ступеньках магазина подняла своего маленького сына, чтобы он мог видеть
их.
Рядом стояли двое ребят постарше, кто-то заговорил о том, с какой
скоростью они идут. Один утверждал, что семь миль в час, другой - что
десять. Кто-то авторитетно заметил, что парень впереди получил уже три
порции.
Гэррети подумал, что будь это правдой, он бы уже не был впереди.
Олсон доел плитку шоколада, начатую на старте, и запил ее водой.
Другие тоже ели, но Гэррети решил подождать, пока не проголодается
понастоящему. Он слышал, что эти концентраты хорошо утоляют голод,
когдато их ели космонавты.
Вскоре после десяти они миновали указатель "Лайм-стоун 10 мл".
Гэррети вспомнил единственный ДЛИННЫЙ ПУТЬ -, который он видел вместе
с отцом. Тогда они поехали во Фрипорт и смотрели, как участники
проходили по улице - усталые, с пустыми глазами, не обращая внимания на
приветствия и аплодисменты, которыми их награждала толпа. Отец сказал
потом, что люди стояли вдоль дороги до самого Бангора. Выше дорога была
окружена кордоном - должно быть, чтобы участники могли
сконцентрироваться, как говорил Баркович. Но с тех пор, похоже, интерес
к Длинному пути немного упал.
К тому времени, когда участники достигли Фрипорта, они находились в
дороге уже 72 часа. Гэррети было десять лет, но он хорошо помнил все.
Когда участники были еще в шести милях от города, Майор обратился к
собравшимся с речью - начал с Духа Состязания, продолжил Патриотизмом и
закончил какимто Валовым Национальным Продуктом. Гэррети тогда
рассмеялся - слово "валовый" показалось ему чем-то противным, вроде
тараканов. Он съел шесть хотдогов и к моменту встречи участников намочил
штаны.
Один из них кричал - это было самое яркое воспоминание. Каждый раз,
поднимая и опуская ноги, он кричал: "Не могу! Не могу! Не могу-у-у!!!"
Но он все равно шел, и все они шли, и скоро скрылись за зданием
универмага.
Гэррети был слегка разочарован тем, что никому из них не выписали
пропуск.
Больше они не видели Длинного пути. В тот же вечер, перед сном,
Гэррети слышал, как его отец кричит на кого-то по телефону, как он
всегда делал, когда был пьян или говорил о политике, а мать шепотом
уговаривала его замолчать и не губить себя, пока кто-нибудь его не
подслушал.
Гэррети отпил еще воды. Они прошли еще дома, возле которых целые
семьи махали им, улыбаясь и попивая кока-колу.
- Гэррети, - позвал Макфрис. - Ты погляди!
Симпатичная девушка лет шестнадцати в белой блузке и красных шортах
держала плакат: "Гэррети, номер 47, давай - давай! Ты из Мэна, не
забывай!
Мы любим тебя, Рэй!"
Сердце Гэррети забилось сильнее. Внезапно он понял, что выиграет -
незнакомая девушка обещала ему это.
Олсон свистнул и принялся совать свой потный указательный палец в
кулак. "Грязная шутка", - подумал Гэррети.
Черт с ним, с пунктом 13! Гэррети подбежал к обочине, девушка увидела
его номер, кинулась к нему и поцеловала в губы. Внезапно Гэррети
почувствовал возбуждение. Девушка впилась в него, осторожно облизывая
его рот. С трудом сознавая, что делает, он обхватил ее круглую попку и
притянул к себе.
- Предупреждение! Предупреждение 47-му!
Гэррети шагнул назад и усмехнулся.
- Спасибо.
- О...О, извини! - она, расширив глаза, смотрела на него. Он хотел
сказать еще что-нибудь, но солдат уже открывал рот для второго
предупреждения. Он потрусил на свое место, чувствуя себя немного
виноватым перед пунктом 13.
Олсон ухмыльнулся ему.
- За такое не жалко получить и три предупреждения.
Гэррети не ответил, но повернулся и помахал девушке. Когда она
скрылась из виду, он пошел вперед решительно и твердо. Через час
предупреждение снимут, а новых он не получит. Он чувствовал в себе силы
идти хоть до самой Флориды.
- Рэй! - это был Макфрис. - Куда ты так спешишь? Да, правда. Пункт 6:
"Не торопись".
