Прошу извинения, леди, джентльмены и дети... Сам того не желая, я упустил
из виду значительную часть слушателей. (Шум в зале. Пережидая его.
профессор благостно кивает своей огромной головой и высоко поднимает руку,
словно осеняя толпу благословением.) Мне было предложено выразить
благодарность мистеру Уолдрону за его весьма картинную и занимательную
лекцию, которую мы с вами только что прослушали. С некоторыми тезисами
этой лекции я не согласен, о чем счел своим долгом заявить без всяких
отлагательств. Тем не менее факт остается фактом: мистер Уолдрон справился
со своей задачей, которая заключалась в том, чтобы изложить в
общедоступной и занимательной форме историю нашей планеты, вернее, то, что
он понимает под историей нашей планеты. Популярные лекции очень легко
воспринимаются, но... (тут Челленджер блаженно улыбнулся и бросил взгляд
на лектора) мистер Уолдрон, конечно, извинит меня, если я скажу, что такие
лекции в силу особенностей изложения всегда бывают поверхностны и
недоброкачественны с точки зрения науки, ибо лектор так или иначе, а
должен приспосабливаться к невежественной аудитории. (Иронические возгласы
с мест.) Лекторы-популяризаторы по сути своей паразиты. (Протестующий жест
со стороны возмущенного Уолдрона.) Они используют в целях наживы или
саморекламы работу своих безвестных, придавленных нуждой собратьев. Самый
незначительный успех, достигнутый в лаборатории, - один из тех кирпичиков,
что идут на сооружение храма науки, - перевешивает все полученное из
вторых рук, перевешивает всякую популяризацию, которая может поразвлечь
часок, но не принесет никаких ощутимых результатов. Я напоминаю об этой
общеизвестной истине отнюдь не из желания умалить заслуги мистера
Уолдрона, но для того, чтобы вы не теряли чувства пропорции, принимая
прислужника за высшего жреца науки. (Тут мистер Уолдрон шепнул что-то
председателю, который привстал с места и обратил несколько суровых слов к
стоявшему перед ним графину с водой.) Но довольно об этом. (Громкие
одобрительные крики.) Позвольте мне перейти к вопросу, представляющему
более широкий интерес. В каком месте я, самостоятельный исследователь, был
вынужден поставить под вопрос осведомленность нашего лектора? В том, где
речь шла об исчезновении с поверхности Земли некоторых видов животной
жизни. Я не дилетант и выступаю здесь не как популяризатор, а как человек,
научная добросовестность которого заставляет его строго придерживаться
фактов. И поэтому я настаиваю на том, что мистер Уолдрон глубоко
ошибается, утверждая, будто так называемые доисторические животные исчезли
с лица Земли. Ему не приходилось видеть их, но это еще ничего не
доказывает. Они действительно являются, как он выразился, нашими предками,
но не только предками, добавлю я, а и современниками, которых можно
наблюдать во всем их своеобразии - отталкивающем, страшном своеобразии.
Для того, чтобы пробраться в те места, где они обитают, нужны только
выносливость и смелость. Животные, которых мы относили к юрскому периоду,
чудовища, которым ничего не стоит растерзать на части и поглотить самых
крупных и самых свирепых из наших млекопитающих, существуют до сих пор...
(Крики: "Чушь! Докажите! Откуда вы это знаете? Это еще не факт!..) Вы меня
спрашиваете, откуда я это знаю? Я знаю это, потому что побывал в тех
местах, где они живут. Знаю, потому что видел таких животных...
(Аплодисменты, оглушительный шум и чей-то голос: "Лжец!..) Я лжец?
(Единодушное: "Да, да!..) Кажется, меня назвали лжецом? Пусть этот человек
встанет с места, чтобы я мог увидеть его. (Голос: "Вот он, сэр!. - и над
головами студентов взлетает яростно отбивающийся маленький человечек в
очках, совершенно безобидный на вид.) Это вы осмелились назвать меня
лжецом? ("Нет, сэр!. - кричит тот и, словно петрушка, ныряет вниз.) Если
кто-либо из присутствующих сомневается в моей правдивости, я охотно
побеседую с ним после заседания. ("Лжец!..) Кто это сказал? (Опять
безобидная жертва взмывает высоко в воздух, отчаянно отбиваясь от своих
мучителей.) Вот я сейчас сойду с эстрады, и тогда... (Дружные крики:
"Просим, дружок, просим!. Заседание на несколько минут прерывают.
