чем та женщина, к образу которой он привык в последние годы.
Интересно, сегодня в парке она тоже была такой? Вряд ли, хотя утром
Луиза, сильно расстроенная, плакала - наверное, поэтому и выглядела
иначе.
И все же... Да, и все же. Исчезла тонкая сетка морщин вокруг рта, как
и двойной подбородок и мешки дряблой кожи на полных руках. Сегодня утром
она горько плакала, а вечером излучала счастье, но Ральф знал, что не в
этом причина разительных перемен.
- Мне понятно значение твоего взгляда, - сказала Луиза.
Странно. Конечно, таким образом решается вопрос, происходило ли это
на самом деле, но все равно страшновато. Мы отыскали "Источник Юности".
Забудь о Флориде; источник находится в Дерри, совсем рядом.
- Мы отыскали?
Она казалась удивленной... И несколько настороженной, будто
подозревала, что он подшучивает над ней. Или ведет себя с ней, как с
"нашей Луизой".
Луиза подошла и взяла Ральфа за руку.
- Пойди в ванную. Взгляни на себя в зеркало.
- Я отлично знаю, как выгляжу, черт побери, я только что побрился.
Очень тщательно.
Она кивнула:
- Ты хорошо потрудился, Ральф... Но дело вовсе не в щетине.
Просто посмотри на себя.
- Ты серьезно?
- Да, - твердо ответила Луиза. - Очень серьезно.
Ральф почти дошел до двери, когда она произнесла:
- Ты не только побрился; ты еще и рубашку сменил. Молодец. Мне не
хотелось говорить, но она порвалась.
- Разве? - спросил Ральф. Он стоял спиной, так что Луиза не заметила
его улыбки. - А я и не заметил.
3
Минуты две, опираясь на умывальник, Ральф разглядывал себя в зеркало.
Столько времени понадобилось ему, чтобы рассмотреть то, что мысленно
он уже видел. Пряди вновь появившихся черных, блестящих словно вороново
крыло волос поражали воображение, как и исчезновение уродливых мешков
под глазами, но он не мог оторвать взгляда от того, каким образом
выглядели его губы, избавившиеся от глубоких морщин. Незначительная...
Неестественная вещь. Рот совершенно молодого человека. И... Внезапно
Ральф засунул палец в рот и провел им по правой нижней десне.
Он не был совсем уверен, однако ему показалось, что десна немного
припухла, готовая обнажить новый ряд зубов. - Вот это да, - пробормотал
Ральф, мысленно переносясь в тот знойный день, когда он столкнулся с
Эдом Дипно на его лужайке. Тогда Эд поведал ему, что Дерри наводнен
обезумевшими созданиями-детоубийцами. Чудовищами, крадущими жизнь. "Сюда
стягиваются все силы, - сообщил ему Эд. -Знаю, трудно поверить в
подобное, но это так".
Теперь Ральфу поверить было легче. Труднее стало соглашаться с
утверждением, что Эд сошел с ума.
- Если и дальше пойдет в том же духе, - стоя у двери, сказала Луиза,
- нам придется пожениться и уехать из города, Ральф. Симона и Мина не
могли - в прямом смысле слова - отвести от меня взгляд. Я вовсю
распространялась насчет новой косметики, полученной по почте, но они не
клюнули на эту удочку. Мужчина мог бы поверить, но женщина отлично
знает, что косметике под силу, а что нет.
Они вернулись в кухню, и, хотя ауры временно исчезли, Ральф коечто
все же увидел свечение, исходящее от воротника шелковой блузы Луизы.
- В конце концов, я сказала им единственную вещь, которой они могли
поверить.
- Что именно? - поинтересовался Ральф.
- Я сказала, что встретила мужчину. - Луиза замялась, а затем,
заливаясь румянцем, выпалила: - И влюбилась в него.
Ральф взял ее за руку и повернул к себе. Он смотрел на маленькую,
аккуратную складочку у локтя и думал, как бы ему хотелось прикоснуться к
ней губами. Или кончиком языка. Затем он взглянул на Луизу:
- А это правда?