- Спасибо.
- Не благодари. Победу я тебе не уступлю. Гэррети в недоумении
посмотрел на него.
- Я к тому, что нечего разыгрывать из себя мушкетеров. Ты мне
нравишься, и я рад, что к тебе липнут хорошенькие девчонки, но если ты
упадешь, поднимать я тебя не стану.
- Да, - он улыбнулся в ответ, но улыбка вышла кривой.
- И в то же время, - вмешался Бейкер. - Мы все в одинаковом положении
и можем хотя бы не портить друг другу настроение.
- Верно, - сказал Макфрис, улыбаясь. Они начали подниматься на
очередной холм. Гэррети снял куртку и перекинул ее через плечо. У
обочины лежал старый свитер - кто-то решил позаботиться о них. Гэррети
авто матически поднимал и опускал ноги. Он все еще чувствовал себя
хорошо. Он чувствовал, себя сильным.
Глава 2
"Теперь у вас есть деньги, Элен, можете взять их себе. Если, конечно,
не захотите отдать их за то, что спрятано за занавеской".
Монти Холл
- Я Гаркнесс, номер 49. А ты Гэррети, номер 47, правильно?
Гэррети посмотрел на очкастого парня, стриженного под ежик.
Лицо Гаркнесса было красным и блестело от пота.
- Правильно.
Гаркнесс достал блокнот и записал фамилию и номер Гэррети.
Подчерк сильно прыгал, поскольку приходилось писать на ходу. Он
налетел на парня по имени Колли Паркер, который посоветовал, ему
глядеть, на какой хер он суется. Гэррети с трудом подавил улыбку.
- Я всех записываю, - похвастался Гаркнесс. Утреннее солнце блестело
на его очках, и Гэррети пришлось сощуриться, чтобы разглядеть его лицо.
Было 10.30, до Лаймстоуна оставалось 8 миль, и всего через полторы
мили они перекроют рекордную дистанцию, пройденную всеми участниками
Длинного пути. - Вам, наверное, интересно, зачем я это делаю? - спросил
Гаркнесс.
- Ты из Эскадрона, - бросил через плечо Олсон.
- Нет. Я хочу написать книгу, когда все это закончится.
Гэррети улыбнулся.
- Если ты выживешь, хочешь сказать.
Гаркнесс пожал плечами.
- Ну да. Только подумайте: книга о Длинном пути, написанная его
участником! Она сразу сделает меня богачом.
Макфрис засмеялся.
- Если ты выиграешь, ты станешь богачом без всякой книги, разве не
так?
- Ну... Наверное. Но все равно это будет интересная книга.
Они шли дальше, и Гаркнесс продолжал записывать имена и номера.
Большинство охотно говорили ему и расспрашивали о будущей великой
книге.
Они прошли уже шесть миль. Скоро рекорд будет побит. Гэррети подумал
о том, почему им так хочется побить этот рекорд, и решил, что потом...
Тогда и начнется настоящее соревнование. Разнесся слух, что ожидается
дождь, - похоже у кого-то был транзистор. Эта новость не порадовала
Гэррети - дожди в начале мая не из теплых, во всяком случае в Мэне.
Они шли.
Макфрис ступал твердо, подняв голову и стараясь не размахивать
руками.
Если рюкзак и мешал ему, он не подавал виду. Глаза его были
устремлены вперед, а когда им встречались люди, он улыбался своими
тонкими губами и махал им. Он не выказывал признаков усталости и не
получил пока ни одного предупреждения.
Бейкер шел отдельно от других, скользящей походкой опытного ходока.
Он рассеянно помахивал курткой и иногда начинал насвистывать
какуюнибудь мелодию. Гэррети казалось, что он может идти так вечно.
Олсон больше не болтал. Похоже, он с трудом сгибал ногу - Гэррети
несколько раз слышал, как щелкала коленная чашечка. Олсон явно устал, и
фляжка его почти опустела.
Скоро ему нужно будет помочиться.
Баркович то появлялся в авангарде, то вдруг оказывался сзади, рядом с
Стеббинсом. Он лишился одного из своих трех предупреждений, но получил
его снова через пять минут. Гэррети решил, что ему нравится
балансировать на грани.
