вается, друзья юности были. Ну вот, столковались по-приятельски.
- А покушения! покушения - были?
- Покушения? На кого?
- Как на кого? На Мазепу, конечно!
- Вы так говорите, Алина Евгеньевна, будто ни на кого другого и поку-
шаться нельзя, - обиделся Шухрат Ибрагимович.
- Так были или нет?!
- Ну, одно, во всяком случае, зарегистрировано. А были ли?.. Пра-
во-слово, разочаровываете, Алина Евгеньевна. Я, честно говоря, такого
количества вопросов от вас не ожидал. Ну, разве детали какие-нибудь, ду-
мал, захотите для себя прояснить, мелочи! Уверен был: вы давно уж дога-
дались. Обо всем. Это, наверное, потому, знаете, что комплексую в отно-
шении журналистики! с большой буквы! Вот и считаю: раз журналистка хоро-
шая - так и все остальное должна делать на том же уровне. А это претен-
зии, разумеется, непомерные. Несправедливые. Так что беру свои слова на-
зад. Не все, разумеется - только обидные. Извиняюсь, как говорится!
- А "зауэр" Мазепа просто обнаружил и изъял, - как бы сама себе отве-
чая, негромко пробормотала Алина.
- Зажилил, - поправил Шухрат Ибрагимович, прожевывая очередной кусок.
- Заныкал. Зажал.
- Ну и! - после долгой паузы, которою Шухрат Ибрагимович с удо-
вольствием воспользовался, чтоб налакомиться едва ли не вдоволь, протя-
нула Алина.
- Что: ну и? - спросил он.
- Зачем вы мне все это рассказали?
- А-а! Господи! Действительно - совсем позабыл. Заболтался. Вы обая-
тельны. Торт великолепен. Теневой торт. Мафиозный. Вот и позабыл. А заг-
лянул я к вам - кроме, разумеется, заботы о вашем здоровье, - в сущнос-
ти, по пустяку: передайте капитану Мазепе, что: А: наказал он директора
"Трембиты" справедливо, и никто к нему не в претензии, пусть не нервни-
чает.
- А он! нервничает?
- Вам виднее. По-нашему - должен бы. Я б, например, на его месте
нервничал. Бэ: деньги ему переведены в тот самый банк, и не десять ты-
сяч, а пятьдесят: пять - проценты за просрочку вдобавок к тем десяти,
остальные тридцать пять - в качестве приглашения работать в структуре!
- Шантаж? - поинтересовалась Алина.
- Помилуй Бог! - категорически не согласился гость. - Талантливые лю-
ди должны работать только по собственному искреннему желанию! только -
свободно. Иначе - нет смысла. Капэдэ падает.
- Как-кие вы, однако!.. - едва ли не восхитилась Алина.
- Да уж! Так-кие! - передразнил Шухрат Ибрагимович ее интонацию. - И
потому капитан Мазепа может от сотрудничества с нами отказаться. Совер-
шенно безопасно для себя отказаться. И для вас. Деньги в этом случае бу-
дут просто! подарком.
- Хорошие подарочки! - попыталась Алина убить Шухрата Ибрагимовича
презрением.
- Правы, правы! Опять - неудачное слово. Деньги будут - премия восхи-
щения! Что-то вроде Ленинской. Но в одиночку работать пусть больше не
суется. За нашей спиною. Такие вещи проходят только один раз. Убьем. И
вас тоже. Причем вас - сначала и при нем. Да, чтоб не было ощущения оче-
редного надувательства - вот! Можно проверить хоть завтра, в "Березке",
- и представитель пресс-центра выложил на сервировочный столик пластмас-
совый прямоугольник кредитной карточки.
Алина хмыкнула как-то странно, потом еще раз! еще! Хмыканья слились в
веселый хохот.
Шухрат Ибрагимович глянул озабоченно.
- Не бойтесь! - давилась от смеха, махала ладошкою Алина. - Не поеха-
ла я! Не шизанулась! Просто - смешно!.. Смеш-но-о!
Шухрат Ибрагимович впервые за все наше с ним знакомство несколько
смутился, переспросил даже:
- Смешно?
- Ну да, - пояснила Алина, так и не в силах прервать хохот. - Сколько
уж я слышала, сколько читала! писала даже! про эти! про мафиозные струк-
туры! И знаете: до самого сегодняшнего вечера - не верила! Не-ве-ри-ла!
И продолжила хохотать.
25. СВАДЬБА В "ТРЕМБИТЕ"
Новый бармен протирал стаканы, новый директор приветливо улыбался в
служебных дверях, разлюбезная гуцулка Ниночка прислуживала за столом, -
капитан Мазепа играл свадьбу в "Трембите". В той самой "Трембите", где
Алина уже однажды играла свою свадьбу, в той самой "Трембите", где пол-
тора года назад! ну, словом: в той самой "Трембите"!
Народу за столом было скромно: родители, человек десять друзей-подру-
жек с обеих сторон, в числе которых Иван и Гаврилюк с загипсованной ру-
кою на перевязи, да полковник в белом кителе рядышком с Шухратом Ибраги-
мовичем.
