если б не Челленджер. Он первый добрался до вершины (странно было видеть
такую ловкость в этом грузном человеке) и привязал канат к стволу большого
дерева, которое росло там. С его помощью мы скоро вскарабкались вверх по
неровной каменной стене и очутились на небольшой, заросшей травой площадке
футов в двадцать пять в поперечнике. Это и была вершина утеса.
Отдышавшись немного, я глянул назад и был поражен открывшимся передо
мной видом. Казалось, вся бразильская равнина лежала перед нами, уходя
вдаль, к голубоватой дымке, застилавшей горизонт. У самых наших ног
поднимался пологий каменистый склон, поросший кое-где древовидным
папоротником, а дальше, за седловиной холмов, отчетливо выступали
желто-зеленые заросли бамбука, через которые мы не так давно пробирались.
Потом кусты и деревья стали гуще и, наконец, слились в сплошную стену
джунглей, тянувшуюся покуда хватал глаз и, наверно, еще на добрых две
тысячи миль в глубь страны.
Я все еще, как зачарованный, упивался этой волшебной панорамой, как
вдруг тяжелая рука профессора опустилась на мое плечо.
- Смотрите сюда, мой юный друг, - сказал он. - Vestigia nulla
retrorsum!1 Стремитесь вперед, к нашей славной цели!
Я перевел взгляд на плато. Оно лежало на одном уровне с нами, и
зеленая кайма кустарника с редкими деревьями была так близко от утеса, что
я невольно усомнился: неужели она действительно недосягаема? На глаз эта
пропасть была не больше сорока футов шириной, но не все ли равно - сорок
футов или четыреста? Я ухватился за ствол дерева и заглянул вниз, в
бездну. Там, на самом ее дне, чернели крохотные фигурки индейцев,
смотревших на нас. Обе стены - и утеса и горного кряжа - были совершенно
отвесные.
- Любопытная вещь! - послышался сзади меня скрипучий голос профессора
Саммерли.
Я оглянулся и увидел, что он с величайшим интересом разглядывает
дерево, которое удерживало меня над бездной. В этой гладкой коре и
маленьких ребристых листьях было что-то страшно знакомое.
- Да ведь это бук! - воскликнул я.
- Совершенно верно, - подтвердил Саммерли. - Наш земляк тоже попал на
чужбину.
- Не только земляк, уважаемый сэр, но и верный союзник, если уж на то
пошло, - сказал Челленджер. - Этот бук окажется нашим спасителем.
- Мост! - крикнул лорд Джон. - Боже милостивый, мост!
- Правильно, друзья мои, мост! Недаром я вчера целый час ломал себе
голову, все старался найти какой-нибудь выход. Если наш юный друг помнит,
ему уже было сказано однажды, что Джордж Эдуард Челленджер чувствует себя
лучше всего, когда его припирают к стене. А вчера - вы, конечно, не
станете этого отрицать - мы все были приперты к стене. Но там, где
интеллект и воля действуют заодно, выход всегда найдется. Через эту
пропасть надо перекинуть мост. Вот он, перед вами!
Действительно, блестящая мысль! Дерево было не меньше шестидесяти
футов вышиной, и если оно ляжет так, как надо, пропасть будет перекрыта.
Готовясь к подЦему, Челленджер захватил с собой топор. Теперь он протянул
его мне.
- У нашего юного друга завидная мускулатура. Он лучше всех справится
с этой задачей. Тем не менее прошу вас, делайте только то, что вам будет
сказано, и не старайтесь утруждать свои мозги.
Следуя его указаниям, я сделал несколько зарубок на дереве с таким
расчетом, чтобы оно упало в нужном направлении. Задача оказалась
нетрудной, так как ствол его сам по себе кренился к плато. Затем я
принялся за работу всерьез, чередуясь с лордом Джоном. Примерно через час
раздался громкий треск, дерево закачалось и рухнуло, утонув вершиной в
кустах на противоположной стороне пропасти. Ствол откатился к самому краю
площадки, и на одно страшное мгновение нам показалось, что дерево свалится
вниз. Но оно дрогнуло в нескольких дюймах от края и остановилось. Мост в
Неведомую страну был переброшен!
