способа с пользой освободиться от нее. Она имеет определенное место и
определенный характер на твоем острове. Определенный фасад, который
издалека видно. Поэтому каждый раз, когда представляется случай, жалость к
самому себе становится активной. Она имеет историю. Если ты затем сменишь
фасад жалости к самому себе, то ты сместишь место ее применения.
Я попросил его объяснить значение его метафор, особенно идею смены
фасадов. Я понял это, как, может быть, играть более чем одну роль
одновременно.
- Фасады меняешь, изменяя использование элементов острова, - сказал
он. - возьмем опять жалость к самому себе. Она была полезной для тебя,
потому что ты или чувствовал свою важность, или что ты заслуживаешь лучших
условий, лучшего обращения, или потому что ты не хотел принимать
ответственности за свои поступки, которые приводили тебя в состояние
возбуждения жалости к самому себе, или потому что ты был неспособен
принять идею своей нависшей смерти, чтобы она была свидетелем твоих
поступков и советовала тебе.
Стирание личной истории и три сопутствующие ей техники являются
средствами магов для перемены фасада элементов острова. Например,
стиранием своей личной истории ты отрицал использование жалости к самому
себе. Для того, чтобы жалость к самому себе работала, тебе необходимо быть
важным, безответственным и бессмертным. Когда эти чувства каким-либо
образом изменены, то ты уже не имеешь возможности жалеть самого себя.
То же самое справедливо относительно двух других элементов, которые
ты изменил на своем острове. Без использования этих четырех техник, ты бы
никогда не добился успеха в перемене их. Смена фасадов означает только то,
что отводишь второстепенное место первоначально важным элементам. Твоя
жалость к самому себе все еще предмет на твоем острове. Она будет там, на
заднем плане точно так же, как идея твоей нависшей смерти или твоей
смиренности, или твоей ответственности за свои поступки уже находились там
без всякого использования.
Дон Хуан сказал, что после того, как все эти техники были
предоставлены, ученик прибывает на перекресток. В зависимости от его
чувствительности, ученик делает одну из двух вещей. Он или принимает
рекомендации и предложения, сделанные его учителем за чистую монету,
действуя не ожидая наград, или же он все принимает за шутку и за то, что
его уводят в сторону.
Я заметил, что в моем собственном случае я путаюсь со словом
"техника". Я всегда ожидал ряда точных указаний, но он давал мне только
неопределенные предложения, и я не был способен принять их серьезно или
действовать в соответствии с его наметками.
- В этом была твоя ошибка, - сказал он. - мне пришлось решать тогда,
использовать или нет растения силы. Ты мог бы воспользоваться теми
четырьмя техниками для того, чтобы очистить и привести в порядок свой
остров тональ. Они привели бы тебя к нагвалю. Но не все мы способны
реагировать на простые рекомендации. Ты и я в этом отношении нуждались в
чем-либо еще, что бы потрясло нас. Нам нужны были эти потрясения силы.
Мне действительно потребовались годы для того, чтобы понять важность
этих ранних предложений, сделанных доном Хуаном. Тот необычайный эффект,
который психотропные растения оказали на меня, явился основой моего
заключения, что их использование является ключевым моментом в учении. Я
держался за это убеждение и лишь в последние годы своего ученичества я
сообразил, что все осмысленные трансформации и находки магов всегда
делаются в состоянии трезвого сознания.
- Что произошло бы, если бы я принял твои рекомендации серьезно? -
спросил я.
- Ты бы достиг нагваля, - ответил он.
- Но разве бы я достиг нагваля без бенефактора?
- Сила дает нам согласно нашей неуязвимости, - сказал он. - если бы
ты серьезно использовал эти четыре техники, то ты накопил бы достаточно
личной силы, чтобы найти бенефактора. Ты был бы неуязвимым, и сила открыла
бы тебе все нужные проспекты. Это закон.
- Почему ты не дал мне больше времени? - спросил я.
- У тебя было времени столько, сколько нужно, - сказал он. - так
показала мне сила. Однажды ночью я дал тебе загадку, чтобы ты над ней
поработал. Ты должен был найти благоприятное для тебя место перед дверью
моего дома. Этой ночью ты действовал чудесно под давлением, и утром ты
заснул на том самом камне, который я поставил туда. Сила показала мне, что
тебя следует безжалостно толкать, иначе ты не шевельнешь пальцем.
- Помогли ли мне растения силы? - спросил я.
- Определенно, - сказал он. - они раскрыли тебя, остановив твой
взгляд на мир. В этом отношении растения силы имеют тот же самый эффект на
тональ, как и правильный способ ходьбы. И то и другое переполняет его
информацией, и сила внутреннего диалога приходит к концу. Растения отличны
для этого, но слишком дорогостоящи. Они наносят непередаваемый вред телу.
Это их недостаток, особенно дурмана.
- Но если ты знал, что они были так опасны, зачем ты давал их мне так
много и так много раз? - спросил я.
Он заверил меня, что детали процедуры решались самой силой. Он
сказал, что несмотря на то, что учение должно было представить ученику те
же самые моменты, порядок был различным для каждого. И что он получал
неоднократные указания, что я нуждаюсь в очень большом количестве
убеждений для того, чтобы принять что-либо во внимание.
- Я имел дело с изнеженным бессмертным существом, которому не было
никакого дела до его жизни или его смерти, - сказал он смеясь.
Я выдвинул тот факт, что он описал и обсуждал эти растения в
антропоморфическом смысле. Он всегда обращался к ним так, как если бы
растения были персонажем. Он заметил, что это были предписанные средства
для отвлечения внимания ученика в сторону от действительной темы, которая
заключалась в остановке внутреннего диалога.
