Брайан и в самом деле берег карточку как зеницу ока и, во-вторых,
последнюю неделю совсем сбрендил. Вел себя, как дети-наркоманы, которых
по телевизору показывают. Но ведь Брайан не наркоман... Или?
Что-то в лице Брайана, когда он шел в гараж, так напугало Шона, что
он решил сказать маме. Что именно сказать, он не знал, но это оказалось
несущественным, так как ему вообще не представилось случая поговорить.
Мама бродила по комнате в купальном халате и в идиотских черных очках,
купленных в новом магазине.,
- Мама, Брайан... - Вот и все, что он успел произнести.
- Уходи, Шон, мама занята.
- Но, мамочка...
- Уходи, тебе говорят.
И прежде, чем он успел ретироваться самостоятельно, его бесцеремонно
выставили за дверь спальни. В тот момент, когда мама его выпихивала,
халат распахнулся, и Шон заметил, что под ним ничего нет, даже ночной
сорочки. Она захлопнула за ним дверь и заперла ее. И вот теперь Шон
стоял на пороге кухни и с нетерпением посматривал на дверь гаража,
дожидаясь Брайана. Но Брайан не возвращался.
Беспокойство постепенно переходило в страх, а затем в ужас. Тогда Шон
открыл дверь, ведущую в гараж, и, миновав короткий переход, оказался на
месте.
В гараже было темно, очень душно и пахло бензином. В первый момент
Шон не увидел брата и даже решил, что тот улизнул во двор через боковую
дверь. Но вскоре глаза привыкли к темноте, и Шон приглушенно вскрикнул.
Брайан сидел у дальней стены. Он держал папино ружье прикладом вниз,
стволом - себе в лицо. Одной рукой - ружье, а другой - проклятую
карточку, перевернувшую за последнюю неделю всю его жизнь.
- Брайан! - закричал Шон. - Что ты делаешь?
- Не подходи, Шон, не подходи, не то плохо будет.
- Брайан, не надо. - Шон всхлипнул. - Ты меня пугаешь.
- Я хочу, чтобы ты мне кое-что обещал, - сказал Брайан. Он снял
кроссовки и носки и теперь пытался вставить большой палец ноги в кольцо
спускового крючка. У Шона в промежности стало мокро и тепло. Никогда в
жизни он не испытывал такого страха.
- Брайан, ну пожалуйста! Пожааалуйста!
- Ты должен мне обещать, что никогда не пойдешь в новый магазин, -
сказал Брайан. - Ты меня слышишь?
Шон сделал шаг в сторону брата. Палец Брайана застыл на крючке.
- Нет! - завопил и отступил Шон. - То есть ДА! Я хотел сказать, да!
Увидев, что младший брат вернулся в исходную точку, Брайан слегка
опустил ружье.
- Обещай!
- Да! Все, что хочешь! Только не делай этого. Прошу тебя... Не дразни
меня больше! Брай, пошли, лучше посмотрим по телеку "Трансформаторов".
Нет! Не трогай ружье! Не хочешь "Трансформаторов"? Давай тогда смотреть
Айвэна Уэпнера! Ты же любишь Айвэна Уэпнера. Всю неделю будем его
смотреть. Весь месяц! И я буду с тобой смотреть! Только не пугай меня,
Брай! Прошу тебя.
Но Брайан Раск, казалось, не слышал. Взгляд его затуманился,
выражение лица стало спокойным, безмятежным.
- Никогда туда не ходи, Шон. Нужные Вещи - это гиблое место. И мистер
Гонт - гиблый человек. Знаешь, Шон, он, наверное, вообще не человек.
Обещай мне, что никогда не купишь ни одной вещи, которые он продает. Они
все отравленные.
- Клянусь! - задыхался Шон. - Клянусь мамой!
- Нет, мамой клясться нельзя. Ее он тоже отравил. Поклянись самим
собой, Шон. Поклянись своим собственным именем.
- Клянусь! - кричал маленький мальчик в темном душном гараже и
умоляющим жестом протягивал руки к своему старшему брату. - Клянусь
своим собственным именем! А теперь прошу тебя, положи ружье на место,
Брай...
