ТОМСКИЕ ТРУЩОБЫ
Уголовный роман-хроника
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПО ПРИТОНАМ И ВЕРТЕПАМ
1. У "НИКИТКИ РЫЖЕГО"
...На одной из окраин г. Томска ютится старое, почерневшее от времени
здание. Над входной дверью видна вывеска следующего содержания: "Белая
харчевня и чайная".
Место здесь глухое, малозастроенное. Зимою улица бывает занесена
сугробами снега, а осенью утопала в грязи. О фонарях и помину нет.
Казалось бы, что при таких условиях дела "Белой харчевни и чайной" должны
быть в незавидном положении, а между тем, хозяин учреждения на отсутствие
посетителей пожаловаться не мог. У него была своя "особенная публика". Все
городские жиганы; все "фартовые" дельцы, начиная от мелких воришек и
кончая крупными рыцарями больших дел и рецидивистами, находили здесь приют
и радушие только в том случае, если они были при деньгах. Некоторые же из
фартовиков, наиболее крупные, давали взаймы деньги и кредит.
В задней комнате харчевни, грязной и прокуренной, находился своего
рода клуб: здесь собирались молодцы погулять и отдохнуть от работы, здесь
назначались деловые свидания главарей всевозможных темных дел. Здесь же
реализовалось сердце предприятий: хозяин харчевни был вместе с ними.
Немудрено, что "Никитку Рыжего", так звали жулики хозяина харчевни, знали
и считали своим, потому что не было уже больше места на больших оживленных
улицах города для тех, кто избегая столкновений с полицией, предпочитал
скрыться на окраинах.
В один холодный весенний вечер, когда харчевня была освещена двумя
лампами к буфетной стойке подошел новый посетитель. Это был молодой парень
могучего телосложения, одетый в старое рваное пальто и высокие сапоги,
забрызганные грязью.
Подойдя к стойке он лихо заломил фуражку на ухо и протянул хозяину
руку:
- Никите Ивановичу наше особенное!
Хозяин пристально вгляделся в подошедшего.
- Сенька! "Козырь"! Какими ветрами занесло! Где это ты пропадал!
- Далече отсюда не видать, Никита Иванович! Ходил, бродил по белу
свету - до Иркутска-города, до Байкал-озера - бойко отвечал парень,
оглядывая между тем посетителей харчевни.
- Ну, чем тебя потчевать прикажешь? За гривенник налить, штоль?
- Сыпь за гривенник.
Хозяин наклонился, из-под прилавка достал большой фаянсовый чайник, в
котором он держал водку для "мелкого потребления". Открытой торговли
крепкими напитками здесь не производилось.
- Вот что, Никита Иванович! На той половине никого из "ветошных" нет?
- спросил Сенька, выпивая стаканчик. "Ветошными" на жаргоне воровского
мира называются вообще все люди, не причастные к нему, себя же люди,
подобные Сеньке, называют "блатными".
- Никого нет. Проходи. - Сенька Козырь и хозяин прошли в маленькую
комнату, позади буфетной стойки. Свет лампы, которую зажег хозяин, осветил
грязные запыленные стены, два-три столика, обтянутые черной порванной
клеенкой и несколько простых табуреток. Оба окна комнаты были плотно
завешаны ситцевыми шторами.
- Дай ты, братец, мне пока што, полбутылки да огурчиков солененьких
парочку! Да никого из чужих сюда не пускай! Надо мне здесь с человеком
повидаться.
Хозяин вышел из комнаты. Козырь в ожидании водки принялся свертывать
папиросу.
- Кого ждешь-то. - Спросил хозяин, подавая графин и закуску.
- Самого Егорина, - ответил Козырь вполголоса.
- Егорина! Э-э да ты, стало быть сегодня при деньгах будешь! Дело
стало быть наклевывается.
Козырь покачал головой.
- Сам еще не знаю. Был я вчера у Петровича, сказывал сам упредить
меня, чтоб подождать его у тебя. Зачем - не знаю.
- Давно ты в наших-то палестинах объявился.
- Третьего дня приехал.
- А я уж думал "зацинтовался" ты (попался полиции). Около года не
было тебя.
Ну, пока еще бог милует! Выпей со мной, Никита Иванович, поздравь с
приездом!