Председатель вскакивает с места и размахивает руками, словно дирижер.
Профессор окончательно разЦярен. Он стоит, выпятив вперед бороду,
багровый, с раздувающимися ноздрями.) Все великие новаторы встречали
недоверие толпы, а недоверие - это клеймо дураков! Когда к вашим ногам
кладут великие открытия, у вас не хватает интуиции, не хватает
воображения, чтобы осмыслить их. Вы способны только поливать грязью людей,
которые рисковали жизнью, завоевывая новые просторы науки. Вы поносите
пророков! Галилей, Дарвин и я... (Продолжительные крики и полный
беспорядок в зале.)
Все это я извлек из своих торопливых записей, которые хоть и были
сделаны на месте, но не могут дать должного представления о хаосе,
воцарившемся к этому времени в аудитории. Началось такое столпотворение,
что некоторые дамы уже спасались бегством. Общему настроению поддались не
только студенты, но и более солидная публика. Я сам видел, как седобородые
старцы вскакивали с мест и потрясали кулаками, гневаясь на закусившего
удила профессора. Многолюдное собрание бурлило и кипело, точно вода в
котле. Профессор шагнул вперед и воздел руки кверху. В этом человеке
чувствовалась такая сила и мужественность, что крикуны постепенно смолкли,
усмиренные его повелительным жестом и властным взглядом. И зал притих,
приготовившись слушать.
- Я не стану вас задерживать, - продолжал Челленджер. - Стоит ли
попусту тратить время? Истина остается истиной, и ее не поколебать
никакими бесчинствами глупых юнцов и, с сожалением должен добавить, не
менее глупых пожилых джентльменов. Я утверждаю, что мною открыто новое
поле для научных исследований. Вы это оспариваете. (Общие крики.) Так
давайте же проведем испытание. Согласны ли вы избрать из вашей среды
одного или нескольких представителей, которые проверят справедливость моих
слов?
Профессор сравнительной анатомии мистер Саммерли, высокий желчный
старик, в суховатом облике которого было что-то, придававшее ему сходство
с богословом, поднялся с места. Он пожелал узнать, не являются ли
заявления профессора Челленджера результатом его поездки в верховья реки
Амазонки, предпринятой два года тому назад.
Профессор Челленджер ответил утвердительно.
Далее мистер Саммерли осведомился, каким это образом профессору
Челленджеру удалось сделать новое открытие в местах, обследованных
Уоллесом, Бейтсом и другими учеными, пользующимися вполне заслуженной
известностью.
Профессор Челленджер ответил на это, что мистер Саммерли,
по-видимому, спутал Амазонку с Темзой. Амазонка гораздо больше Темзы, и
если мистеру Саммерли угодно знать, река Амазонка и соединяющаяся с ней
притоком река Ориноко покрывают в общей сложности площадь в пятьдесят
тысяч квадратных миль. Поэтому нет ничего удивительного, если на таком
огромном пространстве один исследователь обнаружит то, чего не могли
заметить его предшественники.
Мистер Саммерли возразил с кислой улыбкой, что ему хорошо известна
разница между Темзой и Амазонкой, заключающаяся в том, что любое
утверждение касательно первой легко можно проверить, чего нельзя сказать о
второй. Он был бы премного обязан профессору Челленджеру, если б тот
указал, под какими градусами широты и долготы лежит та местность, где
обретаются доисторические животные.
Профессор Челленджер ответил, что до сих пор он воздерживался от
сообщения подобных сведений, имея на это веские основания, но сейчас -
конечно, с некоторыми оговорками - он готов представить их комиссии,
избранной аудиторией. Может быть, мистер Саммерли согласен войти в эту
комиссию и лично проверить правильность утверждения профессора
Челленджера?
