алфавита. На этот раз ей не на что пожаловаться.
Но тут ему пришла в голову другая, ужасная мысль: "А если миссис
Шастер застрянет в тоннеле и закупорит выход?" И ведь не пустишь ее
последней! Нет-нет, все будет в порядке. Не может быть, чтобы спасатели
не предусмотрели этого. К тому же миссис Шастер заметно похудела.
При первом взгляде Пату Харрису показалось, что дверь туалетной
успешно противостоит натиску изнутри. Если бы не тонкие струйки дыма
вдоль петель, можно подумать, что вообще ничего не произошло. И Пат
облегченно вздохнул. Это же двойной фиберглас! Пока он сгорит, пройдет
часа четыре, а то и больше. Задолго до этого...
Что-то щекотало его босые ступни. Пат сперва невольно шагнул в
сторону, потом уже в сознании родился вопрос: "Что это такое?" Он
поглядел вниз. И хотя глаза Пата давно привыкли к тусклому аварийному
освещению, до него не сразу дошло, что в щель под забаррикадированной
дверью просочился зловещий серый поток - и обе плиты прогнулись под
многотонным давлением пыли! С минуты на минуту их сорвет. А если и не
сорвет, это теперь не играет никакой роли. Грозный беззвучный прилив
наступал, лунная пыль поднялась уже ему до щиколоток.
Пат оцепенел, он даже не пытался заговорить с коммодором, который
стоял рядом с ним так же неподвижно. В первый (и скорее всего последний)
раз в жизни капитана Пата Харриса охватил приступ неодолимой ярости.
Море Жажды, которое в этот миг множеством тонких, сухих щупалец гладило
его ноги, казалось Пату коварным существом, которое играло с ним, как
кошка с мышкой. "В ту самую минуту, - думал он, - когда нам казалось,
что теперь-то уж все в порядке. Море всякий раз преподносило нам новый
сюрприз. Мы все время отставали на один ход, а теперь ему и вовсе
наскучила игра. Этот Редли не так уж и ошибался..."
Свисающий из трубы воздухопровода громкоговоритель пробудил Пата
Харриса от мрачных размышлений.
- У нас все готово! - крикнули сверху. - Отойдите в конец кабины и
прикройте лицо. Начинаем отсчет с десяти.
- Десять.
"Мы и так дошли до конца, - подумал Пат. - Десять!.. Не много ли
будет... Не дотянем".
- Девять.
"Бьюсь об заклад, все равно ничего не выйдет. Море не допустит. Как
только почует, что мы ускользаем..."
- Восемь...
"А жаль, ведь сколько сил положили. Сколько людей работали, как
черти, старались выручить нас. И надо же, такое невезение..."
- Семь.
"Кажется, семь - счастливое число? Может, все-таки выберемся? Хотя
бы несколько человек..."
- Шесть.
"Почему не потешить себя? Теперь уже все равно. Итак, если
считать... ну, пятнадцать секунд на то, чтобы пробить люк..."
- Пять.
"И сбросить лестницу; они, наверное, подняли ее для сохранности..."
- Четыре.
"И, допустим, каждые три секунды выходит один пассажир... пусть
даже пять секунд..."
- Три.
"Двадцать два на пять получится тысяча... нет, вздор, арифметику
забы..."
- Два.
"Словом, сто с чем-то секунд, или почти две минуты, за это время
проклятые цистерны вполне успеют отправить нас на тот свет..."
- Один.
"Один! А я еще не закрыл лицо. Может, лечь, пусть наглотаюсь этой
вонючей дряни..."
Громкий отрывистый треск, и словно порыв ветра. И все. Совсем не
эффектно. Но подрывники превосходно знали свое дело (всегда бы так!).
Энергия взрыва была точно рассчитана и направлена, ее избытка хватило
только на то, чтобы исчертить рябью лунную пыль, которая покрыла уже
половину площади пола.
Время остановилось, целую вечность длилась заминка. А затем на
глазах у них медленно свершилось чудо, неожиданное, а потому особенно
ошеломляющее; хотя если бы было время вдуматься - ничего таинственного.