Свадьба не то что б катилась к концу, но явно была уже на второй тре-
ти. Очередной тост вызвал очередное "горько!". Капитан с Алиною погляде-
ли друг на друга, встали и, хоть "горько" - по всему ясно - звучало не в
первый и даже не в пятый раз, поцеловались протяжно и с большим удо-
вольствием. Гости считали:
- Раз! два! три! - и досчитали, кажется, до тринадцати.
Полковник встал говорить тост.
- Дорогие друзья. В каком-то смысле именно я считаю себя виновником
происходящего здесь торжества: ведь если бы мне не пришло в голову приг-
ласить три месяца назад Алину Евгеньевну в Управление с целью!
Полковник говорил долго, а Алина с Богданом тем временем шептались.
- Неужто просто из-за денег? Ну, признайся: ты ведь его боялся? С
детства. Ну, в подсознании, разумеется.
- Кого?
- Не валяй дурака, - кивнула Алина в сторону нового директора. - Ко-
ляню. Или в знак благодарности, что он тебя тогда спас? Или это ты мстил
за маму? Мама-то - была?
- Как это? - изумился капитан. - Как это - была ли мама? Вон она, ма-
ма - сидит. И папа, - но Алину уже поглотила поразившая ее свежая идея.
- Или! платил за разбитую жизнь той! женщины?
- Хочешь все-таки меня оправдать? - усмехнулся Мазепа в недавно от-
росшие шляхетские пшеничные усы. - А если так и не получится? "Любовь
Яровую" читала? Или лучше нет - "Сида"! Трагичнее. А, ч-черт! едва не
забыл, - хлопнул себя по лбу. - Подарок! - и, вытащив из кармана
"смитт-и-вессон", передал под столом жене. - Отличная идея: стреляешь в
меня, потом - застреливаешься сама. Пиф-паф ой-ой-ой! Трагическое разре-
шение конфликта между долгом и чувством. Обойма заряжена. И предпочти-
тельней - не оттягивать: самые эффектные и время! и место!
- Думаешь - струшу? - вполне серьезно спросила Алина, потом отстрани-
лась от капитана и медленно взвела курок.
Положила указательный палец на спусковую скобу!
Обещанное продолжение эпиграфа:
- Как - зачем? - отвечает старик. - Построим ероплан и
улетим все отсюда к е..ней матери! - И для полной ясности
повторяет во весь голос:
(Окончание эпиграфа - в свое время).
26. ЕРОПЛАН С ПРИЦЕПОМ
Перед одним из контрольно-пропускных пунктов западной границы СССР
выстроилась неимоверной длины вереница автомобилей, километра не меньше
чем на три. Очередь давно превратилась в лагерь: люди здесь живут:
где-то раскинуты тенты, где-то поставлены палатки, малые дети ползают в
пыли, еще теплой под ясным, несмотря на начало октября, солнышком. Пры-
гая по ухабам, капитанов "Шевроле не Шевроле", работающий на сей раз ло-
комотивом (ибо тянет за собою прицеп, где устроилась прикрепленная к
бортам растяжками алинина "Ока"), лихо объезжает многодневную эту оче-
редь. На крыше "Шевроле не Шевроле" - багажник, на котором покачивается
привязанная бельевой веревкою инвалидная коляска отца, салон полностью
забит разнообразным барахлом, едва оставляя место для самого водителя,
Алины и папы с мамою. Возмущенный совок ревет тысячеголосым клаксоном и
высылает делегатов под колеса "Шевроле не Шевроле": остановить сукина
сына, который хотит быть умней других. Алина взвизгивает, хватает мужа
за руку, когда тот или иной делегат возникает прямо перед капотом; дер-
жится за сердце отец и строит трагическую мину невинного страдальца; ма-
ма закусила губу, побелела, как тогда, в горах. Эти реакции близких пе-
реполняют, наконец, чашу мазепиного терпения, он на минутку останавлива-
ет автомобиль, достает из бардачка синюю проблесковую мигалку, шлепает -
на магнитной присоске - на крышу "Шевроле не Шевроле", провод сует в
прикуриватель, щелкнув попутно тумблерком, включающим скрытую за радиа-
торной решеткою сирену, которая сперва заглушает, а потом и вполне заты-
кает клаксоны. Синие сполохи пунктирно мертвят лица наиболее ярых борцов
за справедливость.
Растолкав передних очередников, которые, трепеща еще перед атрибутами
власти, пятятся и расползаются, словно раки, вываленные из ведра, "Шев-
роле не Шевроле" выруливает прямо к шлагбауму.
- Тю-у! Бохдан! - узнает капитана капитан-пограничник. - С усим си-
мийством! В отпуск, шо ли, собрався?
- Нет, - отрицательно мотает Мазепа головою.
Обещанное окончание эпиграфа:
- К е..ней матери!
Словом: пиф-паф ой-ой-ой!
