- Что - бандиты?
- Понимаете, Александр Сергеевич, - тоном профессора математики,
объясняющего школьнику таблицу умножения, продолжал собеседник, - мы все
очень точно просчитали. Вы ведь отдаете себе отчет, что у Глобуса есть
враги, и врагов этих немало?
Солоник скосил взгляд на папочку.
- Конечно. Вон, что тут написано: на "стрелку" с "пиковыми" привез
каких-то блядей - правда, за это тут же по ушам получил. На "общаковые"
деньги нанимал себе в Париже минетчиц, чтобы у него прямо в вертолете да
на катере отсасывали!
Чекист болезненно поморщился и, оставив последнее сообщение без оцен-
ки, продолжил:
- Враги его - люди тоже небедные и влиятельные.
- Естественно.
- А люди, которые сейчас окружают Глобуса и которые от него кормят-
ся... На кого они в первую очередь будут думать? - Не дождавшись ответа,
он продолжил: - Да на кого угодно: на влиятельных русских воров в зако-
не, которые Длугача недолюбливают и не раз призывали развенчать, на ор-
тодоксов, которые никогда не простят ему неуважения к паханам, на авто-
ритетов, у которых он отбил перспективные фирмы и банки, короче, на
всех, кому он когда-либо перешел дорогу...
Куратор неторопливо рассказывал, выстраивая аргументы - они выглядели
более чем убедительно. Саша молча слушал, глядя не на него, а в окно ма-
шины: по пустырю бродили бездомные собаки, одичавшие, голодные... Вне-
запно одна из них жалобно и тонко заскулила, и две другие тут же набро-
сились на нее, мгновенно опрокинули на спину. Послышалось низкое злое
рычание, звуки борьбы, но спустя несколько секунд жертва с визгом вырва-
лась и, увязая по брюхо в снегу, помчалась прочь.
Так и этот мир, с которым он соприкоснулся, живет по диким законам
животного мира. Одни обязательно преследуют других, чтобы разорвать,
убить, уничтожить; другим достается незавидная роль жертвы. Но ведь
преследователь рано или поздно сам станет жертвой - как тот же Глобус,
уже приговоренный... Таков закон этого мира.
- Ввиду серьезности исполняемого объекта у вас будет достаточно вре-
мени для подготовки, - продолжал чекист, - четыре месяца. Длугача следу-
ет ликвидировать где-то до пятнадцатого апреля. Надеюсь, достаточно?
Преследуемую собаку оставили в покое, за ней не погнались. Неожиданно
откуда-то из глубин подсознания нечаянно всплыла где-то услышанная или
прочитанная фраза: тот, кто становится палачом, рано или поздно сам ста-
нет жертвой.
А ведь еще сегодня утром он прагматично просчитывал все выгоды своего
ремесла: он - киллер, торгует своим kill, и это ничем не хуже, чем тор-
говать, скажем, фруктами или дорогими тачками. Пусть занятие палача и
постыдное, но хорошо оплачиваемое...
Из задумчивости его вывела последняя реплика, произнесенная курато-
ром:
- Насчет денег. Как и прежде, ваша работа будет хорошо оплачена, - он
достал из внутреннего кармана куртки пачку стодолларовых купюр. - Это -
на подготовку и на жизнь. И дважды по столько же получите за исполне-
ние...
Наглухо задернутые шторы, приглушенный зеленоватый свет, льющийся из
бра, мягкая мебель создавали ощущение полного покоя, но покоем здесь и
не пахло...
Солоник лежал на кровати, положив руки поверх одеяла и отрешенно гля-
дя в потолок. Лежал тихо, неподвижно, казалось, даже не дышал, но по его
лицу было понятно: он о чем-то думает, и мысли эти ему в тягость.
- Может быть, я пойду?
При звуке этого голоса Солоник вздрогнул, точно от резкого окрика.
Обернулся, невидяще взглянул на девушку, примостившуюся с краю кровати.
Она была свежа, румяна и, что самое приятное, молода: не старше восем-
надцати. Затуманенное восковой бледностью лицо, перечеркнутое полосой
крашеных губ, закушенных во время недавнего акта; огромные глаза, в ко-
торых можно было даже угадать проблеск мысли...
