Мне понятен твой гнев, Ральф, но он не обоснован, Сейчас ты не веришь
мне, но со временем все изменится, А пока мы должны отставить ваши
вопросы и наши ответы - те, которые мы можем дать, - в сторону.
- Почему?
Потому у что для этого человека настало время прощания.
Смотрите внимательно, такое знание будет полезно для вас.
Клото подошел к кровати слева. Лахесис зашел справа, пройдя сквозь
Фэя Чепина. Фэй подался вперед, захлебнувшись внезапным кашлем, а затем,
когда приступ прошел, снова открыл пособие по игре в шахматы.
- Ральф! Я не могу смотреть! Я не могу смотреть, как они это делают!
Но Ральф считал, что Луиза сможет. Они оба будут смотреть. Он лишь
крепче прижал к себе Луизу, когда Клото и Лахесис склонились над Джимми
В. Их лица осветились любовью, заботой, нежностью, и Ральф вспомнил
персонажей картины Рембрандта - кажется, она называлась "Ночной дозор".
Их ауры смешались, перекрывая одна другую, над грудной клеткой Джимми, и
неожиданно лежащий на кровати человек открыл глаза. Секунду он смотрел
сквозь лысоголовых врачей на потолок с удивлением и непониманием, затем
перевел взгляд на дверь и улыбнулся.
- Эй! Посмотрите-ка, кто пришел! - воскликнул Джимми В. Голос его был
тихим и хриплым, но Ральф уловил южно-бостонский акцент. Фэй подпрыгнул.
Шахматный задачник упал на пол. Фэй подался вперед и взял Джимми за
руку, но тот не обратил на него внимания, продолжая смотреть на Ральфа и
Луизу. - Это же Ральф Робертс! А с ним жена Пола Чесса! Послушай, Ральф,
помнишь, как мы хотели посмотреть представление цирка-шапито?
- Помню, Джимми.
Джимми улыбнулся, глаза его снова закрылись. Лахесис, взявшись за
скулы умирающего, легонько повернул его голову, как парикмахер,
собирающийся побрить клиента. В тот же самый момент Клото склонился еще
ниже и раскрыл ножницы так, чтобы черная "веревочка" Джимми В. Улеглась
между распахнутыми лезвиями. Когда Клото сомкнул ножницы, Лахесис
склонился и поцеловал Джимми в лоб.
Ступай с миром, друг. Раздался еле уловимый щелчок. Отрезанная
"веревочка" поднялась к потолку и растворилась. Саван, обволакивающий
Джимми В., вспыхнул ослепительно белым цветом и исчез. Джимми снова
открыл глаза и взглянул на Фэя. Он попытался улыбнуться, но в это
мгновение взгляд его, став отрешенным, остановился. Начавшие было
образовываться от зарождавшейся улыбки ямочки разгладились.
- Джимми? - Фэй потряс Джимми В. За плечо. - Что с тобой, Джимми?.. О
черт.
Фэй поднялся и чуть ли не бегом покинул палату.
Клото: Надеюсь, вы поняли, что все наши дела мы совершаем с любовью и
уважением? Что на самом деле мы лекари последнего приюта? Для нашего
дальнейшего общения, Ральф и Луиза, очень важно, чтобы вы поняли это.
-Да.
-Да.
Ральф не имел ни малейшего желания соглашаться с ними хоть в чемто,
но эта фраза - "лекари последнего приюта" - без всяких усилий смирила
его гнев. Смысл ее был сама истина. Они освободили Джимми В. Из мира, в
котором для него не оставалось ничего, кроме боли. Да, несомненно,
именно они стояли рядом с Ральфом в палате N317 в тот холодный,
промозглый День семь месяцев назад, именно они принесли Кэролайн
облегчение. Да, они делали свое дело с любовью и уважением - малейшие
сомнения на этот счет отпали сами собой, когда Лахесис поцеловал лоб
Джимми В. Но разве любовь и уважение давали им право провести его - и
Луизу - через ад, чтобы послать их за сверхъестественным существом, у
которого поехала крыша? Давало ли это им право думать, что обыкновенные
люди, к тому же далеко не молодые, смогут управиться с чудовищем?
Лахесис: Давайте уйдем из этого места. Вскоре сюда сбегутся люди, а
нам необходимо поговорить. - Есть ли у нас выбор? Их ответы:
Конечно!
Выбор всегда есть!
