присоединить к ней вторую так, чтобы не сбить наладку. По чести говоря,
для такой работы нужно два крана... Ладно, рама из двутавровых балок,
прилаженная над самой поверхностью Моря, примет на себя часть нагрузки.
"Теперь только бы не промахнуться!" - мысленно взмолился главный
инженер. Вторая секция оторвалась от саней, которые доставили ее из
Порт-Рориса: три техника вручную выровняли бетонное кольцо, и оно
повисло строго вертикально. Вот когда надо было помнить о разнице между
массой и весом. Как ни мало весил качающийся цилиндр, его инерция была
той же, что на Земле, и он мог расплющить зазевавшегося человека.
Бросалось в глаза замедленное движение этой подвешенной массы. На Луне
скорость качания маятника наполовину меньше, чем на Земле. Привыкнуть к
этому неуроженцу Луны было почти невозможно.
Но вот вторая секция легла на первую, соединение готово, и Лоуренс
снова командует: "Майна!"
Сопротивление возросло, однако кессон под собственной тяжестью
плавно ушел в пыль.
- Восемь метров есть, - сказал Лоуренс. - Уже больше половины.
Давайте третью секцию.
Потом пойдет четвертая - и все. Правда, он на всякий случай заказал
запасную секцию. Способность Моря Жажды поглощать арматуру внушала ему
тревогу. Пока пропало лишь несколько болтов и гаек, но если с крана
сорвется бетонное кольцо, оно мигом утонет. Пусть даже неглубоко
(например, упадет боком) - и двух метров достаточно, можно считать эту
секцию пропавшей. Спасать спасательное снаряжение некогда.
Третья секция погрузилась в пыль заметно медленнее. Ничего, лишь бы
шла. Еще несколько минут, и они упрутся в крышу пылехода.
- Двенадцать метров, - внятно произнес Лоуренс. - "Селена", мы
всего в трех метрах от вас, вы вот-вот нас услышите.
Они услышали. И насколько легче сразу стало на душе! Еще за десять
минут до того Ханстен приметил, как кислородная труба подрагивает,
соприкасаясь с опускаемым кессоном. Сразу было видно, когда кессон
останавливался, а когда двигался снова.
Опять толчок, и одновременно с потолка посыпалась пыль. Трубы, по
которым подавался воздух, торчали вниз сантиметров на двадцать, швы Пат
обмазал быстросхватывающимся цементом, который входил в аварийное
снаряжение любого космического корабля. Видимо, эта замазка теперь
ослабла. Но мельчайший пылевой дождь, сочившийся сквозь щели, был
слишком слаб, чтобы вызвать тревогу. Все-таки Ханстен решил обратить на
него внимание капитана.
- Странно, - заметил Пат, глядя на конец трубы. - Этот цемент
ничего не должен пропускать...
Он вскарабкался на кресло и тщательно осмотрел шов. Минуту
помолчал, потом соскочил на пол. Пат был явно озабочен.
- В чем дело? - тихо спросил Ханстен.
Коммодор уже достаточно изучил Пата, он сразу понял, что случилось
неладное.
- Труба ползет вверх, - ответил капитан. - На плоту кто-то работает
очень небрежно. Ушла на целый сантиметр с тех пор, как я замазывал шов.
Вдруг он побледнел.
- Боже мой, - прошептал Пат. - А вдруг дело в нас, вдруг мы
продолжаем погружаться?
- Что тогда? - спокойно спросил коммодор. - Ничего удивительного,
если пыль сжимается под нашим весом. Это еще не означает что нам грозит
опасность. Судя по этой трубе, мы за двадцать четыре часа погрузились на
один сантиметр. Понадобится - нарастят сверху.
Пат сконфуженно рассмеялся.
- Ну да, так и есть. И как я сам не догадался! Наверное, мы все
время медленно оседаем, просто до сих пор не было случая убедиться в
этом. Ладно, я все-таки доложу мистеру Лоуренсу, это может повлиять на
его расчеты.
Пат Харрис повернулся, чтобы идти в носовую часть кабины. Он не
сделал и двух шагов.
Глава 25
Миллион лет понадобился природе, чтобы устроить ловушку, в которую
попала "Селена". А второй раз судно само себе вырыло яму.
