настраивать сновидения, очевидно, не в том, чтобы просто смотреть на вещи,
но в том, чтобы сохранять их изображения. Сновидения реальны, когда
добьешься того, что сможешь приводить все в фокус. Тогда не будет разницы
между тем, что ты делаешь, когда спишь, и тем, что ты делаешь, когда не
спишь. Понимаешь, что я имею в виду?
Я признался, что, хотя я и понял то, что он сказал, но я был
неспособен ухватить его идею. Я привел пример, что в цивилизованном мире
есть масса людей, которые имеют различные иллюзии и неспособны отличить
того, что происходит в реальном мире от того, что имеет место в их
фантазиях. Я сказал, что такие люди несомненно умственно больны, и мое
чувство неловкости возрастает каждый раз, когда он рекомендует, чтобы я
поступал, как сумасшедший человек.
После моих долгих объяснений дон Хуан сделал комический жест
отчаяния, приложив ладони к щекам и громко вздыхая.
- Оставь свой цивилизованный мир в покое, - сказал он. - Пусть он
будет, как он есть! Никто не просит тебя вести себя так, как безумец. Я
уже говорил тебе, что воин должен быть совершенен для того, чтобы иметь
дело с теми силами, за которыми он охотится. Как ты можешь предполагать,
что воин будет неспособен отличить одну вещь от другой.
С другой стороны, мой друг, ты, который знает, что такое реальный
мир, споткнешься и погибнешь через очень короткое время, если тебе
придется зависеть от своей способности различать, что реально, а что
нереально.
Очевидно, я не выразил того, что я хотел сказать. Каждый раз, когда я
протестовал, я просто выражал словами невыносимое замешательство от того,
что нахожусь в ужасном положении.
- Я не собираюсь превращать тебя в больного сумасшедшего человека, -
продолжал дон Хуан. - это ты можешь сделать и сам, без моей помощи. Но те
силы, которые ведут нас, привели тебя ко мне, и я принял решение учить
тебя. Изменить твой глупый образ жизни, жить сильной и чистой жизнью.
Затем силы привели тебя ко мне снова и сказали мне, что ты должен
научиться жить неуязвимой жизнью воина. Очевидно, ты не можешь так жить.
Но кто может сказать наверняка? Мы такие же загадочные и такие же
пугающие, как этот неизмеримый мир. Поэтому, кто сможет сказать наверняка,
на что ты способен?
В голосе дона Хуана был оттенок грусти. Я хотел извиниться, но он
начал говорить снова.
- Тебе нет нужды обязательно смотреть на свои руки, - сказал он. -
как я уже сказал, выбери все, что угодно. Но выбери одну вещь заранее и
найди ее в своих снах. Я сказал "твои руки", потому что они всегда будут
рядом с тобой.
Когда они начнут изменять форму, ты должен отвести от них взгляд и
выбрать что-либо другое, а затем взглянуть на свои руки опять. Нужно много
времени, чтобы усовершенствовать эту технику.
Я настолько ушел в записывание, что не заметил, как стемнело. Солнце
уже исчезло за горизонтом. Небо было облачным, и сумерки были густыми. Дон
Хуан поднялся и бросил несколько взглядов украдкой в сторону юга.
- Пойдем, - сказал он. - мы должны идти на юг до тех пор, пока дух
водной дыры не покажет себя.
Мы шли наверное, полчаса. Ландшафт резко изменился, и мы вышли на
сильно пересеченную местность. Тут были круглые большие холмы на месте
выгоревшего чапараля. Один холм выглядел, как лысая голова. Мы пошли к
нему. Я думал, что дон Хуан собирается взбираться по пологому склону, но
он вместо этого остановился и остался в очень внимательной позе. Его тело,
казалось, напряглось, как монолитный предмет, и на секунду вздрогнуло.
Затем он вновь расслабился и так стоял. Я не мог понять, каким образом его
тело остается прямым, когда все мышцы у него настолько расслаблены.
