воугонки, включившись в какой-то машине. Удивительно, но где-то совер-
шенно в другой стороне послышался явственный стон - так может стонать
лишь раненый.
Впрочем, Солоник уже не видел и не слышал всего этого. Аккуратно за-
вернув карабин в плед - так, словно он мог понадобиться еще раз, - он
быстро двинулся туда, где его ожидала машина...
Наверное, только теперь, после первого громкого убийства, куратор
по-своему зауважал подопечного. Смотрел на него с плохо скрываемым любо-
пытством, будто бы не верил, что этот невысокий, жилистый, ничем, каза-
лось бы, не примечательный молодой человек способен с первого же выстре-
ла ликвидировать вора, числившегося в первой пятерке самых опасных мафи-
ози столицы.
- Все грамотно, даже слишком, Александр Македонский, - произнес он,
присаживаясь, и тут же обратился к хозяину по имени-отчеству. - Алек-
сандр Сергеевич, сделайте кофе...
Пока Солоник ставил на плиту чайник, чекист детально рассказывал о
подробностях вчерашнего убийства.
- Да, все грамотно, - повторил чекист, прикуривая, - но не обошлось
без случайных жертв.
- Вот как? - Солоник вспомнил тот стон откуда-то со стороны, так уди-
вивший его.
- Кроме Глобуса, пострадали еще двое. Помните того мужчину, что подо-
шел к нему на стоянке?
- Конечно!
- Некто Орхелашвили, известный кидала, мошенник, или, как говорят в
криминальных кругах, "фармазон", уголовная кличка Итальянец. После ваше-
го выстрела он, испугавшись, бросился в свою машину. Но "быки" Длугача
почему-то решили, что пахана убил именно он. Вытащили из машины -
Итальянец начал было сопротивляться, оправдываться - это только разозли-
ло телохранителей. Он умер на месте, получив два удара тесаком в грудь.
- А кто же вторая жертва? - Саша размешивал в чашке растворимый кофе.
- Вам сколько сахара?
- Спасибо, не люблю сладкий. Кроме Итальянца, пострадал еще один че-
ловек: пуля, прошив Глобуса насквозь и срикошетив об асфальт, попала в
ногу старшины-пэпээсника. Ничего страшного, сейчас он в больнице. Очень
опечален. Его, конечно, можно понять: площадка у "Арлекино" - место
хлебное, доходное - масса нетрезвых водителей. Сколько он имел там за
месяц, ему в другом и за год не заработать. А вы, Александр Сергеевич,
молодец. - Видимо, это была наивысшая похвала, которой обычно сдержанный
куратор мог удостоить подопечного. - Как себя чувствуете?
- Ничего, спасибо, - ответил Солоник. И подумал, что за этим вопросом
вполне могло последовать новое предложение.
Он не ошибся...
- Насколько мы понимаем, вы теперь в отличной форме. Так что давайте
используем это обстоятельство к обоюдному удовольствию. А теперь слушай-
те... - куратор поставил на колени черный атташе-кейс, щелкнул никелиро-
ванными замочками, извлек растрепанную папочку.
Саша отвернулся: невзначай брошенная фраза "к обоюдному удовольствию"
почему-то воскресила в памяти давешний разговор со "скрипочкой". Он ее
нанял для ремесла столь же постыдного, сколь и прибыльного, и они оста-
лись довольны друг другом. Он получил удовольствие, она - деньги...
Чем, спрашивается, ремесло палача, киллера, лучше ремесла той накра-
шенной лярвы?
- Да, чуть не забыл. Вот вам новые документы и деньги. - На стол лег
небольшой сверток. - Кстати, после исполнения следующего объекта вам не
мешало бы сменить квартиру...
Следующий объект, известный московский вор в законе, разительно отли-
чался от первого. В отличие от Глобуса, он никогда не был склонен к
беспределу, к жестокости и патологическому желанию всех построить. Этому
"законнику" не было еще и сорока. Он принадлежал к ворам так называемой
"нэпманской", "босяцкой" формации и являл собой настоящего фанатика во-
ровской идеи. Кроме шлейфа судимостей и безукоризненного владения феней,
"законник" обожал во время какого-нибудь застолья взять гитару, чтобы
напеть братве собственные песни, навеянные тюремной музой.
