызов даже горам. Он
растекался и извивался, расходясь в разные стороны, рисуя слишком крупную
и сложную картину, которую нельзя было охватить одним взглядом. Завод как
бы присел между пятью огромными доменными башнями высотой в двенадцать
этажей, извергавшими белые клубы дыма. Пониже торчали трубы. Клубы пара
вырывались из них и медленно поднимались вверх, растворяясь в холодном
воздухе. Сквозь множество пыльных окон заводских зданий видны были
всполохи огня.
Водитель прибавил скорость, и, набирая обороты, двигатель заревел
громче. И всё же гул огромного завода проникал и сюда, хоть и приглушённо,
но вполне ощутимо.
Лязг. Шипенье. Визг. Грохот. Долгий, глубокий стон.
Шофер покачал головой, как бы пугаясь такой ошеломляющей индустриальной
мощи и благодаря свою машину и длинные просторные дороги, где проходили
его дни.
Приближалась развилка. Правая дорога поднималась к горам, левая
сворачивала на Дивижн-стрит, главную магистраль Клэртона. Почти с неохотой
водитель свернул на Дивижн-стрит, служившую границей между дальними
подступами к заводу на западной стороне и нагромождением ветхих
викторианских домишек на востоке. Дома были с островерхими крышами и
балконами-фонарями; иногда казалось, что они не разваливаются только
потому, что их удерживает множество труб, вьющихся между домами,
повисающих на столбах там, где пролёты слишком велики. Дома были тёмными и
мрачными, расползались вверх по холмам лабиринтом узких, извилистых улиц.
Ранние автомобили уже превратили снег в кашу, и грузовик катился по ней
на шипевших шинах, широко разбрасывая грязь. Изредка над улицей возвышался
пешеходный переход, соединявший жилые кварталы с огромным чудищем на
другой стороне. По одному шагал человек в брезентовой робе с капюшоном,
накинутом на голову, в толстых рукавицах. Шофер встретился с ним взглядом
и махнул рукой.
Человек мгновение помедлил, коротко кивнул и пошёл дальше.
Грузовику оставалось ещё с полмили до одного из складов, а на заводе
Майкл поднял руку в рукавице и тоже помахал.
- Очки! - прокричал он, стараясь перекрыть лязг и грохот.
Он опустил очки со лба, не оглядываясь назад, чтобы убедиться, что
остальные четыре члена бригады сделали то же самое. Хорошие ребята. Как
сменный мастер Майкл сознавал свою ответственность, но не беспокоился за
них.
Они находились на кирпичном помосте в литейном цехе, на несколько
метров выше основного уровня, но намного ниже паутины железных лестниц и
переходов под уходящим ввысь потолком.
Они стояли на некотором расстоянии от печи - чудовища, пышущего жаром,
- на одном из переходов над глубокими желобами в каменной кладке. На них
были асбестовые накидки, спадавшие до пояса, ниже - кожаные фартуки,
защищавшие ноги, обутые в тяжёлые сапоги.
Пот струился по щекам и шее Майкла. Рубаха была мокрой насквозь. Он
прищурился, глядя сквозь тёмные стёкла очков.
В печь подали кислород. Адский язык пламени взметнулся на два этажа
вверх.
Майкла обдало жаром. Он стиснул зубы. Позади мощная кран-балка,
двигавшаяся под потолком, схватила своими челюстями раскалённый добела
слиток, подняла его и со скрежетом поехала в сторону, чтобы опустить его
на рольганг, который отправит его дальше.
Язык пламени наверху печи поубавился, вспыхнул вновь, затем стих и
исчез совсем.
Майкл поднял длинную стальную пику и подвёл к основанию печи. Он зажал
пику под мышкой и наставил её остриё на чёрную корку, закрывавшую лётку у
основания печи.
Оглянулся назад, чтобы убедиться, что все члены бригады находятся в
безопасности, нагнулся и проткнул пикой корку.
Расплавленный металл вырвался сквозь открытую лётку, ломая остатки
корки, и ринулся в главный желоб, брызгая пламенем и дождём искр.
Позади Майкла Ник, на вид едва достигший совершеннолетия, распахнул
тяжёлые шлюзовые ворота. Металл с рёвом пронесся по жёлобу и разделился на
лабиринт подканалов.
Люди двигались взад и вперёд по переходам над желобами, усмиряя поток
металла, открывая и закрывая каналы, освобождая заторы ломами.
Поток металла временно пошёл на убыль, Майкл воспользовался этим и
постучал концом лома по помосту у ног Ника. Тот обернулся. Майкл кивнул на
Стивена, другого молодого члена бригады. Ухмыльнулся, снял рукавицу и
изобразил рожки.