Конструкторам незачем было предельно облегчать пылеход, тем более,
что путешествия длились всего несколько часов. Поэтому они не снабдили
"Селену" хитроумным, хотя и не очень афишируемым устройством, которое
позволяет космическим кораблям пускать в повторный обиход использованную
воду. Здесь не было нужды беречь каждую каплю, и все, что попадало в
канализацию, пылеход просто-напросто выбрасывал за борт.
За последние пять суток в окружающую среду ушла не одна сотня
килограммов влаги и испарений. Жадно поглощая воду, лунная пыль у
выбросных отверстий намокла и стала жидкой грязью. Влага пронизала весь
прилегающий участок Моря; медленно и неприметно пылеход размыл свое
ложе. Слабый толчок опущенного сверху кессона довершил дело.
Первым признаком, по которому на плоту догадались, что произошла
катастрофа, был прерывистый свет красной лампочки на воздухоочистителе.
Одновременно в шлемофонах спасателей на всех каналах завыла радиосирена.
Вой смолк, едва дежурный техник нажал кнопку выключателя, но красная
лампочка продолжала мигать.
Лоуоснс тотчас понял причину тревоги, едва взглянул на приборы.
Соединение воздухопровода - обеих труб - с "Селеной" нарушено,
очиститель по одной трубе гонит кислород прямо в Море, а через вторую
(вот незадача!) сосет пыль. Что будет с фильтрами!" - спросил себя
главный, но тут же оставил эту мысль и принялся вызывать пылеход.
"Селена" молчала. Он перебрал все рабочие волны, но не мог уловить
даже шороха несущей частоты. Море Жажды было непроницаемо как для
звуков, так и для радиоволн.
"Погибли", - мысленно заключил главный, - конец. Еще бы чуть, и
спасли. Не вышло. Всего часа не дотянули!"
Что же могло произойти? Может быть, корпус не выдержал веса пыли?
Вряд ли. Внутреннее давление воздуха достаточно велико, чтобы
противостоять нагрузке извне. Значит, новое оседание. Кажется, он даже
ощутил легкий толчок. Главный инженер с самого начала опасался нового
обвала, но не знал, как отвратить угрозу. Они пошли на риск - и "Селена"
проиграла...
Пат Харрис сразу, как только "Селена" сдвинулась, почувствовал, что
это оседание совсем не похоже на первый обвал. Оно происходило намного
медленнее, и снаружи что-то скрипело и сипело. Даже в такую отчаянную
минуту Пат не мог не удивиться: как может пыль издавать такие звуки?..
Трубы уходили вверх, уходили рывками, потому что корма погружалась
быстрее и судно заметно накренилось. Затрещал фиберглас, и задняя труба
вырвалась из отверстия в потолке по соседству с переходной камерой.
Мгновенно струя пыли хлынула вниз, ударилась об пол и расплылась в
воздухе легким облачком.
Коммодор Ханстен стоял ближе всех к отверстию и первым подскочил к
нему. Сорвав с себя рубашку, он мигом свернул ее комом и сунул затычку в
дыру. Пыль не унималась, сочилась в щели, но и коммодор не сдавался. Он
почти справился с ней, когда выскользнула труба в носовой части. Тотчас
погас главный свет - снова порвался кабель...
- Я управлюсь здесь! - крикнул Пат.
Он тоже остался без рубашки и вступил в поединок с лунной пылью.
Пат Харрис десятки раз выходил в Море Жажды, но никогда еще ему не
доводилось осязать его. Серая пудра проникла в нос, засыпала глаза,
наполовину задушив и совершенно ослепив капитана. И хотя она была сухая,
как прах из склепа фараона (даже суше, ведь Море в миллион раз старше
любой пирамиды!), на ощупь лунная пыль оказалась скользкой, как мыло.
Пат поймал себя на мысли, что быть похороненным заживо, наверное, хуже,
чем утонуть... Но вот фонтан превратился в тонкую струйку, и он понял,
что на этот раз страшная участь его миновала. Благодаря слабому лунному
тяготению пятнадцатиметровый столб пыли давил не так уж сильно. Впрочем,
будь отверстия в потолке намного шире, еще неизвестно, чем бы все это
кончилось.
