месте, если я тут же не сообразил, что дело не чисто! Я не простофиля, что
бы там ма ни говорила.
- Колдовство, - подумал я совершенно спокойно. - Никогда бы не
поверил, но это настоящее заклятье.
Тут я вспомнил Лили Лу Матц. И мысли дядюшки Лема. И передо мной -
как это говорят? - задребезжал свет. Проталкиваясь к дядюшке Лему, я
решил, что это последний раз я ему помогаю; уж слишком мягкое у него
сердце... и мозги тоже.
- Нет-нет, - твердил он. - Ни за что!
- Дядя Лем! - окликнул я.
- Сонк!
Он покраснел, и позеленел, и вообще всячески выражал свое
негодование, но я-то чувствовал, что ему полегчало.
- Что здесь происходит, дядя Лем?
- Ах, Сонк, все идет совершенно не так! - запричитал дядюшка Лем. -
Взгляни на меня - вот стою я с сердцем из чистого золота...
- Рад познакомиться с вами, молодой человек, - вмешался Эд Пу. - Еще
один Хогбен, я полагаю. Может быть, вы могли бы уговорить вашего дядю?
- Простите, что перебиваю, мистер Пу, - сказал я по-настоящему
вежливо, - но лучше вы объясните по порядку.
Он прокашлялся и важно выпятил грудь. Видно, приятно ему было об этом
поговорить. Чувствовал себя большой шишкой.
- Не знаю, были ль вы знакомы с моей незабвенной покойной женой, ах,
Лили Лу Матц. Вот наше дитя, младший. Прекрасный малый. Как жаль, что не
было у нас еще восьмерых или десятерых таких же. - Он глубоко вздохнул. -
Что ж жизнь есть жизнь. Мечтал я рано жениться и украсить старость
заботами детей... А младший - последний из славной линии. - Па, - квакнул
вдруг младший, - они стихают, па. Дай, я им двойную закачу, а, па? Спорим,
что смогу уложить парочку.
Эд Пу собрался снова погладить своего шалопая, но вовремя передумал.
- Не перебивай старших, сынок, - сказал он. - Папочка занят.
Занимайся своим делом и умолкни. - Он оглядел стонущую толпу. - Добавь-ка
там, у грузовика, чтоб поживее покупали. Но береги силы, малыш. У тебя
растущий организм... Одаренный парень, сам видишь. Унаследовал это от
дорогой нашей мамочки, Лили Лу. Да, так вот, хотел я жениться молодым, но
как-то все дело до женитьбы не доходило, и довелось уже в расцвете сил.
Никак не мог найти женщину, которая посмотрела бы... то есть никак не мог
найти подходящую пару.
- Понимаю.
Действительно, я понимал. Немало, должно быть, исколесил он в поисках
той, которая согласилась бы взглянуть на него второй раз. Даже Лили Лу,
несчастная душа, небось, долго думала, прежде чем сказала "да".
- Вот тут-то, - продолжал Эд Пу, - и замешан ваш дядюшка. Вроде бы он
наделил Лили Лу колдовством.
- Никогда! - завопил дядюшка Лем. - А если и так, откуда я знал, что
она выйдет замуж и родит ребенка?! Кто мог подумать?
- Он наделил ее колдовством, - повысил голос Эд Пу, - да только она
мне в этом призналась на смертном одре, год назад. Держала меня в
неведении все это время!
- Я хотел лишь защитить ее, - быстро вставил дядюшка Лем. - Ты же
знаешь, что я не вру, Сонки, мальчик. Бедняжка Лили Лу была так страшна,
что люди подчас кидали в нее чем попало, прежде чем успевали взять себя в
руки. Мне было так ее жаль! Ты никогда не узнаешь, Сонки, как долго я
сдерживал добрые намерения! Но из-за своего золотого сердца я вечно
попадаю в передряги. Однажды я так растрогался, что наделил ее
способностью накладывать заклятья. На моем месте так поступил бы каждый,
Сонк!
- Как ты это сделал?
Действительно, интересно. Кто знает, все может иной раз пригодиться.
Он объяснял страшно туманно, но я сразу усек, что все устроил один
его приятель по имени ген хромосом. А все эти альфа-волны, про которые
дядюшка распространялся, так кто ж про них не знает? Небось каждый видел
ма-ахонькие волночки, мельтешащие туда-сюда. У деды порой по шести сотен
разных мыслей бегают - по узеньким таким извилинам, где мозги находятся. У
меня аж в глазах рябит, когда он размыслится.