Саша внимательно изучал его досье и никак не понимал, почему "конто-
ра" решила ликвидировать именно этого человека?
Но вскоре понял, почему: уголовный авторитет вторгся в святая святых
- банковский бизнес. Он был одним из тех, кто в тени скандала, получив-
шего название "чеченские авизо", вместе с грозненскими мафиози и куплен-
ными работниками Центробанка "обул" государство на несколько миллиардов
рублей.
Удивительно, но этот авторитет почти не заботился о собственной безо-
пасности, хотя денег у него было достаточно, чтобы поставить по автомат-
чику в бронежилете у каждого фонарного столба вдоль Ленинского проспек-
та, где жил. Лавье тратилось большей частью на благотворительные нужды:
"грев" братве, отбывающей сроки в ИТУ, дорогие подарки друзьям и прияте-
лям (одному щедрый вор подарил шестисотый "Мерседес", другому - коттедж
на Кипре, третьему - золотую цепь, толщиной едва ли не с руку)...
Куратор предупреждал: этот "законник" теперь враждует с азербайджан-
цами. В случае удачного "исполнения" подозрение падет на них.
- Ну а "исполнить" его предлагаю на ваш выбор. - Несомненно, теперь
чекист был совершенно уверен в выдающихся способностях подопечного.
После убийства Длугача исполнение этого объекта выглядело донельзя
примитивным, чтобы не сказать - вульгарным.
Солоник уже знал, что "наружка" ведет вора. Тот, как правило, ездил в
сопровождении лишь одной машины с пацанами, и те лишь в редких случаях
сопровождали пахана до дверей квартиры. Получив информацию по мобильному
телефону о приближении жертвы, Саша, загодя слегка загримированный, что-
бы не запомнила лифтерша, зашел в подъезд. Поднялся на один пролет,
взглянул в окно лестничной площадки - как раз в этот момент "мере"
объекта плавно причалил к бордюру. Сунул руку в карман плаща, где лежал
парабеллум с загодя навинченным глушителем.
Резкий хлопок открываемой подъездной двери, звук шагов, негромкие
мужские голоса:
- Ну, пока, Коля... Всего хорошего.
- И тебе удачи, Витек...
Пряча руку в кармане, где лежал пистолет, Солоник принялся неторопли-
во спускаться по лестнице и, поровнявшись с объектом, быстро выхватил
оружие и выстрелил...
Он лишь на мгновение увидел его лицо - оно было искажено смертельной
мукой... Но мука эта была короткой: спустя мгновение законник лежал на
полу, и его светло-серый плащ набухал темной, почти черной кровью...
Вечерело. Матовое бра, висевшая над огромной двуспальной кроватью,
отбрасывала на потолок, на стены и пол причудливую ярко-красную тень -
точно из страшной сказки. Такая же тень липким пятном ложилась на лицо
Саши. Сидя перед телевизором, хозяин квартиры смотрел оперативные видео-
записи очередного объекта. На коленях киллера лежала растрепанная папоч-
ка. Он листал ее, шелестел страницами, и алый свет бра окрашивал их в
кровавый цвет...
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Жизнь Солоника шла по накатанной колее: тренировки, "исполнения",
телки, отдых. В последнее время он полюбил отдыхать за границей. Загран-
паспорт на чужое имя, но с его фотографией "контора" выправила без тру-
да. Правда, куратор, вручая документы вместе с очередной суммой денег,
как бы невзначай дал понять: если надумаешь свалить, мы тебя все равно
разыщем. Только рвать тебя будут не наши люди: достаточно дать понять
окружению твоих недавних жертв, кто "исполнил" их паханов - те тебя под
любыми документами хоть из-под земли достанут!
Впрочем, киллер прекрасно понимал это и без чекистского куратора.
Да и куда ему было бежать? За границу?
И чем там заниматься? Куратор беспокоился совершенно напрасно: подо-
печный окончательно вжился в ту роль, которую ему уготовили. И больше не
думал ни о моральной стороне заказных убийств, ни о неизбежных пос-
ледствиях. Точней, старался об этом не думать.