- Я люблю тебя, малыш. - Брайан бросил мимолетный взгляд на
бейсбольную карточку. - Сэнди Куфэкс - сволочь! - произнес он твердо и
нажал спусковой крючок большим пальцем ноги.
Страшный, дикий, нечеловеческий крик Шона разорвал тихий полумрак
гаража.
33
С легкой улыбкой на губах Лилэнд Гонт стоял у окна своего магазина и
смотрел на Мейн Стрит. Звук выстрела, донесшийся со стороны Форд Стрит,
был едва различим, но слух у мистера Гонта был превосходный.
Улыбка его стала шире.
Он снял с витрины табличку, на которой было написано о встрече по
предварительной договоренности, и заменил ее новой. Эта сообщала:
ЗАКРЫТО ВПЛОТЬ ДО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБЪЯВЛЕНИЯ
- А теперь повеселимся, - сказал Лилэнд Гонт, ни к кому не обращаясь.
- Вот так, господа.
Глава восемнадцатая
1
Обо всем этом Полли Чалмерс ничего не знала. В то время как Касл Рок
пожинал первые плоды трудов Лилэнда Гонта, она находилась в конце шоссе
N3, в имении старого Кеймбера. Отправилась она туда сразу же после
разговора с Аланом.
"Разговора? - удивлялась своим мыслям Полли. - Разве можно назвать
разговором то, что она выпалила ему по телефону?".
"Нет, - возразила себе Полли, - разговором это назвать нельзя. Но
ведь он действовал у меня за спиной, вынюхивал, шпионил! А когда я
поставила ему это в вину, стал врать и увиливать. Он все врал! А такое
поведение не может не вызвать вспышки гнева у нормального человека".
Что-то внутри нее возражало против таких обвинений, и если бы Полли
прислушалась, то возражения прозвучали бы гораздо тверже и отчетливее,
но она слушать не желала. Никого не желала слушать, а уж тем более
какой-то жалкий внутренний голос. И вообще, она больше не собиралась
думать о разговоре с Аланом. Ее единственным желанием было закончить
свои дела на шоссе N3 и вернуться домой. А как только это случится, она
примет прохладный душ и будет спать часов четырнадцать-шестнадцать
подряд.
И все-таки внутреннему голосу удалось ввернуть пару слов.
- Но, Полли... - нерешительно произнес он, - ...ты подумала...
Нет, она не подумала. У нее еще будет время подумать, но не сейчас.
Вместе с мыслями рождается боль и обида... Поэтому сейчас она будет
думать только о деле, больше ни о чем...
Над имением Кеймбера витала тайна. Поговаривали, что там водятся
привидения. Не так давно, несколько лет тому назад, у ворот поместья
умерли двое - маленький мальчик и шериф Джордж Баннерман. Неподалеку, у
подножья холма, расстались с жизнью еще двое - Гари Первьер и сам Джо
Кеймбер. Полли остановила машину поблизости от того места, где однажды
имела несчастье припарковать свой "форд пинто" женщина по имени Донна
Трентон. Когда Полли выходила из машины, азка качнулась на труди.
С затаенным страхом она оглядела расшатанное полусгнившее крыльцо
дома, некрашеные, увитые плющом стены, слепые без стекол глазницы окон.
Кузнечики распевали в траве свои глупые песенки под лучами знойного
солнца так же, как в те страшные дни, когда Донна Трентон боролась за
свою жизнь и за жизнь своего сына.
"Что я здесь делаю, - подумала Полли. - Что, во имя всего святого, я
здесь делаю?".
Но ответ на этот вопрос она знала, и он не имел ничего общего с
Аланом Пэнгборном, или Келтоном, или Комитетом по социальному
обеспечению детей. Это маленькое путешествие не имело никакого отношения
к любви, оно было связано только с физическими страданиями. Вот и все...
но и этого вполне достаточно.
Что-то затаилось в маленькой серебряной безделушке. Что-то живое. И
если она не выполнит условия сделки с Лилэндом Гонтом, это живое
погибнет. Полли сомневалась, что будет в состоянии вынести ту страшную
всепоглощающую боль, с какой проснулась в воскресенье. Если ей придется
эту боль пережить вновь, она покончит с собой.
"И дело тут не в Алане, - думала Полли, направляясь к амбару с
болтающимися на петлях воротами и покосившейся крышей. - Он обещал, что
пальцем его не тронет".