В алом полумраке вспыхнуло кольцо яркого белого света. Шире,
шире... и вдруг превратилось в сплошной правильный круг: часть потолка
отделилась и упала. Вверху была всего-навсего одна тлеющая лампа, к тому
же подвешенная на высоте двадцати метров, но глазам, которые за много
часов привыкли к красной полутьме, она показалась ярче утренней зари.
Почти мгновенно появилась веревочная лестница. Мисс Морли сорвалась
с места, как спринтер, и исчезла в шахте. Когда подошла очередь миссис
Шастер (она поворачивалась не так живо, но и не мешкала), получилось
настоящее затмение. Лишь несколько тонких лучиков прорывалось из
спасительного колодца, и в кабине снова стало темно, после короткого
проблеска света опять воцарилась ночь.
Пора выходить мужчинам. Первым мистер Бальдур; наверное, рад, что у
него такая фамилия. Не больше десяти человек оставалось в кабине, когда
забаррикадированная дверь туалетной сорвалась с петель. Лавина смела
запруду!
Волна настигла Пата Харриса примерно посредине пола. Как ни легка и
текуча была лунная пыль, она сковала его движения; капитан словно увяз в
клее. Хорошо еще, что влажный воздух несколько связал пыль, не то кабина
была бы заполнена удушливым облаком. Пат кашлял, чихал, он почти ничего
не видел, но все еще мог дышать.
Сквозь багровый туман доносился голос Сью:
- Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать,
девятнадцать... Стюардесса строго следила за очередью. Он рассчитывал,
что Сью выйдет сразу за остальными женщинами, но она продолжала
руководить своими подопечными. Пат отчаянно сражался с липкой зыбучей
пылью, которая поднялась ему уже до пояса, и думал о Сью думал с такой
любовью, что сердцу стало больно. Его сомнения кончились. Настоящая
любовь сочетает и влечение, и нежность. Пата давно влекло к Сью,
нежность пришла теперь.
- Дваццать... коммодор, ваша очередь, живей!
- Черта с два, Сью, - ответил коммодор. - Выходите! Пат не видел,
что произошло, пыль и мрак мешали ему, но он догадался, что Ханстен
буквально выбросил Сью в отверстие в потолке. Ни возраст, ни годы работы
в космосе не ослабили мускулов коммодора, тренированных на Земле.
- Вы здесь. Пат? - раздался голос Ханстена. - Я стою на лестнице.
- Не ждите...
- Иду.
Это было легче сказать, чем сделать. Миллионы мягких, но сильных
пальцев цеплялись за него, тащили обратно в поток. Пат ухватился за
спинку кресла - она едва выдавалась над пылью - и рванулся к свету.
Что-то ударило его по лицу, и он невольно поднял руку, чтобы
оттолкнуть мешающий предмет, но тут же сообразил: это же лестница!
Напрягая все силы. Пат подтянулся на руках. Медленно, нехотя Море Жажды
ослабило свою хватку.
Прежде чем выскочить в люк. Пат напоследок обвел взглядом кабину
пылехода. Вся кормовая часть была затоплена, и лунная пыль продолжала
подниматься. Ее серая гладь была безупречно ровной, без единой морщинки.
Зрелище было противоестественное, а потому вдвойне страшное. В метре от
Пата (он знал, что запомнит эту подробность на всю жизнь), будто
игрушечный кораблик на тихом пруду, лениво качался бумажный стаканчик.
Через две-три минуты его прижмет к потолку и поглотит пыль, но пока что
он храбро боролся.
Не сдавался и аварийный свет. Лампочки, даже погруженные в
непроницаемый мрак, будут гореть еще много дней...
Очутившись в колодце. Пат Харрис карабкался вверх со всей
скоростью, на какую он был способен, но коммодора догнать не смог.
Внезапно в глаза ему ударил яркий свет - Ханстен вышел наружу. Пат
невольно наклонил голову и увидел догоняющую его пыль. Все такая же
гладкая и безмолвная - и наступает так же неотвратимо.
Осталось шагнуть через верхний обрез кессона, и вот он стоит
посредине битком набитого людьми иглу, окруженный своими усталыми,
измученными спутниками. Им помогали прийти в себя четверо в скафандрах и
один человек без скафандра. Очевидно, это и есть главный инженер
Лоуренс. Как-то даже странно после всех этих дней увидеть новое лицо...