Отряхнув пыль с головы и плеч. Пат осторожно открыл глаза. Ничего,
зрение в порядке. Хорошо, что аварийное освещение не подвело. Не
очень-то яркий свет, но все-таки лучше, чем ничего. Коммодор уже
законопатил щель и теперь спокойно брызгал водой из бумажного стакана,
чтобы осадить пыль. Способ оказался очень действенным, и серые облака
быстро превратились в лужицы грязи на полу.
Подняв голову, Ханстен поймал взгляд Пата.
- Ну, капитан, - заговорил он. - Ваше мнение?
Олимпийское самообладание! Это самообладание может вывести человека
из себя, подумал Пат. Хоть бы раз увидеть коммодора растерянным! Нет,
вздор, это в нем зависть говорит, даже ревность, вполне понятная, но не
достойная Пата. Он пристыдил себя.
- Не представляю, что произошло, - ответил он. - Может быть, сверху
нам скажут?
Корабль наклонился под углом тридцать градусов, и к месту водителя
надо было идти в гору. Садясь перед радиостанцией, Пат вдруг ощутил
тупое отчаяние, какого не испытывал со времени рокового обвала. Такое
чувство, словно все боги обратились против них и дальше сражаться нет
смысла.
Он окончательно уверился в этом, когда попытался включить
радиостанцию и обнаружил, что она, не работает. Нет тока, злополучная
труба потвидилась на славу...
Пат медленно повернулся в кресле. Двадцать один человек пытливо
смотрели на капитана: что он скажет. Из них двадцать сейчас не
существовали для него. Пат видел только лицо Сью, ее глаза. Озабоченный,
напряженный взгляд, но даже теперь без страха. И отчаяние прошло, его
вытеснил приток сил и надежды.
- Честное слово, не знаю, что случилось, - сказал он. - Но в одном
я уверен: мы еще не пропали, до этого далеко, сто световых лет. Даже
если погрузимся еще немного, ничего страшного нет, наши товарищи на
плоту скоро опять нащупают нас. Небольшая отсрочка, и только.
Тревожиться нечего.
- Я не хочу показаться паникером, капитан, - заговорил Баррет, - но
если плот тоже затонул? Что тогда?
- Это мы проверим, как только я налажу радиоконтакт, - ответил Пат,
сумрачно глядя на болтающиеся под потолком провода. - И пока я не
распутаю эту вермишель, придется нам обходиться аварийным освещением.
- Я не возражаю, - заметила миссис Шастер. - По-моему, так очень
мило.
"Спасибо тебе, добрая душа, - мысленно произнес Пат. Он быстро
обвел взглядом остальных. При таком свете трудно разглядеть выражение
лиц, но как будто вес спокойны...
Спокойствие длилось ровно минуту - больше не понадобилось, чтобы
убедиться: ни радио, ни света не починить. Провода вырвало из защитной
трубки, и нет нужного инструмента.
- Это уже хуже, - заключил Пат. - Мы ничего не можем им сказать,
пока сверху к нам не спустят микрофон.
- А это значит, - подхватил Баррет, явно склонный подмечать самые
мрачные стороны, - что они не могут сообщаться с нами. Будут
недоумевать, почему мы не отвечаем. Еще решат, что мы погибли, и
прекратят спасательную операцию!..
Эта мысль уже приходила в голову Пату, но он тотчас изгнал ее.
- Вы слышали главного инженера Лоуренса, - сказал он. - Главный -
не такой человек, чтобы сдаться, пока есть хоть малейшая надежда. На
этот счет можно не беспокоиться.
- Как с воздухом? - озабоченно спросил профессор Джаяварден. - Ведь
мы опять зависим от собственных ресурсов.
- Очистители снова работают, так что теперь его хватит на много
часов, - ответил Пат. - К тому же нам скоро опять подадут трубы. - Он
надеялся, что голос его звучит достаточно уверенно. - Наберемся терпения
и придумаем себе занятие. Три дня выдержали, как-нибудь выдержим еще
час-другой.
Он поглядел вдоль рядов, проверяя, есть ли несогласные. И увидел,
что один из пассажиров медленно поднимается на ноги. "Это был тихий
щуплый мистер Редли, который с начала путешествия и десяти слов не
