иной ли причине, но приставала ее не спасет. Последняя надежда остава-
лась: нелогичная, иррациональная, но последняя: на Мазепу. Что, как в
кино про Бельмондо, ворвется он вот сейчас, вот через секундочку, осво-
бодит ее из преступных тенет, прижмет к сердцу, отогреет!
Но секундочка шла за секундочкою, Мазепа не являлся, и в уже отключа-
ющемся мозгу Алины мелькнуло даже страшное подозрение: уж не сам ли Ма-
зепа ее сюда и заточил?..
24. ЛЮБИТЕЛЬ СЛАДЕНЬКОГО
Вся беда, все мучения состояли в том, что Алина оглохла: она напряга-
ла последние силы мозга, но услышать не могла ничего - ни слов, ни шума
проезжающих за окнами "Трембиты" автомобилей, ни уж тем более поскрипы-
вания тряпки о стекло: бармен, убитый больше года назад, спокойненько
стоял за стойкою, протирая бокалы, пока в служебном кабинетике, том са-
мом, где три месяца тому увидела Алина мертвого Коляню, Коляня живе-
хонький орал на Мазепу, жалкого, понурого, даже не пытающегося возра-
жать. Это было ужасно обидно: видеть, как тот орет, и не слышать, чт
орет, не понимать!
Алина мучительно трет лоб ладошкой! Чье-то незнакомое расплывающееся
лицо склонилось над нею! какая-то белая тень маячит вдали! Алина снова
смыкает воспаленные веки в надежде, что, перекрыв один канал поступления
информации, зрительный, она активизирует другой, слуховой, - но ни слу-
ховой не активизируется, ни зрительный не перекрывается:
!Коляня, закончив разнос, что-то приказывает Мазепе, вот именно при-
казывает, и это особенно странно, потому что Алине до самого этого мо-
мента трудно даже вообразить было, что Мазепе кто-нибудь может приказы-
вать, особенно - Коляня. Но факт есть факт: Мазепа покорно выслушивает,
разве что позою пытаясь сохранить иллюзию собственного достоинства, пос-
ле чего Коляня открывает ящик стола, передает капитану - рукояткою впе-
ред - маленький "зауэр".
И Мазепа пистолет принимает!!!
- Все дело в том, что я ужасно люблю хорошее оружие! - эту фразу Али-
на вдруг слышит отчетливо, но зато зыблется, размывается, исчезает зри-
тельный ряд, и не разобрать никак, где и кому, собственно, признается
капитан в странной своей любви к орудиям смерти: Алине ли в ее прихожей
или Коляне в "Трембите"!
Алина уж и сама не знает, что лучше: видеть, но не слышать или наобо-
рот; лучше всего, конечно, и то, и другое, но так не выходит, не выходит
даже по своей воле переключаться из одного режима в другой; сейчас вот -
снова пропадает звук, но изображение становится четким:
!"Трембита", главный зал, и капитан с веселой дружелюбной улыбочкою
подходит к бармену, и уж тут абсолютно не важно, что звук пропал: Мазепа
явно несет шутливо-легкомысленную чушь и суть, разумеется, не в ней, а в
том, что, спустя некоторое совсем недолгое время, мгновенно, профессио-
нально выхватывает из кармана "зауэр", но до выстрела дело не доходит:
!какой-то сбой, трещинка возникает в видении, и оно, натыкаясь на
нее, соскальзывает назад, снова к тому моменту, когда мгновенно, профес-
сионально выхватывает Мазепа "зауэр" из кармана, и еще раз выхватывает,
и еще, и еще! Алина пытается сдвинуться с мертвой точки, разрушить дур-
ной этот цикл, дурную бесконечность, кольцо Мебиуса, змею, кусающую себя
за хвост!
!но вместо этого возвращается почему-то назад, в директорский каби-
нет, и видит Коляню с телефонной трубкою в руке, прислушивающегося к
двери.
Судя по его реакции, кольцо разомкнулось, выстрел прозвучал-таки: Ко-
ляня набирает короткий номер - Алине удается даже разгадать его:
ноль-два!
!удается и вернуться в ресторанный зал, где бармен с пробитым лбом
уже валяется на полу, а Мазепа со странной улыбочкою палит по бутылкам,
по панелям, по витринным стеклам, пока не кончаются патроны.
- Господи! - шепчет Алина в бреду. - Какая чушь! Какая неимоверная
чушь, - и открывает глаза, видит перед собою незнакомое лицо человека с
трубочками стетоскопа в ушах, поясняет ему. - Смысла, главное, ни на йо-
ту! Витрины-то были побиты автоматом! - и снова откидывается на подушку
в беспамятстве.