раздались моментально, окрашенные цветами удивления.
Клото и Лахесис направились к двери; Ральф и Луиза отскочили в
сторону, давая им пройти. Но ауры лысоголовых коротышек все же окутали
их на мгновение, и Ральф ощутил их на вкус и на ощупь: вкус сладких
яблок, на ощупь же словно сухая, легкая кора дерева.
Когда они выходили бок о бок, уважительно разговаривая друг с другом,
в палату в сопровождении двух медсестер вернулся Фэй. Они прошли сквозь
Лахесиса и Клото, затем сквозь Ральфа и Луизу, не замедляя шаг и вообще
ничего не замечая.
А в коридоре жизнь шла своим чередом. Гул не прекращался, нигде не
вспыхнул свет, по коридору никто не бежал и не кричал. Здесь смерть была
слишком частым посетителем, чтобы устраивать переполох. Ральф подумал,
что даже в таких обстоятельствах та не особенно желанный гость, но все
же знакомый и принимаемый. Ему также показалось, что Джимми В. Был
доволен своим уходом с третьего этажа городской больницы Дерри - он
сделал это без всякой спешки и беспокойства, к тому же ему не пришлось
предъявлять водительское удостоверение или медицинскую страховку. Он
умер с достоинством, которое всегда сопутствует таким простым, давно
ожидаемым событиям. Одно-два мгновения осознанности, сопровождаемых
слегка расширившимся восприятием, а затем бах. Соберите все мои печали и
радости, пока.
4
Ральф и Луиза догнали лысоголовых докторов возле палаты Боба
Полхерста. В открытую дверь было видно, что бдение у смертного одра
старенького учителя все еще продолжается.
Луиза: - Мужчина, ближе всех стоящий к кровати, - наш друг, Билл
МакГоверн. С ним творится что-то неладное, нечто ужасное. Если мы
выполним вашу просьбу, могли бы вы?..
Но Лахесис и Клото лишь качали головами.
Клото: Изменить ничего нельзя.
"Да, - подумал Ральф. - Дорренс знал: готовую булочку не испечь
заново".
Луиза: - Когда это произойдет?
Клото: Ваш друг принадлежит не нам, третьему. Тому, кого Ральф назвал
Атропос. Но и он не сможет сообщить вам точное время смерти человека.
Он даже не знает, кого заберет в следующий раз. Атропос - посланец
Слепого Случая.
От этих слов сердце замерло у Ральфа в груди.
Лахесис: Но здесь разговаривать неудобно. Пойдемте.
Лахесис взял Клото за руку, вторую протянул Ральфу. И в это же время
Клото потянулся к Луизе. Та поколебалась, затем взглянула на Ральфа.
Ральф, в свою очередь, хмуро посмотрел на Лахесиса:
- Не дай Бог, если вы причините ей боль.
Никто из вас не пострадает, Ральф. Возьми меня за руку.
"И отправимся в Эдем", - мысленно закончил Ральф. Он вздохнул,
стиснув зубы, кивнул Луизе и ухватился за протянутую руку Лахесиса.
Волна узнавания, глубокая и приятная, как при встрече со старым
другом, вновь омыла Ральфа. Яблоки и кора дерева; воспоминания о
прогулках в саду, когда он был еще ребенком. Даже не видя, он
почувствовал, что его аура изменила цвет, превратившись в
золотисто-искрящуюся, зеленую ауру Клото и Лахесиса. Луиза взялась за
руку Клото, потянула воздух сквозь зубы и неуверенно улыбнулась.
Клото: Замкните круг, Ральф и Луиза. Не бойтесь. Все хорошо.
"Разве я когда-нибудь в этом сомневался, дружок?" - подумал Ральф, но
когда Луиза протянула к нему руку, он тревожно сжал ее пальцы. Вкус
яблок и ощущение древесной коры соединились с незнакомыми специями.
Ральф вдохнул их аромат и улыбнулся Луизе. Она ответила ему тем же - в
ее улыбке не сквозило сомнение, - и Ральф почувствовал смущение. Как
можно бояться?
Как можно даже сомневаться, когда то, что приносят они, настолько
приятно и хорошо?
"Я тебя понимаю, Ральф, но все равно сомневаюсь", - произнес
внутренний голос.
- Ральф! Ральф!
Голос Луизы звучал одновременно встревоженно и легкомысленно.
