Олсон фыркнул.
- Бейкер Артур.
- Это я, - Бейкер встал с нарочитой медлительностью, что заставило
Гэррети понервничать. "Тянет время, - подумал он. - Или строит из себя
смельчака".
Бейкер вернулся, прицепляя на ходу номер три к рубашке.
- Он что-нибудь тебе сказал? - спросил Гэррети.
- Он спросил, не жарко ли у нас дома. Да... Майор так спросил.
- Не так жарко, как будет здесь, - хихикнул Олсон.
- Бейкер Джеймс, - продолжил Майор перекличку.
Она продолжалась до 8.40 и прошла успешно. Никто не отказался.
Позади, на стоянке, стали разъезжаться оставшиеся машины - парни из
списка запасных уезжали домой, чтобы посмотреть ДЛИННЫЙ ПУТЬ - по
телевизору. "Началось, - подумал Гэррети, - в самом деле началось".
Когда пришла его очередь, Майор протянул ему номер 47 и пожелал
удачи.
Вблизи от Майора веяло чем-то очень мужским - силой, должно быть, и
властью. Гэррети вдруг захотелось потрогать его и убедиться, что он
настоящий.
Питер Макфрис получил номер 61, Хэнк Олсон - 70. Он пробыл у Майора
дольше остальных. Майор засмеялся чему-то, что сказал Олсон, и хлопнул
его по спине.
- Я посоветовал ему приберечь побольше денег для меня, - рассказал
он, вернувшись. - А он сказал мне:
"Давай, попробуй их взять". Сказал, что любит таких остряков.
"Возьми их, парень", - так он сказал.
- Ну-ну, - сказал Макфрис, подмигнув Гэррети. Гэррети не мог понять,
что он имел в виду. Смеялся над Олсоном?
Тощий парень, который сидел на дереве, оказался Стеббинсом. Он взял
свой номер молча, потупив глаза, и тут же вернулся на свое место.
Почемуто он заинтересовал Гэррети.
Номер 100 дали здоровенному рыжему парню по фамилии Зак. После этого
они все сели и стали ждать.
Потом трое солдат из вездехода принесли им широкие ремни с карманами.
В карманах лежали тюбики с высококалорийными концентратами. Другие
солдаты раздали фляжки с водой. Все опоясались ремнями. Олсон нацепил
свой на самые бедра, как ковбой, выудил плитку шоколада и захрустел ей.
- Неплохо, - заметил он, ухмыляясь.
Он запил шоколад водой из фляжки, и Гэррети спросил себя: то ли Олсон
просто храбрится, то ли он знает о жизни что-то такое, чего не знает он,
Гэррети.
Майор оглядел их. Часы Гэррети показывали 8.56 - насколько они
всетаки спешат? В животе неприятно урчало.
- Ладно, парни, станьте по десяткам. Не надо строгого порядка.
Становитесь со своими друзьями, если хотите.
Гэррети встал, ощущая нереальность происходящего. Его тело словно
перешло к кому-то другому, и он наблюдал все это со стороны. - Вот мы и
пошли, - сказал сбоку Макфрис. - Желаю удачи. - И тебе тоже, - ответил
удивленный Гэррети.
Макфрис выглядел бледным и озабоченным. Он попытался улыбнуться и не
смог. Шрам горел на его лице, как странный восклицательный знак.
Стеббинс встал и подошел к последней десятке. Олсон, Бейкер, Макфрис
и Гэррети оказались вместе в третьей. Рот у Гэррети пересох, но он решил
пока не пить. Никогда еще он так не беспокоился о своих ногах. Вдруг он
застынет на месте и получит свой пропуск прямо на старте? Он подумал о
том, когда это случится со Стеббинсом - Стеббинсом, который носил
красные штаны и ел сэндвич с яйцом.
Получит ли он пропуск первым? И как это выглядит со стороны?
На его часах было 8.59.
Майор держал в руке сияющий стальной хронометр. Сто взглядов
внимательно смотрели, как он медленно поднимает руку. Нависло
неописуемое молчание.
Часы Гэррети показывали 9.00, но рука оставалась неподвижной.
Ну, давай же! Почему он медлит?
Гэррети едва не закричал.
Потом он вспомнил, что его часы на минуту спешат. Нужно было
перевести их, но он забыл.
Рука Майора резко упала.
- Удачи вам всем, - сказал он без выражения. Глаза его все так же
прятались за темными очками.