Она ответила ему искренним, исполненным надежды взглядом и тихонько
ответила:
- Мне так кажется, но теперь все так странно. Я уверена лишь в одном:
мне хочется, чтобы это было правдой. Мне нужен друг. Я так долго была
испугана, несчастна, одинока. Одиночество - самое страшное, когда
стареешь, - не боли и ломота в пояснице и не то, как задыхаешься,
поднимаясь по лестнице, по которой взлетал, когда тебе было двадцать, а
именно одиночество.
- Да, - согласился Ральф. - Это самое страшное.
- Никто с тобой больше не разговаривает, иногда люди беседуют в твоем
присутствии, но это не одно и то же - чаще всего возникает ощущение,
будто тебя вообще не видят. С тобой такое случалось?
Ральф подумал о Дерри Старых Кляч, городе, который игнорирует
спешащий-на-работу, спешащий-поиграть мир, и кивнул.
- Ральф, обними меня.
- С удовольствием, - отозвался он и нежно заключил женщину в объятия.
4
Некоторое время спустя, взъерошенные, изумленные и невероятно
счастливые Ральф и Луиза сидели в гостиной на диване, таком узком, что
им приходилось тесно прижиматься друг к другу. Но никто из них не
возражал.
Рука Ральфа покоилась на плечах Луизы. Она распустила волосы, а он
перебирал пряди, удивляясь тому, как быстро забывается в пальцах
ощущение женских волос, так удивительно отличающихся от мужских. Луиза
поведала ему об игре в покер, а он внимательно слушал, поражаясь, но не
слишком удивляясь.
Около дюжины женщин собирались в Ладлоу каждую неделю, чтобы поиграть
в покер, делая небольшие ставки. Домой возвращались, проиграв пять
баксов или выиграв десятку, но чаще всего дело заканчивалось выигранным
долларом или оставленной на карточном столе гореткой мелочи. И хотя
среди них на парочку хороших игроков приходилась парочка тупиц (Луиза
причисляла себя к первой категории), в основном это был способ неплохо
провести вечер - своеобразная аналогия шахматных турниров мужской
половины Старых Кляч.
- Вот только сегодня я никак не смогла проиграть. Я должна была бы
вернуться домой без цента в кармане: где уж тут сосредоточиться, если
тебя постоянно спрашивают, какие витамины я принимаю, где я делала
профилактику лица и все в том же духе, а ты должна что-то сочинять в
ответ, стараясь не запутаться в собственном вранье.
- Трудновато тебе пришлось, - посочувствовал Ральф, стараясь не
улыбаться.
- Очень тяжело. Но вместо того, чтобы проигрывать, я продолжала
загребать деньги. И знаешь почему, Ральф?
Он знал, но покачал головой, давая возможность Луизе сказать все
самой. Ему нравился звук ее голоса.
- Причиной всему ауры. Я не всегда знала точно, какие карты у них в
руках, но даже тогда была уверена, каково истинное положение вещей. Я не
всегда видела ауры - ты же знаешь, они приходят и уходят, - но все равно
я играла лучше, чем когда-либо прежде. А потом я стала специально
проигрывать, чтобы они не возненавидели меня. И знаешь что? Даже
специально проигрывать оказалось очень трудно. - Луиза взглянула на свои
руки, потом вдруг забеспокоилась. - А возвращаясь домой, я совершила
поступок, которого стыжусь.
Ральф снова увидел ее ауру: смутный, молочно-серый призрак, в котором
кружили крошечные темно-синие капельки.
- Прежде чем сказать, послушай меня. Может быть, я расскажу тебе о
чем-то подобном.
Он поведал ей о своей встрече с миссис Перрин, когда он, сидя на
веранде, ел и ждал Луизу. А едва он признался в том, что сделал со
старенькой леди, у него снова запылали уши.
- Да, - произнесла Луиза, когда Ральф закончил свое повествование. -
То же самое сделала и я... Но я не хотела, Ральф... По крайней мере, я
не думаю, что поступала осознанно. Я сидела на заднем сиденье автомобиля
рядом с Миной, она безостановочно болтала о том, как я изменилась, как
помолодела, и я подумала - мне стыдно говорить об этом вслух, но лучше
сказать, - я подумала: "Сейчас я заткну тебе рот, глупая завистливая
дура".
Потому что она завидовала, Ральф. Я видела это по ее ауре.