- Ну, давай наливай! Как не выпить с хорошим человеком! Что у вас в
Томске нового? Как наша "хевра" (товарищеская городская воровская
организация) поживает? - расспрашивал Козырь. - Кто из знакомых засыпался?
- Фомка кривой сидит с Митькой-цыганом; они за истоком.
- На "шниф" ходили, что-ли (кража со взломом).
- Какое! "Мокрый гранд" (убийство).
- Жалко ребят, - сочувственно отозвался Козырь, - хорошие товарищи
были!..
"Сам", или Егорин, которого поджидал Сенька, появился в Томске лет
восемь тому назад. Пришел он в Сибирь по "владимирке", был прописан как
крестьянин из ссыльных одной из подгорных волостей.
Прошлое Егорина для всех, знавших его, было тайной за исключением
одного человека, тоже выходца из России, поселившегося в Томске в конце
80-х годов, - некоего Кочерова. Очевидно, было что-то общее в прошлом у
этих людей. По прибытии своем в Томск Егорин нашел приют у старого дружка
- Кочерова, тогда уже зажиточного человека, имевшего свой домик и доходное
дело - садовое и огородное заведение.
Понемногу и сам Егорин стал в люди выходить. Денежки у него
появились, торговлишкой занялся. Знакомство с разными "фартовыми" людьми
свел. Приходилось ему дело и с полицией иметь: то в беспатентной продаже
вина попадется, то краденные вещи у него найдут.
Вообще, репутацию себе составил нелепую, но как умный и бывалый
человек, умел всегда выходить из воды сухим. Все же эти темные дела давали
Егорину, очевидно, хорошие барыши, так как в то время, к которому
относится рассказ, у него был уже собственный дом на Верхней Елани. При
доме лавочка. И никто, конечно, из видевших Егорина в сером арестантском
халате, не признал бы его в настоящем положении в роли домовладельца и
коммерсанта. В темном воровском мире у Егорина были свои помощники, вроде
Сеньки Козыря, на которых он полагался вполне.
2. НА УДАВКУ
...В дверь комнаты постучали.
- Кто там? - откликнулся хозяин.
- Выдьте на минутку! - раздался голос подручного. - Вас спрашивают.
Хозяин вышел за прилавок.
- Кто спрашивает?
- Со двора кличут, - ответил подручный.
Никита Иванович вышел через темный коридорчик на заднее крыльцо и
остановился у запертой двери.
- Кто здесь?
- Отвори, Никита Иванович, свои, - раздался за дверью скрытый
несколько хриплый голос. Далее последовал раздраженный оклик на цепную
собаку, завывавшую около крыльца.
- Цыц, ты проклятая, не узнала.
- А, господин Егорин. Пожалуйте! Сенька Козырь давно вас поджидает...
Они прошли в дом.
- Ну и ночка выдалась, - заговорил Егорин, идя вслед за хозяином, -
зги не видно.
- На лошади, аль пешком.
- На лошади - во дворе привязал.
- Не боишься, что угонят, - усмехнулся хозяин.
Сенька при виде Егорина отставил недопитый стакан, поднялся из-за
стола.
- Заждался я вас, Кондратий Петрович, - начал он.
Егорин расстегнул пальто и присел к столу.
- Выйди-ка, Никита Иванович, "пострем" там около дверей, а мы тут
потолкуем малость...
- Вот какое дело, - продолжал Егорин, когда они остались с Козырем
наедине, - перво-наперво, скажи ты мне, вид у тебя есть.
- Есть "липовый". В Иркутске еще справил.
- Ну, а насчет монет-то, поди, не густо.
- Да не мешало бы принажиться малость! - усмехнулся Козырь, начиная
понимать, о чем хочет говорить с ним Егорин. Но тот молча прошелся
несколько раз по комнате и, хлопнув Козыря по плечу, зашептал:
- Слушай, Семен, - есть "работа"! Будет у тебя и паспорт чистый и
деньгами получишь сумму немалую, только помни: седни ночью дело обделаем,
а завтра утром садись в машину и уезжай из Томска. Здесь не хороводься,
"засыплешься"! Можешь ли так соответствовать.
Глаза Егорина пытливо впились в лицо парня.