Не проститутка, похоже, даже не б...ь. Из соседнего дома. Нередко
встречались, потом как-то незаметно начали здороваться. Сегодня, после
встречи с чекистом, случайно увидел ее в центре города, предложил под-
везти. По дороге разговорились...
Сегодня вечером, сразу же после разговора с гэбэшником, настроение
сделалось предельно мерзким. По тону, по виду, даже по едва заметным
движениям этой серенькой сволочи Саша понял: пусть он хоть семи пядей во
лбу, но относиться к нему все равно будут, как к проститутке. Его нани-
мают, дают работу - постыдную работу! - и за нее платят деньги, подчер-
кивая: "ваша работа будет хорошо оплачена". И вот сейчас, в десять вече-
ра, кстати или некстати вспомнились те бродячие собаки, дравшиеся на
пустыре, и собственные соображения на этот счет - о том, что палач сам
рано или поздно превращается в жертву, о том, что рано или поздно кто-то
более сильный и жестокий начнет преследовать тебя.
Беседуя по дороге домой с этой девчонкой, он понял, что не сможет
провести сегодняшний вечер в одиночестве.
Отправиться в ночной клуб, на дискотеку, в ресторан?
А там что - все то же одиночество, только в огромной, чуждой для него
массе людей. И потому пригласил девушку домой.
Удивительно, но она не отказывалась: посидели, она выпила шампанско-
го, потом вспомнила о том, что позже одиннадцати задерживаться не может,
что у нее завтра тяжелый день на работе.
Хозяин квартиры выглядел понуро и убито, и девчонка каким-то чисто
женским чутьем угадала, что этого странного человека нельзя оставлять
сегодня одного.
Все произошло как-то само собой: разостлала постель, сходила в душ,
тихонько легла рядом...
Но близость не принесла ему удовольствия, наверное, впервые в жизни.
Он никак не мог расслабиться, отогнать навязчивые мысли...
- Олег, так мне уйти? - повторила она после непродолжительной паузы.
Он сделал отрицательный знак рукой.
- Побудь еще немного...
Но девушка принялась собираться. Быстро оделась и, держа во рту за-
колку для волос, взглянула на Сашу с явным состраданием.
- Только давай договоримся. То, что произошло между нами сегодня,
случайность. Ты не будешь меня искать, добиваться со мной встречи. Прос-
то я увидела тебя и поняла, что сегодня тебе не хочется быть одному. Мне
тоже, - добавила она.
Саша взглянул на девушку так, будто бы они только что познакомились -
какие еще проблемы?
- На прошлой неделе застрелили моего родственника... - продолжала
она. - В центре города, среди бела дня, из машины. Он был бизнесмен, до-
вольно солидный, небедный. На него наехали, предложили платить якобы за
охрану, он отказался, ему начали угрожать... В милиции и слушать не ста-
ли.
- А кто застрелил? - поинтересовался Саша.
- Бандиты, - вздохнула та и, отвернувшись, добавила: - Ничего, им
воздается. Никогда еще зло и пролитая кровь не оставались безнаказанны-
ми. Их тоже кто-нибудь когда-нибудь... застрелит.
Последние слова заставили Солоника вздрогнуть: они были созвучны его
сегодняшним мыслям...
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Незаметно пролетела его первая московская зима, и вместе со снегом
исчезли, словно растаяв под мартовскими лучами солнца, тяжелые тревожные
мысли. Как ни странно, но суматошная столичная жизнь создавала ощущение
спокойствия и уверенности, а комфорт, которым Солоник старательно окру-
жал себя, позволял забыть о возможных неприятностях. В Москве его, бе-
жавшего с зоны, судя по всему, никто не искал: то ли менты получили со-
ответствующую отмашку от старших братьев с Лубянки, то ли теперешние Са-
шины документы, выправленные еще в союзном, в Шестнадцатом Главупре на
имя Максимова, выглядели убедительно...
Он не раз вспоминал слова, которые как бы невзначай обронила та де-
вушка: никакая кровь и никакое зло не остаются безнаказанными. Но разум
убеждал в другом: если эту кровь не прольешь ты, то прольют другие...
Какая разница?
Там, в Казахстане, не одного его такого грамотного готовили...
Зло неотвратимо влечет за собой ответное зло - все правильно, но он
поставлен в такие условия, когда иного выбора нет.