- А почему, собственно, тебя это так волнует? - прошептал
неунимавшийся внутренний голос.
Полли это волновало, так как она не желала вредить Алану. Она злилась
на него - да, безусловно - обиделась насмерть, но не собиралась
действовать его же методами, поступать с ним так, как он поступил с ней.
Но Полли... ты подумала... Нет. Нет!
Она собиралась разыграть Туза Мерилла, и ей было на него наплевать.
Она даже не была с Тузом знакома, только знала понаслышке. Разыграть
надо Туза, но...
Но Алан, отправивший в свое время Туза в Шошенк, тоже имел к этому
отношение. Так подсказывало ей сердце.
Может ли она отказаться от задуманного? Может ли, если даже пожелает?
Теперь уже вставал вопрос и о Келтоне. Мистер Гонт предупредил, что не
ручается за сохранение тайны, за то, что она не станет достоянием всего
города... Вернее, он на это намекнул. Она не может допустить, чтобы это
случилось.
Разве женщина не имеет права на гордость? Разве не имеет она права
хотя бы на такую малость, когда не осталось больше ничего и это
единственная монетка, завалявшаяся в кошельке?
Да, имеет. И еще раз да. И еще раз.
Мистер Гонт предупредил, что она найдет единственный необходимый
инструмент в амбаре, и Полли медленным шагом направлялась туда.
Иди туда, куда тебе назначено судьбой, Триша, говорила покойная тетя
Эвви, но иди туда живая, не превращайся в привидение.
И вот теперь, оказавшись на пороге амбара, двери которого висели,
распахнутые настежь, на ржавых петлях, она чувствовала себя привидением.
Никогда не испытывала такого ощущения, как теперь. Азка качалась на
груди совершенно самостоятельно, по собственной воле. Что-то внутри нее
живет. Это живое Полли было не по душе, но еще больше ей не хотелось,
чтобы оно умирало.
Она выполнит поручение мистера Гонта, порвет с Аланом Пэнгборном
(глупо было вообще начинать их отношения, теперь это яснее ясного) и
продолжит свою жизнь в одиночестве. Почему бы нет? В конце концов, в
этом нет ничего особенного.
2
Лопата стояла именно там, где должна была по словам мистера Гонта:
прислонившись к стене, в пыльном луче света. Полли взялась за гладкий
отполированный множеством рук черенок.
Внезапно ей показалось, что она слышит глухой стон, доносившийся из
затененных углов амбара. Как будто обезумевший Святой Бернард, убивший
верзилу Джорджа Баннермана и послуживший причиной смерти Тэда Трентона,
все еще обитал здесь, воскресши из мертвых безумнее, чем был раньше. По
рукам Полли пробежали мурашки, и она выскочила из амбара. Во дворе тоже
было невесело, в особенности от тоскливого вида заброшенного
полуразрушенного дома, но все же лучше, чем в амбаре.
- Что я здесь делаю? - снова спросила себя Полли и, услышав в ответ
внутренний голос, узнала его: он принадлежал тете Эвви. "Превращаешься в
привидение, - говорила она. - Вот что ты здесь делаешь - превращаешься в
привидение". Полли крепко зажмурилась.
- Перестань, - умоляюще прошептала она. - Прошу тебя, перестань.
- Правильно, - подсказал голос, который на этот раз принадлежал
Лилэнду Гонту. - И потом, что тут такого особенного? Всего-навсего
безобидная шутка. А если она выльется во что-то посерьезнее - скорее
всего этого не случится, но просто предположим - так что ж? Кто в этом
виноват?
- Алан виноват, - прошептала Полли. Она взволнованно часто моргала и
стискивала руки под грудью. - Если бы он сразу пришел ко мне поговорить,
объясниться, если бы не совал нос в дела, которые его не касаются...
Первый голос снова пытался вмешаться, но Лилэнд Гонт снова заставил
его замолчать.
- Тоже верно, - сказал он. - То, что вы здесь делаете, Полли, очень
просто: вы расплачиваетесь. Вот что вы делаете, и больше ничего.
Привидения тут не при чем. Запомните самое простое и замечательное
правило коммерции: как только вы за вещь расплатились, она ваша. Вы ведь
