совпадали, - сказал Джонс. - Я утверждаю, что их показания тщательно
подготовлены и выверены.
- Естественно. Ведь полиция сама занималась этим делом, - сказал
судья. - Не вижу повода для вашего недовольства, мистер Джонс. Слушаем
вас, свидетель.
Молодая женщина повторила слово в слово показания старшей коллеги.
- Вы задавали вопросы, касающиеся вашего жениха? Но ведь у вас его
нет? - спросил Джонс.
- Нет.
- Значит, вы все время лгали?
- С благой целью.
- Вы считаете, что цель оправдывает любые средства?
- Я действовала согласно инструкции.
- Вы получили ее заранее?
- Нам дали соответствующие указания.
- Мне кажется, - вмешался судья, - что служащие полиции предельно
ясно представили дело. У вас есть свидетели со стороны защиты, мистер
Джонс?
- В зале суда присутствуют многие их тех, Ваша честь, кому помог дар
подсудимого. Здесь находится женщина, которую, по ее словам, он спас в то
утро от самоубийства. Другой человек был убежденным атеистом, не верящим в
будущую жизнь. Но приобретенный с помощью подсудимого духовный опыт
полностью изменил его представления о мире. Перед вами могут выступить
известные ученые и писатели, которые подтвердят наличие у подсудимого
экстрасенсорных способностей.
Судья покачал головой:
- Вам должно быть известно, мистер Джонс, что такого рода
свидетельства не принимаются во внимание. Как гласит постановление лорда
Главного Судьи, законодательство страны не признает существование
спиритизма, ясновидения и прочих подобных вещей, а если с их помощью у
населения выманиваются деньги, то такой род деятельности считается
преступным. Поэтому показания ваших свидетелей не будут учтены судом и
приведут лишь к излишней трате времени. Но я готов выслушать все ваши
соображения, которыми вы соблаговолите поделиться с нами теперь, когда
обвинитель уже высказался.
- Хотелось бы обратить внимание Вашей чести на то, что согласно этому
указу можно осудить и святого, ведь и ему надо на что-то жить и,
следовательно, откуда-то получать деньги.
- Хочу напомнить вам, мистер Джонс, - сурово ответствовал судья, -
что апостольские времена миновали, а королевы Анны нет в живых. Такого
рода аргумент не делает чести вашему уму. Если вам нечего прибавить, то
продолжим заседание.
Ободренный словами судьи прокурор произнес небольшую энергичную речь,
размахивая пенсне с таким пылом, что, казалось, хотел сокрушить все
претензии невидимых духов. Он красноречиво описал нищету рабочего класса,
контрастирующую с роскошью бездельников, обманом вымогающих у трудящихся
их жалкие гроши. Если бы эти лжепророки хоть обладали подлинным даром! Так
ведь нет. Эти две женщины, безукоризненно выполнив свой профессиональный
долг, ничего не получили за свой деньги, кроме нелепой болтовни. А кто
может поручиться, что так же не обошлись и с другими доверчивыми людьми?
Этих паразитов становится все больше, они извлекают выгоду даже из горя
родителей, потерявших детей, - пора, давно пора устроить показательный
процесс и примерно наказать одного, чтобы устрашить других. Пора этим
мошенникам заняться честным трудом, пусть неповадно им будет обманывать
простых людей!
Мистер Джонс тоже был на высоте. Начал он с того, что еще раз
подчеркнул, что оба закона совершенно не подходят к данному случаю. (Это
мы уже слышали, - рявкнул судья.) Заслуживает осуждения и способ добывания
информации. Ее предоставили агенты-провокаторы, которые, коль скоро
совершено преступление, должны считаться его подстрекателями и
соучастниками. Денежные штрафы часто использовались в прямых интересах
полиции.
- Надеюсь, мистер Джонс, вы не подвергаете сомнению честность
работников полиции?!
