парень, уноси ноги!
Последнее восклицание относилось к Махаладзе. Тот не заставил
повторять это приказание и, как молодой олень уходящий от своих
преследователей, бросился бежать.
- Садись, Семен! - крикнул черкес товарищу, прыгая в пролетку, на
которой приехали Кочеров и Егорин. - Портфель захвати, может, деньги там!
- вспомнил он.
Молчавший возница, беспристрастно наблюдавший все время за
происходящим, повернул лошадь к городу, шевельнул вожжами и свистнул.
На месте разыгравшейся драмы остались перевернутая пролетка,
извозчик, онемевший от страха, и неподвижный труп убитого артельщика.
Все выше описанное нами произошло за десять минут времени, но, когда
пролетка с Асаном и Козырем приблизилась к черте города, из домов уже
высыпал народ. Образовалась погоня... Но, к счастью, для наших героев
преследователи были пешие и не были в состоянии преградить путь беглецам.
Пролетка нырнула в один из узеньких переулков и скрылась из глаз толпы.
Посмотрим, как удалось скрыться Кочерову и Егорину.
Свернув с дороги на пустырь, отделяющий городские постройки от
кладбищенской ограды, они долго колесили по городским окраинам, пока не
попали в переулок, в котором им не встретилось ни души.
- Куда поедем-то, - спросил Кочеров, начиная оправляться от
пережитого волнения. - Домой ехать нельзя, живо сцапают.
- Чемодан-то больно велик, с ним надо разделаться, - добавил Егорин.
И тут же накинулся на Кочерова.
- Ремни из тебя резать надо, сволочь! Пошто коня зря угнал! Весь план
перепутал. Место было приготовлено, куда ехать. Теперь туда не попадешь.
Одно разве к Орлихе поехать!
- И то правда! - согласился Кочеров. Он шевельнул вожжами.
- Ну, Ванька, не сносить нам своей головы, ежели да засыплемся!
- Одно слово - петля! - беззвучно уронил Кочеров, вновь поддаваясь
чувству страха, нахлынувшему на него при словах Егорина.
Тот, очевидно, понял настроение Кочерова и, хлопнув рукой по
чемодану, вызывающим тоном произнес:
- Была, не была! По крайности денег-то куча.
Перспектива сделаться обладателем двадцатитысячного состояния и не
далее как сегодня приободрила Кочерова.
- Ну, бог не выдаст, свинья не съест! - пробормотал он, погоняя
лошадь.
На дворе Орлихи их ожидало новое разочарование: хозяйки квартиры не
было дома. На их звонок вышла какая-то девочка в засаленном платье и
пропищала, кутаясь в рваный платок:
- Тетеньки нету дома. Оне в гости ушедши.
Сообщники обменялись взглядами.
- Вот всегда так, - с отчаянием в голосе произнес Кочеров,
заворачивая лошадь. - Куда мы теперь поедем.
Егорин пропустил мимо ушей негодующее замечание Кочерова. Сознавая
всю опасность создавшегося положения, он старался найти какой-нибудь
выход.
- К тебе попрем, - наконец решил он.
- Куда ко мне, - недоуменно отозвался Кочеров.
- Да в женины дома, в трактир. Ну, шевели руками! Чего замерз, что
ли!
Девчонка все еще вертелась на крыльце. Ее детское воображение было
заинтересовано этими двумя прилично одетыми людьми с такими испуганными
лицами и растерянными движениями.
- Ай-ай, поклажу-то выронили, - крикнула она тоненьким голоском,
увидев, как от неловкого положения Кочерова телега зацепилась за крыльцо и
опрокинулась.
- О, чтоб тебя, черт! - выругался Егорин, поднимая чемодан.
- Да куда мы его там спрячем? - растерянно шептал Кочеров, выезжая за
ворота.
- А вот к Андросихе заедем. У нее ведь каретники пустые, биржи она
теперь не держит, у ней и спрячемся в каретнике. Ты уж молчи только, да
мне поддакивай, а я уж знаю, что говорить.
- Чего говорить ты будешь! И деньгам не рад. Влопались мы с тобой,
брат, - тоскливо покачал головой Иван Семенович.