!Коляня, расплачиваясь за выполненную работу, бросает на стол тугие
пачки купюр, Мазепа же, краем глаза отслеживая-пересчитывая их, поигры-
вает маленьким "зауэром": перепасовывает из одной своей сильной широкой
ладони в другую.
"На службе у уголовника?! За деньги?!"
- Нет! - мотается по подушке алинина голова. - Нет!..
- Да, - мягко, но очень уверенно, с большой силою убеждения произно-
сит Шухрат Ибрагимович и сжимает своей рукою алинину.
Алина снова открывает глаза.
- Мужчина, принесший торт, не может сделать зла даме, - улыбается
Шухрат Ибрагимович, скосом глаза показывая на сервировочный столик возле
алининой кровати, на котором расположился огромный, великолепный торт,
произведение кулинарного не ремесла, но искусства. - Вы, надеюсь, уже
поняли, что находитесь дома! что все - хорошо! И не спрашивайте, ради
Бога: "как, мол, вы сюда попали?.." Помните анекдот про таксиста с топо-
ром. Где взял - где взял?! - купил! И с капитаном, с женихом вашим, все
в порядке: захватил банду под Ужгородом, первые допросы ведет прямо там,
по свежим, как говорится, следам. Полагаю, что к его приезду вы пол-
ностью и оправитесь: слава Богу, обморожений не оказалось. Свадьба, так
сказать, состоится в срок. И как это, - хлопает с размаха Шухрат Ибраги-
мович себя по жирным ляжкам, - как это только мне в голову пришло?! -
попросить у знакомого из "Трембиты" колбаски; знаете, украинской, с пе-
ченкой и салом - детишкам в гостинчик. Ниночка пошла с вами поконфиден-
циальничать, и что-то ее отвлекло! И она попросту! забыла про вас. Женс-
кое легкомыслие. Если б не колбаска для детишек!
С кухни донесся свист.
- О! - обрадовался Шухрат Ибрагимович. - Как раз и чайник поспел. Ни-
чего, что я взял эти чашечки? Извините, сейчас, - и скрылся в сторону
кухни.
Алина вскочила с постели, схватила халатик, набросила (кто же ее раз-
девал? У! г-гады!), стала застегивать - появился Шухрат Ибрагимович с
чайниками: большим и заварным.
- Встали? Прелестно! Все-таки очень дешево отделались, оч-чень! От
души рад! Тогда уж присаживайтесь, коль встали, - и пододвинул к серви-
ровочному столику еще один стул. - Чтобы не вышло картины: Белинский у
постели умирающего Некрасова. Или как там? - наоборот?
Шухрат Ибрагимович разрезал торт на секторы, один положил на тарелку
Алине, другой - прямо себе в рот, сжевал с аппетитом, запил чаем. Алина,
уже несколько в себя пришедшая, дерзко поглядела на незваного гостя и
тоже отправила в рот кусочек кусочка, отрезанный ложечкою.
- Ого! даже аппетит проснулся, - восхитился представитель пресс-цент-
ра МВД. - Я-то, честно говоря, рассчитывал все это великолепие, - окинул
торт широким жестом, - один. Шучу, шучу, конечно. Но вообще - одолел бы
запросто. Ладно, Алина Евгеньевна, шутки в сторону: утолив первый голод,
перейдем к беседе. Дело в том, что ваш очаровательный! нет, не то! види-
те - не кокетничал: плохо, плохо дается мне стиль, неточное словечко, а
я все же беседую с мастерицею пера! Ваш блестящий жених! так вернее,
правда? - вел какие-то свои игры, минуя нас. Он, видите ли, индивидуа-
лист, одинокий волк, как вы сами изволили при нашей первой встрече гени-
ально заметить. А в нынешнее время! да еще в таком государстве! Мы вот и
возмечтали, что вы! нет-нет! сами того не подозревая! ничего дурного мы
о вас и не думали! - возмечтали, значит, что вы поможете нам разобраться
в некоторых деталях!
- Не помогу! - отрезала Алина. - Вам-то уж точно - не помогу!
- А кому поможете? Органам прокуратуры? Комитету государственной бе-
зопасности?! Ах да, я и забыл: у вас есть орган повыше: демократическая
общественность. Но если вы обратитесь к ней - через столь в последнее
время свободную, что даже мы не всегда можем ее контролировать, нашу
прессу - дело-то все равно кончится либо прокуратурою, либо - вышепоиме-
нованным Комитетом.