Все мы, не говоря ни слова, пожали руку профессору Челленджеру, а он
снял свою соломенную шляпу и отвесил каждому из нас глубокий поклон.
- Мне принадлежит честь первым ступить на землю Неведомой страны, -
сказал он. - Не сомневаюсь, что художники будущего запечатлеют этот
исторический момент на своих полотнах.
Он уже подошел к краю пропасти, когда лорд Джон вдруг ухватил его за
куртку.
- Мой дорогой друг, - сказал он, - я ни в коем случае не допущу
этого.
- То есть как, сэр! - Голова Челленджера откинулась назад, борода
вздернулась кверху.
- Во всем, что касается науки, я признаю ваше первенство, потому что
вы ученый. Но это по моей части, так что будьте добры слушаться меня.
- Как это .по вашей части., сэр?
- У каждого из нас есть свое ремесло, и мое ремесло солдатское.
Насколько я понимаю, мы собираемся вторгнуться в неизведанную страну, быть
может, битком набитую врагами. Немножко здравого смысла и выдержки. Я не
привык действовать очертя голову.
Доводы лорда Джона были настолько убедительны, что спорить с ним не
приходилось. Челленджер вскинул голову и пожал плечами.
- Хорошо, сэр, что же вы предлагаете?
- Кто знает, может быть, в этих кустах притаилось целое племя
каннибалов, которым сейчас самое время позавтракать? - сказал лорд Джон,
глядя через мост на скалы. - Вот попадем в кипящий котел, тогда поздно
будет раздумывать. Поэтому давайте надеяться, что ничего дурного нас не
ожидает, но действовать будем на всякий случай с осмотрительностью. Мы с
Мелоуном спустимся вниз, возьмем все четыре винтовки и вернемся обратно с
обоими метисами. Потом один из нас под прикрытием винтовок перейдет на ту
сторону, и если все обойдется благополучно, тогда за ним последуют и
остальные.
Челленджер сел на пенек срубленного дерева и застонал от нетерпения,
ибо мы с Саммерли единодушно поддержали лорда Джона, считая, что в таких
делах право руководства должно принадлежать ему. Взбираться по утесу
теперь было гораздо легче, потому что в самом трудном месте нам помогал
канат. Через час мы явились обратно с винтовками и дробовиком. Метисы по
распоряжению лорда Джона перенесли наверх мешок со сЦестными припасами на
тот случай, если наша первая вылазка в Неведомую страну затянется. Патроны
были у каждого при себе.
- Ну-с, Челленджер, если вы непременно хотите быть первым... - сказал
лорд Джон, когда все приготовления были закончены.
- Премного вам обязан за столь милостивое разрешение! - злобно
ответил профессор, не признающий никаких авторитетов, кроме своего
собственного. - Если вы ничего не имеете против, я воспользуюсь вашей
любезностью и выступлю на сей раз в роли пионера.
Он перебросил топорик за спину, сел на дерево верхом и, отталкиваясь
обеими руками, быстро перебрался по стволу на ту сторону. А там стал на
землю и вскинул вверх руки.
- Наконец-то! - крикнул он. - Наконец-то!
Я со страхом следил за ним, ожидая, какую же судьбу готовит ему эта
зеленая завеса. Но кругом было тихо, только какая-то странная пестрая
птица вспорхнула у профессора из-под ног и скрылась среди деревьев.
Вторым через пропасть перебрался Саммерли. Просто поразительно,
сколько силы в этом тщедушном теле! Он пожелал непременно захватить с
собой две винтовки, так что теперь оба профессора были вооружены. Потом
наступил мой черед. Я старался не смотреть в разверзшуюся подо мной
страшную бездну. Саммерли протянул мне приклад винтовки, а секундой позже
я уже ухватил его за руку. Что касается лорда Джона, то он просто перешел
по мосту - перешел без всякой поддержки! Железные нервы у этого человека!
И вот мы четверо в волшебной стране, в Затерянном мире, куда до сих
пор проник один Мепл-Уайт! Настала минута величайшего торжества. Но кто
мог подумать, что эта минута будет для нас началом величайших бедствий?
