кричали, не умолкая.
- Глянь, как тихо,- пробурчал
Вирджил.
Они вылезли из грузовика и обошли
его. Фрэнклин отцепил S-образные за-
стежки, удерживавшие откидной борт, и
тот с треском упал. Кормившиеся на
дальнем конце свалки чайки, бранясь и
жалуясь, тучей поднялись в воздух.
Фрэнклин с Вирджилом без единого
слова забрались в кузов и принялись
сгружать "говнюшки". Зеленые пластико-
вые пакеты, крутясь, пролетали в воз-
духе и лопались, ударяясь о землю. Ра-
бота была привычной. Ту часть город-
ской жизни, которую представляли эти
двое, видели (или дали себе труд заме-
тить) от силы несколько туристов: во-
первых, по негласному уговору город
игнорировал эту пару, а во-вторых, она
выработала собственную защитную окрас-
ку. Встретив на дороге грузовик Фрэн-
клина, вы забывали о нем в ту же се-
кунду, как он исчезал из зеркальца
283
заднего вида. Если вам случайно попа-
далась на глаза их хибарка, из жестя-
ной трубы которой в белое ноябрьское
небо поднималась карандашная линия ды-
ма, вы смотрели на нее - и не видели.
Встретив выходящего из камберлендского
"зеленого фронта" Вирджила с бутылкой
благотворительной водки в коричневом
пакете, вы бросали "Привет!", а потом
не могли припомнить, с кем это загово-
рили. Лицо казалось знакомым, но имя
ускользало из памяти, и все. Фрэнклин
был братом Дерека Боддина, отца Ричи
(впоследствии - низложенного короля
начальной школы на Стэнли-стрит), но
Дерек почти забыл, что Фрэнклин еще
жив и в городе.
Он превзошел "паршивую овцу" - он
стал абсолютно никаким.
Сейчас, опустошив кузов грузови-
ка, Фрэнклин пинком вышвырнул послед-
нюю жестянку - клинк! клинк! - и под-
тянул зеленые рабочие штаны.
- Пошли, глянем на Дада,- сказал
он.
Они слезли вниз, и Вирджил, на-
ступив на собственный шнурок, с разма-
ху уселся на землю.
- Гос-споди, и вполовину не могут
сделать, как надо,- невразумительно
пробурчал он.
Они прошли на другую сторону
свалки, к толевой лачуге Дада. Дверь
была закрыта.
- Дад! - гаркнул Фрэнклин.- Эй,
Дад Роджерс! - Он грохнул кулаком в
дверь, и вся лачуга содрогнулась. Крю-
чок, удерживавший дверь изнутри, сло-
мался, и она распахнулась. Хибарка бы-
284
ла пуста, но вся пропиталась тошнот-
ворно-сладким запахом, который заста-
вил их переглянуться и скривиться - а
ведь это были ветераны пивнушек, где
мерзких запахов хоть пруд пруди. Вонь
мимолетно напомнила Фрэнклину марино-
ванные огурцы, пролежавшие в темном
глиняном кувшине много лет, так что
сочащаяся из них жидкость стала белой.
- Сукин сын,- сказал Вирджил.-
Хлеще гангрены.
И тем не менее в хибарке было
прибрано. Сменная рубашка Дада висела
на крючке над кроватью, занозистый ку-
хонный стул был придвинут к столу, а
койка - заправлена по-армейски. На
сложенной газете за дверью стояла бан-
ка красной краски со свежими потеками
на боках.
- Пошли отсюда, а то блевану,-
сказал Вирджил. Его лицо стало зелено-
ватым.
Фрэнклин, которому было не лучше,
попятился и закрыл дверь.
Они осмотрели свалку, пустынную и
бесплодную, как лунные горы.
- Его тут нету,- заметил Фрэн-
клин.- В лесу где-то валяется.
- Фрэнк?
- Чего,- коротко откликнулся
Фрэнклин, который был вне себя.
- Дверь-то была закрыта изнутри.
Ежели его там нету, как он вышел?
Озадаченный Фрэнклин обернулся и
осмотрел хибарку. Через окно, начал
было он, и осекся. Окно оказалось все-
го-навсего прорезанным в толе квадра-
тиком, который прикрывал кусок пласти-
ка. В такое маленькое окошко Даду было
285
не протиснуться - с горбом-то на спи-
не!
- Твое какое дело,- грубо ответил
Фрэнклин.- Не хочет делиться - пошел
на хер. Давай отсюдова.
