я уж... не так совсем. Не то, чтобы вовсе, но все-таки...
- Папа тоже выпивал, - сказала Певица. - До первого инфаркта. А потом
- как отрезало...
- Волевой, - прокомментировал Леха.
- Мама злилась, а я - понимала. Вот веришь, нет?
- То-то и оно, что мама злилась...
Помолчали, поглядели на экран. Певица снова нажала на кнопочку "mute"
и утки понесли свою чушь.
- Я к чему этот разговор затеял? - задал Леха риторический вопрос. -
Вот мы взрослые люди... Независимые... Самостоятельные... Живем, как нам
удобно... Правильно я говорю? Как нам нравится, в общем... Тебе...
Мне... И вместе с тем - без обязательств. Правильно?
Певица кивнула головою, соглашаясь с последними сентенциями, но как
бы не понимая, к чему они должны привести. Леха продолжил:
- А все эти браки... которые можно заключить, расключить... Ты вооб-
ще-то крещеная?
- У-гу, - кивнула Певица. - Мода такая была. Протест выражали... Це-
лой компанией ездили в Переделкино, креститься. Москонцертовской...
Смешно. Сейчас, как поглядишь, как эти попы на экране кувыркаются...
- Да не о них речь... Короче, ты уж, наверное, поняла, к чему я веду?
Обвенчаемся, а? Бог с ними, с попами... Главное, чтоб миг такой был,
когда мы оба сказали бы перед... ну, небом, что ли... Я ведь так пони-
маю: веришь ты в Бога, не веришь, но не считаешь же, что вся жизнь -
здесь... - обвел Леха рукою круг, должный, видимо, обозначить дольний
мир.
- Не считаю, - отозвалась Певица.
- Вот, - резюмировал Леха. - И я. Так кк?
- Ой, Леша-Лешенька! Согласна! Согласна! Конечно ж - согласна!!
***
- Приглашали, Павел Самуилович? - вошел Алексей в кабинет.
- У-гу, - согласился Паша. - Привет, - и, привстав из-за стола, про-
тянул для пожатия руку. - Садись-ка.
Алексей сел.
- Во-первых, - сказал Паша, - чтоб больше не было недоразумений, я
хотел бы закончить тему Каленова. Да, я пошел против него. Да, я знаю:
это дело опасное...
- Смертельное! - возразил Алексей.
- Смертельное, - согласился Паша. - Но если я с этим не разберусь,
каждый месяц, каждый день он будет задвигать меня все дальше назад. Пра-
вильно?
- Правильно, конечно. Но и на этом самом заду годовой оборот тысяч в
триста вам обеспечен всегда.
- А зачем мне эти деньги, Леша? Еще один "мерседес" купить? Еще одну
дачу построить? Больше фишек на тринадцать положить? Не с тремя девками
спать, а сразу с пятью? Ведь ты-то должен знать, зачем я затеял этот
бизнес, ты же у нас - психолог. Я всю жизнь хотел работать в полном со-
ответствии со своими силами, со своими возможностями. Ну... в крайнем
случае - с объективными обстоятельствами. А не в соответствии с ограни-
чениями, которые мне ставят сверху. Тут уж все равно получается: Каленов
или большевики.
- Вам тогда, - ответил Алексей, - тоже придется обзавестись... гвар-
дией. А не этими двумя сопляками, - кивнул куда-то вниз. - Оружием и
всем таким прочим. С определенными людьми повязаться... Грех на душу то
и дело брать. Вы к этому готовы?
- Пока - нет, - ответил Паша. - Но если Каленов начнет... В общем,
если боишься - выход для тебя свободен. Долю свою в случае чего получишь
деньгами. И друзьями можем остаться...
- Хорошо, Павел Самуилович, - сказал Алексей. - Подумаю.
- Ну и ладно, - закрыл Паша тему. - А теперь посмотри вот сюда.
Паша нажал на переносном пульте кнопочки, щелкнул, завращал кассетами
видеомагнитофон, вспыхнул экран телевизора и на нем возникала интервьюи-
руемая Матвеем Гонопольским в дурацкой его кепочке Порошина.
- Вы правы, Матвей, - сказала. - Я действительно встретила... челове-
ка. Мне б не хотелось ничего раньше времени афишировать, но я... - улыб-
нулась в камеру наивно и беззащитно, - я - счастлива.
На этой улыбке Паша и сделал с пультика стоп-кадр.
- Уже видел? - поинтересовался. - Че-ло-век?
