волосы. По решению суда, школьный округ выплатил пострадавшему семь
тысяч долларов - примерно по тысяче за каждый взмах ножницами. Грэйл
принялся за вторую скрепку.
- Давайте не будем, однако, цитировать друг другу прецеденты, мистер
Грэйл. Мы оба - занятые люди. Мне не нужны лишние хлопоты и лишние
склоки. Сейчас моя дочь дома и останется дома в понедельник и во
вторник. Таким образом ее трехдневное отстранение от занятий
заканчивается. Тут я согласен с наказанием. - Снова властный, не
допускающий пререканий взмах руки.
(взять фидо молодец вот тебе вкусная косточка)
- Теперь о том, чего я хочу, - продолжил Харгенсен. - Во-первых,
билет на выпускной бал для моей дочери. Выпускной вечер - важное событие
для девушки, и Крис очень переживает. Во-вторых, никакого продления
контракта для этой мисс Дежардин. Здесь я вынужден настаивать. Полагаю,
что, подав на администрацию школы в суд, я добьюсь и ее отстранения, и
довольно значительной суммы в возмещение ущерба. Однако мне не хотелось
бы подобного развития событий.
- Другими словами, если я не соглашусь с вашими требованиями,
единственная альтернатива - суд?
- Насколько я знаком с процедурами, сначала состоится слушание в
Комитете по образованию, а затем, да, суд. Вам от этого одни только
неприятности.
Еще одна скрепка.
- По обвинению в оскорблении действием и словом, так?
- В общем, так.
- Мистер Харгенсен, а вам известно, что ваша дочь и еще с десяток ее
сверстниц бросались гигиеническими пакетами в девушку, у которой
начались ее первые месячные? Причем девушка думала в этот момент, что
истекает кровью и вот-вот умрет.
Харгенсен чуть заметно нахмурился, словно прислушиваясь к чьему-то
голосу в дальней комнате.
- Я не думаю, что это имеет отношение к делу. Я говорю о действиях со
стороны...
- Не важно, - сказал Грэйл. - Я знаю, о чем вы говорите. Однако эту
девушку, Кэриетту Уайт, обзывали "бестолочью" и "пудингом", советовали
ей "заткнуть течь" и унижали различными неприличными жестами. На этой
неделе она вообще не приходила в школу. Как, по-вашему, это не
напоминает оскорбление действием и словом? По-моему, так очень.
- Я не намерен сидеть здесь и выслушивать эти полудостоверные
заявления или ваши банальные директорские лекции, мистер Грэйл. Я
достаточно хорошо знаю свою дочь, чтобы...
- Да? - Грэйл достал из корзины для входящих документов рядом с
блокнотом стопку розовых карточек и швырнул их на стол. - Я думаю, вы
совсем не знаете свою дочь - такой, какой она выглядит на этих
карточках. Если бы вы знали ее настолько хорошо, то давно поняли бы, что
ее нужно как следует выпороть. И чем раньше, тем лучше - пока она не
совершила в отношении кого-то более серьезного проступка.
- Вы...
- Четыре года в Ювинской школе, - перебил его Грэйл. - Выпуск в июне
семьдесят девятого, то есть в следующем месяце. Максимальный коэффициент
умственного развития - 140. Средний же - всего 83. Тем не менее, как я
вижу, она была принята в колледж Оберлин. Видимо, кто-то - возможно, вы,
мистер Харгенсен - попросту воспользовался своими связями. Семьдесят
четыре раза вашей дочери назначалось наказание в виде дополнительных
занятий. И в двадцати случаях - за издевательство над ученицами, которым
и aac того в школе приходится несладко. Над теми, кого она и ее банда
называют "никчемными дурами". Они, очевидна, полагают, что это очень
забавно. Пятьдесят одно из этих дополнительных занятий Кристина
прогуляла. В Чемберленской начальной школе ее отстранили от занятий за
то, что она подложила ученице в туфель запал от шутихи. На карточке
сказано, что эта "невинная шуточка" едва не стоила девочке по имени Ирма
Своун двух пальцев ноги. Насколько я понимаю, у Ирмы была "заячья
губа"... Я ведь о вашей дочери говорю, мистер Харгенсен. Что-нибудь вам
это подсказывает?