Они вернулись к грузовику, и
Фрэнклин ощутил, как сквозь защитную
оболочку хмеля медленно просачивается,
наползает ощущение, которое позже он
не вспомнит и не захочет вспоминать:
здесь что-то пошло жутко наперекосяк.
Как будто у свалки появилось сердце,
бьющееся медленно, но с ужасающей жиз-
ненной силой. Фрэнклину внезапно захо-
телось очень быстро убраться отсюда.
- Чтой-то я не вижу крыс,- вдруг
сказал Вирджил.
И немудрено: на свалке были толь-
ко чайки. Фрэнклин попытался вспом-
нить, когда это он привозил "говнюшки"
на свалку и не видел крыс.
И не сумел.
Что ему тоже не понравилось.
- Не иначе, он отраву раскидал,
а, Фрэнк?
- Давай, двигай,- сказал Фрэн-
клин.- Сваливаем отсюдова к чертовой
матери.
7.
После ужина Бену позволили схо-
дить наверх, навестить Мэтта Бэрка.
Визит оказался коротким: Мэтт спал.
Кислородную подушку уже убрали, и
старшая сестра сказала Бену, что за-
втра утром Мэтт почти наверняка прос-
286
нется и будет в состоянии недолго при-
нимать посетителей.
Бен подумал, что лицо учителя
выглядит изможденным и чудовищно со-
старившимся. Мэтт впервые показался
ему стариком. Из больничной распашонки
выглядывала дряблая шея, учитель лежал
неподвижно и казался ранимым, безза-
щитным. "Если все это правда,- подумал
Бен,- не ждите от этих людей никаких
одолжений, Мэтт. Если все это правда,
тогда, значит, мы в цитадели неверия,
где с кошмарами расправляются лизолом
и скальпелем, а не кольями, Библией и
диким горным тимьяном. Здесь счастливы
своими бригадами реаниматоров, своими
шприцами и кружками Эсмарха, заполнен-
ными сульфатом бария. Если в колонне
истины есть дыра, тут этого не знают и
не хотят знать."
Бен прошел к изголовью кровати и
осторожно повернул голову Мэтта. На
шее никаких отметин не было: безупреч-
ная кожа. Он помедлил еще минуту, по-
том подошел к шкафу и открыл его. Там
висела одежда Мэтта, а изнутри на руч-
ке - распятие, которое было на учите-
ле, когда к нему пришла Сьюзан. Оно
свисало с филигранной цепочки, мягко
блестевшей в приглушенном освещении
палаты. Бен отнес распятие к кровати и
надел Мэтту на шею.
- Эй, эй, что это вы делаете?
В палату с кувшином воды и суд-
ном, отверстие которого было благоп-
ристойно прикрыто полотенцем, вошла
сиделка.
- Надеваю ему на шею крест,- ска-
зал Бен.
287
- Он католик?
- Теперь - да,- мрачно ответил
Бен.
8.
Спустился вечер. У дверей черного
хода дома Сойеров на Дип-Кат-роуд ти-
хонько и быстро постучали. Бонни Со-
йер, едва заметно улыбаясь, отправи-
лась открывать. На ней был только ко-
роткий гофрированный передник, подвя-
занный к талии. Когда она отворила,
Кори Брайант вытаращил глаза, а че-
люсть у него отвалилась.
- Бо...- сказал он.- Б... Бо... Бонни?
- Что такое, Кори? - Бонни не без
задней мысли оперлась рукой о косяк,
так, чтобы выставить обнаженную грудь
самым аппетитным образом. Одновременно
она скромно скрестила ноги, красуясь
ими перед Кори.
- Бог ты мой, Бонни, а что, если
бы это был...
- Телефонный мастер? - спросила
она и хихикнула. Она взяла ладонь Кори
и приложила к твердой плоти своей пра-
вой груди.- Хотите снять показания мо-
его счетчика?
Со стоном, в котором звучала нота
отчаяния (в третий раз уходящий под
воду утопающий ухватился вместо соло-
миники за молочную железу), Кори при-
тянул ее к себе. Ягодицы Бонни легли
ему в ладони, а стиснутый их телами
накрахмаленный фартучек коротко хруст-
нул.
- Ах, батюшки,- сказала Бонни,
извиваясь подле него.- Вы проверите
288
мою телефонную трубку, Мистер Телефон-
щик? Я весь день жду важного звонка...
Кори подхватил ее на руки и пин-
ком захлопнул за собой дверь. Указы-
вать ему дорогу в спальню не требова-
лось - он знал, куда идти.
- Ты уверена, что он не вернется
домой? - спросил Кори.