Ральф оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как дверной карниз
палаты N315 промелькнул мимо ее плеча... Только не дверь опускалась, это
Луиза поднималась вверх. Все они поднимались вверх, держась за руки.
И едва Ральф понял это, как ощущение внезапной тошноты, острое,
словно лезвие ножа, заволокло пеленой его глаза. Быстро промелькнули
узкие трубы, бывшие, скорее всего, частью противопожарной системы
больницы. А затем его взору предстал кафельный пол длинного коридора.
Кресло-качалка надвигалось прямо на него, целясь в голову... Которая,
как он понял, наподобие перископа возвышалась над полом четвертого
этажа.
Ральф услышал, как Луиза вскрикнула и сильнее сжала его руку.
Ральф инстинктивно зажмурился, ожидая, что каталка снесет ему
половину черепа. Клото: Успокойтесь! Пожалуйста, не волнуйтесь! Помните,
эти вещи существуют на ином уровне реальности, отличном от того, на
котором сейчас находимся мы!
Ральф открыл глаза. Каталка исчезла, хотя он и слышал поскрипывание
колес. Звук доносился сзади. Каталка, как и приятель Мак-Говерна, прошла
сквозь него. Теперь они медленно левитировали над коридором детского
отделения - стены украшали изображения сказочных персонажей. Доктор и
медсестра, идущие им навстречу, обсуждали чей-то диагноз:
- ...последующие анализы покажут, но будь мы уверены хотя бы на
девяносто процентов... Доктор прошел сквозь Ральфа, и тот сразу понял,
что врач снова тайком закурил после пяти лет воздержания и теперь
испытывает угрызения совести.
Посмотрев вниз, Ральф увидел, как сквозь кафельный пол просачиваются
его ноги. Он повернулся к Луизе и натянуто улыбнулся:
- Почище любого лифта, а?
Луиза кивнула, по-прежнему крепко сжимая его руку.
Они миновали пятый этаж, пролетели комнату отдыха для врачей на
шестом (двое врачей - нормального роста - отдыхали, один читал, другой
дремал на диване), а затем оказались на крыше.
Ночь стояла ясная, безлунная, величественная. Звезды сияли
расточительным, размытым потоком света. Дул сильный ветер, и Ральф
согласился с утверждением миссис Перрин, что бабье лето кончилось. Он
слышал завывание ветра, но не чувствовал его порывов... Хотя мог
почувствовать, если бы захотел. Все дело в правильной концентрации... От
этой мысли Ральф почувствовал незначительное изменение, происшедшее
внутри него, - как будто что-то мигнуло. И внезапно волосы взметнулись
со лба, а штанины брюк захлопали о голени. Он поежился. Миссис Перрин
оказалась права и в том, что погода меняется. Внутри Ральфа снова
мигнуло, и порывы ветра прекратились. Он взглянул на Лахесиса:
- Теперь можно отпустить вашу руку?
Лахесис кивнул и отпустил руку Ральфа. Клото отпустил руку Луизы. На
западе Ральф увидел пульсирующие голубые огоньки взлетно-посадочных
полос аэродрома. Позади оранжевым светом дуговых фонарей полыхал острый
выступ Кейп-Грин, одной из новостроек на другом берегу Барренса. А чуть
восточнее аэропорта тянулась ниточка Гаррис-авеню.
- Красиво, не правда ли, Ральф?
Ральф, согласно кивнув, подумал, что зрелище сверкающего в темноте
города, раскинувшегося под ними, стоит всего, что ему пришлось пережить
с тех пор, как на него обрушилась бессонница. Всего. Но он не стал
доверять этой мысли.
Ральф повернулся к Клото и Лахесису:
- Ладно, объясните, кто вы, кто он и что вам нужно от нас.
Два лысоголовых доктора стояли между двумя огромными вентиляторами,
выбрасывающими в воздух лилово-коричневые потоки. Они нервно
переглянулись, а затем Лахесис еле заметно кивнул. Клото выступил
вперед, переводя взгляд с Ральфа на Луизу, как будто собирался с
мыслями.
Очень хорошо. Во-первых, вам следует осознать, что, хотя все
происходящее и кажется неожиданным и тревожным, на самом деле не выходит
за рамки естественного. Я и мой коллега делаем то, что предназначено
нам;
Атропос поступает так, как следует действовать ему; вы же, мои
дорогие Смертные, будете делать то, что положено вам.
