- Я готов уступить вам свою долю его ласки, - в голосе говорившего
звучала дрожь.
- Только, ради Бога, не отталкивайте его! Мало ли к чему это может
привести. Сейчас у него хорошее настроение, но он, как и все мы, далеко не
ангел.
Существо возобновило свое медленное движение. Теперь оно обогнуло
стол и остановилось возле наших троих друзей. Затылками они чувствовали
его порывистое дыхание. Внезапно лорд Рокстон вскрикнул от отвращения.
- Спокойно, не волнуйтесь! - приказал Мопюи.
- Оно лижет мне руку! - не мог успокоиться Рокстон.
В следующее мгновение Мелоун почувствовал, как косматая голова
вклинилась между ним и лордом Рокстоном, - левой рукой он мог дотронуться
до длинных жестких волос. Потом существо повернулось к нему, и ему стоило
больших усилий сдержать себя, чтобы не отдернуть руку, когда длинный
мягкий язык коснулся ее. Затем существо исчезло.
- Ради Бога, скажите, что это такое? - спросил Мелоун.
- Нас просили его не снимать - вспышка света могла бы вызвать у него
ярость. Таково было указание, переданное нам через нашего медиума. Мы
можем лишь предположить, что это был либо обезьяноподобный человек, либо
человекообразная обезьяна. Однажды мы уже видели это существо, причем
намного отчетливее, чем сегодня. Его морда напоминает человекообразную
обезьяну, но лоб у него прямой; лапы длинные, ладони большие, туловище
покрыто волосами.
- То, что показывал нам Том Линден, было гораздо интереснее! -
шепотом произнес Мейли, но Рише услышал его слова.
- Мы должны изучать природу во всем ее многообразии, мистер Мейли, -
сказал он. - И не наше дело - выбирать. Что ж, по-вашему, мы должны
описывать только цветковые растения и оставить в стороне грибы?
- Но вы, по крайней мере, признаете, что это опасно?
- Рентгеновские лучи тоже опасны. Вспомните, сколько несчастных
поплатились здоровьем, прежде чем человечество осознало эту опасность! И
все равно через это необходимо пройти. Так же и здесь - мы даже не знаем
еще, что совершаем, но если сумеем доказать, что этот питекантроп может
являться к нам из мира невидимого и таким же образом исчезать, то мир
науки настолько обогатится, что пусть даже это чудовище изорвет нас на
куски своими ужасными когтями, нам все равно следует продолжать наш
эксперимент!
- Порой наука перерастает в подвиг, - изрек Мейли, - никто не станет
этого отрицать. И все же я слышал мнение ваших ученых мужей, которые
опасаются, что мы рискуем рассудком, пытаясь вступить в контакт с миром
духов. Что ж, ради человечества можно пожертвовать не только рассудком, но
и жизнью. Почему бы нам не внести такой же вклад в его духовный прогресс,
какой они вносят в его материальное развитие?
Тут включили свет - перед центральным экспериментом этого вечера было
решено устроить небольшой перерыв. Собравшиеся разбились на группы,
вполголоса обсуждая недавние события. Сейчас, при взгляде на эту уютную
комнату и ее современное убранство, трудно было себе представить, что еще
минуту назад здесь были странная птица и крадущийся осторожной поступью
монстр. Но они действительно им не пригрезились - это убедительно доказал
фотограф, которому было позволено выйти из комнаты. Теперь он ворвался
назад возбужденный, оживленно размахивая пластиной, которую уже успел
проявить. Он поднес ее к свету, и на ней можно было вполне отчетливо
различить и лысую голову медиума, упавшую на руки, и зловещий силуэт,
нависший над ним. Доктор Мопюи в восторге потирал маленькие пухлые ручки:
как и всем первопроходцам, ему здорово досталось от парижской прессы,
поэтому каждое новое явление становилось еще одним доводом в его защиту.
- Nous marchons! Hein! Nous marchons!1 - без конца повторял он, а
Рише, погруженный в собственные мысли, механически отвечал.
