прятался здесь и ожидал, когда я его найду. Я испытал момент
замешательства. Дон Хуан прошептал мне на ухо несколько раз, что мой разум
не приглашен на это событие, и что я должен бросить несносное желание все
контролировать. Он сказал, что нагваль был восприятием только для меня и
что именно по этой причине Паблито не видел нагваля в моей машине. Он
добавил, как бы читая мои невысказанные чувства, что хотя один я мог быть
свидетелем нагваля, это все же был сам дон Хенаро.
Дон Хуан взял меня за руку и в игривой манере подвел меня к тому
месту, где сидел дон Хенаро. Дон Хенаро поднялся и подошел ближе ко мне.
Его тело излучало жар, который я мог видеть. Сияние, от которого у меня
кружилась голова. Он подошел ко мне сбоку и, не касаясь меня, приблизил
рот к моему левому уху и стал шептать. Дон Хуан также начал шептать мне в
другое ухо. Их голоса слились. Они оба стали повторять одни и те же
заявления. Они говорили, что я не должен бояться и что у меня есть длинные
мощные нити, которые существовали не для того, чтобы защищать меня, потому
что защищать было нечего, и не для того, чтобы от них обороняться. Но что
они были здесь для того, чтобы руководить восприятием моего нагваля точно
таким же образом, как мои глаза руководили моим обычным восприятием
тоналя. Они сказали мне, что мои нити находятся повсюду вокруг меня, и что
благодаря им, я могу воспринимать все сразу и что одной единственной нити
достаточно, чтобы прыгнуть в овраг или чтобы прыгнуть из оврага на скалу.
Я слушал все, что они шептали. Каждое слово, казалось, имело для меня
свое особое значение. Я мог ухватить каждый его оттенок, а затем отложить
обратно, как если бы я был записывающим аппаратом. Они оба уговаривали
меня прыгнуть на дно оврага. Они сказали, что я сначала должен ощутить
свои нити, затем изолировать одну, которая идет вниз на дно оврага и
следовать ей. Когда они говорили свои команды, я действительно мог
соотносить их слова с соответствующими ощущениями. Я ощутил во всем себе
почесывание, крайне интересное ощущение, которое само по себе невыразимо,
но приближается к ощущению "длинного почесывания". Мое тело действительно
могло ощущать дно оврага, и я ощущал это чувство, как щекотку в каком-то
неопределенном месте своего тела.
Дон Хуан и дон Хенаро продолжали уговаривать меня скользнуть по этому
чувству, но я не знал, как это сделать. Затем я услышал один только голос
дона Хенаро. Он сказал, что собирается прыгнуть вместе со мной. Он схватил
меня, толкнул меня или обнял меня и бросился вместе со мной в бездну. У
меня было общее ощущение физического "захвата духа", как будто мой живот
пережевывали и пожирали. Это была смесь боли и удовольствия такой
интенсивности и длительности, что все, что я мог делать, это кричать, и
кричать, насколько у меня хватало легких. Когда это чувство уменьшилось, я
увидел набор искр и темных масс, лучей света и облаковидных образований. Я
не мог сказать, открыты мои глаза или закрыты, или где мои глаза
находятся, или даже где находится мое тело. Затем я ощутил то же самое
физическое чувство, хотя и не так выраженное, как в первый раз, а потом у
меня было такое ощущение, будто я проснулся и оказался стоящим на скале
вместе с доном Хуаном и доном Хенаро.
Дон Хуан сказал, что я опять сходил с ума, что бесполезно было
прыгать, если мое восприятие прыжка собиралось быть таким хаотическим. Оба
они бесчисленное количество раз шептали мне в уши, что нагваль сам по себе
был бесполезен, что он должен усмиряться тоналем. Они сказали, что я
должен прыгнуть охотно и осознавать свой поступок.