И ой этот выбор сделал, и путь назад ему заказан.
А пока он тщательно готовился к своей первой серьезной ликвидации:
еженедельно стрелял в тире, качался, плавал в бассейне, бегал кроссы,
тщательно изучал возможные места появления клиента.
Тот вечер в "Арлекино", когда Солоник впервые увидел Длугача, он за-
помнил надолго. Одно дело - читать досье на потенциальную жертву, прос-
матривать фотоснимки и видеозаписи, совсем другое - видеть, как жертва
движется, разговаривает. Тут и подмечаешь незаметные для обыкновенного
взгляда детали, отслеживаешь прикрытия, прикидываешь наиболее уязвимые
точки...
Девятого апреля выдалось холодным, ветреным - такой обычно бывает в
столице середина весны. Ровно в половине десятого вечера, как и было
оговорено, позвонил куратор и буднично, словно бы речь шла о поездке в
магазин, предложил встретиться в двадцать три ноль-ноль у зоопарка на
Красной Пресне.
Ждать пришлось недолго: ровно в назначенное время тридцать первая
черная "Волга" остановилась у обочины, и Солоник, усевшись на заднее си-
денье, кивнул куратору:
- Добрый вечер.
- Добрый, - ответил тот, поглаживая лежавший у него на коленях длин-
ный продолговатый футляр, вроде того, в котором музыканты носят фаготы.
Но это был явно не музыкальный инструмент - наметанный глаз киллера
сразу же определил, что в футляре снайперский карабин, скорей всего
"СКС", простое и надежное оружие.
- Оружие заберете с собой, осмотрите, пристреляйте в нашем тире, -
сказал куратор и сразу, без перехода, перешел к делу: - Мы считаем, что
ликвидировать Длугача лучше всего в районе "Арлекино". Да и безопасней
для вас, чем ехать в Селятино. Теперь он бывает в ночном клубе почти
каждый вечер. Живая музыка, друзья, качественное спиртное, доступные де-
вочки - все это притупляет у жертвы чувство опасности, расслабляет. Вы
немного понаблюдаете за ним, проследите, как он подъезжает, как ведет
себя, каково сопровождение, сколько машин, как отъезжает. На все два с
половиной часа. Думаю, достаточно. Потом я отвезу вас домой.
Спустя полчаса они уже сидели за столиком. Популярная эстрадная пе-
вичка томно пела модные шлягеры, пресыщенная публика вяло аплодировала,
невозмутимый бармен за стойкой с ловкостью циркового фокусника разливал
разноцветные напитки.
"Арлекино" посещалось специфической публикой. Этот ночной клуб,
весьма дорогой, открылся в Москве одним из первых, и наиболее частыми
гостями тут были бандиты уровня выше среднего, более-менее серьезные
бизнесмены и, конечно же, проститутки, обслуживавшие и тех, и других.
Короче, шикарная тусовка для всех. "Арлекино" служил и местом деловых
встреч, но на разборки было наложено негласное табу. В один и тот же ве-
чер тут за столиками могли гулять пацаны из непримиримо враждующих груп-
пировок, но выяснение отношений, а тем более стрельба и поножовщина не
приветствовалось. За ослушание можно было получить по ушам от старших.
Между тем здесь же, в интимном полумраке, велись и чисто деловые беседы:
намечались фирмы для последующих наездов, просчитывались выгоды и невы-
годы наезда на банки, решалось, кого из ментов стоит купить и за
сколько, оговаривались и куда более серьезные мероприятия...
Впрочем, менты, чины из прокуратуры и ФСК и даже мелкие чиновники со
Старой площади, Варварки и мэрии также были в "Арлекино" частыми гостя-
ми. В отличие от бандитов, гнущих пальцы по поводу и без повода, эти
предпочитали не выдавать себя.
Солоник нетерпеливо вертел головой, осваиваясь. Что-то ему нравилось,
что-то не очень, а что-то не нравилось совсем. Более всего - внима-
тельные взгляды чекиста, которые киллер постоянно ощущал на себе.
Тем временем певичка, полуприсев в кокетливом книксене, удалилась под
жиденькие аплодисменты, и в этот момент зазуммерил сотовый телефон кура-
