учащенно забилось.
- Не знаю, что там с ним случится, - сказал он, - но когда наступил
решающий момент, я предпочел сделать то, чего хотела Дайна. Оставил его
там на полу без сознания. Порядок?
- Н-нет, - неуверенно ответила она, - но, видимо, так сойдет.
Он слегка улыбнулся и едва заметно стиснул ее талию.
- Как насчет того, чтобы поужинать со мной где-нибудь, если вернемся
в "Эл-Эй" - Лос-Анджелес?
- Хорошо, - не задумываясь ответила она. - Буду ждать этого с
нетерпением. Хоть какая-то цель.
Он кивнул.
- Для меня тоже. Но пока мы наш самолет не накачаем, никуда не
денемся. - Он посмотрел на открытое место водителя. - Сможете найти там
нейтралку?
Лорел оценила рычаги управления, торчащие из пола возле руля.
- Боюсь, не очень. Я водила обычно с автоматической трансмиссией.
- Я сделаю! - сказал Альберт и прыгнул на место водителя. Нажал
сцепление, присмотрелся к схемке, изображенной на рукоятке. Позади
послышался рев второго двигателя 767-го. Звук обоих двигателей усиливался
по мере того, как Брайан готовился к движению. Лорел слушала его не без
удовольствия: он хотя бы временно заглушал тот, другой звук. Хотелось
посматривать на Ника. Всерьез ли он пригласил ее поужинать? Что-то трудно
было в это поверить.
Альберт подвигал рычаг.
- Все в порядке! - крикнул он и спрыгнул на бетон. - Давайте, Лорел,
садитесь! Как только мы его сдвинем, держите руль вправо. Обойдем дугой.
- Хорошо!
Она с беспокойством оглянулась на трех мужчин, которые заняли позиции
позади машины, Ник - посередине.
- Готовы, братцы? - спросил он.
Альберт и Боб кивнули.
- Раз, два, взяли!
Боб нажал с опаской - боялся за свой радикулит, который донимал его
уже лет десять. Но машина вдруг поехала удивительно легко. Лорел
старательно крутила неповоротливый руль. Желтая машина описала дугу по
бетонному покрытию и направилась обратно, к 767-му, который медленно катил
к своей новой позиции, с правого борта "Дельты".
- Слушайте, а все же какая огромная разница между двумя самолетами, -
заметил Боб.
- Что верно, то верно, - согласился Ник. - А ты, Альберт, молодчина,
я тебе скажу. А то болтались бы тут, уходя от настоящего времени. Хорошо,
что самолет каким-то странным образом остался частью нашего времени.
- И мы - тоже, - сказал Альберт. - Пока что, по крайней мере.
Турбины 767-го затихли, оставив только жужжание независимых
генераторов. Брайан включил все четыре. Их звук оказался уже недостаточно
громким, чтобы заглушить шум, доносившийся с востока. Совсем недавно он
имел характер чего-то целостного, огромного. Однако по мере приближения
разделялся на некие характерные составные части, звуки внутри звуков, а их
единство начало казаться кошмарно знакомым.
"Дикие звери во время кормежки", - подумала Лорел и содрогнулась. -
"А ведь и в самом деле похоже, только все передается через некие громадные
усилители, до гротескных пропорций".
Дрожь пробирала ее, паника росла - словно внутри нее пробудилась
какая-то первобытная сущность, которую она была не в силах контролировать,
так же, как и эти звуки.
- Если бы мы видели хоть, что это такое, может, смогли бы что-то
предпринять, - сказал Боб, толкая машину.
Альберт бросил на него беглый взгляд и сказал:
- Я так не думаю.
Брайан появился у раскрытой двери 767-го и жестом попросил Бетани и
Руди подогнать трап к нему. Когда они это сделали, он вышел на верхнюю
площадку трапа и указал им на перехлестывающиеся крылья. Они покатили его
к ним, а он прислушался к приближавшемуся шуму. Вспомнил вдруг один старый
фильм, в котором Чарлстон Хестон играл роль владельца большой плантации,
на которую напали несметные полчища боевых муравьев. Они пожирали все
подряд на своем пути: деревья, траву, постройки, коров, людей. Как этот
фильм назывался? Брайан не мог вспомнить. Чарлстон Хестон тогда придумывал
самые отчаянные трюки, чтобы остановить жуткую напасть. А вот победил он
их в конце? Позабыл. Но неожиданно вспомнил фрагмент своего последнего
сна. Встревожило полное отсутствие ассоциации с текущей реальностью - эта
зловещая надпись: ТОЛЬКО ДЛЯ МЕТЕОРОВ.