Я колебался не столько потому, что боялся, сколько потому, что
сопротивлялся. Я ощущал свои колебания, как если бы мое тело болталось из
стороны в сторону, как маятник. Затем какое-то странное настроение
овладело мной, и я прыгнул всем своим физическим телом. Я хотел думать во
время прыжка, но не смог. Я видел, как бы сквозь туман, стены узкого
ущелья и острые камни на дне оврага. У меня не было последовательного
восприятия моего спуска. Вместо этого у меня было ощущение, что я
действительно нахожусь на земле на дне. Я различал каждую деталь камней в
небольшом кругу вокруг себя. Я заметил, что мой взгляд не был направленным
и стереоскопичным с уровня глаз, но плоским и повсюду вокруг меня. Через
секунду я испугался и что-то дернуло меня вверх подобно мячику на резинке.
Дон Хуан и дон Хенаро заставляли меня выполнить прыжок вновь и вновь.
После каждого прыжка дон Хуан уговаривал меня, чтобы я был менее напряжен
и меньше сопротивлялся. Он повторял вновь и вновь, что секрет магов в
использовании нагваля заключался в нашем восприятии. Что прыжки были
просто упражнением в восприятии, и что упражнение закончится только тогда,
когда я добьюсь того, что смогу воспринимать как совершенный тональ то,
что находится на дне оврага.
В какой-то момент у меня возникло невообразимое ощущение. Я полностью
и трезво осознавал, что стою на краю скалы, и дон Хуан с доном Хенаро
шепчут мне на уши. А затем, в следующее мгновение я смотрел на дно оврага.
Все было абсолютно нормально. К этому времени уже почти стемнело, но света
было еще достаточно, чтобы можно было все в совершенстве узнавать, как в
мире моей повседневной жизни. Я смотрел на какие-то кусты, когда услышал
внезапный звук - камень, падающий вниз. Я мгновенно увидел хороших
размеров камень, несущийся вниз по скале прямо ко мне. Как вспышку я
увидел также дона Хенаро, сбрасывающего его. Я испытал чувство паники, и
мгновение спустя я был втянут обратно на вершину скалы.
Я оглянулся, дона Хенаро больше нигде не было. Дон Хуан начал
смеяться и сказал, что дон Хенаро нас покинул, потому что не мог больше
выносить моей вони. Тут у меня появилось неприятное осознание того, что я
действительно находился в отвратительном виде. Дон Хуан был прав, когда
заставил меня снять одежду. Он провел меня к ручью, который тек
поблизости, и отмывал меня как лошадь, поливая меня водой из моей шляпы и
бросаясь ею в меня, в то время, как он делал смешные замечания
относительно того, что спас мои штаны.
13. ПУЗЫРЬ ВОСПРИЯТИЯ
Я провел целый день один в доме дона Хенаро. Большую часть дня я
спал. Дон Хуан вернулся к концу дня, и мы пошли прогуляться в полном
молчании до ближайшей цепи гор. В сумерках мы остановились и сели на краю
глубокого провала, пока совсем не стемнело. Тогда дон Хуан подвел меня к
другому месту поблизости - монументальному утесу с совершенно вертикальной
каменной стеной. Утес нельзя было заметить с той тропинки, которая к нему
вела. Дон Хуан, однако, показывал его мне несколько раз ранее. Он заставил
меня заглянуть через край и сказал, что весь утес был местом силы,
особенно его основание, которое было в каньоне на несколько сантиметров
ниже. Каждый раз, когда я смотрел на него, я испытывал неприятный озноб.
Каньон всегда был темным и угрожающим. Прежде чем мы достигли этого места
дон Хуан сказал, что дальше мне следует идти одному и встретиться с
Паблито на краю утеса. Он рекомендовал, чтобы я расслабился и исполнял бег
силы для того, чтобы смыть свою нервную усталость.
Дон Хуан шагнул в сторону влево от тропы, и темнота просто поглотила
его. Я хотел остановиться посмотреть, куда он делся, но мое тело не
повиновалось. Я начал бежать, хотя был усталым настолько, что едва мог
держаться на ногах. Когда я достиг утеса, я никого там не увидел и
продолжал бежать на месте, тяжело дыша. Через некоторое время я
расслабился. Я стоял неподвижно, прислонившись спиной к камню, и тогда
заметил фигуру человека в нескольких футах от меня. Казалось, он прятал
голову в руках. Я испытал момент интенсивного испуга и развернулся как
пружина, но затем я объяснил самому себе, что этот человек, должно быть,
Паблито, и без всяких колебаний я подошел к нему. Я громко позвал Паблито
по имени. Я считал, что он, должно быть, не уверен, кто я такой, и так
испугался, что прикрыл голову, чтобы не видеть. Но прежде чем я коснулся
его, какой-то необъяснимый страх овладел мной. Мое тело застыло на месте с
протянутой правой рукой, уже готовой коснуться его. Человек поднял голову.
