дитствовать отставной чекист начал не на следующий же после увольнения
день - первый "официальный" свой налет Ленька совершает 4 марта 1922
года, ограбив квартиру меховика Богачева в д. 30 по улице Плеханова
(бывшей Казанской). Тогда все еще обходится без жертв, без стрельбы -
лишь угрозы оружием. 8 марта - новое ограбление, на этот раз квартиры
врача, и - видать понравилась Пантелееву новая работа, потому что гра-
бежи, налеты, разбои с его участием пошли один за другим. Помимо нале-
тов на богатые квартиры банда, в которую входило кроме Пантелеева еще
человек десять бандитов (Варкулевич, Гавриков, Белов, Рейнтон, Лысен-
ков и др.) не брезгуют и обычным, вульгарным даже "гоп-стопом" - они
раздевают на улицах припозднившихся прохожих, поддатых посетителей
ресторанов, игроков, покидающих игорные заведения... Но в это время
знаменитостью Пантелеева еще никак назвать нельзя, чтобы "раскрутить-
ся" и стать "звездой" нужно помимо прочего еще и время. Поэтому не
совсем понятна странная история с рапортом, поступившим летом 1922 го-
да в питерское УТРО от бывшего сотрудника ЧК, некоего товарища Василь-
ева, который однажды в трамвае случайно опознал "известного бандита
Пантелеева", и бросился за ним в погоню проходными дворами, такая вот
возникает, мягко говоря, нестандартная ситуация - один бывший чекист
средь бела дня гонится за другим. Пантелеев пару раз стреляет в Ва-
сильева, промахивается, выскакивает на набережную Фонтанки, натыкается
на начальника охраны госбанка Чмутова. Пока Чмутов тянется за своим
оружием, Пантелеев двумя выстрелами убивает его и уходит проходными
дворами... что при этом делает бывший чекист Васильев - непонятно.
Повторяюсь, "звезда" Пантелеева еще не взошла, все бремя "славы" еще
впереди. О нем поговаривать только-только начали как раз после этой
истории с Васильевым и Чмутовым. 26 июня 1922 года Пантелеев с Гаври-
ковым и Беловым совершают налет на квартиру известного врача Левина.
Бандиты, переодетые для чего-то матросами, явились к нему под видом
пациентов, связали и начали увлеченно искать в огромной квартире чем
бы поживиться. В связи с неожиданным приходом жены Левина и их жилич-
ки, налетчикам пришлось оторваться ненадолго от этого приятного заня-
тия, женщины были связаны и сложены в ванную комнату. В общей сложнос-
ти налет продолжался более двух часов, усталые, но довольные, бандиты
набили "изъятым" большую корзину и чемодан, вышли из дома, сели на из-
возчика и скрылись. Позже оказалось, что навел бандитов на квартиру
доктора его же родной племянничек. Молодой человек, надо признать, был
довольно шустрым - при дележе добычи сумел их обмануть и забрать себе
большую часть. (Этот Левин при таких задатках мог далеко пойти, но су-
дя по тому, что в дальнейшей истории бандитского Петербурга он не
просматривается - кто-то его остановил. Видимо, не всем нравилось,
когда их "кидали". А вот через семьдесят с лишним лет в Питере станет
знаменитостью другой Левин - тот, который умудрился при помощи компь-
ютера, находящегося в офисе на Большой Морской, похитить сумасшедшее
количество долларов из американского Ситибанка. Может, эти двое Леви-
ных - родственники? Тогда у "нашего" Левина есть хорошая "отмазка" для
суда - не отвечает же человек за тяжелую наследственность, в конце
концов...)
9 июля Пантелеев и К° наносят визит ювелиру из Гостиного двора Ани-
кееву, проживавшему в доме по Чернышеву переулку. На этот раз бандиты
представляются сотрудниками ГПУ, даже показывают фальшивый ордер на
обыск. 14 июля по такой же схеме вычищается квартира доктора Ишенса в
Толмачевом переулке. Банда Пантелеева знала, у кого можно поживиться,
видимо, Леньку кто-то постоянно снабжал очень ценной информацией. Хо-
дили слухи, что у Пантелеева были "свои люди" в правоохранительных ор-
ганах, и, как будет видно ниже, эти слухи имели под собой кое-какие
основания...