- Вот так, Сонк, - закруглился дядюшка Лем. - А этот змееныш получил
все в наследство.
- А что б тебе не попросить этого друга, хромосома, перекроить
младшего на обычный лад? - спросил я. - Это же очень просто. Смотри,
дядюшка.
Я сфокусировал на младшем глаза, по-настоящему резко, и сделал
этак... Ну, знаете, чтобы заглянуть в кого-нибудь.
Ясное дело, я сообразил, что имел в виду дядюшка Лем.
Крохотулечки-махотулечки, Лемовы приятели, цепочкой держащиеся друг за
дружку, и тоненькие палочки, шныряющие в клетках, из которых сделаны все,
кроме, может быть, крошки Сэма...
- Дядя Лем, - сказал я, - ты тогда засунул вон те палочки в цепочку
вот так. Почему бы сейчас не сделать наоборот?
Дядюшка Лем укоризненно покачал головой.
- Дубина ты стоеросовая, Сонк. Ведь я же при этом убью его, а мы
обещали деду - больше никаких убийств!
- Но, дядюшка Лем! - Не выдержал я. - Кошмар! Этот змееныш будет всю
жизнь околдовывать людей!
- Хуже, Сонк, - проговорил бедный дядюшка, чуть не плача. - Эту
способность он передаст своим детям!
- Успокойся, дядя Лем. Не стоит волноваться. Взгляни на эту жабу. Ни
одна женщина к нему на версту не подойдет. Чтоб он женился?! Да ни в
жизть! - подумав, сказал я.
- А вот тут ты ошибаешься, - оборвал Эд Пу по-настоящему громко. Он
весь прямо кипел. - Я все слышал и не забуду, как вы отзывались о моем
ребеночке. Мы с ним далеко пойдем. Я уже олдермен, и я предупреждаю тебя,
юный Хогбен, ты и вся твоя семья будете отвечать за оскорбления! Я в
лепешку разобьюсь, но не позволю исчезнуть фамильной линии, слышите,
Лемуэль?
Дядюшка Лем лишь плотно закрыл глаза и закачал головой.
- Нет выдавил он, - я не соглашусь. Никогда, никогда!
- Лемуэль, - злобно произнес Эд Пу. - Лемуэль, вы хотите, чтобы я
спустил на вас младшего?
- О, это бесполезно, - заверил я. - Хогбена нельзя околдовать.
- Ну... - Замялся он, не зная, что придумать, - хм-м... Вы
мягкосердечные, да? Пообещали своему дедуленьке, что никогда не убьете?
Лемуэль, откройте глаза и посмотрите на улицу. Видите эту симпатичную
старушку с палочкой? Что вы скажете, если благодаря младшему она сейчас
откинет копыта?! Или вон та фигуристая дамочка с младенцем на руках.
Взгляните-ка, Лемуэль. Ах, какой прелестный ребенок! Младший, нашли на них
для начала бубонную чуму. А потом...
Дядюшка Лем внезапно выпучил глаза и безумным взглядом уставился на
меня.
- Что же делать, если у меня сердце из чистого золота?! - воскликнул
он. - Я такой хороший, и все этим пользуются. Так вот - мне наплевать!
Тут он весь вытянулся, окостенел и лицом на асфальт шлепнулся,
твердый, как кочерга.
Как я ни волновался, нельзя было не улыбнуться. Я-то понял, что
дядюшка Лем просто заснул, - он всегда так поступал, стоит лишь запахнуть
жареным. Па, кажись, называет это кота-ле-пснией, но коты и псы спят не
так крепко.
Когда дядюшка Лем грохнулся на асфальт, младший испустил вопль
радости и, подбежав к нему, ударил ногой в голову.
Ну, я уже говорил, мы, Хогбены, очень крепки головой. Младший
взвизгнул и затанцевал на одной ноге.
- И заколдую же я тебя! - завопил он на дядюшку Лема. - Ну, я тебе, я
тебе!..
Он набрал воздуха, побагровел - и...
Па потом пытался мне объяснить, что произошло, нес какую-то ахинею о
дезоксирибонуклииновой кислоте, каппа-волнах и микровольтах. Надо знать
па. Ему же лень рассказать все на простом английском, знай крадет себе эти
дурацкие слова из чужих мозгов.
А на самом деле случилось вот что. Вся ярость этого гаденыша жахнула
дядюшку Лема прямо, так сказать, в темечко.
Он позеленел буквально на наших глазах.