Глаза Бонни светились в темноте.
- Что? О ком это вы, Мистер Теле-
фонщик? Не о моем ли красавчике-му-
женьке?.. Он в Бэрлингтоне... в Вермон-
те.
Он положил ее поперек кровати.
Ноги Бонни свисали с края.
- Включи свет,- сказала она нео-
жиданно медленным и тяжелым голосом.-
Я хочу видеть, что ты делаешь.
Он включил лампу на ночном столи-
ке и посмотрел вниз, на Бонни.
Фартук сбился на сторону. Глаза
под тяжелыми веками были теплыми,
зрачки - большими и блестящими.
- Сними-ка это,- он показал на
фартук.
- Сам сними,- ответила она.- Мо-
жете просчитать узлы, Мистер Телефон-
щик.
Кори послушно нагнулся. При Бонни
он всегда чувствовал себя пацаном, у
которого пересохло во рту, и каждый
раз, как руки Кори оказывались вблизи
ее тела, они начинали трястись, словно
Бонни выделяла в окружающий воздух
мощные токи. Теперь Кори постоянно ду-
мал о ней. Она застряла в мыслях па-
ренька, как болячка на внутренней сто-
роне щеки, которую постоянно ощупыва-
ешь и проверяешь языком. Бонни даже
289
проносилась через его сны - золотистая
кожа, возбуждавшая, как большая доза
анаши. Изобретательность Бонни не зна-
ла границ.
- Нет, на колени,- сказала она.-
Стань для меня на колени.
Кори неуклюже упал на колени и
подполз к ней, пытаясь дотянуться до
завязок передника. Бонни поставила ему
на плечи ноги, обутые в туфли на высо-
ком каблуке. Он нагнулся, чтобы поце-
ловать внутреннюю поверхность ее бед-
ра - тело под его губами оказалось
твердым и чуть теплым.
- Вот так, Кори, вот так, давай,
да...
- Да-а, здорово придумано, верно?
Бонни Сойер взвизгнула.
Кори Брайант поднял глаза, сму-
щенно моргая.
В проеме дверей спальни к косяку
привалился Реджи Сойер.
Через руку свисала переломленная
двустволка, стволы смотрели в пол.
Кори почувствовал, как по ногам
потекло что-то теплое.
- Стало быть, это правда,- изум-
ленно сказал Реджи. Он перешагнул по-
рог. На губах играла улыбка.- Как вам
нравится? Я проиграл этому пьянчуге
Мики Сильвестру ящик "Будвейзера".
Черт.
Бонни первая обрела дар речи.
- Реджи, послушай. Это вовсе не
то, что ты думаешь. Он вломился в дом,
он был как ненормальный, он, он...
- Заткнись... - Реджи по-прежнему
улыбался. Улыбка была нежной, а Ред-
жи - очень крупным. В том самом костю-
290
ме стального цвета, который был на нем
пару часов назад, когда Бонни поцело-
вала его на прощанье.
- Послушайте,- слабо выговорил
Кори. Рот у него был полон слюны.-
Прошу вас. Пожалуйста, не убивайте ме-
ня. Даже если я того заслуживаю. Вы же
не хотите пойти за решетку. Ну, не за
это же. Излупите меня, я сам напросил-
ся, но пожалуйста...
- Подымайся-ка с коленок, Перри
Мейсон,- сказал Реджи Сойер, по-преж-
нему ласково улыбаясь.- У тебя штаны
расстегнуты.
- Послушайте, мистер Сойер...
- Да зови ты меня Реджи,- ласково
улыбался Реджи.- Мы ж почти что лучшие
друзья. Я ж тебя даже в самой грязной
ситуевине видал, разве не так?
- Реджи, это не то, что ты дума-
ешь, он меня изнасиловал...
Реджи взглянул на жену с ласко-
вой, доброй улыбкой.
- Еще слово скажешь, я впихну те-
бе внутрь вот это и устрою специальную
авиапочту.
Бонни принялась стонать. Лицо
стало мучнисто-белым.
- Мистер Сойер... Реджи...
- Тебя Брайант звать, верно? Твой
папаша - Пит Брайант, так, что ли?
Голова Кори бешено запрыгала в
знак согласия.
- Да, правильно. Совершенно вер-
но. Послушайте...
- Когда я шоферил у Джима Веббе-
ра, то не раз продавал ему второй бен-
зин,- сказал Реджи, с улыбкой пускаясь
в сложные воспоминания.- Было это лет
291
за пять до того, как я тут встретил
