я понял, что она ждет моих замечаний.
- Отбросить все, что не является необходимым, - второй принцип
сталкинга, - сказала она, не дав мне времени открыть рта.
Ее рассказ так сильно захватил меня, что я не заметил, когда исчезла
стена тумана. Я просто осознавал, что ее больше нет.
Флоринда поднялась со стула и провела меня к двери; некоторое время
мы еще постояли, так же как после нашей первой встречи. Флоринда сказала,
что злость Селестино позволила знахарке указать также не ее рассудку, а ее
телу, первые 3 принципа правила для сталкеров. Несмотря на то, что ее ум
был полностью сфокусирован на ней самой, поскольку для нее не существовало
ничего, кроме ее физической боли и страха потерять свою красоту, ее тело
все же запомнило все, что произошло, и в дальнейшем нуждалось лишь в
напоминании для того, чтобы расставить все по местам.
- Для воинов мир не является подушкой, чтобы смягчать толчки, поэтому
они должны иметь правила, - продолжала она, - однако правило сталкингов
приложимо ко всем. Раздражение Селестино было его развенчиванием и началом
моего обучения и освобождения. Его собственная важность, которая была в
той же мере и моей, заставляла нас обоих верить в то, что мы находимся
выше практически всех и всего. Знахарка свела нас вниз к тому, чем мы были
в действительности - к нулю.
Первый принцип правила состоит в том, что все, что окружает нас,
является неизмеримой загадкой.
Второй принцип правила в том, что мы должны пытаться раскрыть эту
загадку, но даже не надеясь выполнить это.
Третий принцип в том, что воин, зная о неизмеримой загадке,
окружающей его, и зная о своем долге раскрыть ее, занимает свое законное
место среди загадок и сам себя рассматривает как одну из них,
следовательно, для воина нет конца загадке бытия, будь то загадка бытия
камешка, муравья или его самого. В этом смирение воина. Каждый равен всему
остальному.
Последовало длинное вынужденное молчание. Флоринда улыбнулась, играя
концом своей длинной косы. Она сказала, что с меня довольно.
Когда я в третий раз приехал к Флоринде, дон Хуан не оставил меня у
дверей, а вошел вместе со мной. Все члены его партии были собраны в этом
доме и приветствовали меня, будто я вернулся из долгого путешествия. Это
было исключительное событие. Оно соединило Флоринду со всеми ними в моих
чувствах, поскольку первый раз она была вместе с ними в моем присутствии.
Когда я в следующий раз пришел к дому Флоринды, дон Хуан неожиданно
толкнул меня, как он это делал раньше. Мое потрясение было огромным.
Флоринда ожидала меня в холле. Я мгновенно вошел в то состояние, в котором
была видна стена тумана.
- Я рассказывала тебе, как мне были показаны принципы искусства
сталкинга, - сказала она, как только мы уселись на кушетке в ее жилой
комнате. - теперь ты должен сделать то же самое для меня. Как их показывал
тебе нагваль Хуан Матус?
Я сказал ей, что так сразу вспомнить не могу; мне нужно подумать об
этом, а думать я не могу - мое тело испугано.
- Не усложняй, - сказала она голосом приказа, - стремись к тому,
чтобы быть простым. Приложи всю концентрацию, которая у тебя есть, чтобы
решить: вступать или не вступать в битву, потому что любая битва - это
битва за собственную жизнь. Это третий принцип искусства сталкинга: воин
должен хотеть и быть готовым стоять до конца здесь и сейчас, но не спустя
рукава.
Я просто не мог собрать свои мысли. Я вытянул ноги и прилег на
кушетку. Я глубоко вздохнул, чтобы расслабить середину тела, которая,
казалось, была связана в узлы.
- Хорошо, - сказала Флоринда, - я вижу, что ты применяешь четвертый
принцип искусства сталкинга. Расслабься, отступись от себя, ничего не
бойся, только тогда силы, которые ведут нас, откроют нам дорогу и помогут
нам. Только тогда.
