лось другое применение. Они великолеп-
но проводили звук.
Хотя родители Марка сидели внизу,
в гостиной, они с тем же успехом могли
бы обсуждать свое чадо прямо у него
под дверью.
Однажды (тогда они еще жили в
своем старом доме и Марку было всего
шесть) отец застукал его подслушиваю-
щим под дверями. Он привел сыну старую
английскую пословицу: не подслушивай у
замочной скважины - не придется сер-
диться. То есть, пояснил он, можно ус-
лышать о себе нечто такое, что придет-
ся тебе не по вкусу.
Ну, есть ведь и другая пословица.
Заранее предупрежден - заранее воору-
жен.
В свои двенадцать лет Марк Питри
был чуть ниже среднего роста и выгля-
дел несколько субтильным. Несмотря на
232
это, двигался мальчик с грацией и гиб-
костью, присущими далеко не всем его
сверстникам, которые с виду состоят
сплошь из локтей, коленок и заживающих
болячек. Кожа у Марка была светлой,
почти молочно-белой, а черты, о кото-
рых со временем начнут говорить "орли-
ные", пока что казались чуточку жен-
ственными. Это причиняло ему опреде-
ленные неприятности и до происшествия
с Ричи Боддином в школьном дворе, и
Марк уже принял решение справляться с
этим самостоятельно. Он проанализиро-
вал проблему. Почти все задиры, решил
Марк, здоровенные, злые и неуклюжие.
Они пугают тем, что могут обидеть или
сделать больно, а дерутся нечестно.
Значит, если не бояться, что будет
немного больно, и быть готовым под-
раться не по правилам, забияку можно
победить. Ричи Боддин стал первым пол-
ным доказательством этой теории. С за-
дирой из начальной школы в Киттери
Марк разошелся вничью (что было своего
рода победой: окровавленный, но не
сломленный задира из Киттери добро-
вольно объявил собравшимся на школьном
дворе, что они с Марком Питри - друж-
ки. Марк, который считал забияку из
Киттери тупым куском дерьма, не проти-
воречил. Он понимал, что такое благо-
разумие). Разговаривать с забияками не
имело смысла. Ричи Боддины мира сего
понимали только один язык: язык боли.
Марк полагал, что именно поэтому миру
всегда выпадали тяжелые времена, когда
требовалось поладить. В тот день его
отослали из школы, и отец очень сер-
дился, пока смирившийся с ритуальной
233
поркой свернутым в трубку журналом
Марк не сказал ему, что даже Гитлер
был в душе просто Ричи Боддином. Тут
отец расхохотался как сумасшедший, и
даже мать прыснула. Порка была предо-
твращена.
Сейчас Джун Питри говорила:
- Думаешь, это повлияло на него,
Генри?
- Трудно... сказать.- И по паузе
Марк догадался, что отец раскуривает
трубку.- У него лицо шут знает какое
непроницаемое.
- Однако в тихом омуте черти во-
дятся,- она замолчала. Мать всегда го-
ворила что-нибудь вроде "в тихом омуте
черти водятся" или "взялся за гуж - не
говори, что не дюж". Он нежно любил
обоих, но иногда они казались такими
нудными... точь-в-точь книжки в том от-
деле библиотеки, где хранятся фолиан-
ты... и такими же пыльными.
- Они же шли к Марку,- снова на-
чала Джун.- Поиграть с его железной
дорогой... и вот один умер, а другой
пропал! Не води себя за нос, Генри.
Мальчик что-то чувствует.
- Он прочно стоит на земле обеими
ногами,- отозвался мистер Питри.- Что
бы он ни чувствовал, я уверен, он дер-
жит себя в руках.
Марк приклеил левую руку чудовища
Франкенштейна в выемку плеча. Это была
особым образом обработанная "авроров-
ская" модель - в темноте она светилась
зеленым, так же, как пластмассовый Ии-
сус, которого Марк получил в воскрес-
ной школе в Киттери за то, что от на-
234
чала до конца выучил одиннадцатый пса-
лом.
- Я иногда думал, что одного ма-
ло,- говорил отец.- Помимо всего про-
чего, это пошло бы Марку на пользу.
И мать, игривым тоном:
- Нельзя сказать, чтоб мы не ста-
рались, милый...
Отец хрюкнул.