- Молчи! Скажем, что тебя завтра описывать будут, что вот де
некоторые вещи от описи уберечь хочем. Только делов. Что она, дура-баба,
понимает!
Последний план был выполнен нашими героями без затруднения.
Андросиха, увидав Кочерова и Егорина, всех забрызганных грязью, и не
доверяясь их сбивчивым объяснениям, наотрез отказалась дать им свой
каретник.
- Ну, чего тут обращать на бабу внимание. Кто хозяин дома. Ты или
кто. Ты, старая кочерга, молчи у меня. Будешь ежели что болтать - на свою
голову.
Они спрятали злополучный чемодан в углу каретника, прикрыв его
рогожей.
- Вечером вернемся, тогда возьмем.
Разделавшись таким образом с вещественными следами рокового утра,
сообщники поспешили домой. Проезжая по улицам города, Кочеров испуганно
озирался направо и налево, точно ожидая, что вот-вот кто-нибудь из
встречных закричит: "Держи их! Убийцы!.."
Это болезненное состояние не прошло даже и тогда, когда Кочеров,
простившись с Егориным, въехал к себе во двор.
На лице работника, который вышел принять лошадь, он усмотрел
выражение скрытого злорадства. Точно вялый, сонный парень будто хотел
сказать своему хозяину: "Доплясался, голубчик, въехал в петлю."
34. ПОСЛЕДНИЙ ДУВАН
- Ну, ребята, кажись, на этот раз счастливо отделались. 0 Облегченно
вздохнул Козырь, когда пролетка остановилась. Сообщники оставили далеко
позади себя своих преследователей.
Они ехали в это время по пустынной, малозаселенной улице. Редкие
прохожие не обращали внимания на них.
Весть о совершившемся нападении еще не успела распространиться по
городу.
- Куда ехать-то, - спросил вполоборота через плечо угрюмый возница.
Он теперь, когда опасность осталась далеко позади был также хладнокровен и
молчалив, как и в то то время, когда на его глазах разыгрывалась кровавая
драма.
- Что еще спрашивает, чудак! Поезжай, куда было говорено.
Асан нетерпеливо толкнул его в спину и полушутливо, полусерьезно
добавил:
- Гони живей! На чай получишь!
- Одно только у меня на уме неспокойно: засыплют нас те собаки,
попадутся.
- Не посмеют, не бойся! - отрывисто проворчал черкес, хмуря брови при
воспоминании о трусливом бегстве сообщников.
- А Кондратий-то меня не узнал, - заметил Козырь. - А, положим, давно
и не виделись мы с ним.
- Когда ему было узнавать: душа в пятки ушла. Ты не о том толкуй, что
засыплют они нас, когда попадутся, а вот беда: деньги зря пропадут.
Разговаривая таким образом, наши герои подъехали к старому
двухэтажному дому, в котором помещалась пивная Голубка, уже знакомая
читателям.
Около запертых ворот Асан и Козырь слезли с пролетки и, захватив,
портфель, прошли во двор.
Обедня еще не кончилась, поэтому наружные двери пивной и окна были
еще заперты.
На крыльце их встретил Голубок в калошах на босую ногу и в азяме,
накинутом на плечи. Лицо его было опухшим, как от многодневного пьянства.
Под глазом красовался синяк, очевидно, недавнего происхождения.
- Приехали, значит, - медленно заговорил он, прибегая к своему
любимому жесту - почесывая поясницу, - ну, ступайте, сам-то наверху сидит.
Должно серчает шибко, вас поджидаючи.
Козырь, давно не видевший Голубка, заметил новое архитектурное
украшение на лице этого почтенного мужа, дружески похлопал его по плечу.
- Кто это тебя так разукрасил, дядя!
- Свои ребята. Маленько не в аккурате расчет вывел, - флегматичным
тоном отозвался Голубок, сторонясь чтобы пропустить своих посетителей в
сени.
Пройдя по полутемным сеням, заставленным разной рухлядью и пустыми
корзинами из-под вина, они поднялись по ветхой скрипящей лестнице наверх.
В небольшой комнатке с окном, выходящим во двор, весьма скудно
меблированной и отделенной от соседнего помещения дощатой перегородкой, их
встретил таинственный человек в маске.
- Ну что, орлы, целыми явились! Не пришлось на "вдове" жениться.