- Не-а, - мотнул головой Алексей. - Но приятно.
- Так вт, - сказал Павел. - Бла-а-родство не позволило тебе скрыть от
Порошиной, что я напустил на нее хулиганов. Хотя, в скобках заметим, это
был вовсе не я...
- Но я же... - попытался возразить Алексей, но Паша его резко обор-
вал:
- Оставим, не важно! А теперь то же самое бла-а-родство не позволяет
мне держать от нее в тайне условия нашего пари. Копию которых сегодня
утром она и получила. А чего? Пари - это, в конце концов, борьба.
Некоторое время Алексей пережевывал новость, потом улыбнулся и ска-
зал:
- Вот и чудненько. Спасибо. Дело-то у нас зашло так далеко, что не
сегодня завтра надо было открываться. И я все ломал голову - как. А Вы
мне, считай, помогли. Поставили, так сказать, в безвыходное положение,
выход из которого безусловно же будет мною найден. Да-да, Вы совершенно
правы: это же я обещал Вам на ней жениться, а не дальневосточный капи-
тан-лейтенант в отставке по имени Леха. Я и женюсь. Так что не думайте,
что уели. И готовьте дачку. И денежки.
Зазуммерила внутренняя связь и голос секретарши произнес:
- Павел Самуилович, Вы не забыли? Вам через двадцать минут надо быть
у Лужкова?
- Спасибо, Рита, - нажал Паша ответную кнопку и, вставая из-за стола,
приобнял за плечи Алексея. - Пошли, Леша, пошли. Некогда...
Сперва они ждали лифта, потом ехали в нем - и все это странно, непри-
вычно молча: враги не враги, друзья не друзья.
На выходе стоял тот самый охранник, который месяц назад не впускал
Алексея.
- Ну, чего? - задержался возле него Алексей на минутку и скорчил
страшную рожу. - Похож я на себя или опять не очень? А так? - скорчил
еще одну.
Мрачный охранник толком не знал, как реагировать, и тут за двойными
дверями послышалась автоматная стрельба, посыпались дверные стекла.
Охранник и Алексей, синхронно, как по команде, присели, но охранник
пришел в себя раньше, выдернул из кобуры пистолет, передернул затвор,
пополз на корточках в сторону выхода, осторожно привысунулся, после чего
уже встал в рост.
Алексей вскочил тоже, рванул на улицу...
Паша лежал в крови, чуть дергаясь. Вдалеке, на срезе Сретенки, увиде-
лось на мгновенье и тут же скрылось хвостовое оперение иномарки без но-
мера. Сторож прилегающей к зданию автостоянки бежал к ступеням, крича
что-то и размахивая руками.
Алексей стал возле Паши на колени, взял в руки его тяжелую голову...
Паша чуть приоткрыл глаза, попытался улыбнуться, но у него не вышло.
Глаза закрылись снова...
***
..и за ними, в безумном каком-то чередовании, почти мелькании, всплыл
ничем, в общем-то, не примечательный эпизод из давней, сибирской жизни:
гастрольный концерт Певицы:
...пар, валящий изо ртов толпящейся у концертного зала народа...
...новенькая "Волга" двадцать первой модели, со взмывающим оленем на
капоте...
...хрупкая девочка в юбке-колоколе и с талией в ладонный обхват...
...цветы на морозе...
...кусочки давних каких-то песен...
***
Алексей почувствовал, как еще сильнее потяжелела вдруг Пашина голова,
и сразу все понял: не стал ни трясти, ни прислушиваться к сердцу шефа.
А - вдруг - как дитя, как мальчишка - залился слезами, зарыдал...
***
Был глубокий летний вечер: позднеиюньская московская полубелая ночь.
Порошина, вся зареванная, но старясь удерживать на лице (то есть, в ду-
ше) состояние пожестче, стояла у себя дома, прислонясь лбом к прохладно-
му стеклу окна, и тупо-внимательно глядела вниз, видимо, поджидая: не
может же он не приехать! - своего "Леху" и толком не зная, как его
встретить, что ему говорить. В руке она комкала выученную наизусть копию
протокола пари...
***
Алексей же, совершенно пьяный, - бутылка в одной руке, толстая трубка
мощного радиотелефона - в другой, - пошатывался в опасной близости от
низенького, полуполоманного парапета на крыше Котельнического небоскре-
ба. Москва была уже вся усыпана огнями, но еще видна и сама по себе,
темносиреневая в остатках вечерней зари.