Конец осени встретил Москву плачущим небом, тусклым солнцем, отражаю-
щимся в раскисших лужах, витринах магазинов и окнах домов, в стеклах
мчавшихся по Ленинградскому проспекту автомобилей. Тревожно шелестели
буро-желтые листья, навевая безотчетную тоску и тревогу. Все вокруг -
прохожие, машины, дома, аллеи - казалось каким-то серым, унылым, в мок-
рых потеках.
Мутный солнечный диск лишь изредка показывался над огромным городом,
робко пробиваясь сквозь рваные тучи. С самого утра в воздухе копилась
мерзкая взвешенная влага; она казалась липкой, вязкой, мокрой ватой на-
бивалась в легкие, в глаза, в рот, и казалось, будто бы с концом осени
огромный город, подобно легендарной Атлантиде погружался на дно океана.
По широкому грязному проспекту в сторону центра неторопливо катят
скромные "Москвичи", начальственные "Волги", вальяжные иномарки; перест-
раивались перед перекрестками, сигналили, норовя протиснуться вперед и
стартовать первым, хотя до следующего светофора не более ста метров.
Сидя в недорогом кафе, скорей даже забегаловке, Солоник уныло смотрел
в запотевшее окно. В последнее время ему все чаще хотелось побыть в оди-
ночестве, но возможностей для этого было все меньше. Телки, куратор,
изучение очередных объектов, спортзал, тир, подготовка к акциям... Он
вновь терял с таким трудом обретенное душевное равновесие, и единствен-
ным лекарством было одиночество.
В таких случаях Саша шел в это самое кафе, брал чашечку кофе и, не
глядя ни на кого, размышлял...
А размышлять было о чем. После удачной ликвидации Длугача в его соз-
нание змеей заползла скользкая мысль - столь же жуткая, сколь и правдо-
подобная: рано или поздно он понадобится своим хозяевам в другом качест-
ве - мертвым. Да, у него получилось, да, он оправдывает надежды. Но он,
Саша Солоник, уже известный в "конторе" как Александр Македонский, слиш-
ком много знает. "Знайку на веревочке ведут, а незнайка на печи сидит",
- эта старая мудрость, хорошо усвоенная им еще в зоне, имела несомненный
практический смысл. Слишком часто и совершенно непроизвольно вспомина-
лись слова случайно снятой девчонки - зло порождает зло, никакая кровь
не может оставаться безнаказанной. Ржавый, Гаврила, Длугач, многие дру-
гие из тех, кого он ликвидировал, творили зло и проливали кровь - им за
это воздалось его руками, Александра Македонского, наемного киллера
"конторы". Они-то там, в своих кабинетах - чистенькие, в красивых кос-
тюмчиках, поставили его в такие условия, когда он вынужден платить по
счетам других.
Но рано или поздно кто-то другой предъявит ему свой счет!
Все чаще Солоник ловил себя на мысли: надо менять хозяев. Он - кил-
лер, наемник, а стало быть, не может действовать сам по себе. Над ним
всегда будет кто-то выше, сильней, умней и изворотливей. Будет давать
наводки, прикрывать, указывать пальцем: этого убрать, этого тоже убрать,
а с этим повременить...
- Мухомор?! - неожиданно услышал он чей-то голос, Саша вздрогнул:
"Мухомором" его называли в центре подготовки под АлмаАтой, и об этой
кличке знали лишь инструктора да начальник центра подготовки. Ну и кур-
санты его группы, конечно же.
Сашина рука непроизвольно поползла во внутренний карман, где лежал
любимый им семнадцатизарядный пистолет "глок". Но предосторожность ока-
залась напрасной...
Подняв взгляд, Солоник увидел знакомое лицо. Оно расплывалось в доб-
рожелательной улыбке: так тепло, по-дружески, ему почти никогда никто не
улыбался. Перед ним стоял молодой мужчина: высокий, стройный, со светлы-
ми, зачесанными назад волосами, с фиолетовыми татуировками-перстнями на
фалангах пальцев. Саша облегченно вздохнул, вспомнив его, - это был Анд-
рей Шаповалов, питерец. Они занимались в одной группе, их кровати стояли
рядом. Андрей был единственным человеком, с которым Саша тогда вошел в
болееменее приятельские отношения.
- Привет! - Андрей, как ни в чем не бывало, уселся за столик напро-
тив.
- Здравствуй, - несколько настороженно ответил Саша.