- Да, - ответил Харгенсен, поднимаясь. Щеки его слегка покраснели. -
Мне это подсказывает, что в следующий раз мы увидимся в зале суда. И
когда я разделаюсь с вами, дай Бог, если вам удастся устроиться хотя бы
коммивояжером.
Грэйл тоже встал, едва сдерживая свои чувства, и их глаза
встретились.
- Что ж, суд значит суд, - сказал Грэйл, заметив мелькнувшее на лице
Харгенсена удивление, затем скрестил пальцы и добавил, решив, что, если
не добьет таким образом противника, то по крайней мере сохранит работу
мисс Дежардин и поубавит спеси этому высокомерному сукину сыну. - Однако
вы, очевидно, не представляете себе всех нюансов принципа in loco
parentis в данном случае, мистер Харгенсен. И вашу дочь, и Кэрри Уайт он
защищает одинаково. В тот же день, когда вы обратитесь в суд за
компенсацией оскорбления действием и словом, мы потребуем у суда того же
для Кэрри Уайт.
Харгенсен открыл было рот, закрыл, потом все же выдавил из себя:
- Таким дешевым фокусом вы от меня не отделаетесь, вы... вы...
- Крючкотвор? Вы именно это слово хотели употребить? - Грэйл
мстительно улыбнулся. - Думаю, дорогу к выходу вы найдете сами, мистер
Харгенсен. Наказание для вашей дочери остается в силе. Если же вы решите
вынести разбирательство в суд, это ваше право.
Харгенсен с застывшим лицом пересек кабинет, остановился, словно
хотел сказать еще что-то, но затем вышел, едва сдержавшись, чтобы не
хлопнуть дверью.
Грэйл шумно выдохнул. Не так уж трудно было догадаться, куда заведет
Крис Харгенсен ее упрямство.
Спустя минуту в кабинет вошел Мортон.
- Ну как?
- Время покажет, Морти, - ответил Грэйл и с недовольной гримасой
взглянул на кучку сломанных скрепок. - Семь штук, однако. Своего рода
рекорд.
- Но он потянет нас в суд?
- Не знаю. Хотя на него здорово подействовало, когда я сказал, что мы
сделаем то же самое.
- Надо думать. - Мортон скосил взгляд на телефонный аппарат и
добавил: - Пора, наверно, сообщить об этой истории окружному
управляющему?
- Пожалуй, - согласился Грэйл, снимая трубку. - Слава Богу, у меня
уже выплачена страховка на случай безработицы.
- У меня тоже, - преданным тоном сказал Мортон.
Из книги "Взорванная тень (Приложение III):
В седьмом классе, и качестве задания по стихосложению Кэрри сдала
приведенное ниже четверостишие. Мистер Эдвин Кинг, у которою Кэрри учила
в седьмом классе английский, сказал: "Не знаю, почему я его сохранил: я,
в общем-то, не считал ее сильной ученицей, и это не бог весть какое
сильное стихотворение. На уроках Кэрри всегда вела себя тихо, и я не
припомню, чтобы она когда-либо вызвалась отвечать сама. Тем не менее,
что-то здесь все-таки есть".
Со стены Христос глядит -
Холодный, как камень, далекий.
Христос меня любит, она говорит,
Но почему же мне так одиноко?
Поля листка с этим четверостишием украшены множеством маленьких
распятий - фигурки на них словно танцуют...
В понедельник днем у Томми была баскетбольная тренировка, и Сью
решила подождать его в "Келли Фрут Компани".
Заведение Келли служило своего рода прибежищем для старшеклассников
городка - единственным, пожалуй, заведением в Чемберлене, которое они
считали "своим" с тех пор, как после дела о наркотиках шериф Дойл закрыл
местный центр отдыха. Заправлял там угрюмого вида толстяк, Хьюберт
Келли. Он красил волосы в черный цвет и постоянно жаловался, что вот-вот
умрет, потому что электронный стимулятор сердца убьет его током.
Заведение представляло собой комбинацию бакалейной лавки, фруктового
бара и заправочной станции - перед фасадом стоял ржавый заправочный
автомат, который Келли даже не удосужился сменить, когда приобрел это
дело. Кроме того, он торговал пивом, дешевым вином, порнографическими
книжками и сигаретами никому не известных марок вроде "Мирадс", "Кинг
Сапо" или "Марвел Стрэйтс".