Алексей вылил, выкапал последние остатки содержимого бутылки на язык
и эдаким отчаянным, гусарским, жестом швырнул ее за парапет. Посто-
ял-послушал, как она разбилась, по счастью, кажется, никого не задев,
включил радиотелефон и принялся тыкать в кнопочки....
- Але, - сказал, когда на другом конце провода ответили. - Дуся? Ев-
докия Евгеньевна?..
***
А она, судорожно зажав трубку в маленьком своем кулачке, справилась с
секундным замешательством и начала заготовленную, тысячу раз за послед-
ние часы отрепетированную фразу:
- Мне жаль, что Вы лишились по моей вине дачи и денег... Ваши расходы
на меня я готова Вам возместить, но с этого момента...
***
Но он прервал Певицу эмоциональным своим напором, заговорил, просто
не давая ей возможности открыть рта:
- Постой, погоди! Чушь все это! Потом, потом разберемся! Пашу сегодня
убили! У-би-ли, понимаешь? Прям' на моих глазах! Из автомата Калашнико-
ва. А он ведь отличный мужик был! Не Калашников, конечно - Пашка. Ты его
пнула, а он был - отличный мужик! Я ведь его с восьмого класса знал...
Ну, то есть со своего восьмого. Отцов аспирант. У него, представляешь, -
весь сортир авторскими свидетельствами был заклеен. Мужики Госпремию на
его горбу получили... И его при этом обошли... Полуеврей... из провин-
ции... Великий был человек! Был бы поменьше, как я - никто б его и не
тронул. Так что радуйся! Нету больше пари... Не с кем, как говорится...
Видишь, опять тебе не повезло человека встретить... Опять на артиста
нарвалась. А-га... Я в восемьдесят седьмом ВГИК кончил, с отличием. А,
может, так и правильно? Давай, кино с тобой снимем! Деньги у меня есть!
Слушай, сюжет какой клевый. Она - заходящая звезда. Он - капитан-лейте-
нант в отставке. Она, чтоб секрет потери популярности разгадать, идет в
ночной клуб и чего-то там случайно видит или слышит. Ну, например, как
Руцкому взятку передают. За ней начинают гнаться: с одной стороны - бан-
диты, с другой - ФСК. А он, такой простой, знаешь - ну, вроде бы как я
прикидывался, - всех их - того! А в перерывах у них глубокомысленные
и... глубокочувственные диалоги. Пять, как говорится, вечеров? Триллер
по-русски, а? Класс! Как пить дать - "Золотого Льва" возьмем! Деньги у
меня есть... Ты артистка, я артист! Да пойми ты, дура! Ведь нельзя же
так заиграться, какой бы ты ни был артист! Я же привык к тебе! Мне же
жить без тебя - скуч-но! Я Утиные Истории хочу смотреть с твоего дивана!
Ну, хочешь, я прыгну сейчас вниз? Хочешь? Скажи - и я прыгну! И все бу-
дет в порядке... Мне хорошо и тебе - спо-кой-но... Ключи назад требовать
не понадобится... Ну, скажи!
***
- Прыгайте, - ответила Порошина так твердо и холодно, как смогла, и
повесила трубку, а сама упала на диван, забилась в рыданьях.
Телефон ожил снова, посылая один звонок за другим добрые, наверное,
десять минут...
***
Шел очередной концерт. Певица пела. В зале, едва ли не на тех самых
местах, на которых полгода назад сидели Паша с Алексеем, сидел очередной
поклонник в смокинге со своим шестеркою.
Раздались аплодисменты. Очередной поклонник кивнул очередному телох-
ранителю, и очередная корзина с цветами поплыла к рампе...
***
Алексей был в дымину пьян, и ГАИшник, остановивший его "вольво" на
въезде с бульвара в арбатский переулочек, сразу это увидел.
- Сдаюсь, - сказал Алексей, выходя из машины и поднимая руки, - сда-
юсь. Ключи, документы, - протянул ГАИшнику то и другое. - Завтра приду
разбираться. И отвечать за содеянное. А пока - adieux, - сделал ручкой.
- Спешу. Любовное свиданье. Оч-чень любовное.
Алексей открыл заднюю дверцу, взял с полочки букет ирисов и, чуть по-
качиваясь, пошел в переулок.
ГАИшник поглядел вслед, думая, стоит ли гнаться за гаером, решил, что
не стоит, и сел за руль "вольво" - отогнать в сторонку...
***
Влад, один из бывших телохранителей покойного Паши, тот самый, что
