годом и с т о л е т н ы м в е к о м(".
Сам Петр I "с приятною ласкою" принимал поздравления. Потом он устро-
ил во дворце пышное угощение с музыкой и пением для знатных особ. Пос-
ледние были с женами и дочерьми "в немецком уборе". А для на-рода перед
дворцом и у трёх триумфальных ворот были расставлены "раз-личныя ествы и
чаны с вином и пивом". Гуляния продолжались всю ночь.
"Закончилось это новое торжество вечерним столом во дворце и балом, а
потом целым рядом пиршеств и балов, которые до 7 января устраивали у се-
бя знатные особы и на которых обязательно должны были присутствовать
"жены и девицы господские". "И можно ска-зать, - заключает Голиков, из-
вестный жизнеописатель Петра I, - что с новым годом новое ввелось и об-
ращение" (Праздничные службы и церков-ные торжества в старой Москве. -
Составление: Григорий Георгиевский. - Репринт. - М.: Международный изда-
тельский центр православной литературы, 1995. - С. 232).
И целую неделю затем, согласно царскому указу, дома стояли укра-шен-
ными, а с наступлением ночи зажигались огни.
С этого времени в нашей стране и установился ежегодный обычай 1 янва-
ря торжественно праздновать начало Нового года с украшением до-мов веч-
ной зеленью.
Биограф Петра I даёт весьма любопытное объяснение устроению царём
торжественных и шумных праздничных мероприятий, проведение которых
пред-писывалось царским указом при встрече Нового года. По его словам,
"ведая умо-начертание своего народа, относившего всякую перемену обрядов
на счёт, так сказать, веры, каковою казалась им и сия: то чтобы на то
время занять народные мысли каким другим предметом, рассудил премудрый
государь установленный им новый 1700 год начать с великим торжеством и
представить очам народа такие зрелища, каких он не видывал и которые бы
сильны были отвлечь его от всяких других развратных толкований".
Правда, сам царь в разговоре с прусским министром бароном Марде
Фель-дом иначе объяснял побуждения, которыми руководствовался при уст-
ройстве блестящих новогодних празднеств и фейерверков. Он говорил: "Чрез
увесели-тельные огни я могу приучить своих подданных к военному пламени
и их в оном упражнять, поелику я приметил из опыта, что тем менее стра-
шимся военного пламени, чем более привыкнем обходиться с увеселительными
огнями".
Небезынтересно отметить и следующее. Едва закончились столь пышные и
затяжные празднества и народ пришел в себя после шумных новогодних за-
тей, как на Москве "поднялся довольно значительный ропот", связанный с
недо-вольством изменениями в устоявшемся счислении лет. "Весьма многие,
не только из простого народа, но и из тогдашней московской знати, удив-
ля-лись: "Как мог государь переменить солнечное течение?" Многие, "ве-
руя, что Бог сотворил свет в сентябре месяце, остались при своём старом
лето-счислении. Император потом и сам позволял делать такое отступление.
"В присутственных однако же местах во всём государстве начали от сего
числа (1 января 1700 года) писать новый год" (Праздничные службы и
цер-ковные торжества в старой Москве. - С. 231-233).
ВВЕДЕНИЕ В РОССИИ ГРИГОРИАНСКОГО КАЛЕНДАРЯ
Как уже говорилось, петровская реформа не коснулась самой основы су-
ществовавшего на Руси летосчисления - юлианского календаря. И в контекс-
те дальнейшего развития культурных, торговых и политических связей с
ближним и дальним зарубежьем страна столкнулась с проблемой "хронологи-
ческого двумыслия" и вынуждена была признать господствую-щее значение в
мире григорианского календаря.
Уже в XIX столетии новый стиль наряду со старым начал приме-няться в
международных отношениях и в деловой и научной переписке. Им стали
пользоваться иностранное и внешнеэкономическое ведомства, различ-ные
структуры торгового и военно-морского флота. На григорианский ка-лендарь
перешли астрономические и метеорологические службы. Внутри же самой
страны жизнь по-прежнему протекала по старому стилю.