В разговоре наступила долгая пау-
за. Марк знал, что отец листает "Уолл-
стрит джорнел", а у матери на коле-
нях - роман Джейн Остин или, может
быть, Генри Джеймса, их она перечиты-
вала снова и снова. Марк никак не мог
понять, зачем читать книжку больше од-
ного раза. Ведь знаешь, чем дело кон-
чится.
- Думаешь, не опасно отпускать
его в лес за домом? - вскоре спросила
мать.- Говорят, где-то в городе есть
зыбучие пески...
- До них не одна миля.
Марк немножко расслабился и при-
клеил чудовищу вторую руку. Монстры
фирмы "Аврора" занимали целый стол -
Марк составил из них живописную сцену,
которую менял каждый раз, как добав-
лялся новый элемент. В тот вечер, ког-
да... что-то случилось, Дэнни и Ральфи
действительно шли посмотреть на них.
- Думаю, ничего страшного,- ска-
зал отец.- Конечно, только когда свет-
ло.
- Ну, надеюсь, кошмары из-за этих
ужасных похорон его мучить не будут.
Марк прямо-таки увидел, как отец
пожимает плечами.
235
- Тони Глик... несчастный. Но
смерть и горе - часть жизни. Пора ему
свыкнуться с этой мыслью.
- Может быть.- Еще одна долгая
пауза. "Что дальше?" - подумал Марк.
Может, "ребенок - отец мужчины"? Или
"как прутик гнется - так дерево рас-
тет"? Марк приклеил чудовище к под-
ставке - могильному холму на фоне по-
косившегося надгробия.- В разгар жизни
мы сталкиваемся со смертью. Но у меня
кошмары могут быть.
- О?
- Как ни жутко это звучит, мистер
Формен, должно быть, настоящий худож-
ник. Честное слово, мальчик выглядел
так, будто только что уснул. Будто в
любой момент он может открыть глаза,
зевнуть и... не понимаю, отчего люди на-
стаивают на том, чтобы их пытали отпе-
ванием у открытого гроба. Это... варвар-
ство.
- Ну, это уже позади.
- Да, наверное. Он хороший маль-
чик, правда, Генри?
- Марк? Лучше некуда.
Марк улыбнулся.
- По телевизору есть что-нибудь?
- Сейчас посмотрим.
Остальное Марк пропустил мимо
ушей - серьезный разговор закончился.
Он поставил модель на подоконник сох-
нуть и затвердевать. Еще пятнадцать
минут, и мать крикнет, чтобы он соби-
рался спать. Мальчик достал из верхне-
го ящика шкафа пижаму и стал переоде-
ваться.
Строго говоря, мать напрасно тре-
вожилась за психику Марка. Он вовсе не
236
был таким уж чувствительным. Да и с
чего бы - несмотря на свое изящество и
рассчитанность движений, Марк почти во
всех отношениях был обыкновенным ре-
бенком. Крупных травм в его жизни не
было, а несколько школьных драк отме-
тин не оставили. С равными себе он ла-
дил и, в общем, хотел того же, чего
они.
Если что-то и ставило его особня-
ком, так это запас отстраненности и
холодного самоконтроля. Никто не вну-
шал ему этого - похоже, таким Марк ро-
дился. Когда его любимого пса, Чоппе-
ра, сбила машина, Марк настоял на том,
чтобы вместе с матерью пойти к ветери-
нару. Ветеринар сказал: "Собаку надо
усыпить, мальчик мой. Понимаешь, поче-
му?", и Марк возразил: "Вы не станете
его усыплять, вы собираетесь насмерть
отравить его газом. Да?" Ветеринар
подтвердил. Марк ответил: валяйте, но
сперва поцеловал Чоппера. Ему было
жалко пса, но он не заплакал - глаза у
мальчика никогда не были на мокром
месте. Мать поплакала, но через три
дня Чоппер стал для нее туманным прош-
лым. А для Марка пес никогда не уйдет
в туманное прошлое. Вот чем ценно не
плакать. Плакать - то же самое, что
вылить все свои чувства на землю с мо-
чой.
Исчезновение Ральфи Глика потряс-
ло Марка, как потрясла затем смерть
Дэнни, но он не испугался. Он слышал,
как один мужик говорил в магазине, что
Ральфи, наверное, попал в лапы к изв-
ращенцу. Что такое извращенцы, Марк
знал. Сделав свое черное дело, они ду-
237
шат тебя (в комиксах малый, которого
душат, всегда говорит "а-ррр-гхххх") и
закапывают в гравийном карьере или под
досками заброшенного сарая. Если бы
когда-нибудь извращенец предложил кон-
фетку Марку, тот пнул бы его в яйца и
пустился наутек.