Они пошли, стараясь не спешить.
Гэррети пошел вместе со всеми. Он не застыл на месте, и никто не
застыл. Ноги послушно пронесли его мимо пограничного столба рядом с
Макфрисом и Олсоном. Звук шагов казался очень громким.
Вот так, вот так, вот так.
Внезапно его охватило острое желание остановиться. Посмотреть, не
шутка ли все это. Он быстро прогнал эту безумную мысль.
Они вышли из тени на солнце, теплое весеннее солнце. Это успокоило
Гэррети, и он сунул руки в карманы и пристроился к Макфрису. Десятки
начали рассыпаться - каждый подбирал собственный ритм и скорость. Мимо
протащился вездеход, поднимая пыль. Тарелки радаров деловито вращались,
фиксируя скорость каждого участка на компьютере. Низший предел
допустимой скорости был что-то около четырех миль в час.
- Предупреждение! - Предупреждение 88-му! Гэррети оглянулся. 88-м был
Стеббинс. Конечно, он был уверен, что Стеббинсу выпишут пропуск прямо
здесь, у старта.
- Чудесно, - голос Олсона.
- Что? - Гэррети пришлось совершить усилие, чтобы пошевелить языком.
- Он получил предупреждение, когда еще не устал и может подумать о том,
как себя вести. И он может легко избавиться от этого - пройди час без
предупреждения, и с тебя снимут предыдущее. Ты знаешь.
- Знаю, - сказал Гэррети. Это было в правилах. Ты получаешь три
предупреждения, а на четвертый раз, когда твоя скорость упадет ниже
четырех миль в час, тебя... Ну, ты сходишь с дистанции. Но если ты после
трех предупреждений проходишь три часа, то можешь считать себя заново
родившимся.
- И он знает, - сказал Олсон. - Так что ровно в 10.20 он будет
оправдан.
Гэррети чувствовал себя прекрасно. Пограничный столб исчез из виду,
когда они перевалили холм и начали спуск в длинную, поросшую соснами
долину. Там и тут виднелись аккуратные поля со свежевскопанной землей.
- Картошка, что ли? - спросил Макфрис.
- Лучшая в мире, - автоматически ответил Гэррети.
- Ты из Мэна? - поинтересовался Бейкер.
- Да, только с побережья.
Он посмотрел вперед. Несколько участников оторвались от остальных,
делая около шести миль в час. На двоих были одинаковые кожаные куртки с
чем-то вроде орла на спине. Гэррети захотелось догнать их, но он твердо
по мнил: спешить не надо. "Сохраняй энергию по мере возможности" - пункт
13.
- И дорога проходит рядом с твоим городом? - спросил Макфрис.
- В семи милях. Я думаю, моя мать и подружка выйдут меня встретить, -
он прервался и добавил, - если, конечно, я еще буду идти.
- Ну, к побережью где-то двадцать пять из нас уже сойдут, - бросил
Олсон со своим обычным видом знатока.
Наступило молчание. Все знали, что в этом Олсон прав. Еще двое
участников получили предупреждение, и чтобы там ни говорил Олсон, сердце
Гэррети каждый раз екало. Он оглянулся на Стеббинса - тот попрежнему
плелся позади, доедая очередной сэндвич с яйцом. Это был уже третий
сэндвич, извлеченный им из кармана зеленого свитера. Гэррети подумал о
том, кто их дал ему - должно быть, мать, - и вспомнил о печенье, которое
дала ему его мать, настойчиво, словно пытаясь отпугнуть от него злых
духов. - Почему они не пускают людей посмотреть на старт? - спросил
Гэррети. - Чтобы не отвлекать внимания участников, - сказал чей-то
голос.
Гэррети повернул голову. Это был невысокого роста темноволосый парень
с номером пять на куртке. Гэррети не помнил его фамилии.
- Внимание?
- Ну да. Майор говорил, что для участников Длинного пути очень важно
сконцентрироваться с самого начала, - он почесал свой острый нос большим
пальцем. На носу багровел солидных размеров прыщ. - И я с ним согласен.
Люди, телевидение - все это очень отвлекает. А нам нужно
сосредоточиться, - он посмотрел на Гэррети маленькими карими глазками и
повторил. - Сосредоточиться!
- Все, на чем я сосредоточен - это поднимать и опускать ноги, -
заметил Олсон. Номер пять поморщился.
