был в старом свитере, а его приятель застегивал "молнию" куртки;
очевидно, они решили отложить бодрствование у смертного одра до
следующего дня. МакГоверн медленно плелся позади Мистера Сливы. Ральф
видел, что его сосед, по дому, а временами и друг выглядит не так уж
хорошо.
Он почувствовал, как Луиза сжала его руку. Ральф погладил ее по
ладони.
Не дойдя до лифта, Мак-Говерн остановился, прислонился к стене и
опустил голову. Он выглядел, как бегун на финише истощившего его
марафона.
Какое-то мгновение Мистер Слива продолжал идти. Ральф видел, как
шевелятся его губы, и подумал: "Он разговаривает с пустотой, но еще не
знает этого". Внезапно Ральфу расхотелось смотреть.
Внутри сине-зеленого экрана Мак-Говерн схватился за грудь. Вторая
рука растирала горло. Ральф не мог сказать определенно, но ему
показалось, что в глазах Билла застыл страх. Ральф вспомнил гримасу
ненависти, исказившую лицо доктора N3, когда тот понял, что Смертный
вмешивается в его дела с бродячей собакой. Что же тогда он сказал?
Я сотру тебя в порошок, Шот-таймер. И я разделаюсь с твоими друзьями.
Ты меня понял?
Ужасная догадка, почти уверенность, промелькнула в мыслях Ральфа,
пока он наблюдал, как Мак-Говерн медленно оседает на пол.
Луиза: - Пусть это уйдет - пожалуйста, - уберите это.
Она прижалась лицом к плечу Ральфа. Клото и Лахесис обменялись
тревожными взглядами, и Ральф осознал, что мысленно он уже начал
пересматривать свое отношение к ним, как к всеведущим и всемогущим.
Возможно, они и сверхъестественные существа, но определенно не
волшебники.
Ральф сомневался и в их способности предсказывать будущее; приятели с
настоящим магическим кристаллом вряд ли имеют в своем репертуаре такие
взгляды.
"Они, как и мы, нащупывают путь среди неведения", - подумал Ральф и
ощутил невольное сочувствие к мистеру К.
И мистеру Л.
Сине-зеленый экран света, плавающий перед Лахесисом, - и образы,
трепещущие внутри, - внезапно исчезли.
Клото, как бы защищаясь: Помните, пожалуйста, что это был ваш выбор,
Ральф и Луиза. Мы не хотели показывать.
Ральф слушал вполуха. Его мысль продолжала развиваться, так как он не
хочет смотреть на неприятную фотографию, но не в силах отвернуться. Он
думал о панаме Билла... Выцветшем платке, служившем Розали ошейником...
И об утерянных бриллиантовых серьгах Луизы.
Я разделаюсь с твоими друзьями, Шот-таймер, - ты меня понял?
Надеюсь.
Я это почти уже сделал.
Ральф, переводя взгляд с Клото на Лахесиса, больше не испытывал к ним
сочувствия. Вместо этого пришла глухая злоба. Лахесис сказал, что такого
понятия, как случайная смерть, не существует, следовательно, и кончина
МакГоверна не исключение. Ральф не сомневался, что Атропос забрал
МакГоверна по одной простой причине: он хотел причинить боль Ральфу,
наказать за вмешательство в... Как там говорил Дорренс? В дела
Лонг-таймеров. Старина Дор посоветовал ему не вмешиваться - отличная
политика, вне всякого сомнения, но у него, Ральфа, не было выбора...
Потому что эти два лысоголовых малыша отныне связаны с ним. В некотором
смысле они убили Билла Мак-Говерна.
Клото и Лахесис, заметив его гнев, отступили назад (хотя не было
видно, чтобы они переступали ногами), их лица выражали крайнюю
озабоченность.
- Именно из-за вас двоих погиб Билл Мак-Говерн. В этом и заключается
правда, не так ли?
Клото: Пожалуйста... Если бы вы позволили нам объяснить все до
конца... Луиза испуганно и озабоченно посмотрела на Ральфа:
- Ральф? Что происходит? Почему ты разгневался?
- А ты не понимаешь? Небольшое соревнование между ними стоило
МакГоверну жизни. Мы здесь потому, что либо Атропос чем-то не угодил
этим парням, либо собирается... Лахесис: Ты делаешь слишком поспешные
выводы, Ральф...