Внутри - прилавок фруктового бара из настоящего мрамора, - пять
отгороженных столиков для ребятишек, которым либо негде, либо не с кем
выпить или подкурить в хорошей компании. В дальнем углу, у полки с
грязными книжонками мигал огнями древний бильярдный автомат, который на
третьем ходу всегда сбрасывал счет.
Зайдя внутрь, Сью сразу же заметила Крис Харгенсен. Та сидела за
одним из дальних столиков, а ее очередной приятель. Билли Нолан,
проглядывал у журнальной стойки свежий номер "Популярной механики". Сью
никак не могла понять, что такого нашла Крис - весьма обеспеченная,
избалованная вниманием девушка - в этом Нолане, который выглядел как
путешественник во времени откуда-нибудь из пятидесятых: зализанные
блестящие волосы, кожаная куртка с множеством молний и машина с откидным
верхом.
- Сью! - крикнула Крис. - Иди сюда!
Сью кивнула и махнула рукой, хотя в горле у нее, словно бумажная
змея, проскребла, поднимаясь, неприязнь. При виде Крис ей вдруг
почудилось, что она смотрит на полуоткрытую зеркальную дверь, где
отражается Кэрри Уайт, сгорбленная и закрывающая руками голову. А ее
собственное лицемерие (иначе и не назовешь ее кивок и этот
приветственный жест рукой) вызывало чувство недоумения и отвращения к
себе. Почему она просто не послала Крис к черту.
- Ароматизированное пиво, - сказала Сью. У Хьюби всегда продавалось
настоящее бочковое пиво, и он разливал его в большие охлажденные кружки,
какими пользовались еще в прошлом веке. Пока она читала и ждала Томми,
ей буквально представлялась эта большая кружка холодного пива - для
фигуры, конечно, сплошной вред, но отказать она себе не могла. Однако
сейчас ее совсем не удивило, что ей почему-то вдруг расхотелось пить.
- Как сердечко, Хьюби? - спросила она.
- Эх, ребятишки, - произнес Келли, снимая шапку пены ножом и добавляя
пива до краев. - Ничего-то вы не понимаете. Я вот сегодня утром включил
электробритву, и как мне даст! Сто десять вольт и прямо через этот
чертов стимулятор. Вам, конечно же, не понять, каково это, верно?
- Пожалуй.
- Точно не понять. И не дай бог тебе узнать, что это такое. Не
известно еще, сколько выдержит такую пытку мой старый моторчик. Впрочем,
гадать, наверно, не долго осталось: когда я сыграю в ящик и эти чертовы
городские планировщики сделают тут автостоянку, вы все узнаете... С тебя
десять центов. Она положила монетку на мраморный прилавок и придвинула в
его сторону.
- Пятьдесят миллионов вольт и все по больному месту, - мрачно
пробормотал Кэрри и впился взглядом в маленькую прямоугольную выпуклость
на нагрудном кармане рубашки.
Сью прошла через зал и устроилась на свободном месте у столика Крис.
Та выглядела чертовски хорошо: черные волосы стягивала зеленая резинка,
а облегающая блузка подчеркивала твердую высокую грудь.
- Как дела, Крис?
- Как нельзя лучше, - ответила она, пожалуй, слишком уж беззаботным
тоном. - Новости слышала? Меня поперли с выпускного бала. Но я думаю,
этот старый хрен Грэйл потеряет работу.
Сью, конечно же, слышала об этом. Как и все остальные в Ювинской
школе.
- Папочка подает на них в суд, - продолжила Крис, затем, чуть
повернув голову, крикнула через плечо: - Биллииии! Иди сюда и
поздоровайся с моей подругой.
Билли бросил журнал и двинулся, шаркая ногами, в их сторону: руки па
поясе, большими пальцами под ремнем, ладони у ширинки, джинсы,
растянутые внизу как на распорках. Сью показалось, что он вывалился из
какого-то дрянного фильма, и лишь усилием воли она сдержалась, чтобы не
расхохотаться, закрыв лицо руками.
- Привет, Сюзи, - поздоровался Билли. Он сел рядом с Крис, приобнял и
тут же принялся поглаживать ее плечо. Лицо его при этом хранило