Мистер Джонс заявил в ответ, что полицейские тоже люди, их стремление
действовать себе во благо вполне естественно и что все эти дела высосаны
из пальца. От самих граждан никогда не поступали жалобы на медиумов и
просьбы о защите. В каждой сфере деятельности есть нечестные люди, и, если
кто-то заплатил гинею медиуму, оказавшемуся жуликом, он находится в том же
положении, что и человек, купивший на бирже акции липовой компании. В то
время как полиция тратит время, посылая к медиумам своих агентов,
проливающих крокодиловы слезы по якобы почившим родственникам, повсюду
безнаказанно вершатся жестокие злодеяния. А иной раз законники закрывают
глаза на свои же правила. Насколько ему известно, ни один пикник, ни одно
торжество работников полиции не обходится без гадалки или хироманта.
Адвокат напомнил суду, как несколько лет назад Дейли мейл. объявила
поход против разного рода предсказателей. На одном судебном
разбирательстве защитник вызвал для дачи свидетельских показаний владельца
газеты, покойного лорда Нортклиффа, великого в своем роде человека, и
доказал, что в другом печатном органе, принадлежащем тому же хозяину, есть
постоянная рубрика хироманта, причем гонорар за публикации делится поровну
между предсказателем и редакцией. Мистер Джонс подчеркнул, что этими
экскурсами в прошлое он ни в коей мере не ставит целью опорочить память
достойного человека, а только приводит пример абсурдности таких законов. К
какому бы выводу ни пришел сейчас суд, неоспоримо одно: многие разумные и
уважаемые члены общества относятся к спиритизму как к замечательному
проявлению духовной энергии, способной помочь людям. И разве не
прискорбно, что в наш материалистический век закон с такой силой
обрушивается на то, что могло бы способствовать возрождению человечества?
Что же касается лживых заявлений свидетельниц и того, что медиум их не
распознал, то следует знать, что для получения правильных результатов
должны быть истинные предпосылки: обман же неизбежно создает путаницу. Это
непреложный закон спиритизма. Если члены суда хоть на время попытаются
встать на спиритуалистическую точку зрения, им самим покажется смешным
ожидать, что высшие духовные силы снизойдут до того, чтобы отвечать на
вопросы двух корыстных и лицемерных обманщиц.
Такими были основные позиции речи защитника, которая исторгла у
миссис Линден слезы, а судебного клерка погрузила в глубокий сон. Судья
же, ничтоже сумняшеся, подвел итог.
- Ваша речь, мистер Джонс, направлена против закона, отменить который
я не в силах. Более того, я его представляю и, должен заметить,
поддерживаю. Люди, подобные обвиняемому, всходят на теле больного общества
как грибы-паразиты, и всякая попытка сравнивать этих вульгарных личностей
со святыми людьми прошлого, находя у них те же достоинства, должна
решительно пресекаться всеми здравомыслящими людьми.
Что касается вас, Линден, - добавил он, сурово глядя на обвиняемого,
- боюсь, что вы неисправимы: предыдущие взыскания никак на вас не
подействовали. Поэтому и приговариваю вас к двум месяцам принудительных
работ без права замены их штрафом.
Миссис Линден издала горестный вопль.
- Прощай, дорогая, не терзай себя, - проговорил медиум, не спуская с
нее глаз.
Минуту спустя его уже увели в камеру.
Саммервей Джонс, Мейли и Мелоун встретились в холле, и Мейли вызвался
проводить домой убитую горем женщину.
- Что он такого сделал? Ничего, кроме добра, - рыдала она. - Во всем
Лондоне не найдешь человека лучше.
- И пользы от него больше, чем от любого другого, - добавил Мейли. -
Да все церковное руководство во главе с архиепископами не сможет
убедительнее доказать наличие Высшего Разума или быстрее привести к вере
атеиста.
- Позор! Какой позор! - горячился Мелоун.
- А как вам понравилось определение вульгарные личности? Смешно, -
сказал Джонс. - Неужели он думает, что первые апостолы отличались
отменными манерами? Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Я сделал все,
что мог. Надежды почти не было - предчувствия меня не обманули. Только
потеряли время.