Подобная двойственность была связана с большими неудобствами. И пото-
му неустранимо назревала необходимость во введении единого, общепринято-
го способа счисления времени во всех сферах жизнедеятельности российско-
го общества.
В 1830 году, то есть уже с большим опозданием, Петербургская академия
наук выступила с предложением о введении в России нового стиля. Бывший в
то время министром народного просвещения князь К. А. Ливен отрицательно
отнесся к этой инициативе. В своём докладе Николаю I он представил ре-
форму календаря как дело "несвоевременное, недолжное, могущее произвести
нежелательные волнения и смущения умов". По его словам, "вследствие не-
вежества народных масс выгоды от перемены календаря весьма маловажны,
почти ничтожны, а неудобства и затруднения неизбежны и велики".
После столь "благожелательного" представления царь, естественно, на-
чертал на докладе не менее мудрое резюме: "Замечания князя Ливена совер-
шенно справедливы". Вопрос на долгое время был похоронен.
В 1864 году уже упоминавшийся учёный астроном И. Г. Медлер (1794-1874
гг.), профессор Дерптского (ныне Тартуского) университета, выступил со
статьёй "О реформе календаря". Он писал: "Наш нынешний календарь похож
на такие часы, которые не только постоянно опаздывают, но и идут невер-
но". Со своей стороны учёный предлагал, устранив отставание календаря,
ввести несколько иную корректирующую схему, согласно которой каждые 128
лет исключался бы из счёта один день. Это обеспечивало бы высокую точ-
ность календаря: погрешность в одни сутки накапливалась бы приблизи-
тельно за 90 000 - 100 000 лет. По мнению самого И. Г. Медлера, такой
вариант мог быть приемлем и для Православной Церкви. Однако и на этот
раз никаких мер по проведению календарной реформы принято не было.
В 1899 году при Русском астрономическом обществе была создана комис-
сия из представителей многих научных учреждений, ведомств и министерств.
Комиссией было предложено ввести в России не григорианский, а более точ-
ный календарь, основанный на рассмотренном выше проекте про-фессора И.
Г. Медлера.
Несмотря на исключительно активную роль в работе комиссии вели-кого
русского учёного Д. И. Менделеева (1834-1907 гг.), реформа не сос-
то-ялась. Вновь, как полагают исследователи, сказалось мощное противо-
дей-ствие царских правительственных кругов и Святейшего Синода Русской
Пра-вославной Церкви.
В данном случае следует отметить следующее. Введение нового календаря
само по себе не простое дело, даже если имеется в виду календарь, уже
существующий и принятый в большинстве стран мира. Но что делать стране,
если она захочет иметь свой собственный, отдельно взятый календарь? Куда
она с ним потом денется? Как впишется в мировые анналы? Снова постоянно
точать временные шкалы, постоянно иметь "в уме" поправку на стиль? А что
такая реформа будет при всём этом стоить?
И вызывает удивление, что Д. И. Менделеев содействовал проведе-нию в
жизнь хотя и более точного проекта, но отличного от принятого по-чти во
всём мире григорианского календаря. В какой-то мере это можно объяснить
недопониманием с его стороны самого п р и н ц и п а прежней календарной
трансформации.
По мнению учёного химика, "при введении григорианского стиля (в 1582
году) сделана была п о г р е ш н о с т ь в счёте начала (опре-делившаяся
как недостаточною точностью сведений об истинной длине года, так и поп-
равкою лишь со времени Никейского Собора), а именно: в 1582 году о ш и б
к а юлианского (прежнего для Западной Европы) стиля от истинного счёта
лет равнялась:
- 0, 00781 х 1582 (( - 12, 355 суток,
а папа Григорий XIII ввёл поправку всего на 10 дней, то есть умножил
недоразумения разного рода, и вопросы календаря усложнились, а не
уп-ростились, если в счёте лет исходить от Рождества Христова".
Как заметил И. А. Климишин, "Д. И. Менделеев не понял сущно- сти ре-
формы 1582 года, задачей которой было (повторим это ещё раз) возвратить
весеннее равноденствие не к эпохе (началу) эры, а к момен-ту, когда
складывались правила расчёта даты Пасхи", то есть к 325 году.
