не ожидали, что такая великолепная вещица окажется столь дешевой, не так
ли? Но как только вы за нее расплатитесь, она станет целиком вашей. Ну
так как, будете тут целый день торчать и слушать всякие странные старые
голоса, или займетесь делом, ради которого пришли?
Полли открыла глаза. Азка перестала качаться на груди. Если она и в
самом деле качалась - а Полли теперь была в этом не уверена, - то
наконец успокоилась. Дом выглядел вполне обыкновенно: просто заброшенный
и запущенный. Зияющие пустотой окна перестали походить на слепые
глазницы - обычные окна, в которых малолетние озорники повыбивали
камнями стекла. Если она и слышала какие-то звуки в амбаре - а Полли и в
этом теперь не была уверена - то наверняка это скрипели на палящем
солнце рассыхающиеся доски.
Родители ее умерли. Маленький любимый мальчик умер. И собака, так
ожесточенно и упрямо остерегавшая этот двор в течение трех дней и ночей
одиннадцать лет тому назад, тоже умерла.
Так что никаких привидений.
- И я тоже не привидение, - сказала вслух Полли и стала обходить
амбар.
3
"Когда вы обойдете амбар, - говорил мистер Гонт, - и окажетесь на
задах, то увидите останки старого трейлера". Так Полли и сделала.
Некогда серебристого цвета "эйр-флоу" почти полностью зарос одуванчиками
и запоздалыми подсолнухами.
Слева от трейлера вы увидите большой плоский камень. Полли камень
тоже легко обнаружила - большой, как плита для мощения двора.
Сдвиньте камень и копайте. Приблизительно на глубине двух футов вы
наткнетесь на консервную банку.
Полли сдвинула камень и принялась копать. Не прошло и пяти минут, как
острие лопаты звякнуло о жесть. Отложив инструмент, Полли стала
выгребать землю руками, разрывая переплетенные корни сорняков. Минуту
спустя банка оказалась у нее в руках. Она проржавела, но не сгнила.
Этикетка отскочила, и Полли прочла на ее обратной стороне рецепт
приготовления ананасового пирога (правда, строчка, перечислявшая
ингредиенты, была так запачкана землей, что различить ее уже не
представлялось возможным. Она рассмотрела только год выпуска - 1969).
Подцепив ногтем крышку, Полли сорвала ее. Из банки вылетела струя
воздуха, заставившая ее сморщиться и отвернуться. Еще раз внутренний
голос попытался дознаться, что она тут делает, но Полли оборвала его на
полуслове. Заглянув внутрь банки, она увидела именно то, о чем
предупреждал мистер Гонт: пачку облигаций Золотого займа и несколько
выцветших фотографий женщины, совершавшей половой акт с собакой породы
колли.
Все это она из банки достала, спрятала в карман и вытерла пальцы о
джинсы. Вымоюсь, как только представится возможность, пообещала себе
Полли. Прикосновение к вещам, много лет пролежавшим в земле, создавало
ощущение нечистоплотности.
Из другого кармана она достала конверт с печатью. Прописными буквами
на нем было напечатано:
ПОСЛАНИЕ БЕССТРАШНОМУ КЛАДОИСКАТЕЛЮ
Полли вложила конверт в банку, закрыла ее крышкой, опустила в ямку и
стала быстро и небрежно забрасывать землей. Больше всего на свете ей
теперь хотелось как можно скорее отсюда убраться. Закончив работу, она
быстрым шагом пошла прочь, бросив лопату на землю между подсолнухов.
Возвращаться в амбар и вновь слушать неприятные шорохи, какого бы
непритязательного и мирного происхождения они ни были, Полли не желала.
Подойдя к машине, она открыла сначала дверь со стороны пассажирского
сидения, а затем "бардачок". Покопавшись в ворохе бумаг, извлекла
коробок спичек. Только с четвертой попытки ей удалось зажечь спичку.
Руки совсем не болели, но так дрожали, что первые три спички она
сломала.
Когда четвертая спичка воспламенилась, Полли, держа ее в правой руке
(огонек был почти невиден в ярком солнечном свете), левой достала из
кармана облигации и отвратительные фотографии. Поднеси спичку к пачке,
она дождалась, пока пламя охватит бумагу. Тогда она отбросила спичку и
опустила руку с бумагой вниз, чтобы лучше горела. Женщина была худа, с
ввалившимися глазами. Пес - жалкий, паршивый, но с выразительным, как
будто растерянным взглядом умных глаз.
