вал в ней Уэнлесс.
Но открывались и другие горизонты. О них умалчивала голубая папка,
ибо есть тайны, слишком взрывоопасные даже для грифа "совершенно сек-
ретно". Всего неделю назад Хокстеттер, у которого все больше захваты-
вало дух от панорамы, возникшей перед ним и его учеными коллегами, на-
мекнул об том вскользь.
- Фактор-зет... - сказал он Кэпу. - Вы не задумывались над тем, как
все может повернуться, если выяснится, что девочка небесплодна?
Кэп задумывался, хотя и не сказал об этом Хокстеттеру. Тут возникал
интересный, чреватый любыми неожиданностями вопрос, связанный с евге-
никой... с евгеникой, а попутно с нацизмом и теорией высших рас - ко-
роче, с тем, против чего американцы воевали во вторую мировую войну.
Но одно дело пробурить философскую скважину, из которой фонтанирует
всякая муть ("вы хотите узурпировать божественную власть!"), и другое
- представить лабораторные доказательства, что потомство участников
эксперимента "лот шесть" может стать живыми факелами, левитаторами,
телепатами и еще бог знает кем. Чего стоят идеалы, когда появляются
вполне земные контрдоводы! Допустим, таковые нашлись, что тогда? Фермы
по разведению новых видов? На первый взгляд - безумие, но Кэп не счи-
тал это столь уж невероятным. Тут ключ ко всему. И к всеобщему миру и
к мировому господству - а в чем, собственно, разница, если убрать кри-
вые зеркала риторики и высоких слов?
Тут тебе червей не на одну рыбалку. Перспектива на десятки лет. Кэп
понимал - в его распоряжении не более шести месяцев; не так уж мало,
чтобы заложить основы: сделать топографическую съемку местности, преж-
де чем ее избороздят шоссейные и железные дороги. Это будет его пода-
рок отечеству и всему миру. В сравнении с этим жизнь какого-то беглого
преподавателя колледжа и его оборвашки дочери - все равно что пыль на
ветру.
Разумеется, нельзя постоянно держать девчонку на транквилизаторах,
если они ждут от тестов серьезного результата, - что ж, имея заложни-
ком отца, они смогут оказать на нее давление. Ну а захотят устроить
проверочку ему, сработает обратный принцип.
Простейшая система рычагов. Как говорил Архимед, дайте мне рычаг, и
я переверну мир.
Загудел селектор.
- Джон Рэйнберд в приемной, - доложила новая секретарша. В ее обыч-
но бесстрастном казенном голосе мелькнули высокие нотки, выдававшие
испуг.
Тут я тебя понимаю, малышка, подумал Кэп.
- Пригласите его, пожалуйста.
Рэйнберд не меняется.
Он не спеша вошел. Потертая кожаная куртка, выцветшая клетчатая ру-
башка. Ободранные рыжие башмаки выглядывают из-под линялых узких джин-
сов. Огромная голова подпирает потолок. И эта развороченная пустая
глазница, заставившая Кэпа внутренне содрогнуться.
- Кэп, - сказал он, опускаясь на стул, - что-то я засиделся в пус-
тыне.
- Дом в Флэгстаффе, - сказал Кэп. - Слышал, как же. И о вашей кол-
лекции обуви тоже.
Джон Рэйнберд не мигая буравил его здоровым глазом. - А вы все хо-
дите в своих старых дерьмодавах, - добавил Кэп.
Рэйнберд скривил губы в улыбке, продолжая молчать. Вновь беспокойс-
тво овладело Кэпом, и он еще раз спросил себя, насколько Рэйнберд пос-
вящен в планы и почему вопрос этот не дает ему покоя.
- У меня есть работа для вас, - сказал он.
- Отлично. Та, что я хочу?
Кэп озадаченно взглянул на него, подумал, затем сказал: - Думаю,
да.
- Что от меня потребуется?
Кэп рассказал в общих чертах, каким образом Энди и Чарли попадут в
Лонгмонт. Он был краток.
- Не промахнетесь? - спросил он, закончив.
- Я никогда не промахиваюсь. Да и план хорош. Все будет в порядке.
- Мне очень лестно слышать ваше одобрение, - сказал Кэп. Предпола-
галась легкая ирония, а на поверку вылезло раздражение. Черт бы его
побрал со всеми потрохами.
- Я спущу курок, - сказал Рэйнберд. - Но при одном условии.
Кэп встал, навалившись на стол, который был завален бумагами из
"дела Макги", и весь подался к Рэйнберду.
- Нет, - сказал он. - Здесь условия ставлю я.