Эта мрачная шутка профессионального жаргона напомнила Асану опасность
грозящей им петли. Он нервно передернул плечами и сердито сплюнул.
- Мы-то пришли, а вот те-то названные товарищи чтоб им ни дна, ни
покрышки, пришили нам бороду...
- Как так, - удивленно и негодующе поднялся атаман.
- Да так. Взвалили чемодан на телегу, да и были таковы! Трусу
праздновали оба, и Егорин, и другой, как его фамилия...
Глаза таинственного незнакомца блеснули из-под маски зловещим огнем.
Он прошептал какое-то проклятие и так сильно сжал спинку стула, что она
разлетелась вдребезги.
- Тот, третий, молодой грузин! Он где, - резко отрывистым тоном,
видимо пересиливая овладевший им гнев, спросил человек в маске.
- Тот убежал. Не знаю, как удалось ему скрыться, - ответил Асан,
кладя на стол портфель.
- Это что такое, - обратил на него внимание человек в маске.
- Это мы захватили у артельщика, которого "похерили". - Спокойно
отозвался Асан.
- А чемодан-то, говоришь, Егорин увез? - оживленно переспросил
атаман.
- В телегу я велел его положить, как было условлено, разве я думал,
что они пятки покажут, - начал было оправдываться Асан.
Но человек в маске успокоил его, хлопнув ладонью по плечу:
- Черт с ним, с чемоданом! Не в нем дело!
- Как нет! - в один голос воскликнули удивленно громилы.
- Ошибка неприятная произошла. Неверные сведения агенты мне
доставили. Триста-то тысяч, о которых мы думали, не эти артельщики должны
были везти, а другие. Они, должно быть, на Межениновку поехали. Поздно уж
сказали мне. Предупредить я вас не успел! Ну не беда! Авось, на наше
счастье, в портфеле деньги-то найдутся...
С этими словами человек в маске раскрыл объемистый портфель черной
кожи, застегнутый двумя ремнями... Сообщники жадно следили за его
движениями. Какова была их радость, когда они увидели толстые пачки
кредитных билетов. Трофей победы на вокзальном шоссе оказался ценным для
них приобретением.
- Ах, ешь тебя волки! А ведь мы чуть не забыли его на дороге, -
вырвалось у Козыря невольное восклицание.
- Вот бы дурака сваляли!
Глаза Асана заискрились мрачным огнем алчности. Ноздри его широко
раздувались.
- Ну, атаман, теперь крышка! - не спускал он глаз с заманчивых
пестрых кучек. - Как получу с дувана свою долю - сейчас же на родину
махну! Гори весь Томск огнем!
Деньги были тщательно пересчитаны.
- Семьдесят девять тысяч! - медленно произнес атаман, обводя глазами
присутствующих.
Эффект этих слов был поразительным. Ни Козырю, ни Асану никогда еще
не приходилось видеть такой большой суммы.
- Вот это... денежки! - даже головой покачал Сенька.
Черкес сделал нетерпеливое движение в сторону стола.
- Ну, дувань, хозяин! Чего еще ждать! - глухо спросил он, видя, что
атаман не торопится приступить к дележке.
- Подожди маленько, успеешь еще! - остановил его человек в маске. -
Должен я вам сказать, товарищи, на прощанье несколько слов... Я говорю на
"прощанье" потому, что вряд ли мы когда-нибудь увидимся. Ты, Асан, можешь
ехать сегодня же, ночным поездом. В Сибирь, наверное по доброй воле
вернуться не захочешь. Тебе, Козырь, тоже здесь делать нечего. Паспорт у
тебя хороший... Поезжай в Россию - живи себе барином! Подфартило нам на
сегодня, хотя и не так рассчитывали, а все же не с пустыми руками
находимся. Другого такого случая долго ждать приходится!.. Последние мои
слова вам: не попадайтесь, а попадетесь - не выдавайте! Ты вот, Асан,
парень молодой еще, характер у тебя горячий, смелый... Хвалю я тебя за
это, недаром и к себе приблизил, своей правой рукой сделал. Смотри-же, и в
остальном будь тверд, товарищей не выдавай, тюрьмы не бойся...
- Что ты говоришь, атаман! - обиженно прервал молодой человек. -