- ...но существует одна проблема: он знают, что мы его видим!
Атропос знает, что мы видим его!
Глаза Луизы расширились от страха... И понимания.
Глава восемнадцатая
1
Маленькая белая рука опустилась на плечо Ральфа, словно молочный
туман.
Пожалуйста... Позволь нам объяснить... Ральф почувствовал изменение -
моргание - в своем теле прежде, чем полностью осознал, что призвал эту
перемену собственным желанием. Он снова ощущал ветер, холодивший его,
словно лезвие ножа. Теперь прикосновение руки Клото ощущалось как
призрачная вибрация над поверхностью кожи. Он видел троих, но очертания
фигур казались далекими и туманными.
Они превратились в призраков. "Я опустился вниз. Не в ту точку, с
которой все началось, но на ту ступень, на которой они не могут
физически контактировать со мной.
Моя аура, моя "веревочка"... Уверен, доступны им, но моя физическая
сущность, та, предназначенная для реальной жизни в мире Шот-таймеров?"
Голос Луизы, далекий, как затихающее эхо:
- Ральф? Что ты делаешь с собой?!
Ральф взглянул на призрачные очертания Клото и Лахесиса. Теперь они
были не просто встревожены или виноваты, а невероятно испуганы. Ральф с
трудом различал их лица, но страх невозможно спутать ни с чем.
Клото, его голос далек, но различим: Вернись, Ральф! Пожалуйста,
вернись!
- Вернусь, если вы оставите свои игры и будете откровенны с нами.
Лахесис, исчезая из вида: Да! Да!
Внутри у Ральфа мигнуло. Три фигуры вернулись в фокус. Одновременно
краски заполнили пространство мира, а время вернуло свою прежнюю
скорость, он видел, как опускалась луна, похожая на светящийся комок
ртути. Луиза обвила его шею руками, и Ральф не мог понять, обнимает она
его или удерживает.
- Слава Богу! Я уже думала, что ты покинул меня!
Ральф поцеловал женщину, испытывая вереницу приятных ощущений: вкус
свежего меда, запах яблок... Пронеслась мысль (интересно, какое ощущение
приносит занятие любовью в этом мире?) но Ральф тут же отогнал ее.
Необходимо очень осторожно говорить и думать в последующие (минуты?
часы? дни?), а такие мысли лишь усложняют дело. Повернувшись к
лысоголовым, он смерил их взглядом:
- Надеюсь, вы выполните свое обещание, в противном случае нам лучше
немедленно разойтись в разные стороны.
На этот раз Клото и Лахесис не стали тратить время на переглядывание;
они охотно закивали. Говорил Лахесис, в его тоне сквозили оборонительные
нотки. Ральф пришел к выводу, что с этой парочкой общаться приятнее, чем
с Атропосом, но к вопросам они не привыкли.
Все, что мы сказали вам, Ральф и Луиза, - правда. Возможно, мы
умолчали, что Атропос немного лучше разбирается в сложившейся ситуации,
чем этого хотелось бы нам, но... Ральф: - Что, если мы откажемся слушать
ваши бредни, просто повернемся и уйдем?
Никто из них не ответил; но в глазах обоих Ральф прочитал тревожную
новость: они знали, что серьги Луизы у Атропоса и что ему это известно.
И лишь Луиза - Ральф надеялся - ничего не знала.
Она дергала его за рукав:
- Не делай этого, Ральф, - пожалуйста. Нам необходимо их выслушать.
Ральф повернулся и жестом попросил продолжать.
Лахесис: Обычно мы не вмешиваемся в дела Атропоса, как и он в наши.
Мы не можем этого сделать, даже если бы захотели. Предопределение и
Слепой Случай - словно белые и черные клетки на шахматной доске,
выделяющиеся благодаря контрасту. Но Атропос желает вмешиваться в ход
событий - в некотором смысле это его предназначение, - и иногда, очень
редко, возможность подобного предоставляется сама собой. Попытки
предотвратить его вмешательство редки... Клото: Истина несколько
сложнее, Ральф и Луиза, в нашей практике еще никто не пытался удержать
или воспрепятствовать ему.