Полли с облегчением смотрела, как фотография чернеет и изображение
пропадает. Когда все снимки съежились, Полли бросила пачку на землю, как
раз на то место, где женщина однажды до смерти забила другую собаку,
принадлежавшую Святому Бернарду, бейсбольной битой.
Маленькие языки пламени весело подпрыгивали, и бумага быстро
превращалась в кучку пепла. Наконец все сгорело дотла, пламя утихло,
погасло, и в этот момент неожиданный порыв ветра подхватил горку пепла и
развеял ее. Крупные хлопья взмыли в горячий, напоенный солнцем воздух и
понеслись к трубе на крыше. Полли следила за их полетом, и в глазах ее
рождался страх. Откуда взялся этот ветер? Ну прошу тебя! Пожалуйста,
перестань быть такой... И вдруг снова возник тот стон, на этот раз
гораздо более громкий и отчетливый. Он донесся со стороны амбара и
звучал не в ее воображении - это не доска скрипела. Это выла собака.
Полли, испуганно вздрогнув, повернула голову в ту сторону, откуда
доносился скорбный вой, и увидела, что из темноты амбара на нее смотрят
два красных круга.
Она бегом пустилась к противоположной двери, больно стукнувшись
впопыхах бедром о край капота, села за руль, плотно закрыла все окна и
заперла двери. Затем она повернула ключ в замке зажигания... Двигатель
чихнул... но не завелся.
"Никому не известно, где я, - поняла вдруг Полли. - Никому, кроме
мистера Гонта... а он не скажет".
Она представила себе, что попадает здесь в ловушку, как когда-то
попала Донна Трентон с сыном. Но потом двигатель завелся, и Полли вывела
машину со двора задним ходом на такой скорости, что едва не влетела
колесом в яму у ворот. Переведя рычаг на передачу, она понеслась обратно
в город так быстро, как только могла осмелиться. О том, чтобы вымыть
руки, Полли и думать забыла.
4
Туз Мерилл скатился с кровати в то самое время, когда в тридцати
милях от него разбил себе голову пулей из ружья Брайан Раск.
Он пошел в ванную комнату, расстегивая на ходу грязные штаны, и там,
встав у унитаза, мочился, как ему показалось, целый час, а то и два.
Потом поднял руку и понюхал подмышкой. Взглянув на душ, задумался, но от
мысли освежиться отказался. У него впереди долгий трудный день. Душ
подождет.
Из ванной он вышел, даже не спустив воду, - что естественно, то не
стыдно, таков был стержень философии Туза - и направился прямо к столу,
где со вчерашнего дня на зеркальце для бритья дожидался остаток порции,
подаренной мистером Гонтом. Потрясающий товар - в носу легко, в голове
жарко. Оставалось совсем немного, поскольку, как и предупреждал мистер
Гонт, вчера Тузу приходилось подзаправляться довольно часто, но он
подозревал, что там, откуда это сокровище появилось, его еще вдоволь.
Краем водительского удостоверения Туз разгреб оставшуюся кучку на две
полосы. Втянув носом поочередно сначала одну, потом другую, он
почувствовал, как в голове будто ракета "Шрайк" стартовала.
- Бум! - воскликнул Туз голосом Уорнера Вулфа. - А теперь валим в
видеосалон.
Он натянул прямо на голую задницу джинсы, сверху нацепил майку
ХарлиДэвидсон и, решив, что именно так должны одеваться современные
кладоискатели, дико расхохотался. Вот черт, ну и хорош порошок!
Уже подходя к двери, он случайно бросил взгляд на вчерашнюю добычу и
вспомнил, что собирался позвонить Нэту Коупленду в Портсмут. Вернувшись
в спальню, Туз разворошил сваленную в беспорядке одежду в верхнем ящике
шкафа и отыскал там электронную записную книжку. Затем он пошел в кухню,
сел к столу и, сняв телефонную трубку, набрал номер. Едва ли он застанет
Нэта на месте, но попытаться стоило. Кокаин шуршал и гудел в голове,
хотя возбуждение уже улетучивалось. Добрая порция кокаина делает тебя
другим человеком. Вся беда в том, что первым желанием нового человека
была дополнительная порция, а именно ее у Туза не было.