В этот момент очень сильный порыв ветра ударил меня. Тело дона Хуана
повернулось в сторону ветра на запад. Он не пользовался своими мышцами для
того, чтобы повернуться. Или, по крайней мере, он не пользовался ими так,
как я пользовался бы ими для поворота. Тело дона Хуана скорее, казалось,
было повернуто извне. Это произошло так, как если бы кто-то другой
повернул его тело в новом направлении. Я пристально смотрел на него. Он
взглянул на меня уголком глаза. На его лице была написана решимость,
целенаправленность. Все его существо было внимательным, и я смотрел на
него в удивлении. Я никогда не бывал ни в какой ситуации, которая бы
требовала такой странной концентрации. Внезапно его тело передернулось,
как если бы на него пролился внезапно поток холодной воды. Он еще раз
вздрогнул, а затем пошел, как если бы ничего не случилось. Я последовал за
ним. Мы направлялись в сторону голых холмов на востоке, пока не оказались
среди них. Там он остановился, повернувшись лицом на запад.
Оттуда, где мы стояли, вершина холма уже не была такой округлой и
гладкой, как она казалась мне с расстояния. Там была пещера или дыра рядом
с вершиной. Я пристально смотрел на нее, потому что дон Хуан делал то же
самое. Еще один сильный порыв ветра вызвал озноб у меня на спине. Дон Хуан
повернулся к югу и обшарил местность своими глазами.
- Там, - сказал он шепотом и показал на предмет на земле.
Я напрягал глаза, чтобы увидеть. На земле что-то лежало метрах в
шести от меня. Оно было светло-коричневым, и, пока я смотрел на него, оно
задрожало. Я сфокусировал на нем все свое внимание. Предмет был почти
круглым и казался свернувшимся. В самом деле, он походил на свернувшуюся
собаку.
- Что это? - прошептал я дону Хуану.
- Не знаю, - прошептал он в ответ, глядя на предмет. - а чем это тебе
кажется?
Я сказал ему, что это похоже на собаку.
- Слишком велика для собаки, - сказал он, как само собой
разумеющееся.
Я сделал в этом направлении пару шагов, но дон Хуан остановил меня
мягко. Я опять стал всматриваться. Это определенно было какое-то животное
или спящее, или мертвое. Я почти мог разглядеть его голову. Его уши
торчали, как уши волка. К этому времени я был уже определенно уверен, что
это свернувшееся животное. Я подумал, что это может быть коричневый
теленок. Я прошептал об этом дону Хуану. Он ответил, что он слишком
компактен, чтобы быть теленком, кроме того, у него уши острые. Животное
опять задрожало, и тогда я заметил опять, что оно живое. И в самом деле, я
мог видеть, что оно дышит. Однако, его дыхание не было ритмичным. Вдохи,
которые оно делало, больше походили на нерегулярные вздрагивания. В этот
момент мне пришла внезапная мысль.
- Если это животное, то оно умирает, - прошептал я дону Хуану.
- Ты прав, - прошептал он в ответ. - но что это за животное?
Я не мог различить его характерных признаков. Дон Хуан сделал пару
осторожных шагов в направлении него. Я последовал за ним. К этому времени
было уже совершенно темно, и нам пришлось сделать еще два шага для того,
чтобы видеть животное.
- Осторожно, - сказал дон Хуан шепотом на ухо мне. - если это
умирающее животное, то оно может прыгнуть на нас из последних сил.
Животное, кем бы оно ни было, было при последнем издыхании. Его
дыхание было нерегулярным. Его тело спазматически вздрагивало, но оно не
меняло своего свернутого положения. В определенный момент, однако,
страшная судорога приподняла животное с земли. Я услышал нечеловеческий
вскрик и животное вытянуло свои ноги. Его когти были более, чем пугающими.
От их вида кружилась голова. Животное свалилось на бок, вытянув ноги, а
затем перекатилось на спину. Я услышал ужасный стон, а затем голос дона
Хуана прокричал:
- Беги ради своей жизни!
И именно это я в точности и сделал. Я помчался к вершине холма с
невероятной скоростью и ловкостью. Когда я был на полпути к вершине, я
оглянулся и увидел, что дон Хуан стоит на том же самом месте. Он сделал
мне знак спуститься. Я сбежал вниз с холма.