Лахесис: ...и делаются лишь в том случае, если ситуация, в которую он
сует свой нос, очень деликатна и в ее основе лежит множество
серьезнейших причин. Сейчас создались именно такая ситуация. Атропос
перерезал жизненную нить, которую ему не следовало трогать. Это приведет
к ужасающим последствиям на всех уровнях, не говоря уже о серьезном
дисбалансе между Предопределением и Слепым Случаем, если ситуация не
изменится. Мы не можем помешать происходящему! ситуация вышла за рамки
нашей компетенции. Теперь мы уже не видим, а лишь действуем. Но в данном
случае наша неспособность видеть не играет никакой роли, потому что лишь
Шот-таймеры могут противостоять воле Атропоса. Именно поэтому вы здесь.
Ральф: - Вы хотели сказать, что Атропос перерезал жизненную нить
тому, кто должен был умереть естественной смертью... Или
Предопределенной смертью?
Клото: Не совсем. Некоторые жизни - их очень мало - не имеют четкого
определения. Когда Атропос прикасается к таким жизням, проблемы всегда
идентичны. "Ставки сделаны", - говорите вы в подобных случаях. Эти
неопределенные жизни похожи... Клото раздвинул руки, и между ними
высветился образ - снова игральные карты. Семь карт, выложенных в ряд,
медленно переворачиваемых невидимой рукой. Туз, двойка, джокер, тройка,
семерка, дама.
Последняя карта оказалась бланкой .
Клото: Помогла эта картинка?
Ральф нахмурился. Он не знал. Где-то находилась личность, не имеющая
отношения ни к обычному составу игральной колоды, ни к джокеру.
Личность, лишенная какого-либо содержания, служащая целью захвата с
обеих сторон.
Атропос перерезал метафорический воздушный шланг этой личности, и
теперь некто - или нечто - объявляет тайм-аут.
Луиза: - Вы говорите об Эде Дипно?
Ральф, резко обернувшись, взглянул на Луизу, но она смотрела на
Лахесиса:
- Эд Дипно - это бланка?
Лахесис кивнул.
- Как ты догадалась, Луиза?
- А разве есть выбор?
Луиза улыбалась, но Ральф лишь чувствовал улыбку. Он повернулся к
Клото и Лахесису:
- Ладно, наконец-то мы хоть к чему-то пришли. И кто же зажег красный
свет? Не думаю, что это сделали вы, ребята, - по-моему, в данном деле вы
всего лишь слуги.
Коротышки, склонив головы, пошептались, но Ральф заметил, как
заискрились оранжевым светом их золотисто-зеленые ауры в местах
соприкосновения, и понял, что не ошибся. Наконец они снова посмотрели на
Ральфа и Луизу.
Лахесис: Да, в данном случае ты прав. У тебя талант видеть вещи в
перспективе, Ральф. Мы уже тысячи лет не вели таких бесед... Клото: Если
вообще когда-нибудь разговаривали подобным образом.
Ральф: - Вам всего-то и нужно - говорить правду.
Лахесис: Мы это и делали!
Ральф: - Всю правду!
Лахесис: Хорошо, всю правду. Да, Атропос перерезал нить Эда Дипно. Мы
знаем это не потому, что видели, - я уже говорил, что нами утрачена
способность четкого видения, - а по причине того, что это единственный
логический вывод. Дипно не предназначен ни для Предопределения, ни для
Слепого Случая - вот что мы знаем; по-видимому, его нить имела огромное
значение, раз поднялась такая шумиха. Сам факт, что он так долго живет
после того, как была перерезана его жизненная нить, говорит о его силе и
значимости. Перерезав эту нить, Атропос запустил в ход цепь ужаснейших
событий.
Луиза, поежившись, приблизилась к Ральфу.
Лахесис: Ты назвал нас слугами. Ты прав более, чем тебе даже кажется.
В данном случае мы являемся лишь курьерами, доставляющими послания.
Наша задача состоит в том, чтобы объяснить тебе и Луизе, что здесь
происходит и чего ожидают от вас. И теперь наша миссия почти выполнена.
А на вопрос, кто "зажег красный свет", мы ответить не можем, так как и
сами не знаем.
- Я вам не верю.
Но Ральф не уловил в своем голосе убежденности (если это вообще был
голос).
Клото: К чему упрямство - конечно же, веришь! Неужели ты считаешь,