- А ну, стойте! - крикнул Брайан Руди и Бетани.
Они перестали толкать трап, и он спустился на несколько ступенек
вниз, пока макушка не оказалась вровень с нижней плоскостью крыла
"Дельты". Оба самолета были снабжены единственным отверстием для заправки
на левом крыле. Теперь Брайан смотрел на небольшую квадратную крышечку с
надписью: ДОСТУП В БАК ГОРЮЧЕГО - и другой: ПРОВЕРЬ КЛАПАН ПЕРЕД
ЗАПРАВКОЙ. Какой-то дурак прилепил круглую наклейку с улыбающейся рожицей
на крышку. Еще один абсурдный штрих.
Альберт, Боб и Ник подкатили машину на нужное место и теперь
наблюдали, задрав голову вверх. Их лица казались грязно-серыми в
занимающемся пасмурном рассвете. Брайан перегнулся через перила и крикнул
Нику:
- Ник! Там два шланга по бокам! Давай сюда короткий!
Ник быстро размотал шланг и протянул ему. Брайан взял его в ту руку,
которой держался за перила, а другой рукой открыл крышку. Под ней
находился переходник. Он наклонился вперед с наконечником шланга и чуть не
потерял равновесие, вовремя вцепившись в перила.
- Держись, друг, - сказал Ник, поднимаясь по трапу. - Сейчас помогу.
- Ник добрался до Брайана и ухватил его за пояс. - Сделай одолжение, а?
- Какое?
- Не перди.
- Попробую, но не обещаю, - отозвался Брайан. Он посмотрел на
собравшихся внизу и крикнул: - Отойдите в сторону, а то может горючим
облить! Я не знаю, как там у "Дельты" с клапаном, может, протекает!
Когда они отошли, подумал: "Вряд ли протечет. Боюсь,
что баки тут сухие, как кости в пустыне".
Он снова перегнулся через перила, пока Ник крепко держал его за пояс,
и вставил шланг в нужное место. Горючее брызнуло во все стороны - слава
Богу! Брайан повернул наконечник на четверть оборота, замкнув его, и
прислушался с удовлетворением, как хлынуло горючее по шлангу вниз, где
клапан остановил поток.
- Так, - сказал он, выпрямившись. - Пока все идет нормально.
- Что дальше, друг? Как задействовать машину со шлангами? От
самолетных батарей или как? - спросил Ник.
- Да нет, - ответил Брайан. - Даже если бы мы имели переходники с
клеммами, такое дело невозможно. К частью, в этом нет нужды. Вся машина со
шлангами - всего лишь фильтр для горючего. У меня на самолете есть
устройство для всасывания топлива. Так что мы сейчас опустошим 727-ой, как
коктейль через соломинку.
- Сколько времени это займет?
- В оптимальных условиях идет накачка двух тысяч фунтов в минуту. Но
здесь - фиг его знает. Никогда не пользовался такой системой для заправки.
Может, час, а может, и два.
Ник посмотрел на восток с тревогой и тихо сказал:
- Никому об этом не говори, друг.
- Почему?
- Не думаю, что у нас осталось два часа в распоряжении. Может, и
одного часа даже не осталось.
В первом классе самолета Дайна Катрин Беллман открыта глаза.
И увидела.
- Крэг, - прошептала она. - Крэг!
Но он совсем не желал слышать своего имени. Ему хотелось только,
чтобы его оставили в покое. И больше никогда не слышать своего имени.
Непременно что-нибудь случалось, когда люди произносили его. Всегда.
"Крэг! Поднимись, Крэг!"
Нет. Он не поднимется. Голова превратилась в сплошной пчелиный улей.
Боль бушевала, заполняя каждую клеточку мозга, - некуда укрыться! Пчелы
слетелись. Они решили, что он мертв, и, заняв череп, постепенно превращали
его в свои соты. И вот... и вот... теперь...