- Что случилось? - спросил я, совершенно выдохшись.
- Мне кажется, что животное умерло, - сказал он.
Мы осторожно приблизились к животному. Оно лежало, вытянувшись на
спине. Когда я подошел к нему ближе, то я чуть не завыл от страха. Я
понял, что оно еще не совсем мертво. Его тело еще дрожало. Его ноги,
которые были вытянуты в воздух, дико дергались, животное находилось явно в
последней агонии. Еще одна судорога передвинула тело животного, и я смог
увидеть его голову. Я в ужасе повернулся к дону Хуану. Судя по его телу,
животное явно было млекопитающим, однако, у него был клюв, как у птицы.
Я смотрел на него в полном абсолютном ужасе. Мой рассудок отказывался
этому верить. Я был оглушен. Я даже не мог ни слова произнести. Никогда за
все свое существование я не был свидетелем ничего подобного. Что-то
невосприемлимое было перед моими глазами. Я хотел, чтобы дон Хуан объяснил
мне, что это за невероятное животное, но не мог произнести ни слова. Он
смотрел на меня. Я взглянул на него, взглянул на животное и затем что-то
во мне перестроило мир, и я сразу же знал, чем являлось животное. Я
подошел к нему и поднял. Это была большая ветка куста. Она обгорела, и,
вероятно, ветер нанес на него всякие обгоревшие обломки и мусор, которые
зацепились во всяких ветвях и создали вид крупного и округлого животного.
Окраска обгоревшего мусора придавала ему коричневый цвет по контрасту с
зеленой растительностью вокруг.
Я засмеялся над своим идиотизмом и возбужденно объяснил дону Хуану,
что ветер, который продувал эту ветку насквозь, делал ее похожей на живое
животное. Я думал, что он будет доволен тем, как я разрешил загадку, но он
повернулся и пошел вверх на вершину холма. Я последовал за ним. Он
забрался внутрь углубления, похожего на пещеру. Это была не дыра, а
неглубокая выемка в песчанике. Дон Хуан взял несколько небольших веток и
использовал их для того, чтобы вымести сор, накопившийся на дне
углубления.
- Нам нужно вымести отсюда клещей, - сказал он. Он сделал мне знак
сесть и сказал, чтобы я располагался поудобнее, потому что мы проведем
здесь ночь.
Я начал говорить о ветке, но он заставил меня замолчать.
- То, что ты сделал, это не победа, - сказал он. - ты растратил
прекрасную силу, силу, которая вдувала жизнь в сухую ветку.
Он сказал, что для меня было бы реальной победой отступиться и
следовать за силой, пока мир не перестал бы существовать. Он не был сердит
на меня и не был разочарован своими поступками. Он несколько раз повторил,
что это все только начало, что требуется время для того, чтобы управлять
силой. Он похлопал меня по плечу и пошутил, что всего одним днем раньше я
был человеком, который знал, что реально, а что нет.
Я почувствовал раздражение. Я начал извиняться за свою тенденцию
всегда быть уверенным в своих поступках и своем образе жизни.
- Это не имеет значения, - сказал он. - эта ветка была реальным
животным, и она была такой живой в тот момент, когда сила тронула ее.
Поскольку то, что ее делало живой, было силой, фокус состоял в том, чтобы
как в сновидении сохранить его вид. Понимаешь, о чем я говорю?
Я хотел спросить что-то еще, но он велел мне замолчать и сказал, что
я должен оставаться совершенно молчаливым, но бодрствующим всю ночь и что
он один будет говорить в течение некоторого времени.
Он сказал, что дух, который знает его голос, может поддаться на его
звук и оставить нас одних. Он сказал, что идея того, чтобы сделать себя
доступным силе, имеет серьезные обертона. Сила была опустошительной силой,
которая легко может привести человека к его смерти, поэтому обращаться с
ней нужно с большой осторожностью. Становиться доступным силе следует
систематически, но всегда с большой осторожностью.