- Oui, mon ami, vous marchez!2
Маленький галициец угощался бисквитом, запивая его красным вином.
Мелоун подошел к нему, и тут выяснилось, что тот бывал в Америке и немного
говорит по-английски.
- Вы не устали? Это вас не выматывает?
- Да нет, не очень. Всего два сеанса в неделю. Это моя норма, а
больше доктор и не разрешит.
- Вы что-нибудь помните?
- Словно все происходило во сне - какие-то обрывки.
- А вы всегда обладали такими способностями?
- Да, еще с детства. И мой отец, и дядя - помню их разговоры о
видениях. А я часто уходил в лес, и причудливые звери собирались вокруг. Я
был просто поражен, когда узнал, что другие дети их не видят.
- Est-ce que vous etes prets?3 - спросил доктор Мопюи.
- Parfaitement4, - ответил медиум, стряхивая крошки.
Доктор зажег спиртовку, расположенную под одним из ведер.
- Сейчас мы вместе проведем эксперимент, который раз и навсегда
убедит мир в том, что подобные формы эктоплазмы существуют. Можно спорить
об их происхождении, но отныне никто не будет ставить под сомнение сам
факт их существования, если только мой план не сорвется. Но прежде я
расскажу, зачем мне ведра. В этом, которое я сейчас разогреваю, плавится
парафин, в другом находится вода. Должен пояснить для тех, кто впервые на
нашем сеансе, что все образы, вызываемые Панбеком, появляются в
определенной последовательности и сейчас настал час старика. Сегодня мы
ждем его с особым нетерпением - надеюсь, мы сможем обессмертить его в
истории изучения метампсихоза. А сейчас я возвращаюсь на место и включаю
красный свет третьей степени, который позволяет лучше видеть происходящее.
Теперь фигуры сидящих за столом вырисовывались более четко. Голова
медиума снова склонилась вниз, и по его громкому храпу можно было
определить, что он впал в транс. Все повернулись к нему, поскольку в этот
момент начался процесс материализации: сперва вокруг его головы появилась
некая игра света, какая-то туманная дымка, затем, чуть поодаль, возникло
волнение, словно колыхалась белая прозрачная ткань. Дымка стала плотнее,
потом она словно слилась с колебанием ткани. Потом наметились контуры, и
видение приобрело четкие очертания. Появилась голова, плечи, из них
выросли руки. Да, не было ни малейшего сомнения - за стулом медиума стоял
человек, старик. Он медленно вертел головой из стороны в сторону.
Казалось, он смотрит на собравшихся в растерянности, спрашивая себя: Где
я, и зачем я здесь?
- Он не говорит, но все слышит и понимает, - пояснил доктор Мопюи,
глядя на видение через плечо. - Мы собрались здесь, месье, в надежде, что
вы поможете нам в одном очень важном эксперименте. Можем ли мы
рассчитывать на ваше сотрудничество?
В знак согласия фигура кивнула головой.
- Крайне вам признательны. Надеюсь, вы сможете обрести полную силу и
оторваться от медиума.
Фигура вновь кивнула, но с места не сдвинулась. Мелоуну показалось,
что с каждой минутой она становится все плотнее. Журналист мельком
взглянул на лицо: без сомнения, это был старик - с хмурым выражением,
длинным носом и смешно выпяченной нижней губой. Внезапно резким движением
старик отделился от Панбека и сделал шаг в сторону.
- Итак, месье, - отчетливо, в присущей ему манере, произнес Мопюи, -
надеюсь, вы видите цинковое ведро, стоящее слева. Не соблаговолите ли
подойти и опустить в него правую руку?
Фигура приблизилась к столу. Ведра, казалось, заинтересовали ее,
поскольку некоторое время она с интересом их рассматривала. Затем опустила
руку в то, на которое указал доктор.
- Великолепно! - воскликнул Мопюи, голос его дрожал от возбуждения. -
А теперь, месье, могу я попросить вас опустить ту же руку в ведро с
холодной водой?
Фигура повиновалась.
- А теперь, месье, наш эксперимент увенчается полным успехом, - если
вы положите руку на стол и оставите ее там, а сами дематериализуетесь и
вернетесь в свою среду.