- Марк? - проплыл вверх по лест-
нице голос матери.
- Я,- ответил он и опять улыбнул-
ся.
- Будешь умываться, не забудь про
уши.
- Ладно.
Он быстро оглянулся на стол, где
расположилась живая картина, его мон-
стры: Дракула, разинув рот, угрожал
клыками лежащей на земле девице, Су-
масшедший Доктор тем временем пытал на
дыбе какую-то даму, а мистер Хайд под-
крадывался к идущему домой старичку,-
и, гибко двигаясь, спустился вниз по-
целовать родителей и пожелать им до-
брой ночи.
Понять смерть? Конечно. Это -
когда чудовища, наконец, добрались до
тебя.
6.
В половине девятого Рой Макдугалл
въехал на ведущую к своему вагончику
подъездную дорожку. Старый форд два
раза газанул и вырубился. Трубка на-
садки дышала на ладан, дворники не ра-
ботали, а в следующем месяце придет
счет. Ну и машина. Ну и жизнь. В доме
238
выл ребенок, а Сэнди орала на него.
Доброе старое супружество.
Он выбрался из машины и упал,
споткнувшись об одну из каменных плит,
которые с прошлого лета собирался
превратить в дорожку от подъездной ал-
леи к крыльцу.
- Чтоб ты сгорела, срань,- про-
бурчал он, зверем глядя на плитку и
потирая подбородок.
Рой был изрядно пьян. Он ушел с
работы в три и с тех пор пил у Делла с
Хэнком Питерсом и Бадди Мэйберри. Хэнк
совсем недавно разжился деньгами и,
похоже, настойчиво пропивал все свои
дивиденды, каковы бы они ни были. Рой
знал, что Сэнди думает о его прияте-
лях. Ладно, пускай задерется в доску.
Пожалеть человеку пару кружек пива в
субботу и воскресенье, даже если он
ломал спину на проклятой трепальной
машине всю неделю и в выходные сверху-
рочно, чтобы подзаработать! Чего это
она стала такая святая? Весь день си-
дит дома, и всех дел у нее - прибрать
в доме, побазарить с почтальоном да
приглядеть, чтоб пацан не заполз в ду-
ховку. Хотя в последнее время она не
шибко-то за ним смотрит. Позавчера
проклятый мальчишка даже свалился с
пеленального столика.
А ты где была?
Я держала его, Рой. Но он так
крутился...
Крутился. Да уж.
Рой прошел к двери, все еще кипя.
Ушибленная нога болела. От нее-то со-
чувствия хрен дождешься. И чем же она
занимается, пока он надрывает пупок на
239
этого фигова мастера? Читает журналы и
жрет вишни в шоколаде. Или смотрит по
ящику мыльные оперы и жрет вишни в шо-
коладе. А не то треплется по телефону
с подружками и жрет вишни в шоколаде.
Тут не то что рожа, тут и жопа опрыща-
веет. Очень скоро не разобрать будет,
где у этой бабы что.
Рой толкнул дверь и вошел.
То, что он увидел, поразило его
сразу и сильно, пробив пивной туман,
как шлепок мокрым полотенцем: орущий
голый младенец с разбитым носом, у
Сэнди, которая держит его на руках,
безрукавка запачкана кровью, поверну-
тое к Рою лицо съежилось от страха и
неожиданности. Пеленка на полу.
Рэнди, у которого синяки под гла-
зами побледнели совсем немного, поднял
ручки, словно умоляя о чем-то.
- Что тут происходит? - медленно
спросил Рой.
- Ничего, Рой. Он просто...
- Ты его стукнула,- невыразитель-
но сказал он.- Он не хотел лежать спо-
койно, пока ты его пеленала, и ты его
треснула.
- Нет,- быстро возразила Сэнди.-
Он перекатился и стукнулся носом, вот
и все. Вот и все.
- Надо бы всыпать тебе по первое
число.
- Рой, он просто приложился но-
сом...
Его плечи обвисли.
- Что на ужин?
- Гамбургеры. Горелые,- сварливо
сказала она и вытянула из "рэнглеров"
подол блузки, чтобы вытереть у Рэнди