- Дааа, - лениво протянул голос на другом конце провода и Туз понял,
что снова попал в десятку, - вот везуха!
- Нэт! - заорал он в трубку.
- Кто это, черт тебя побери?
- Я это, я, старая задница!
- Туз? Неужели?!
- А кто же еще? Как поживаешь, старина Нэтти?
- Потихоньку. - Судя по тону, Нэт был не слишком рад звонку приятеля
по Шошенку. - Чего тебе надо, Туз?
- И это называется старый друг! - Прижав трубку к уху плечом, он
придвинул поближе пару ржавых консервных банок.
Одну их них он выкопал за домом старого Треблхорна, другую достал из
погреба на ферме Мастерса. Там только погреб и остался, дом сгорел,
когда Тузу было всего десять лет. В первой банке оказались четыре пачки
облигаций "Эс энд Эйч" и несколько перевязанных бечевкой пачек купонов
табачной фирмы Рейлей. Во второй - несколько векселей и шесть уложенных
колбасками пакетиков монет. Но монеты эти были не совсем обыкновенные.
Они были белые.
- А может быть, я просто удочку забрасываю, - продолжал он
поддразнивать старого знакомого. - Спросить, как поживает твой геморрой,
не донимает ли радикулит. Ну что-нибудь вроде этого.
- Чего тебе надо, Туз?
Туз достал из банки одну из монетных колбасок. Банковская бумага, в
которую обычно упаковывали монеты, выцвела и превратилась из лиловой в
грязно-розовую. Он вытряс из нее на ладонь две монетки и стал с
интересом их разглядывать. Если кому-нибудь и стоит об этом
рассказывать, то именно такому человеку, как Нэт Коупленд.
Он когда-то держал магазин в Киттери под названием Коупленд Нумизмат.
И сам имел коллекцию монет, входившую в десятку самых знаменитых в Новой
Англии, во всяком случае по словам самого Нэта. А потом он увлекся
кокаином. В течение четырех-пяти лет своего нового увлечения он
постепенно распродал одну за другой все монеты - втянул их через нос,
образно выражаясь. В 1985 году полиция, повинуясь сигналу тревоги,
прозвучавшему из магазина Лонг Джон Сильвер в Портленде, приехала и
застала Нэта Коупленда в подсобном помещении. Он укладывал серебряные
доллары Леди Либерти в замшевый мешочек. Вскоре после этого Туз и
познакомился с ним.
- Ну что ж, раз ты так настаиваешь, я задам тебе вопрос.
- Всего лишь вопрос?
- Только и всего, старина.
- Ну, валяй. - В голосе Нэта прозвучало едва заметное облегчение. -
Спрашивай. Мне время дорого.
- Верно, - сказал Туз. - Дела, дела, дела. Есть куда пойти, есть кого
скушать, правильно я говорю, Нэтти?
Он рассмеялся. Ему было весело. И не от кокаина. Просто день такой
выдался. Вернулся на рассвете, благодаря принятой порции заснуть не смог
до десяти утра, несмотря на задернутые шторы и физическое истощение, и
все же мог хоть сейчас грызть зубами железные решетки и гнуть подковы. А
почему бы нет? Почему, черт возьми, нет? Он стоял на пороге несметного
богатства. Он знал это, чувствовал всеми фибрами души.
- Туз, у тебя действительно ко мне дело, или ты звонишь, чтобы время
провести?
- Нет, не для того, чтобы провести время. Слушай, Нэт, хочешь
понюхать дряни? Прямо сейчас?
- Ну да? - Из голоса Нэта сразу улетучилась вся лень и усталость. Он
прозвучал нетерпеливо, даже резко. - Ты меня за нос водишь, Туз?
- Ни-ни, расплачусь первоклассной штучкой, приятель.
- А в долю меня можешь взять?
- В чем вопрос? - сказал Туз, даже и не помышляя исполнить обещание.
Он вытряс из выцветшего бумажного пакета еще три-четыре монеты и теперь
выкладывал их на столе в прямую линию. - Но ты должен сделать мне