Стеббинс продолжал плестись позади всех. Он ни с кем не разговаривал
- то ли устал, то ли просто не хотел. Гэррети все еще казалось, что он
выйдет из игры первым. Стеббинс стянул свой зеленый свитер и дожевывал
еще один сэндвич с яйцом - по всей видимости, последний. Лицо его
напоминало маску. Они шли.
Дорогу пересекала еще одна дорога, и полицейские перекрывали
движение, пока они проходили. Каждому участнику полицейские отдавали
честь, а Гэррети улыбался и кивал в ответ, и думал, что со стороны они
кажутся сумасшедшими.
Машины загудели, и тут на дорогу выбежала женщина. Она выскочила из
машины, где, очевидно, поджидала своего сына.
- Перси! Перси!
Это был 31. Он залился краской, махнул ей, и пошел дальше - торопливо
опустив голову. Женщина пыталась подбежать к нему, но один из
полицейских поймал ее за руку. Потом дорога сделала поворот, и сцена
пропала из виду. Они прошли по деревянному мосту через маленький, лениво
журчащий ручеек. Гэррети поглядел вниз и успел разглядеть в воде
искаженное отражение собственного лица.
Он миновали указатель "Лаймстоун 7 мл." и развевающийся транспарант с
надписью "Лаймстоун рад приветствовать участников Длинного пути".
Гэррети подсчитал, что меньше чем через милю они побьют рекорд. Потом
начались неприятности с парнем по фамилии Кэрли, номер 7.
Он натер мозоли и уже получил первое предупреждение. Гэррети
поравнялся с Олсоном и Макфрисом.
- Где он? - спросил он.
Олсон ткнул пальцем в худого парнишку в джинсах. На его узком лице,
на котором он безуспешно пытался отрастить бакенбарды, отражалось
ужасное напряжение, и он смотрел на свою правую ногу.
- Предупреждение! Предупреждение 7-му!
Кэрли поспешил вперед, пыхтя не то от страха, не то от удивления.
Гэррети не замечал вокруг ничего - теперь он смотрел только на Кэрли,
на его борьбу со смертью. Он сознавал, что через час или через день это
будет и его борьба.
Он никогда не видел более завораживающего зрелища. Кэрли медленно
терял скорость, и другие получили несколько предупреждений прежде, о
том, что нужно спешить вперед. Это значило, что Кэрли близок к своему
концу.
- Предупреждение! Третье предупреждение 7-му!
- У меня мозоли! - хрипло крикнул в ответ Кэрли. - Вы бы тоже не
смогли идти, если бы натерли мозоль!
Он был рядом с Гэррети. Гэррети видел, как его кадык двигался вверх и
вниз, когда он кричал. Паника исходила от него волнами, как запах
свежеразрезанного лимона.
Тем не менее он продолжал идти. Гэррети почувствовал разочарование.
Конечно, это нехорошо и неспортивно, но он хотел увидеть, как
ктонибудь получит пропуск раньше него.
На часах было пять минут двенадцатого. Гэррети предположил, что они
уже побили рекорд, если шли со скоростью четыре мили в час. Скоро
Лаймстоун. Он видел, как Олсон растирает одно колено, потом другое. Он
пощупал собственное колено и удивился тому, насколько оно онемело, но
ноги у него еще не болели.
Они миновали грязный поселок, у выезда с которого стоял молочный
фургон. Молочник, сидящий на капоте, жизнерадостно помахал им.
- Давай, ребята!
Гэррети внезапно охватила злость. Ему захотелось крикнуть: "Эй,
почему бы тебе не поднять свою жирную задницу и не пройтись с нами?" Но
молочнику было больше восемнадцати; точнее, ему было за тридцать. Он был
старый. - Эй, держи пять! - крикнул Олсон, проходя мимо. Кто-то
рассмеялся. Фургон скрылся из виду. Появились новые проселки, новые и
новые полицейские и толпы людей. Кто-то разбрасывал конфеты. Гэррети
почувствовал прилив сил. Это приветствовали его - ведь он из Мэна!
Внезапно Кэрли закричал. Гэррети оглянулся - Кэрли шел согнувшись,
обхватив ногу руками. Он шел все медленнее.
И все затем произошло так же медленно, будто примеряясь к его шагу.
Солдаты на броне вездехода медленно подняли карабины. Толпа
выдохнула, словно не знала, что сейчас произойдет, и участники Длинного