- Никому я не помогу! - заполнила Алина паузу со всем возможным през-
рением в голосе.
- Вот и мне так в последний раз показалось, - согласился Шухрат Ибра-
гимович.
- И, вероятно, Ниночке? - поинтересовалась Алина.
- Это уж я не в курсе, - улыбнулся гость. - А мне лично, повторяю,
так показалось и очень понравилось.
- Даже понравилось?
- А вы как думали? Мы тоже, так сказать, умеем ценить! Может, даже и
в особенности умеем! Ну, расследование-то мы провели своими средствами.
Параллельно с вами. Как поняли, что не поможете - сразу же и начали про-
водить. И знаете, что выяснили? Что нашего директора застрелил капитан.
Мазепа. Ну, из "Трембиты", не делайте больших глаз, у вас плохо получа-
ется. Слишком вы девушка по натуре искренняя, редкая для нашего фальши-
вого времени! - и как бы в скобках добавил. - Комплимент.
- Спасибо, - отозвалась Алина.
- Но застрелил, продолжу, - продолжил Шухрат Ибрагимович, - совершен-
но на наш взгляд справедливо. То есть, даже повышенно справедливо: за то
же точно преступление директор сам, собственноручно, наказал своего бар-
мена точно таким же образом. То есть, внутренне, так сказать, собствен-
ную гибель утвердил, одобрил, резолюцию в уголке наложил. Вы извините:
до смешного люблю сладенькое, - и гость-хозяин отправил в рот очередной
сладенький кусок.
- Так все-таки бармена убил директор?
- Али-и-ина Евгеньевна, - неразборчиво из-за забившего весь артикуля-
ционный аппарат сладенького месива, но явно укоризненно пропел Шухрат
Ибрагимович и округлил глаза. - А вы что, сомневались?! Хороша невеста:
так скверно думать о собственном возлюбленном!
Шухрат Ибрагимович проглотил, наконец, содержимое рта, запил мелкими,
громкими глоточками и пояснил:
- Бармен не перевел причитающиеся директору бабки. Зажал. Замылил!
- Вы вот сказали, - перебила Алина, - за то же точно преступление.
- Сказал, - согласился Шухрат Ибрагимович.
- То есть, по-вашему, на сей раз директор не перевел бабки, - интона-
ционно выделила Алина словцо, - Богдану?
- Не по-моему, а так оно и было! Бедная Алина Евгеньевна! - сокрушил-
ся гость. - Может, еще тортику?
- Директор - Богдану?
- Ну, разумеется. Он обещал ему десять тысяч!
- Сколько-сколько? - переспросила Алина с сильным и даже отчасти иро-
ническим недоверием.
- Полагаете, Алина Евгеньевна, что из-за такой мелочи Мазепа не стал
бы марать рук? Ну, это как для кого. Для нас это, может, и впрямь ме-
лочь, а для капитана Мазепы! да, возможно, и для вас! Долларов, долла-
ров!
- Долларов? - изумилась Алина.
- Само собой. Кому ж сейчас нужны деревянные? Обещал открыть счет в
Швейцарии. Мало что обещал - соврал, что уже открыл!
- Во-он в чем дело! - протянула Алина, вспомнив капитанову веселую
фразу, там, на вечеринке у Ивана, когда тот демонстрировал на экране
слайд с изображением здания Объединенного швейцарского банка: "Тот са-
мый, в котором у меня нету ни франка?.."
- Именно в этом дело, Алина Евгеньевна, именно в этом!
- Не-ве-ро-ят-но! - выдохнула Алина.
- Да что ж тут невероятного?! - кажется даже разволновался Шухрат Иб-
рагимович. - Что ж тут невероятного?! Невероятно, что существует еще
справедливость? А вы знаете: в любом обществе должны быть структуры, в
которых справедливость существует. Несмотря ни на что! Называйте эти
структуры, как вам заблагорассудится, хоть мафиями, - суть не в названи-
ях. А ведь и любое государство, заметим в скобочках, всегда не что иное
как мафия. Но если порою из-за его громоздкости государству не всегда
удается обеспечить справедливость в каждом отдельном случае!
- Постойте-постойте! - снова перебила Алина. - А! за что! Богдану
должны были заплатить?
- Как, то есть, за что? За то, что он дал возможность директору выйти
сухим из воды. В случае с убийством бармена. Мазепа с директором, оказы-
