отдохнуть.
- Может, на Пасху удастся выкроить недельку. Хотелось бы. Чтение
мыслей и ясновидение еще куда ни шло. А вот материализация меня очень
изматывает. Но я еще не так плох, как Хэллоуз. Тот, говорят, после сеансов
не может перевести дух и валится замертво на пол.
- Говорят, - с горечью подтвердила жена. - Его каждый раз отпаивают
виски. Он уже не может обойтись без алкоголя, и скоро у нас будет еще один
медиум-пьяница. Все наперед известно. Остерегайся этого, Том!
- При нашей профессии нельзя употреблять крепкие напитки и лучше быть
вегетарианцем. Но призывать к этому я не могу, потому что сам объедаюсь
яйцами и беконом. Господи, Мэри! Уже больше десяти, а я жду утром
нескольких клиентов. Надо немного подработать.
- Деньги прямо тают, Том.
- К чему нам лишние деньги? На жизнь есть - и хватит. Сядем на мель -
о нас позаботятся.
- Потерявшие силу медиумы никому не нужны. О них быстро забывают.
- Забывают богачи, а не настоящие спиритуалисты, - пылко возразил Том
Линден. - Стыдно вспомнить, как некая леди или некая графиня, изливавшиеся
в благодарности медиуму, даровавшему покой их душам, затем преспокойно
давали ему умирать в канаве или гнить заживо в доме престарелых. Взять
хотя бы бедного старину Твиди или несчастного Сомса - жили на нищенскую
пенсию, а газеты только и знают, что трезвонят на весь свет, что медиумы
купаются в роскоши. Да любой фокусник со своими нелепыми трюками живет
лучше нас!
- Не волнуйся, дорогой! - умоляла жена, ласково гладя Линдена по
взлохмаченной гриве. - Со временем каждому воздается по заслугам.
Линден засмеялся:
- Это во мне бушует валлийская кровь. Бог с ними! Пусть богатые
жадничают, а фокусники гребут свои грязные деньги. Они все равно не умеют
ими со вкусом распорядиться. Платят налог на наследство - вот и вся
радость. Вот если бы у меня были их деньги...
В дверь постучали.
- Сэр, пришел ваш брат Сайлас.
Супруги сокрушенно обменялись взглядами.
- Еще и это, - грустно промолвила миссис Линден.
Линден пожал плечами:
- Успокойся, Мэри. Скажи, что я сейчас спущусь. Поди составь ему
компанию, а я присоединюсь к вам через четверть часа.
Указанное время еще не истекло, а он уже вышел в гостиную, где обычно
принимал посетителей, и сразу заметил, что разговор у жены с гостем не
клеится. Сайлас Линден был крупным человеком могучего телосложения и
чем-то неуловимо напоминал старшего брата, хотя в нем отсутствовали
приветливость и добросердечие медиума, а в чертах лица читались жестокость
и грубость. Голову украшала такая же копна густых волос, но тяжелая нижняя
челюсть говорила об упрямстве. Он сидел у окна, сложив на коленях
веснушчатые руки. Эти руки составляли главное богатство Сайласа Линдена:
он был профессиональным боксером, грозой ринга, и одно время его называли
одним из лучших в полусреднем весе. Но это осталось в прошлом, теперь он
переживал тяжелое время, о чем свидетельствовали потертый твидовый пиджак
и стоптанные ботинки. Впрочем, он нашел выход - тянул деньги с брата.
- Салют, Том, - хрипло приветствовал он Линдена и, дождавшись, когда
Мэри вышла из комнаты, шепнул: - Не найдется у тебя глотка виски? Голова
раскалывается. Вчера встретил в Адмирале Верноне. корешей по клубу. Не
видел их сто лет. Здорово кутнули!
- Прости, Сайлас, - ответил медиум, усаживаясь за рабочий стол, - но
мы не держим в доме спиртное.
- Какой же ты спиритуалист без спиртного? - топорно сострил Сайлас. -
Ладно, давай деньгами. Фунта достаточно - я совсем на мели.
Том Линден достал из стола банкноту.
- На, возьми. Пока у меня есть деньги, я тебя не оставлю. Но на той
неделе ты получил уже два фунта. Неужели все потратил?
- До последнего пенса. Клянусь! - Сайлас положил деньги в карман. -
Послушай, Том, хочу поговорить с тобой начистоту, как мужчина с мужчиной.