25 августа на Марсовом поле Пантелеев и Гавриков ограбили трех пас-
сажиров извозчичьей пролетки, раздев двух мужчин и одну женщину. 1
сентября Пантелеев в одиночку раздевает на улице Толмачева у клуба
"Сплензид-Палас" супружескую чету Николаевых. В эту же ночь в перест-
релке с конным отрядом милиции товарища Никитина погиб правая рука
Леньки - Белов.
О Пантелееве постепенно начинают ходить по городу романтические ле-
генды - дескать, Ленька грабит исключительно буржуев, скопивших свои
богатства за счет обмана и эксплуатации трудового народа. Образ Леньки
рисуется в этаких героических тонах - смелый, аккуратный, благородный
с дамами. К Леньке прочно прилипает кличка - Фартовый. Пантелеев и сам
очень стремился походить на "благородного разбойника" - старался фран-
товато одеваться, манерничал и "гнал понты" на публике. 4 сентября в
полдень Пантелеев и Гавриков остановили на углу Морской и Почтамтского
переулка артельщика пожарного телеграфа Мануйлова, переносившего чемо-
дан с деньгами - (снова чья-то блестящая "наводка" - как-то не верит-
ся, что ношение чемоданов с деньгами по улицам нашего города в те вре-
мена было распространенным явлением...) После удачного дела бандиты
решили обновить свой гардеробчик и направились в магазин на углу Невс-
кого и Желябова выбрать себе новую обувь. И - надо же такому случить-
ся, - с теми же намерениями в магазин зашел начальник 3-го отделения
милиции товарищ Барзай, который узнал Леньку. Началась пальба, Барзай
был убит, но этот день, так хорошо начавшийся для Леньки, испортился
окончательно. Неподалеку оказалась довольно большая группа чекистов
(среди которых был, кстати, наш с Вами, Уважаемый читатель, старый
знакомый - Иван Бодунов). После ожесточенной перестрелки бандитов уда-
лось захватить живыми...
Началось следствие, которое не было слишком долгим - уже в начале
ноября дело было передано в суд. 11 ноября питерские газеты вышли с
первыми отчетами о судебном заседании, но... в это время Пантелеев был
уже на свободе. Ему помог бежать не фанатик-эсер, как это изображалось
в фильме "Рожденные революцией", а специально внедренный питерскими
бандитами в тюрьму человек. В ночь с Юна II ноября 1922 года во всей
тюрьме вдруг погасло электричество. Пантелеев, Гавриков, Рейнтон (Саш-
ка-Пан) и Лысенков (Мишка Корявый) вышли из камер и спокойно спусти-
лись по винтовой лестнице с четвертого этажа, миновали главный пост,
прошли в комнату для свиданий, выбили там стекло в окне, выскочили во
двор, потом перелезли через двухсаженную стену (и все это - вчетвером)
и скрылись никем не замеченными... (Странная история, не правда ли.
Уважаемый Читатель? Если учесть, что везде дежурили постовые... Даже
если в тюрьме и была одна-две бандитских "внедренки" - остальные-то
сотрудники не могли же все разом вдруг ослепнуть и оглохнуть!).
Вот тут уже начинается настоящий бум вокруг имени Пантелеева, весь
Питер встает на уши - милиция и ЧК, естественно, тоже. А шайка Панте-
леева начинает между тем снова раздевать прохожих на улицах. Сам Фар-
товый все больше нервничает, психует, налегает на наркотики и водочку,
у него развивается маниакальная подозрительность и тоскливое предчувс-
твие скорого конца. Один он уже не ходит - в притоны и рестораны его
всегда сопровождают два телохранителя. В карманах тужурки Пантелеева
всегда два взведенных револьвера, он готов стрелять в любого, кто вы-
зывает у него малейшее сомнение (именно так погибли инженер Студенцов
и его жена, Леньке показалось, что Студенцов достает револьвер).
9 декабря 1922 года Пантелеев и Гавриков попадают в засаду у ресто-
рана "Донон". И вновь Фартовому удается уйти - уже после успешного,
казалось бы задержания Петроград уже просто кипел от слухов - люди в
открытую говорили, что милиция - "в доле" с бандитами, что Пантелеев
вообще неуловим. На стенах питерских домов стали появляться издева-
тельские надписи, типа: "До 10 вечера шуба - ваша, а после 10 - наша!"