Я попытался вспомнить, как дон Хуан показывал мне принципы искусства
сталкинга. По каким-то необъяснимым причинам моя мысль отказывалась
фокусироваться на образе прошлого. Дон Хуан был очень смутным
воспоминанием.
Я поднялся и стал смотреть вокруг себя. Комната, в которой мы
находились, была хорошо обставлена, пол был покрыт желтыми изразцами. В их
расположении было заметно изумительное мастерство. Я собирался осмотреть
мебель и пошел в направлении красивого темно-коричневого стола. Флоринда
подбежала и сильно встряхнула меня.
- Ты правильно применил пятый принцип искусства сталкинга, - сказала
она, - не давай себе уйти в сторону.
- Что это за пятый принцип? - спросил я.
- Встречаясь с неожиданным и непонятным и не зная, что с этим делать,
воин на какое-то время отступает, - сказала она. Он позволяет своим мыслям
бродить бесцельно. Воин занимается чем-нибудь другим. Подойти может все,
что угодно. Ты сделал как раз это, а теперь, когда ты это выполнил, ты
можешь применить шестой принцип: воин сжимает время - даже мгновение идет
в счет. В битве за собственную жизнь секунда - это вечность; вечность,
которая может решить исход битвы. Воин нацелен на успех, поэтому он
сжимает время. Воин не теряет ни мгновения.
Внезапно шквал воспоминаний ворвался в мое сознание. Я возбужденно
сказал Флоринде, что могу вспомнить, когда дон Хуан впервые познакомил
меня с этими принципами. Она приложила пальцы к губам с жестом, требующим
молчания. Она сказала, что была заинтересована только свести меня лицом к
лицу с принципами, но она не хочет, чтобы я рассказывал свои воспоминания.
Флоринда продолжила свой рассказ. Она сказала, что знахарка велела ей
вернуться опять без Селестино и дала ей выпить состав, который уменьшил ее
боль почти мгновенно, а затем она прошептала ей на ухо, что Флоринда
должна сама принять мгновенное решение, что она должна успокоить свой ум,
делая что угодно, но как только решение будет принято, она не должна
терять ни секунды. Дома она заявила о своем желании вернуться назад.
Селестино ничего не мог ей возразить, потому что ее решение было
непоколебимо.
- Почти сразу я отправилась к знахарке, - продолжала Флоринда. На
этот раз мы ехали на лошадях. Я взяла с собой самых доверенных слуг:
девушку, которая дала мне яд, и мужчину, чтобы присматривать за лошадьми.
Нам трудно пришлось при переходе через эти горы. Лошади нервничали из-за
запаха моей ноги, но мы кое-как добрались. Сама не сознавая, я применила
третий принцип искусства сталкинга. Я подвела свою жизнь или то, что от
нее осталось, к новому рубежу. Я хотела и была готова умереть. Для меня
это не было таким уж трудным решением, поскольку я все равно умирала.
Верным является то, что когда умираешь и уже наполовину мертв, как в моем
случае, и когда в этом больше неудобства, чем боли, появляется склонность
к лени и слабости, когда невозможно никакое усилие.
- Я оставалась в доме знахарки в течение 6 дней. На второй день я уже
чувствовала себя лучше. Опухоль начала спадать. Выделения из ноги
прекратились, боль прошла. Я была лишь немного слабой в коленях, когда
пыталась ходить.
- На шестой день знахарка взяла меня в свою комнату. Она была очень
заботлива ко мне и, оказывая всяческое внимание, усадила на постель и дала
кофе. Она уселась на полу у моих ног лицом ко мне. Я могу вспомнить ее
точные слова: "ты очень и очень больна и только я могу тебя вылечить; если
я этого не сделаю, ты умрешь такой смертью, которую и вообразить
невозможно. Поскольку ты глупая, ты предпочтешь горький конец. С другой
стороны, я могу вылечить тебя в один день, но не сделаю этого. Ты будешь
приходить сюда до тех пор, пока не поймешь, что я показываю тебе, только
тогда я вылечу тебя полностью; если я сделаю иначе, ты, будучи глупой,
никогда сюда не придешь".