Мистер Саммерли. Да, согласен. (Бурные аплодисменты.)
Профессор Челленджер. Тогда я обязуюсь представить все необходимые
сведения, которые помогут вам добраться до места. Но, поскольку мистер
Саммерли намерен проверять меня, я считаю справедливым, чтобы его тоже
кто-нибудь проверял. Не скрою от вас, что путешествие будет сопряжено со
многими трудностями и опасностями. Мистеру Саммерли необходим спутник
помоложе. Может быть, желающие найдутся здесь в зале?
Вот так нежданно-негаданно наступает перелом в жизни человека! Мог ли
я подумать, входя, в этот зал, что я стою на пороге самых невероятных
приключений, таких, которые мне даже не мерещились! Но Глэдис! Разве не об
этом она говорила? Глэдис благословила бы меня на такой подвиг. Я вскочил
с места. Слова сами собой сорвались у меня с языка. Мой сосед Тарп Генри
тянул меня за пиджак и шептал:
- Сядьте, Мелоун! Не стройте из себя дурака при всем честном народе!
В ту же минуту я увидел, как в одном из первых рядов поднялся
какой-то высокий рыжеватый человек. Он сердито сверкнул на меня глазами,
но я не сдался.
- Господин председатель, я хочу ехать! - повторил я.
- Имя, имя! - требовала публика.
- Меня зовут Эдуард Дан Мелоун. Я репортер "Дейли-газетт." Даю слово,
что буду совершенно беспристрастным свидетелем.
- А ваше имя, сэр? - обратился председатель к моему сопернику.
- Лорд Джон Рокстон. Я бывал на Амазонке, хорошо знаю эти места и
поэтому имею все основания предлагать свою кандидатуру.
- Лорд Джон Рокстон пользуется мировой известностью как
путешественник и охотник, - сказал председатель. - Но участие в этой
экспедиции представителя прессы было бы не менее желательно.
- В таком случае, - сказал профессор Челленджер, - я предлагаю, чтобы
настоящее собрание уполномочило обоих этих джентльменов сопровождать
профессора Саммерли в его путешествии, целью которого будет расследование
правильности моих слов.
Под крики и аплодисменты всего зала наша судьба была решена, и я,
ошеломленный огромными перспективами, которые вдруг открылись перед моим
взором, смешался с людским потоком, хлынувшим к дверям. Выйдя на улицу, я
смутно, как сквозь сон, увидел толпу, с хохотом несущуюся по тротуару, и в
самом центре ее чью-то руку, вооруженную тяжелым зонтом, который так и
ходил по головам студентов. Потом электрическая карета профессора
Челленджера тронулась с места под веселые крики озорников и стоны
пострадавших, и я зашагал дальше по Риджент-стрит, поглощенный мыслями о
Глэдис и о том, что ждало меня впереди.
Вдруг кто-то дотронулся до моего локтя. Я оглянулся и увидел, что на
меня насмешливо и властно смотрят глаза того высокого, худого человека,
который вызвался вместе со мной отправиться в эту необычайную экспедицию.
- Мистер Мелоун, если не ошибаюсь? - сказал он. - Отныне мы с вами
будем товарищами, не так ли? Я живу в двух шагах отсюда, в "Олбени." Может
быть, вы уделите мне полчаса? Я очень хочу потолковать с вами кое о чем.
Глава VI. МЕНЯ НАЗЫВАЛИ БИЧОМ БОЖИИМ
Лорд Джон Рокстон свернул на Виго-стрит, и, миновав один за другим
несколько мрачных проходов, мы углубились в "Олбени., в этот знаменитый
аристократический муравейник. В конце длинного темного коридора мой новый
знакомый толкнул дверь и повернул выключатель. Лампы с яркими абажурами
залили огромную комнату рубиновым светом. Оглядевшись с порога, я сразу
почувствовал здесь атмосферу утонченного комфорта, изящества и вместе с
тем мужественности. Комната говорила о том, что в ней идет непрестанная