- Один раз сделаете исключение, - возразил Рэйнберд. - Я думаю, вам
это не составит труда.
- Повторяю: нет. - Сердце заколотилось в груди у Кэпа, и он не мог
понять, от страха или от бешенства. - Вам объяснить? Во главе агент-
ства и всех служб стою я. А вы находитесь в моем подчинении. Кажется,
армия должна была приучить вас к понятию "старший по званию".
- Да, - улыбнулся Рэйнберд. - Я даже кой-кому из них свернул шею.
Один раз, кстати, по приказу Конторы. По вашему приказу, Кэп.
- Это что, угроза? - выкрикнул Кэп. Он чувствовал, надо взять себя
в руки, но ничего не мог с собой поделать. - Угроза, дьявол вас разде-
ри? Я вижу, вы совсем рехнулись! Мне достаточно нажать кнопку, и вы не
выйдете из этого здания! А спустить курок охотники найдутся...
- Но чтобы попасть, вам нужен вот этот уродливый циклоп с его мет-
ким глазом, - вставил Рэйнберд, не повышая тона. - Вы думаете, Кэп,
они у вас в кулаке, но кулак пустой. Кто-то там наверху не дает вам
овладеть добычей. Не дает посадить их в дьявольскую шкатулку. Вы и
раньше думали, что они у вас в кулаке. - Он показал на гору материа-
лов, что высилась на тележке, а потом на голубую папку. - Я все это
прочел. И доклад Хокстеттера тоже.
- Черта с два! - вырвалось у Кэпа, но он видел по лицу Рэйнберда,
что тот говорит правду. Прочел. Исхитрился. Но кто дал ему материалы?
Кэп был вне себя. Кто?
- Представьте, - сказал Рэйнберд. - Все само плывет ко мне в руки.
Отдают не задумываясь. Лицо у меня, наверно, такое... располагающее. -
Он еще больше осклабился, и его улыбка вдруг стала хищной. Здоровый
зрачок бегал в своей орбите.
- К чему вы это? - спросил Кэп. Он был бы не прочь выпить стакан
воды.
- К тому, что я много гулял в Аризоне и принюхивался, что за ветер
подул в вашу сторону... неприятный ветер, Кэп, - из, солончаков. У ме-
ня было время почитать и поразмыслить. Вот я и мыслю себе, что, кроме
меня, больше некому доставить сюда эту парочку. И, кроме меня, некому
больше обработать девочку, когда она окажется здесь. Тут ни торазин,
ни оразин, ни это ваше пухлое досье не помогут. Дело тоньше, чем вам
представляется.
Кто это говорил - Рэйнберд? Призрак Уэнлесса? Кэпа обуял такой
страх и бешенство, что он лишился дара речи.
- Я все сделаю, - звучал мягкий голос. - Я доставлю их сюда, а вы
проведете свои тесты. - Так отец дает разрешение ребенку поиграть с
новой игрушкой. - Одно условие: вы отдаете мне девочку после всех экс-
периментов.
- Вы сумасшедший, - прошептал Кэп.
- Само собой, - улыбнулся Рэйнберд. - Как и вы. Опасный сумасшед-
ший. Сидите и мечтаете подчинить себе силу, которая выше человеческого
разумения. Силу, которая принадлежит одним богам... да еще этой девоч-
ке.
- Я могу стереть вас с лица земли. Прямо сейчас. Думаете, меня
что-нибудь остановит?
- Остановит, - сказал Рэйнберд. - Если я исчезну, через месяц по
всей стране прокатится такая волна гадливости и негодования, что Уо-
тергейт покажется невинной шалостью. Остановит. Если я исчезну, через
полтора месяца Контору прикроют, а через полгода вам инкриминируют в
суде такие преступления, что вы угодите за решетку до конца своих
дней. - Он опять улыбнулся, обнажая кривые редкие зубы. - Я знаю, что
говорю. Кэп. Я ведь давно ковыряюсь на этой грязной, вонючей делянке,
так что урожай будет тот еще, можете не сомневаться.
Кэп попробовал рассмеяться. Смех застрял у него где-то в горле.
- Больше десяти лет я таскал в свое дупло орешки и всякую всячину,
- безмятежно продолжал Рэйнберд, - как любой зверек, переживший хоть
один раз голодную зиму. У меня, Кэп, такой винегрет из снимков, магни-
тофонных записей, ксерокопий документов, что у нашей старой подружки
миссис Общественности глаза на лоб полезут.