Ник подобным же образом поприветствовал Стивена.
Стивен улыбнулся - зубы сверкнули яркой белой полосой на чумазом лице -
и помахал в ответ. Ник поднял руки ещё выше и для выразительности потряс
ими.
Стивен же устремил все своё внимание на жёлоб, подчеркнуто игнорируя их.
- Эй! - позвал Аксел, стоявший по другую сторону от Майкла. На
несколько лет старше остальных, он был похож на быка. Он показал куда-то
рукой. Поток возобновился и уже начал переливаться через края одного из
каналов.
Майкл подал сигнал Стэну, ровеснику Аксела, самому маленькому по росту
в бригаде. Стэн открыл ещё один канал, чтобы освободить переполнившийся.
Минутная передышка кончилась, и мужчины сосредоточенно принялись за
работу.
На другом конце города, на склоне холма снег падал на зелёные купола
русской православной церкви Св. Димитрия. Молодой лысоватый священник
открывал ларец неподалёку от пышного резного алтаря. Двое служек
расставляли цветы, а старый хранитель с болезненными пятнами на руках
протирал деревянные перила алтаря.
Женщина средних лет в новом желтом платье, с зачёсанными и
напомаженными волосами, стояла рядом со священником, теребя бусы из
искусственного жемчуга на шее.
Священник открыл ларец, вынул оттуда две самодельные свечи и пару
золотистых корон. Он положил их на бархатную подушечку на крышке ларца.
- Всё ли в порядке? - спросила женщина. - Всё будет в порядке?
- Да, - мягко и снисходительно ответил священник.
- Правда? Вы не обманываете меня?
Священник улыбнулся:
- Нет. Вы же знаете, что нет.
- Я просто... сколько раз женится первый сын? Раз, и всё тут. Один
только раз. И хочется, чтобы всё было хорошо.
Священник кивнул.
- Наверняка пойдёт снег, - продолжала женщина, теребя бусы. -
Обязательно. Так уж должно быть. Будет скользко, все будут спотыкаться. И
все машины перебьются.
Ох!
Она подняла руку ко губам и залилась слезами. Священник подошёл и обнял
её.
- Не могу поверить, - всхлипывала женщина. - Мой родной мальчик... с
чужой женщиной, а я ее даже не знаю. И к тому же... она не совсем
стройная. Вы понимаете, о чём я говорю? Да, вовсе не стройная. Но это же
безумие! Через два дня он уезжает во Вьетнам! - рыдала она. - Они
завербовались. Он завербовался вместе со своими сумасшедшими друзьями! Не
понимаю этого, батюшка. Нет, я ничего больше не понимаю. Ничего! Вы можете
это объяснить? Может ли кто-нибудь вообще объяснить это?
Священник поцеловал её в лоб и посмотрел на неё мудрыми, грустными,
успокаивающими глазами:
- С нами Господь. Бог позаботится о своих чадах.
Женщина вынула из рукава платок. Вытерла глаза и высморкалась.
- Да, - сказала она. - Я знаю, батюшка. Благодарю Вас, батюшка.
Ночная смена заканчивалась. Каждые семь минут гудели паровые гудки,
выпуская рассредоточенные группки рабочих. И всё же в огромной проходной
возникали пробки, там, где длинные очереди мужчин с закопчёнными сажей
лицами и охапками пропитанной потом одежды выстраивались в ожидании своей
очереди. У многих на головах ещё были каски с очками, поднятыми над
козырьком. Большинство рабочих было крупными, сильными людьми, и
выражались они громко и грубо.
Майкл одним из первых прошёл через проходную. Молодой человек среднего
роста и скромного телосложения, но изящный и мускулистый. Смуглый, с
короткими черными волосами. Лицо у него было как гранёное, красивое ровной
и спокойной привлекательностью. Спокойное дружественное лицо, временами
даже робкое.
Стивен шёл за ним, в руках у него был пропуск. Одновременно и Ник
пробил свой на соседнем компостере.
Они были почти одного возраста с Майклом, но Стивен чуть повыше ростом,
чуть покрупней. Их славянское происхождение замечалось по широким скулам и
массивным челюстям. Они вместе окончили среднюю школу и сразу же пошли
работать на металлургический завод, как почти все молодые люди в Клэртоне.
Им уже казалось, что на заводе они провели значительную часть жизни. Их
связывало это, а также скука и патриотизм, воспитанный у рабочего
американца в маленьком городке.