Неудивительно, что ревность называют зеленоглазым чудовищем? В общем, я
показала пальцем в окно и сказала: "О, Мина, какой прелестный дом". А
когда она отвернулась, чтобы взглянуть, я... Я сделала то же самое, что
и ты, Ральф. Только я не сворачивала ладонь трубочкой. Я просто собрала
губы... Вот так... -Луиза продемонстрировала, став похожей на женщину,
приготовившуюся к поцелую, и Ральфа потянуло, непреодолимо и сильно,
воспользоваться бы этим... И я вдохнула большое облако ее поля.
- И что случилось? - с интересом спросил Ральф. Луиза горестно
рассмеялась:
- Со мной или с ней?
- С вами обеими.
- Мина подпрыгнула и хлопнула себя по шее. "На мне жучок!
- воскликнула она. - Он укусил меня! Сними его, Лу! Помоги,
пожалуйста!"
Конечно, никакой букашки там не было - я стала этой букашкой,- но я
все равно смахнула с ее шеи невидимого жучка, опустила стекло и сказала,
что он улетел. Мине еще повезло, что я обмахнула ее шею, а не выколотила
мозги - вот насколько я была переполнена энергией. У меня возникло
чувство, будто я легко могу пробежать всю дорогу до дома.
Ральф кивнул. Луиза, помолчав, заключила:
- Это было замечательно... Слишком замечательно. Как в телевизионных
историях о наркотиках - сначала они возносят тебя в рай, а затем
низвергают в ад. А что, если мы уже не сможем остановиться?
- Да, - согласился Ральф. - И что, если мы причиняем людям вред? Я
все время думаю о вампирах.
- А знаешь, о чем все время думаю я? - Луиза перешла на шепот. -О
том, что говорил Эд Дипно. О Центурионах. Что, если это мы, Ральф? Что,
если это и есть мы?
Ральф, прижав женщину к себе, поцеловал ее в макушку. Луиза,
произнеся вслух самые ужасные его мысли, облегчила боль его сердца, но и
заставила задуматься над мыслью, что одиночество - самое страшное в
старости.
- Понимаю, - ответил Ральф. - То, как я поступил с миссис Перрин,
было сделано под влиянием момента - я вообще не раздумывал над этим. А
ты?
- Именно так все и происходило. - Луиза положила голову ему на плечо.
- Мы не можем поступать так и дальше, - сказал он. - Потому что это
действительно может стать дурной привычкой. Потому что все, что так
хорошо, обязательно превращается в наркоманию, согласна? Мы обязаны
постараться выстроить некую защиту против таких неосознанных поступков.
Потому что, помоему, я пользовался этим даром, ведь так? Именно
поэтому... Его перебил скрип тормозящих шин. Луиза и Ральф встревоженно
посмотрели друг на друга, а звук не прекращался.
Когда утих скрежет тормозов, послышался глухой удар. Затем последовал
то ли детский, то ли женский крик, Ральф не смог точно определить.
Возглас:
"Что случилось?"
Затем: "Авария!" - и топот бегущих ног по тротуару. - Оставайся на
диване, - сказал Ральф и поспешил к окну в гостиной.
Когда он подбежал к нему, на него упала тень вставшей рядом Луизы; в
душе Ральф одобрил ее поступок. В подобных обстоятельствах точно так же
поступила бы и Кэролайн.
Они смотрели на ночной мир, переливающийся и пульсирующий в странном
свете. Ральф знал, что они увидят Билла, знал это - Билла, сбитого
проезжавшей машиной, мертвого Билла, лежащего на улице с панамой возле
его вытянутой руки. Он покрепче прижал к себе Луизу, а она схватила его
за руку.
Но в свете фар "форда" распластался не Билл, а Розали. Ее утренним
экспедициям пришел конец. Собака лежала в луже растекающейся крови с
перебитым в нескольких местах хребтом. Когда водитель, сбивший ее,
опустился на колени возле старой бродяжки, безжалостное сияние уличного
фонаря высветило его лицо. Водителем оказался Джо Уайзер, фармацевт из
"Райт-Эйд", по краям его желто-оранжевой ауры метались красносиние,
вспышки. Он гладил собаку по боку, и с каждым поглаживанием мерзкой
черной ауры, облепившей Розали, поле ее разрушалось.
Ужас охватил Ральфа, омыл его волной холода, превращая яички в один