- А вот и нет, - сказал Мелоун. - В зале суда были репортеры, и
многие из них совсем не дураки. Они напишут о свершившейся
несправедливости, и зло станет достоянием гласности.
- Вряд ли, - заметил Мейли. - Пресса безнадежна. На ней лежит большая
ответственность, но журналисты об этом как будто не догадываются. Уж я-то
знаю. Не раз обжигался.
- Я, во всяком случае, напишу все как есть, - сказал Мелоун. - И,
надеюсь, другие тоже. В прессе работают более независимые и умные люди,
чем вы думаете.
Но прав оказался все-таки Мейли. Проводив домой миссис Линден и
оказавшись снова на Флит-стрит, Мелоун купил Плэнет. Раскрыв газету, он
увидел набранный крупным шрифтом сенсационный заголовок:
ШАРЛАТАН В ЗАЛЕ СУДА
Собаку принимают за человека
Кто такой Педро?
Заслуженное наказание
Журналист скомкал газету.
"Неудивительно, что спиритуалисты обижаются," - подумал он. - "У них
есть все основания."
Да, пресса не поддержала бедного Тома Линдена. Он отправился за
решетку под дружный ропот осуждения. Вечерняя газета Плэнет,
поддерживающая тираж на должном уровне регулярной публикацией спортивных
прогнозов некоего Капитана Сорви-Голова, разглагольствовала об абсурдности
попыток предсказывать будущее. Еженедельник Честной Джон, замешанный в
нескольких крупнейших аферах столетия, утверждал, что мошенническая
проделка Линдена - публичный скандал. Таймс. опубликовал письмо священника
из богатого прихода, который возмущался тем, что кто-то смеет торговать
духовными дарами. Черчмен. полагал, что подобные инциденты вызваны ростом
неверия, а Фрифинкер, напротив, был убежден, что они тесно связаны с
распространением разного рода суеверий. Наконец мистер Масклайн наглядно
продемонстрировал публике, изрядно пополнив кассу театра, как именно
свершилось это надувательство. Так что в течение некоторого времени Том
Линден был, как говорят французы, .succes d'execration.1. Потом
общественность переключилась на другие события, и о Линдене забыли.
Глава VIII
В КОТОРОЙ ТРОЕ СМЕЛЬЧАКОВ
ВСТРЕЧАЮТСЯ С ТЕМНЫМ ДУХОМ
Сразу же по возвращении с охоты в джунглях Центральной Африки лорд
Рокстон отправился в Альпы и совершил там несколько рискованных
восхождений, изумивших всех, кроме него самого.
- Альпы теперь ничем не отличаются от светских салонов, - жаловался
он. - Только на Эвересте еще можно наслаждаться одиночеством.
Его появление в Лондоне было отмечено обедом, данным в его честь
Обществом охоты на крупных диких зверей в ресторане Тревеллер. Обед был
неофициальным, и потому журналисты на нем не присутствовали, но речь лорда
Рокстона и так навсегда запечатлелась в памяти присутствующих. Минут
двадцать он терзался, мучимый стыдом, выслушивая высокопарную речь
президента, и понемногу приходил в состояние, среднее между бешенством и
крайним замешательством - оно непременно овладевает британцем, когда его
прилюдно хвалят. Его собственная речь состояла из восклицаний типа
Послушайте! Клянусь Юпитером!, Вот так!, после чего он снова сел,
совершенно мокрый от волнения.
О возвращении Рокстона Мелоун узнал от редактора отдела новостей,
Мак-Ардла, старого ворчуна, у которого - от многолетней работы на
труднейшем посту - посреди рыжей гривы все явственней проступала лысина. У
него сохранился потрясающий нюх на сенсации, потому-то в одно прекрасное
зимнее утро он и пригласил к себе в кабинет Мелоуна. Вертя в руках длинную
стеклянную трубку, служившую ему мундштуком, редактор подслеповато