Что же касается не решённых папой Григорием XIII проблем, то они не
могли быть разрешены и проектом И. Г. Медлера. Ведь он сам начинал "пля-
сать" от григорианской печки. До 2028 года его календарь вообще ничем не
отличался бы от европейского, а затем по пилообразной "сину-соиде" изви-
вался бы около его осевой: в 2100 году оба хронографа опять совпали бы,
в 2156 - вновь разошлись и т. д. Так извиваясь, он точнее от-считывал бы
время в п е р ё д, а не назад. Поэтому те 2, 355 суток, которые якобы
"нашёл" Дмитрий Иванович, тут же потерял его подзащитный.
Последний, заметим, тоже не совсем корректно трактовал некоторые ас-
пекты проблемы. Он полагал, будто божественный Юлий командовал не только
римскими когортами, но и круговоротом Солнца. Согласно профес-сорскому
мнению, "по распоряжению Цезаря днём весеннего равноденст-вия должно бы-
ло быть 21 марта". И далее утверждалось: "Когда в IV сто-летии нашего
летосчисления этот (то есть юлианский) календарь был принят (?), то на
Никейском Соборе было постановлено ... так как ве-сеннее равноденствие
отодвинулось в то время на 18-е марта, то от-бросить т р и дня ..."
Комментарий И. А. Климишина: "Конечно, всё сказанное здесь - сплошные
домыслы. Никейский Собор никуда весеннего равноденствия не смещал, пос-
кольку оно к 18 марта и не передвигалось. Доказательством является то,
что выдающийся древний астроном Птолемей (II век н. э.) в своём "Альма-
гесте" считал датой весеннего равноденствия 22 марта!"
Речь в данном случае, безусловно, отнюдь не о теоретичеких преиму-
ществах того или иного календаря, а о практической целе-сообразности,
скажем так, абсолютной календарной реформы: чтобы не как у всех! Вот ес-
ли бы И. Г. Медлер предложил свой проект самому Григорию XIII, тогда и
можно было бы вволю и по-теоретизировать. А тут, как говорят на Руси, из
огня - да в полы-мя!
Но вернёмся в 1899 год. Продолжая пользовать огненный лексикон, ска-
жем так: из календарной искры, оброненной Русским астрономическим об-
ществом, разгорелось пламя. Императорская Академия наук, восстав от сна,
бросилась в догонку - по высочайшему, естественно, изволению - со-зда-
вать собственную календарную комиссию. Последней свыше же было предписа-
но в своей деятельности принять "во внимание соображения быв-шего ми-
нистра народного просвещения князя Ливена по вопросу о введе-нии в Рос-
сии григорианского стиля". Вскоре поступило и мнение Святей-шего Синода
Русской Православной Церкви за подписью печально извест-ного в истории
страны обер-прокурора К. П. Победоносцева: "Считать вве-дение неблагов-
ременным". И воз остался там же.
Окончательно проблема календарной реформы в России поддалась решению
лишь после революции. Вопрос был поставлен уже на одном из первых засе-
даний СНК 16 (29) ноября 1917 года. На заседании 23 января (5 февраля)
1918 года были предложены два проекта и образована комиссия для их расс-
мотрения. Декрет "О введении в Российской республике западноевропейского
календаря" принят на заседании СНК 24 января (6 февраля) 1918 года и
подписан В. И. Лениным.
В декрете говорилось: "В целях установления в России одинако-вого
почти со всеми культурными народами исчисления времени Совет Народных
Комиссаров постановляет ввести по истечении января ме-сяца сего года в
гражданский обиход новый календарь".
Поскольку к тому моменту разница между старым и новым стиля-ми сос-
тавляла уже 13 дней, то декретом предписывалось после 31 янва-ря 1918
года считать не 1, а 14 февраля и т. д. А для связи времён пред-лагалось
до 1 июля 1918 года после числа каждого дня по новому стилю в скобках
проставлять и число по старому.