Позвольте же мне рассказать в нескольких словах, как грянул над нами этот
страшный удар.
Мы отошли от края пропасти и успели футов на пятьдесят пробраться
сквозь густой кустарник, как вдруг позади раздался оглушительный грохот.
Мы инстинктивно бросились назад. Нашего моста больше не существовало!
Заглянув вниз, я увидел на самом дне пропасти путаницу ветвей и щепок
- все, что осталось от бука. Неужели край площадки не выдержал такой
тяжести и осыпался под ней? Это была первая мысль, которая пришла нам в
голову. А потом из-за выступа пирамидального утеса медленно показалась
чья-то коричневая физиономия. Это был наш метис Гомес. Но куда девалась
его сдержанная улыбка и непроницаемость сфинкса? Лицо, смотревшее на нас,
искажала ненависть, утоленная месть зажгла сумасшедшим восторгом его
глаза.
- Лорд Рокстон! - крикнул он. - Лорд Джон Рокстон!
- Что нужно? - отозвался наш спутник. - Я здесь!
До нас донесся взрыв хохота.
- Да, ты там, английская собака, и тебе оттуда не выбраться! Я ждал,
долго ждал, когда настанет мой час. Вам трудно было взбираться наверх, а
спускаться вниз будет еще труднее. Эх, дурачье! Попались в ловушку? Все до
одного попались!
Пораженные, мы не находили слов и молча смотрели на метиса. Большой
сломанный сук, лежавший на траве, обЦяснил нам, что послужило ему рычагом,
когда он сбрасывал наш мост. Его лицо исчезло в кустах, но через секунду
появилось снова, еще больше искаженное ненавистью.
- Мы чуть не убили вас камнем у пещеры, - крикнул он, - но так будет
лучше! Медленная смерть страшнее. Побелеют ваши косточки, и никто не
узнает, где они покоятся, никто не придет прикрыть их землей. Когда будешь
издыхать, вспомни Лопеса, которого ты убил пять лет тому назад у реки
Путумайо! Я его брат, и какая бы смерть ни настигла меня, я умру спокойно,
потому что он отомщен!
Метис яростно погрозил нам кулаком и скрылся. Наступила тишина.
Если б Гомес утолил свою месть и тем ограничился, все сошло бы ему с
рук. Его погубила безрассудная страсть к драматическим эффектам,
свойственная всем людям латинской расы, а Рокстон, прослывший .бичом
божиим. в трех странах Южной Америки, не позволял с собой шутить. Метис
уже спускался по противоположному склону утеса, но ему так и не удалось
ступить на землю. Лорд Джон побежал по краю плато, чтобы не терять его из
виду. Грянул выстрел, мы услышали пронзительный вопль и через секунду -
глухой стук упавшего тела. Рокстон вернулся к нам; лицо у него было
окаменевшее.
- Я слепец, простофиля! - с горечью сказал он. - Моя глупость
погубила вас всех. Вольно же мне было забывать, что эти люди не прощают
кровных обид, что с ними всегда надо быть начеку!
- Зачем же вы пощадили другого метиса? Ведь без его помощи Гомес не
справился бы с деревом.
- Я бы мог покончить и с ним, да пожалел. Может, он тут ни при чем.
Но пожалуй, вы правы. Лучше было бы пристрелить и его: он, наверно,
помогал Гомесу.
Теперь, когда истинная подоплека этого предательства разЦяснилась, мы
начали вспоминать, что поведение метиса во многом было подозрительно. Все
стало понятно; и его упорное стремление проникнуть в планы экспедиции, и
ссора у хижины, когда Самбо помешал ему подслушать наш разговор, и полные
ненависти взгляды, которые нам частенько приходилось перехватывать. Мы
продолжали толковать обо всем этом, в то же время стараясь освоиться с
новым поворотом событий, как вдруг внимание наше привлекла любопытная
сцена, разыгравшаяся внизу, у подножия каменной гряды. Человек, одетый в
белое - очевидно, оставшийся в живых метис, - во все лопатки бежал по
равнине, будто удирая от настигающей его смерти. За ним огромными прыжками
несся черный, как смоль, великан - наш преданный негр Самбо. У нас на