Стоит ли говорить, что и это "творчество" молва приписывала Пантелее-
ву, хотя он, скорее всего к нему никакого отношения не имел. Леньке
было не до шуточек - он хотел одного - быстрее сорвать какойнибудь
крупный куш и уйти за кордон. Страх постепенно превратил Пантелеева в
полусумасшедшего, которого стали бояться даже ближайшие подельники. Во
время налетов на квартиры Ленька теперь безжалостно стреляет в безза-
щитных людей - видимо, убийствами Фартовый пытался заглушить свой
собственный ужас. (Особо зверским было убийство семьи профессора Ро-
манченко, проживавшей в доме N 12 по Десятой роте Измайловского полка
- там расстреляли всех, не пожалели даже собаку).
Между тем правоохранительные органы, получив информацию о намерении
Пантелеева уйти за кордон, поняли, что медлить больше нельзя. В местах
возможного появления Фартового были организованы засады (то ли 27, то
ли 28 засад - для тех времен это более чем круто). Наиболее "перспек-
тивным" местом считалась "хаза" на углу канала Грибоедова и Столярного
переулка, которую содержал некто Климанов, дальний родственник Леньки.
В ночь на II февраля 1923 Фартовый действительно пришел туда, но уви-
дел сигнал тревоги - горшок с геранью, видимо, его успела выставить на
окно одна из сестер Леньки - то ли Вера, то ли Клавдия - их обеих тог-
да арестовали на этой хазе. (Сестрички-то были, кстати, еще те "штуч-
ки" - они вместе с Ленькой иногда участвовали в налетах). Отстрелива-
ясь, Пантелеев ушел и на этот раз, но запас его везения кончился.
По агентурным каналам чекисты получили информацию о том, что в ночь
на 13 февраля по адресу Лиговка, 10 состоится "сходняк", на котором
должен быть и Пантелеев. (Этот дом до революции принадлежал министру
двора Его Императорского Величества барону Федериксу, который сам там,
естественно не жил, а сдавал его внаем. Репутация этого "адреса" была,
прямо скажем, совсем не "баронская" - в нем постоянно гудели "прито-
ны", "малины" и т.д.). В последний момент кто-то вспомнил, что у Мишки
Корявого, ускользнувшего из засады у Климанова вместе с Ленькой, есть
любовница-проститутка, некая Мицкевич, проживавшая по адресу Можайс-
кая, 38 (этот район - от Загородного проспекта до Обводного до револю-
ции назывался Семенцами - из-за находившихся поблизости казарм
лейб-гвардии Семсновского полка. До революции эти места считались од-
ними из самых криминогенных кварталов Питера). На всякий случай засаду
послали и к Мицкевич, но поскольку Фартового ждали на Лиговке, на Мо-
жайскую отправили самого молодого сотрудника - Ивана Брусько с двумя
преданными красноармейцами. По закону подлости Пантелеев, проигнориро-
вав "сходняк" в доме барона Фредерикса, явился как раз на Можайскую.
Брусько и Пантелеев выстрелили друг в друга почти одновременно, но
фарт Фартового закончился - он промахнулся, а вот пуля молодого чекис-
та Вани была смертельной... Мишку Корявого удалось взять живым, в эту
же ночь на Международном проспекте был задержан и Александр Рейнтон,
на 10-ой роте Измайловского полка милиция арестовала супругов Лежовых
- наводчиков Пантелеева...
Вот и вся история про банду Пантелеева. Питерцы не верили, что он
убит, и властям пришлось пойти на беспрецедентный шаг - выставить его
труп на всеобщее обозрение. А в воровской среде еще долго ходили ле-
генды про где-то спрятанные клады Пантелеева... (В 90-х годах точно
такие слухи будут ходить в Питере про сокровища бандита Мадуева, при-
говоренного в 1995 году к расстрелу и прославившегося своим "тюремным
романом" со следователем Прокуратуры Натальей Воронцовой, передавшей
преступнику в "Кресты" револьвер для побега. Людям свойственно верить
в романтические тайны, но скорее всего и у Пантелеева и у Мадуева ни-
каких сокровищ остаться не могло - жить в розыске, когда на тебя идет
настоящая охота - очень дорого, нужно постоянно менять жилье, докумен-