- Все вышли? - быстро спросил Лоуренс.
- Да, - ответил Пат. - Я последний, - и добавил: - Надеюсь... В
этакой суматохе, в темноте немудрено было и забыть кого-нибудь. Вдруг
Редли решил, что не стоит возвращаться в Новую Зеландию, где ему
придется держать ответ?.. Нет... Вот он, вместе со всеми. Только Пат
начал пересчитывать своих людей, как пластиковый пол подпрыгнул, а над
колодцем взлетело ровное колечко пыли. Оно коснулось потолка, отскочило
и рассыпалось. Все опешили.
- Это еще что такое? - удивился главный.
- Кислородная цистерна, - ответил Пат. - Прощай, старина лунобус,
ты продержался, сколько нужно.
И капитан "Селены" расплакался. Ему было очень неловко, но он
ничего не мог с собой поделать.
Глава 31
- Все равно не нравятся мне эти флаги, - сказал Пат, когда пылеход
отчалил от пристани Порт-Рориса. - Очень уж нелепо, как подумаешь, что
они висят в вакууме.
Хотя, если говорить начистоту, иллюзия была полная. Пестрые
вымпелы, украсившие здание Космопорта, развевались на несуществующем
ветру. Сделано это было очень просто, пружины и электрические моторчики
помогали морочить голову телезрителям на Земле.
Сегодня большой праздник для Порт-Рориса, да что там - для всей
Луны. Жаль, нет с ним Сью, но она не в форме для такого путешествия.
Утром, провожая его, она даже пожаловалась:
- Не представляю себе, как женщины на Земле заводят детей! Носить
такую тяжесть там, где тяготение в шесть раз больше нашего!
Пат отвлекся от размышлений о семье и включил полный ход. Будто
одноцветные радуги, изогнулись в лучах солнца параболы лунной пыли, и в
кабине, за спиной капитана "Селены-2", раздались восторженные возгласы
тридцати двух пассажиров.
Первый рейс нового лунобуса проходил днем. Путешественники не
увидят волшебного свечения Моря Жажды, зеленого сияния недвижной Земли,
и не будет ночного броска по каньону к Кратерному Озеру. Но все это
возмещалось новизной и необычностью впечатлений. Благодаря своей
несчастливой предшественнице "Селена-2" оказалась едва ли не самым
знаменитым судном во всей Солнечной системе.
Старая истина: дурная слава - лучшая реклама. И, подсчитывая
предварительные заявки на билеты, начальник "Лунтуриста" радовался, что
не уступил, заставил увеличить салон, чтобы можно было взять больше
пассажиров. А сколько пришлось воевать, чтобы вообще получить новую
"Селену"! "Пуганая ворона куста боится", - твердил главный администратор
и уступил лишь после того, как патер Ферраро и Геофизическое управление
убедили его, что в ближайший миллион лет можно не опасаться каверз Моря.
- Так держать, - сказал Пат второму пилоту, вставая с места. -
Пойду побеседую с пассажирами.
Он был еще достаточно молод и тщеславен, ему льстили восхищенные
взгляды пассажиров. Не было на борту человека, который не читал бы про
капитана Пата Харриса или не видел его по телевизору. Уже то, что они
здесь сидят, - знак полного доверия к нему. Конечно, это не только его
заслуга, Пат отлично понимал это, но он без ложной скромности оценивал
свое поведение в последние часы "Селены-1". Маленькая золотая модель
погибшего пылехода - свадебный подарок мистеру и миссис Харрис "От всех
участников последнего плавания, с искренним восхищением" - была для него
самой дорогой наградой.
Пат Харрис шел к корме, обмениваясь приветствиями с пассажирами.
Вдруг он остановился как вкопанный.
- Хелло, капитан, - произнес приятный голос. - Вы, кажется,
удивлены?..
Пат мигом взял себя в руки и изобразил ослепительнейшую официальную
улыбку.
- О, мисс Морли, какая приятная неожиданность! Я и не подозревал,
что вы на Луне.
- Для меня это тоже сюрприз. А все благодаря очерку, который я