Это был не Паблито! Его глаза были два огромных зеркала как глаза тигра.
Мое тело отскочило назад. Мои мускулы напряглись, а затем сняли напряжение
без малейшего влияния со стороны моего желания. И я выполнил прыжок назад
такой быстрый и такой большой, что при нормальных обстоятельствах я бы
погрузился в грандиозную спекуляцию по поводу этого. Как бы то ни было,
однако мой страх был настолько вне всяких пропорций, что у меня не было ни
малейшей склонности к размышлениям, и я убежал бы отсюда, если бы кто-то
крепко не схватил меня за руку. Ощущение, что кто-то держит меня за руку,
бросило меня в полную панику. Я закричал. Однако мой крик, вместо того,
чтобы быть визгом, как я думал он будет, был длинным дух захватывающим
воплем.
Я повернулся лицом к своему нападающему. Это был Паблито, который
трясся еще больше меня. Моя нервозность была на самом верху. Я не мог
разговаривать, мои зубы стучали, и мурашки бежали у меня по спине,
заставляя меня дергаться непроизвольно. Я вынужден был дышать через рот.
Паблито сказал, между щелканьем зубов, что нагваль поджидал его и что он
едва спасся из его когтей, когда наткнулся на меня и что я чуть не убил
его своим воплем. Я хотел засмеяться и издал самые адские звуки, которые
только можно вообразить. Когда я восстановил свое спокойствие, я рассказал
Паблито, что, очевидно, та же самая вещь произошла со мной. Конечным
результатом явилось в моем случае то, что усталость моя исчезла. Вместо
этого я ощущал неудержимую волну силы и хорошего самочувствия. Паблито,
казалось, испытывал те же самые ощущения. Мы начали глупо и нервно
хихикать.
Я услышал звук мягких и осторожных шагов в отдалении. Я различил этот
звук раньше Паблито. Он, казалось, прореагировал на то, что я застыл. У
меня была уверенность, что кто-то приближается к тому месту, где мы
находились. Мы повернулись в направлении звука. Секунду спустя показались
силуэты дона Хуана и дона Хенаро. Они шли медленно и остановились в
полутора--двух метрах от нас. Дон Хуан лицом ко мне, а дон Хенаро лицом к
Паблито. Я хотел рассказать дону Хуану, что что-то испугало меня до
безумия, но Паблито схватил меня за руку. Я знал, что он имеет в виду.
Что-то странное было в доне Хуане и доне Хенаро. Когда я посмотрел на них,
мои глаза начали выходить из фокуса.
Дон Хенаро дал резкую команду. Я не понял, что он сказал, но я знал,
что он говорит, чтобы мы не раскрывали глаза.
- Темнота опустилось на мир, - сказал дон Хуан, глядя на небо.
Дон Хенаро начертил ущербный месяц на твердой земле. На мгновение мне
казалось, что он использовал какой-то светящийся мел, но затем я
сообразил, что он ничего не держит в руках. Я воспринимал воображаемый
полумесяц, который он нарисовал своим пальцем. Он велел мне и Паблито
сесть на внутреннюю кривую вогнутого края в то время как дон Хуан и он
сели на концы полумесяца, скрестив ноги в полутора-двух метрах от нас.
Первым заговорил дон Хуан. Он сказал, что они собираются показать нам
свои олли. Он сказал, что если мы будем смотреть слева от них между бедром
и ребрами, то мы сможем "увидеть" что-то вроде тряпки или носового платка,
подвешенного к их поясам. Дон Хенаро добавил, что помимо тряпочек у них на
поясах были две круглых, похожих на пуговицы штучки, и что мы должны