- Но если они используются только для того, чтобы остановить
внутренний диалог, то какую связь они имеют с олли? - спросил я.
- Этот момент трудно объяснить, - сказал он. - эти растения подводят
ученика непосредственно к нагвалю, а олли является одним из аспектов его.
Мы действуем исключительно в центре разума вне зависимости от того, кем мы
являемся и откуда мы пришли. Разум естественно так или иначе может брать в
расчет все, что происходит в его виде на мир. Олли это нечто такое, что
находится вне его вида, вне царства разума. Это может наблюдаться только в
центре воли в те моменты, когда наш обычный взгляд остановлен. Поэтому
правильно говоря, это нагваль. Маги, однако, могут научиться воспринимать
олли крайне сложным образом, и, поступая так, они оказываются слишком
глубоко погруженными в новый вид. Поэтому для того, чтобы защитить тебя от
такой судьбы, я не представлял тебе олли так, как это обычно делают маги.
Маги научились после многих поколений использования растений силы, давать
в своем взгляде на мир отчет обо всем, что происходит с ними. Я сказал бы,
что маги, используя свою волю, добились того, что расширили свои взгляды
на мир. Мой учитель и мой бенефактор были ярчайшими примерами этого. Они
были люди огромной силы, но они не были людьми знания. Они так и не
разорвали границ своего огромного мира и поэтому никогда не прибыли к
целостности самих себя. Тем не менее они знали об этом. Не то, чтобы они
жили однобокой жизнью, говоря о вещах, находящихся вне их достижения. Они
знали, что они шагнули мимо лодки и что только в момент их смерти вся
загадка полностью будет раскрыта им. Магия дала им только мимолетный
взгляд, но не реальное средство, чтобы достичь целостности самого себя.
Я дал тебе достаточно из взгляда магов, не позволив тебе зацепиться
за это. Я сказал, что только тогда, когда помещаешь один взгляд против
другого и можешь переходить из одного в другой, можно прибыть к реальному
миру. Я имею в виду, что можно прибыть к целостности самого себя только
тогда, когда полностью понимаешь, что мир это просто взгляд, вне
зависимости от того, принадлежит этот взгляд магу или обычному человеку.
Именно здесь я уклонился от традиции. После целой жизни борьбы я
знал, что действительно важным является не просто выучить новое описание,
а прибыть к целостности самого себя. Следует прибыть к нагвалю, не
покалечив тоналя и превыше всего не покалечив своего тела. Ты принимал эти
растения, следуя точным этапам, через какие я прошел сам. Единственным
отличием было то, что вместо того, чтобы окунуть тебя в них, я
остановился, когда ты решил, что ты накопил достаточно взглядов на
нагваль. В этом причина, почему я никогда не хотел обсуждать с тобой твои
встречи с растениями силы и не позволял тебе обескуражено говорить о них.
Не было смысла строить схемы над тем, о чем нельзя говорить. Это были
настоящие экскурсии в нагваль, в неизвестное.
Я заметил, что моей потребностью говорить о тех восприятиях, которые
были вызваны влиянием психотропных растений, был мой интерес в
подтверждении своей собственной гипотезы. Я был убежден, что при помощи
таких растений он снабжал меня воспоминаниями о невообразимых способах
восприятия. Эти восприятия, которые я по временам испытывал, могли
казаться отвлеченными и не связанными с чем-либо осмысленным. Но позднее
собрались в единицы смысла. Я знал, что дон Хуан искусно ведет меня каждый
раз и, что то, какой именно смысл я собираю, делалось под его
руководством.
- Я не хочу подчеркивать эти события, чтобы объяснять их, - сказал он
сухо. - прозябание в объяснениях возвратит нас назад туда, где мы быть не
хотим. То-есть это отбросит нас назад в вид мира. На этот раз намного
более крупного.
Дон Хуан сказал, что после того, как внутренний диалог ученика был
остановлен действием растений силы, наступал неизбежный момент. У ученика
начинали возникать задние мысли относительно всего ученичества. По мнению
дона Хуана даже самые большие энтузиасты в этой точке ощутят серьезную
потерю заинтересованности.
- Растения силы потрясают тональ и угрожают прочности всего острова,
- сказал он. - именно в этот момент ученик отступает и мудро делает. Он
хочет выбраться из всей этой каши. Точно так же в этот момент учитель
устанавливает свою наиболее искусную ловушку - стоящего противника.
Ловушка имеет две цели. Во-первых, она позволяет учителю удержать своего
ученика, а во-вторых, она позволяет ученику иметь точку соотнесения, чтобы
пользоваться ею в дальнейшем. Ловушка - это маневр, который выводит на
арену стоящего противника. Без помощи стоящего противника, который в
действительности является не врагом, а совершенно преданным помощником,
ученик не имеет возможности продолжать путь знания. Лучшие из людей
сдались бы на этой границе, если бы решение было оставлено им. Я подвел к
тебе стоящего противника, прекраснейшего воина, которого можно найти - ля
Каталину.
Дон Хуан говорил о том времени несколькими годами раньше, когда он
ввел меня в затяжную битву с колдуньей-индеанкой.
- Я привел тебя в непосредственный контакт с ней, и я выбрал женщину,
потому что ты доверяешь женщинам. Разрушить это доверие было очень трудным
делом для нее. Через несколько лет она мне призналась, что ей хотелось бы
отступить, потому что ты ей нравился, но она - великий воин, и несмотря на
ее чувства она чуть не стерла тебя с лица планеты. Она нарушила твой
тональ так интенсивно, что он уже никогда не был тем же самым опять. Она
действительно изменила очертания на лице твоего острова настолько глубоко,