- Слушаю тебя, Сайлас.
- Вот, взгляни. - Боксер показал бугорок на руке. - Сместилась кость.
Видишь? Теперь ничего не исправишь. Это случилось, когда я в третьем
раунде нокаутировал Керли Дженкинса. Хотя лучше сказать, что я
нокаутировал себя. И на всю жизнь. Что я теперь могу? Провести
показательный бой и только. Для настоящего бокса уже не гожусь. Моя правая
вышла из строя.
- Мне жаль, Сайлас.
- А мне как жаль! Но речь о другом. Мне нужно как-то зарабатывать на
жизнь. А как? Что может делать бывший боксер? Работать вышибалой в
ресторане? Нет уж, дудки! Ты расскажи мне лучше. Том, как стать медиумом?
- Медиумом?
- Ну, что ты уставился? Если ты с этим справляешься, то я и подавно.
- Но ты не медиум.
- Слушай, оставь... Побереги пыл для газет. Мы свои люди. Лучше
скажи, как ты проделываешь свои штучки?
- Но я ничего не проделываю...
- За ничего не платят четыре или даже пять фунтов в неделю. Не валяй
дурака, Том. Меня не проведешь - не из тех я олухов, что платят денежки,
чтобы посидеть часок в темноте Здесь только ты и я. Ну, как ты это
делаешь?
- Что это?
- Ну, хоть постукивания. Раз я видел, как ты, сидя за столом, задавал
вопросы, а ответы через стук приходили откуда-то сверху, со стороны
книжной полки. Как у тебя получаются такие фокусы?
- Повторяю тебе, я ничего не делаю! Все происходит само собой.
- Тысяча чертей! Уж мне-то можешь сказать, Том. Буду нем, как рыба.
Надо же мне зарабатывать себе на пропитание...
И тут, второй раз за утро, валлийский темперамент медиума дал о себе
знать.
- Наглый, бесстыжий подонок! Вот такие, как ты, и позорят спиритизм.
Неужели ты думал, что я обманываю людей? Вон из моего дома, неблагодарная
свинья!
- Прошу без оскорблений! - прорычал вымогатель.
- Вон отсюда, а то не посмотрю, что ты мой брат, и спущу с лестницы!
Сайлас стиснул кулаки, глаза его налились кровью. Но мысль о
предстоящей выпивке несколько успокоила его.
- Ладно, уйду, - проворчал боксер и направился к двери. - И без твоей
помощи обойдусь. - Но когда он стоял уже на пороге, обида вдруг перевесила
в нем благоразумие. - Чертов лицемер! Жалкий фокусник! Я еще сравняюсь с
тобой!
И он с силой захлопнул за собой дверь.
Миссис Линден вихрем ворвалась в комнату.
- Гнусный негодяй! - выкрикнула она. - Я слышала последние слова. Что
ему от тебя надо?
- Просил сделать его медиумом. Думает, что это все - фокусы, и хотел
научиться им.
- Глупец, но нет худа без добра. Теперь он не осмелится здесь
показаться.
- Ты так думаешь?
- Да я просто не впущу его в дом. Так взволновать тебя! Ты весь
дрожишь.
- Иначе я не был бы медиумом. Тут все дело в утонченности нервной
системы. Кто-то сказал, что мы своего рода поэты. Но сейчас перед работой
волнение некстати.
- Я успокою тебя.
Она положила натруженные руки на его лоб и немного подержала их там.
- Теперь лучше, - сказал Линден. - Отлично, Мэри. Выкурю на кухне
сигарету, и все будет в полном порядке.
- Кто-то идет, - заметила Мэри, глядя в окно. - Это женщина, ты
примешь ее?
- Да, конечно. Мне уже хорошо. Проводи ее сюда.
Вскоре в комнату вошла женщина. Ее бледное, как смерть, лицо и
траурная одежда говорили о постигшем ее горе. Линден жестом пригласил
женщину сесть, а сам быстро просмотрел записи.
- Вы миссис Блаунт? Записаны на прием?
- Да... Я хотела спросить...
- Пожалуйста, никаких вопросов. Вы мне мешаете.
Он вглядывался в женщину по-особому, как вглядываются медиумы -
казалось, взгляд его серых глаз устремлен мимо нее.