"Они почувствовали мои мысли и пытаются зажалить их до смерти", -
подумал он и издал мучительный стон агонии. Окровавленные пальцы разжались
и сжались на искусственном покрытии пола. - "Умереть. Скорее хочу
умереть..."
"Крэг, ты должен встать! Сейчас!"
Голос отца. Голос, которому он никогда не мог отказать, который
никогда не мог в себе заглушить. Но теперь он это сделает.
- Уходи, - прохрипел он. - Ненавижу тебя. Уйди же.
Боль в голове взвыла квартетом золотых труб. И тут же на него
накинулись рои, тучи яростно жалящих пчел.
"О, дай мне умереть", - думал он. - "Дай же умереть поскорей. Это -
ад. Я в аду пчел".
"Поднимайся, Крэгги-вегги. Это твой день рождения. Угадай, какой
подарок? Как только поднимешься, кто-то даст тебе пива и ударит по
башке... потому что этот удар - для тебя!"
- Нет, - сказал он. - Не надо больше бить. - Его руки пошарили по
полу. Попытался приоткрыть глаза, но засыхающая кровь не позволила. - Вы
же умерли. Оба умерли. Вы больше не можете бить меня и заставлять что-то
делать. Вы - мертвые, и я хочу быть мертвым.
Но он был жив. Где-то за пределами голосов-призраков слышался рев
двигателей, а за ним - тот, другой звук. Звук надвигающихся лангольеров.
Даже бегущих к нему!
"Вставай, вставай, Крэг. Надо подняться".
Он понял, что это вовсе не голос отца или матери. Воображение его
несчастного, израненного мозга, самообман. Это же был голос... голос... из
другого места, из какого-то действительно возвышенного места, где боль
была мифом, а вечное давление - тягостным сном.
"Крэг, они пришли к тебе - все те люди, которых ты желал увидеть.
Покинули Бостон и прибыли к тебе сюда. Вот видишь, как ты для них важен? И
ты еще сможешь все сделать, Крэг. Сможешь убрать эту занозу. Есть еще
время передать им твои бумаги и ускользнуть от армии твоего отца... но это
уж, если ты настоящий мужчина".
- Настоящий? - прохрипел он. - Настоящий? Не знаю, кто ты, но ты меня
обижаешь...
Попытался снова приоткрыть глаза. Липкая, густеющая кровь чуточку
подалась, но веки не разлепились. Ему удалось поднять руку к лицу. Ладонь
коснулась остатков носа, и он глухо застонал от боли. Опять в голове
грянули трубы, и пчелы зароились тучей. Он стерпел, пока болевой шок
чуточку ослабел, и двумя пальцами насильно приоткрыл веки.
Светлый ореол не пропал. Во мраке он продолжал сиять в стороне От
него.
Медленно и осторожно Крэг поднял голову.
Увидел ее.
Она стояла в ореоле света.
Та самая девочка, но только без темных очков. Она смотрела не него, и
взгляд ее излучал доброту.
"Ну, давай же, Крэг, вставай! Я знаю, что тяжело, но ты должен
подняться. Потому что они все здесь и ждут... но вечно ждать не смогут.
Лангольеры об этом позаботятся".
Он увидел, что ноги девочки парили над полом, и вся она была окутана
радужным сиянием по краям.
"Пошли, Крэг. Вставай".
Он сделал попытку подняться. Это было очень трудно, поскольку чувство
равновесия почти покинуло его. Тяжело было держать голову поднятой - так
она была полна разъяренных пчел. Дважды он падал, но каждый раз снова
поднимался, зачарованный светящейся фигурой и ласковым взглядом, сулившим
долгожданное освобождение от мук.
"Они все ждут, Крэг. Тебя ждут".
Дайна лежала на носилках, наблюдая своими незрячими глазами, как Крэг
Туми поднялся на одно колено и завалился набок, затем попытался снова
встать. Сердце ее переполняла щемящая жалость к этому покалеченному,
разбитому человеку, к этой хищной рыбе, желающей лишь взорваться. На его
изуродованном лице она видела ужасную смесь эмоций: страх, надежду и
что-то вроде безжалостной целеустремленности.
"Я очень сожалею, мистер Туми", - подумала она. - "Несмотря на то,
что вы сотворили, мне жаль вас. Но вы нам нужны". - Она снова позвала его,
позвала своим умирающим сознанием: "Вставай, Крэг! Поторопись! Ты почти