- Так не пойдет. Нужно сосредоточиться на себе, на своем плане.
Кстати, я Гэри Баркович из Вашингтона, округ Колумбия.
- А я - Джон Картер из Барсума, Марс, - сказал Олсон.
Баркович недовольно скривился и отстал.
- Да, в любых часах сидит своя кукушка, - заметил Олсон, но Гэррети
этот Баркович показался не таким уж глупым - во всяком случае, пока один
из солдат не крикнул пять минут спустя: "Предупреждение! Предупреждение
пятому!"
- Мне попал камень в ботинок! - крикнул в ответ Баркович.
Солдат не ответил. Он спрыгнул с вездехода и остановился на обочине
напротив Барковича, глядя на такой же стальной хронометр, как у Майора.
Баркович совсем остановился, сдернул с ноги ботинок и потряс его. Его
смуглое лицо блестело от пота, и он не обратил внимания, когда солдат
сделал ему второе предупреждение. Он заботливо подтягивал носок.
- Ого, - сказал Олсон. Они все разом обернулись и шли теперь задом
наперед, следя за развитием событий.
Стеббинс прошел мимо Барковича, не взглянув на него. Теперь Баркович
остался один посреди дороги. Он уже надевал ботинок.
- Третье предупреждение пятому! Последнее предупреждение.
Что-то зашевелилось в желудке Гэррети, как комок липкой слизи. Он не
хотел смотреть и знал, что ходьба задом наперед не способствует
сбережению энергии, но не мог ничего поделать. Он физически ощущал, как
последние секунды Барковича падают куда-то в пустоту.
- О Господи, - сказал Олсон. - Сейчас этот болван получит свой
отпуск.
Но тут Баркович пошел. Он задержался на секунду, чтобы отряхнуть
грязь с коленей, и скоро догнал впереди идущих. Обогнав Стеббинса,
который попрежнему не глядел на него, он приблизился к Олсону. Он
ухмыльнулся, карие глаза блестели.
- Видел? Я сумел отдохнуть. Это входит в мой план.
- Можешь так думать, - ответил Олсон чуть громче, чем обычно. - Я
вижу только то, что ты получил три предупреждения. За паршивую минуту
тебе придется идти три гребаных часа. И зачем тебе отдых? Мы же только
начали.
Баркович сверкнул глазами.
- Еще посмотрим, кто раньше получит пропуск, ты или я, - огрызнулся
он. - Это тоже мой план.
- Твой план что-то очень похож на то, что выходит из моей задницы, -
заметил Олсон, и Бейкер прыснул. Баркович фыркнул и ушел вперед.
- Смотри не споткнись, парень, - бросил ему вслед Олсон. - Больше они
не станут с тобой разговаривать.
Баркович шел, не оглядываясь.
В 9.13 по часам Гэррети (он так и не перевел их на минуту назад)
сзади появился джип Майора. Подъехав к ним, Майор высунулся из машины и
поднес ко рту громкоговоритель.
- Рад сообщить ребята, что вы одолели первую милю пути. Напоминаю,
что самой длинной дистанцией, которую участники когда-либо одолели в
полном составе, было семь и три четверти мили. Надеюсь, что вы улучшите
этот результат.
Джип уехал вперед. Олсон смотрел ему вслед неподвижным, испуганным
взглядом. "Даже до восьми миль не дотянули", - подумал Гэррети. Он думал
раньше, что никто, даже Стеббинс, не получит пропуск по крайней мере до
конца дня. Тот же Баркович - ему ведь нужно было всего лишь идти три
часа, не снижая скорости.
- Рэй! - это был Арт Бейкер. Он снял куртку и перекинул ее через
руку.
- А почему ты решил участвовать в Длинном пути?
Гэррети достал фляжку и отхлебнул глоток воды. Она была холодная и
вкусная. На губах остались капли, и он слизнул их.
- Сам не знаю, - честно признался он.
- Я тоже, - Бейкер на миг задумался. - Может, тебя обижали в школе
или еще где-нибудь?
- Нет.
- Меня тоже. Но сейчас это, наверное, не имеет значения.
- Наверное, - согласился Гэррети.
Разговор заглох сам собой. Они миновали деревеньку с магазином и
бензоколонкой. У бензоколонки сидели на садовых стульях два старика и
глядели на них стариковскими ящеричьими глазами. Молодая женщина на