- Хорошо сделали, что пришли. Очень хорошо. Я вижу близкого вам
человека, у него для вас срочное сообщение. Слышу... Фрэнсис... да,
Фрэнсис.
Женщина заломила в отчаянии руки.
- Так его звали.
- Темноволосый мужчина, он печален и серьезен. Собирается что-то
сказать вам. Это важно. Вот его слова: Мой колокольчик! Как это понимать?
- Он так называл меня. О, Фрэнк, поговори со мной! Скажи еще
что-нибудь!
- Он говорит, а его рука скользит по вашим волосам: Мой колокольчик!
Если ты совершишь задуманное, между нами разверзнется пропасть,
преодолевать которую мы будем долгие годы. Это вам что-нибудь говорит?
Женщина вскочила на ноги.
- Все на свете. Визит к вам, мистер Линден, был моим последним
шансом. Если бы он не удался и я бы поняла, что навсегда потеряла мужа, то
отправилась бы вслед за ним. Сегодня вечером я собиралась выпить яд.
- Слава Богу, что Он помог спасти вас. Лишить себя жизни - большой
грех, сударыня. Поступая так, вы нарушаете закон природы, за этим
обязательно следует возмездие. Какое счастье, что вашему мужу удалось
успокоить вас. Он хочет еще кое-что добавить: Живи достойно, честно
исполняй свой долг, а я всегда буду рядом, ближе, чем когда-либо в жизни.
Буду охранять твой покой и трех наших детишек.
Перемена свершилась на глазах. Бледная, измученная женщина
преобразилась - щеки зарделись, губы заулыбались. По ее лицу струились
слезы, но это были слезы радости. Она хлопала в ладоши от счастья, и,
казалось, вот-вот пустится в пляс.
- Он не умер! Не умер, иначе он не говорил бы со мной и не обещал
быть ближе, чем при жизни. Чудесно! О, мистер Линден, я обязана вам всем!
Вы вернули мне мужа! Вы спасли меня от позорной смерти. Какой же
божественной силой вы наделены!
У медиума с его тонкой нервной организацией глаза тоже были мокры от
слез.
- Моя дорогая, ни слова больше. Я здесь ни при чем. Возблагодарите
Бога, который в своей бесконечной доброте позволил вашему мужу послать о
себе весточку. А мой гонорар - всего лишь гинея, если для вас это не
много. Приходите сюда в любой день, если будет нужда.
- Теперь я буду смиренно нести свой крест, - проговорила женщина,
всхлипывая и утирая слезы, - и честно исполнять свой долг, пока Бог не
призовет меня и мы не соединимся наконец с мужем.
Вдова ушла, а Том Линден почувствовал, как неприятный осадок,
оставшийся после визита брата, постепенно проходит, вытесняемый светлым
радостным чувством, ибо нет в жизни большего счастья, чем возможность
помочь ближнему. Не успел он вновь усесться в кресло, как вошел новый
посетитель. Это был щегольски одетый светский человек в белоснежной
рубашке и сюртуке, с озабоченным видом человека, у которого расписана
каждая минута.
- Вы, полагаю, мистер Линден? Много наслышан о ваших способностях.
Говорят, вы можете по предмету составить представление о его владельце.
- Иногда удается. Но точно ручаться на могу.
- Давайте все же попробуем. Сегодня утром я получил письмо и принес
его сюда. Хотелось бы попросить вас испытать на нем вашу силу.
Медиум взял сложенное письмо и, откинувшись в кресле, приложил его ко
лбу. Минуту или две он держал глаза закрытыми. Затем вернул письмо
владельцу.
- Мне оно не нравится, - сказал он. - Ощущаю скрытое зло. Вижу
мужчину в белом костюме. Лицо загорелое. Что-то пишет на столе из
пальмового дерева. Жарко. Письмо из тропиков.
- Да, из Центральной Америки.
- Больше ничего сказать не могу.
- Неужели духи так мало знают? Я полагал, им ведомо все.
- Далеко не все. Их знания и поле действия ограничены так же, как и у
людей. К тому же ваша просьба относится к области психометрии, не имеющей
к духам прямого отношения.
- Но дело не исчерпывается этим. Мой корреспондент хочет видеть меня
партнером в буровых работах. Мне надо знать - соглашаться или нет?
Том Линден покачал головой.
- Сила дается медиумам для утешения страждущих и для доказательства