- Это невозможно, - выдавил из себя Кэп, уже понимая, что тут не
блеф, уже чувствуя, как холодная незримая рука давит ему на грудь.
- Очень даже возможно, - успокоил его Рэйнберд. - Последние три го-
да ко мне бесперебойно текут данные вашей ЭВМ, я в любой момент могу
влезть в ее память. В режиме с разделением времени, разумеется, что
стоит денег, и немалых, но мне это по карману. Приличный заработок,
удачно помещенный капитал. Кэп, перед вами - вернее, сбоку от вас, хо-
тя так будет менее поэтично, - живой пример американского свободного
предпринимательства в действии.
- Нет, - выдавил из себя Кэп.
- Да, - сказал Рэйнберд. - Вы знаете меня как Джона Рэйнберда, но
Управление по переосвоению земных недр - это тоже я. Можете проверить.
Мой личный код AXON. Проверьте на основном терминале. Лифт рядом, ту-
да-обратно. Я подожду. - Рэйнберд положил ногу на ногу, правая брючина
задралась, и выглянул лопнувший шов на ботинке. Этот человек, если на-
до, будет ждать вечность. Кэп лихорадочно соображал.
- Работали в режиме с разделением времени... ну, допустим. Но
влезть в память...
- Поговорите с доктором Нофтцигером. - Рэйнберд был сама предупре-
дительность. - Спросите у него, сколько существует способов потоптать-
ся в памяти, если у тебя есть к машине доступ. Два года назад двенад-
цатилетний пострел, неплохо, видимо, соображавший, влез в память ЭВМ
вычислительного центра американского конгресса. Кстати, я знаю ваш
шифр доступа, Кэп. В этом году BROW. В прошлом был RASP. По-моему, тот
более подходящий.
Кэп таращился на Рэйнберда. Его мозг напоминал трехъярусный цирк.
Первый ярус размышлял о том, что Джон Рэйнберд никогда не бывал таким
разговорчивым. Второй ярус пытался примириться с мыслью, что этот
маньяк посвящен во все тайны Конторы. Третий ярус раздумывал над ки-
тайским проклятьем, на редкость невинным, пока не дашь себе труда в
него вдуматься. Чтоб вы жили в эпоху перемен. Последние полтора года
составили такую эпоху. Он чувствовал, еще одна перемена лишит его ос-
татков разума.
Вдруг он снова вспомнил Уэнлесса - и ужас придавил его. Ему почуди-
лось, будто он превра... да, превращается в Уэнлесса. Демоны, повсюду
демоны, а он бессилен отогнать их, даже позвать на помощь.
- Чего вы хотите, Рэйнберд?
- Я уже сказал, Кэп. Ничего, кроме вашего слова, что мое знакомство
с Чарлин Макги не кончится выстрелом, а только с него начнется. Я хо-
чу... - Его здоровый глаз потемнел, подернулся поволокой, взгляд стал
отрешенным. - Я хочу познать ее. У Кэпа отвисла челюсть.
Внезапно сообразив, Рэйнберд презрительно покачал головой.
- Не в этом смысле. Не в библейском. Но я узнаю ее ближе. Мы станем
с ней друзьями, Кэп. Если она и вправду такая могущественная, мы ста-
нем с ней большими друзьями.
Кэп издал какой-то странный звук: смехом это трудно было назвать,
скорее взвизгом.
Лицо Рэйнберда продолжало изображать презрение.
- Ну да, вы считаете это невозможным. Еще бы - монстр. И руки в
крови, пролитой по вашему приказу. И все же так будет, Кэп. У девочки
два года не было друзей. Только отец. Для вас она, Кэп, все одно что
я. В этом ваша главная ошибка. Для вас она тоже монстр. Правда, полез-
ный. Наверно, это потому, что вы белый. Белому везде мерещатся монс-
тры. Ему даже собственный отросток кажется монстром. - Рэйнберд расс-
меялся.
Понемногу Кэп начал приходить в себя, к нему вернулась способность
рассуждать здраво.
- Зачем мне идти вам навстречу, даже если правда все, что вы сказа-
ли? Вам ведь недолго осталось жить, и мы оба это знаем. Двадцать лет
вы охотитесь за своей смертью. Остальное не в счет, в порядке хобби. И
вы на нее вот-вот напоретесь. А это развяжет нам руки. Так зачем,
спрашивается, давать вам желанную игрушку?
- Возможно, вы правы. Возможно, я охочусь за своей смертью... приз-
наться, не ждал от вас, Кэп, такого цветистого оборота. Пожалуй, вас
недостаточно воспитывали в страхе божием.