- Что вы, Кондратий Петрович, али мне впервой! - даже обиделся
Козырь. - Что я, присох, что ли, к Томску: знамо дело - были бы деньги да
вид, а уж "шухор" не возьму (не попадусь с поличным).
- Ну так по рукам! - И Егорин вынул бумажник и протянул Козырю десять
рублей.
- Велика ли "работа"-то? - спросил тот, пряча задаток.
- "Работа" простая! На удавку возьмешь одного "фраера" да и того
подмоченного/человека приезжего, доверчиво идущего на уловки
преступников/.
- Ходит, хозяин, - уже весело отозвался Козырь, - а по отделке
сколько.
- Пять красных и чистый документ, с которым куда хочешь поезжай!
- Маловато, Кондратий Петрович, главная вещь - на дорогу деньги надо!
- Ну три четвертных, действуй только на совесть!
Егорин достал из кармана небольшой кусок сахарной бечевы, обильно
натертый мылом, с петлей на конце.
- Вот тебе "струмент". Я теперь пойду, а ты малость обожди, а после
тоже иди. Я буду ждать тебя на углу...
Часа два спустя, к одному двухэтажному дому на углу темного кривого
переулка подъехал коробок, забрызганный грязью, в котором сидел Егорин и
еще кто-то.
- Сюда сворачивай, направо! Остановись около калитки!
- Приехали - спросил спутник Егорина.
- У цели своего странствия-с, - подобострастно ответил тот, вылезая
из коробка.
Сюда пожалуйте-с! Шагайте пошире-с: тут грязь!
- Ты, парень, - продолжал Егорин, обращаясь к импровизированному
кучеру, - коня-то заведи во двор, поставь под навес, да смотри не спи!
Вишь, ночь-то какая - зги не видно, того гляди с коробком вместе!
- Пошто спать, будьте покойны. Все будет в исправном состоянии.
Егорин и его спутник, оставив Сеньку Козыря с лошадью, вошли во двор.
- Сюда пожалуйте! Вот в это крылечко, - и Егорин постучал легонько в
дверь.
Прошло минуты две... Все было тихо... Накрапывал мелкий надоедливый
дождик...
- Спят, что ли, они! - досадливо пробурчал Егорин.
...Темный ставень окна, ближайшего к двери, прорезала полоска света.
Загремел дверной засов.
- Кто туто-ка. - Раздался за дверью женский голос.
- Ну, пошевеливайся, тетенька, встречай гостей, - отозвался Егорин.
Дверь отворилась. На пороге стояла уже немолодая женщина, одетая без
претензий на моду. Высоко держа над головой лампу. Это давало возможность
рассмотреть ее сухощавое, вблизи сильно напудренное лицо.
Она посторонилась, пропуская гостей вперед.
- Пожалуйте, Кондратий Петрович! Пожалуйте, гости дорогие! Милости
просим!
Голос у нее был тихий слащавый, с неприятным оттенком. Раздевшись в
полутемной прихожей, где сильно пахло керосином от закопченной лампочки,
гости прошли в следующую комнату. Это - небольшое зальце, оклеенное
розовыми обоями. В простенке виднелось, дешевенькое, все засиженное мухами
зеркало. В комнате стояли диван и два кресла, с выцветшей от времени
обивкой. Очевидно, купленные где-нибудь по случаю. На круглом преддиванном
столике горела лампа под розовым абажуром из бумаги.
...Пахло какими-то дешевыми грубыми духами.
- Хе, вот мы и дома, так сказать, - заговорил Кондратий Петрович,
усаживаясь в кресло, - можно теперь побеседовать келейно, хе, хе!
Спутник его - молодой человек, почти юноша, с розовым круглым
безбородым лицом - одет был в купеческого типа темно-синюю поддевку, по
борту которой болталась массивная золотая цепь, с любопытством оглядывался
кругом и нервно мял в руках мягкую фетровую шляпу.
- Тетенька! - крикнул Егорин, - поди-ка прими от моего кучера, там он
во дворе, лошадь привязывает, кулечек. Захватили мы с собой малость
живительной влаги да закусочек.
- В один момент, Кондратий Петрович! Беседуйте, гости дорогие! - и
"тетя" вышла в сени.
- А где-ж она, девица-то. - Шепотом спросил юноша в поддевке.