Флоринда сказала, что знахарка с огромным терпением объяснила ей
очень тонкие моменты своего решения помочь ей. Она не поняла ни одного
слова. Это объяснение заставило ее еще больше увериться в том, что
знахарка несколько ненормальна.
Когда знахарка сообразила, что до Флоринды ничего не доходит, она
стала более суровой и заставляла Флоринду, как ребенка, повторять вновь и
вновь, что без помощи знахарки ее жизнь кончена и что знахарка может
решить прекратить лечение и заставить ее умирать. В конце концов женщина
потеряла терпение, когда Флоринда стала просить, чтобы та кончила ее
лечить и отослала домой к ее с семье; она подняла бутыль, содержащую
лекарство, разбила ее о землю и сказала Флоринде, что больше ее знать не
хочет.
Флоринда сказала, что тогда она заплакала - единственные настоящие
слезы в ее жизни. Она сказала знахарке, что хочет одного - быть здоровой и
что она более чем согласна платить за это. Женщина сказала, что для
денежной платы слишком поздно и что от Флоринды она хочет ее внимания, а
не ее денег.
Флоринда призналась мне, что за свою жизнь она научилась добиваться
всего, чего захочет. Она знала, что значит быть упрямой, поэтому она
заговорила о том, что к знахарке приходили тысячи пациентов, таких же
полумертвых, как она, и что знахарка брала их деньги. Почему же ее случай
другой? Флоринде ничего не объяснил ответ знахарки, что, будучи видящей,
она видела светящееся тело Флоринды и это тело точно такое же, как у
знахарки. Флоринда решила, что женщина сошла с ума, если не понимает, что
между ними целый мир различий: знахарка была грубой индеанкой,
необразованной и примитивной, в то время как Флоринда была богатой,
красивой и белой. Флоринда спросила женщину, что она собирается с ней
делать. Знахарка сказала, что ей поручено вылечить ее, а затем обучить
чему-то очень важному. Флоринда хотела знать, кто ей поручил. Женщина
ответила, что поручил орел - ответ, который убедил Флоринду, что женщина
абсолютно безумна. И все же Флоринда не видела никакого способа
противиться требованиям женщины. Она сказала ей, что согласна делать все,
что угодно.
Женщина мгновенно изменила свое враждебное отношение; она дала
Флоринде с собой лекарства и велела ей возвращаться, как только она
сможет.
- Как ты знаешь сам, - продолжала она, - учитель должен использовать
трюк с учеником; знахарка использовала трюк с моей болезнью. Она была
права. Я была такой идиоткой, что если бы она сразу меня вылечила, то я
вернулась бы обратно к своей глупой жизни, будто со мной никогда ничего не
случалось. Разве все мы не делаем так же?
Флоринда вернулась на следующей неделе. Когда она подъехала, ее
приветствовал старик, которого она встречала раньше. Он разговаривал с ней
так, будто они были старыми друзьями. Он сказал, что знахарка на несколько
дней уехала и что она оставила ему лекарство для нее, если она появится.
Он сказал Флоринде очень дружески, но с командой в голосе, что отсутствие
знахарки оставляет ей лишь две альтернативы: она может или вернуться
домой, возможно, в худшем физическом состоянии, чем раньше, из-за
утомительного путешествия, или она может следовать тщательно разработанным
инструкциям знахарки. Он добавил, что если она решит остаться и начать
свое лечение прямо сейчас, то через 3-4 месяца она будет совершенно
здорова. Здесь, однако, было одно затруднение: если она решит остаться, ей
придется пробыть в доме знахарки 8 следующих дней и поэтому отправить
своих слуг домой. Флоринда сказала, что решать тут нечего - ей приходится
остаться. Старик немедленно дал ей настой трав, который знахарка,
очевидно, оставила для нее. Он просидел с ней большую часть ночи. Он
поддерживал ее беседой и его легкий разговор зажигал во Флоринде оптимизм