Одновременно с позеленением дядюшки Лема наступила гробовая тишина. Я
удивленно огляделся и понял, что произошло.
Стенания и рыдания прекратились. Люди прикладывались к своим
бутылочкам и слабо улыбались. Все колдовство младшего Пу ушло на дядюшку
Лема, и, натурально, головная боль исчезла.
- Что здесь случилось? - раздался знакомый голос. - Этот человек
потерял сознание? Эй, позвольте... Я доктор.
Это был тот самый худенький добряк. Заметив Эда Пу, он сердито
вспыхнул.
- Итак, это вы олдермен Пу? Как получается, что вы вечно оказываетесь
замешанным в странных делах? И что вы сделали с этим человеком? На сей раз
вы зашли слишком далеко.
- Ничего я ему не сделал, - прогнусавил Эд Пу. - Пальцем его не
тронул. Последите за своим языком, доктор Браун, а не пожалеете. Я не
последний человек в здешних краях.
- Вы только посмотрите! - вскричал доктор Браун, вглядываясь в
дядюшку Лема. - Он умирает! "Скорую помощь", быстро!
Дядюшка Лем снова менялся в цвете. В каждом из нас постоянно
копошатся целые орды микробов и прочих крохотулечек. Заклятье младшего
страшно раззадорило всю эту ораву, и пришлось взяться за работу другой
компании, которую па обзывает антителами. Они вовсе не такие хилые, как
кажутся, просто очень бледные от рождения. Когда в ваших внутренностях
заваривается какая-нибудь каша, эти друзья сломя голову летят туда, на
поле боя. Наши, хогбеновские крошки кого хошь одолеют. Они так яро
бросились на врага, что дядюшка Лем прошел все цвета, от зеленого до
бордового, а большие желтые и синие пятна показывали на очаги сражений.
Дядюшке Лему хоть бы хны, но вид у него был не здоровый, будь спок!
Худенький доктор присел и пощупал пульс.
- Итак, вы своего добились, - произнес он, подняв голову на Эда Пу. -
У бедняги, похоже, бубонная чума. Теперь вы с вашей обезьяной так не
отделаетесь.
Эд Пу только рассмеялся. Но я увидел, как он бесится.
- Не беспокойтесь обо мне, доктор Браун, - процедил он. - Когда я
стану губернатором, - а мои планы всегда осуществляются, ваша любимая
больница, которой вы так гордитесь, не получит ни гроша из федеральных
денег!
- Где же "скорая помощь"? - Как будто ничего не слыша,
поинтересовался доктор.
- Дядюшке Лему не нужна никакая помощь, - сказал я. - Это у него
просто приступ. Ерунда.
- Боже всемогущий! - воскликнул док. - Вы хотите сказать, что у него
раньше было _т_а_к_о_е_, и он выжил?! - Он посмотрел на меня и неожиданно
улыбнулся. - А, понимаю, боитесь больницы? Не волнуйтесь, мы не сделаем
ему ничего плохого.
Больница - не место для Хогбена. Надо что-то предпринимать.
- Дядя Лем! - заорал я, только про себя, а не вслух. - Дядя Лем,
быстро проснись! Деда спустит с тебя шкуру и приколотит к дверям бара,
если ты позволишь увезти себя в больницу! Или ты хочешь, чтобы у тебя
нашли второе сердце? Или поняли, как скрепляются у тебя кости? Дядя Лем!
Вставай!!
Напрасно... Он и ухом не повел.
Вот тогда я по-настоящему начал волноваться. Дядюшка Лем впутал меня
в историю. Понятия не имею, как тут быть. Я еще, в конце концов, такой
молодой. Стыдно сказать, но раньше великого пожара в Лондоне ничего не
помню.
- Мистер Пу, - заявил я, - вы должны отозвать младшего. Нельзя
допускать, чтоб дядюшку Лема упекли в больницу.
- Давай, младший, вливай дальше, - сказал Пу, гнусно ухмыляясь. - Мне
надо потолковать с юном Хогбеном.
Пятна на дядюшке Леме позеленели по краям. Доктор аж рот раскрыл, а
Эд Пу ухватил меня за руку и отвел в сторону.
- По-моему, ты понял, чего я хочу, Хогбен. Я хочу, чтобы Пу были
всегда. У меня у самого была масса хлопот с женитьбой, и сынуле моему
будет не легче. У женщин в наши дни совсем нет вкуса. Сделай так, чтобы
наш род имел продолжение, и я заставлю младшего снять заклятье с Лемуэля.