В знак согласия фигура кивнула, а затем прошла к столу, наклонилась,
вытянула руку и - исчезла. Тяжелое дыхание медиума начало выравниваться, и
он зашевелился, словно просыпаясь. Мопюи включил верхний свет и от радости
всплеснул руками, издав при этом громкий крик, в котором слились удивление
и восторг.
На блестящей полированной поверхности стола лежала аккуратная
желтовато-розоватая парафиновая перчатка, широкая в кисти, узкая в
запястье, два пальца прижаты к ладони. Мопюи был вне себя от счастья. Он
отломил от запястья маленький кусочек воска и протянул своему ассистенту,
который пулей вылетел из комнаты.
- Это был заключительный аккорд! - вскричал он. - Ну, что они теперь
скажут! Я обращаюсь к вам, господа. Все вы видели, что произошло. Может ли
кто-либо из вас разумно объяснить происхождение этой парафиновой формы,
если не отталкиваться от того, что она появилась в результате
дематериализации находившейся в ней руки?
- Лично я иного объяснения не вижу, - ответил Рише, - но вам придется
иметь дело с людьми косными и предубежденными. Даже не сумев это
опровергнуть, они демонстративно проигнорируют сей факт.
- Здесь присутствует пресса, а она представляет общественность, -
заметил Мопюи. - В частности, английская пресса - в лице месье Мелоуна, -
он перешел на ломаный английский. - Можете ли вы это каким-то образом
объяснить?
- Нет, - признался Мелоун.
- А вы, месье? - обратился Мопюи к представителю Матен.
Французский журналист пожал плечами.
- Для нас, имевших честь здесь присутствовать, все было в высшей
степени убедительно, - сказал он, - и все же, боюсь, вам придется
столкнуться с трудностями. Толпе невдомек, с какой тонкой материей имеют
дело спириты. Люди скажут, что медиум принес форму с собой и положил на
стол.
Мопюи торжествующе захлопал в ладоши: вошел ассистент с каким-то
листком в руке.
- Ваши возражения уже устранены, - вскричал он, размахивая листом в
руке. Я предвидел их, поэтому подмешал в парафин немного холестерина. Вы
все, возможно, заметили, что я отломил от слепка небольшой кусок. Это было
необходимо для химического анализа. Теперь он произведен. Вот его
результаты, из которых следует, что холестерин обнаружен.
- Великолепно! - воскликнул французский журналист. - Вы сделали
невозможными последние сомнения! Но что же дальше?
- Мы можем сколько угодно повторить наш эксперимент, - ответил Мопюи.
- Я приготовлю целую серию таких слепков, причем иногда это будут слепки
кулаков, а иногда - кистей. Затем я закажу гипсовые оттиски - закачаю гипс
внутрь слепка. Хотя он очень хрупок, но это возможно. Когда у меня будут
десятки таких оттисков, я разошлю их по городам и весям, - пусть люди
своими глазами увидят результаты наших экспериментов. Неужели после этого
они смогут усомниться в их достоверности?
- Не стоит слишком надеяться, мой бедный друг, - сказал Рише, кладя
руку на плечо энтузиаста. - Вы еще не осознали до конца, насколько велика
человеческая vis inertiae1. Но, как вы верно заметили, vous marchez - vous
marchez toujours2.
- И наше движение подчинено определенной логике, - подхватил Мейли. -
Постоянно возрастают наши шансы помочь человечеству понять его и принять.
Рише улыбнулся и покачал головой.
- Как всегда, переходите на трансцендентальные материи, месье Мейли.
Как всегда, пытаетесь ухватить больше того, что видит глаз, и превращаете
науку в философию! Боюсь, вы неисправимы. Полагаете, ваша позиция разумна?
- Профессор Рише, - ответил Мейли серьезным тоном, - я бы хотел
услышать ваш ответ на тот же вопрос. Я глубоко почитаю ваш талант и ценю
вашу осторожность, но разве вы не видите, что входите в противоречие с
