стратегического сырья - нефти, цемента, редкоземельных металлов приносил
фантастические прибыли, а ввоз дешевой немецкой водки еще и удесятерял
их. Согласно оперативным источникам, Квантришвили контролировал казино
"Ройал", расположенное на Центральном ипподроме, имел долю в отелях "Ин-
турист", "Ленинградская" и "Университетская", подвизался в качестве уч-
редителя в серьезных банках.
Он мог с одинаковым успехом общаться и с руководителями МВД, и с их
оппонентами, ворами в законе (среди которых в досье значились Япончик,
Рафик Сво и Песо), пользуясь одинаковым уважением и тех, и других.
Отарик, как панибратски называли его в Москве многие, был для лидеров
российского криминалитета чем-то вроде прикрытия: человек с деньгами,
связями и фантастическими возможностями. Аналитики "С-4" уже просчитали:
в случае ликвидации Квантришвили в криминальном мире Москвы может насту-
пить своего рода коллапс...
Решиться на "исполнение" такой серьезной фигуры предстояло Координа-
тору.
Он долго вчитывался в досье, стараясь почерпнуть из него и то, что
написано между строк. Но язык документа был строг и официален, не остав-
ляя возможностей для двусмысленных интерпретаций:
Зафиксированы контакты Отари Квантришвили с генералитетом МВД и
спецслужб. В числе близких приятелей - известные эстрадные артисты, вы-
сокопоставленные правительственные чиновники, популярные спортсмены,
видные промышленники и финансисты...
Координатор несколько раз нажал на мышку и, введя пароль на досье,
выключил компьютер. Вызвал из подземного гаража машину и распорядился
отвезти его на Лубянку.
За окном медленно проплывали километровые столбы, деревья, тянущие
свои голые ветви в белесое мартовское небо, многочисленные особняки,
один богаче другого. Личный водитель, он же телохранитель (свой человек,
бывший спецназовец из "Альфы"), зная, что хозяин не любит быстрой езды,
ехал неторопливо.
Бывший генерал спецслужб молча смотрел в окно, мысленно готовясь к
тяжелому разговору с бывшим начальством. Выстраивал линию беседы, отта-
чивал наиболее убедительные аргументы, пытался смоделировать контраргу-
менты собеседника...
До боли привычная площадь с пустым постаментом, на котором еще недав-
но возвышалась фигура "Железного Феликса", водоворот машин, черный людс-
кой поток, стремящийся в метро, знакомый подъезд...
Выходя из автомобиля, Координатор загадал: если на вахте у входа бу-
дет сидеть тот самый прапорщик, которого он помнил еще по своей службе,
все получится, как он планирует.
Открыл тяжелую дверь, шагнул с мартовской изморози в тепло подъез-
да...
- Здравия желаю, товарищ генерал! - послышался знакомый голос, и Ко-
ординатор, холодно кивнув, улыбнулся: теперь он был уверен в успехе
предстоящей беседы.
Огромный японский телевизор бросал скупой отсвет на стильную мебель
орехового дерева, одежду, разбросанную на полу, на двуспальную кровать с
дорогим шелковым бельем. Под одеялом угадывались два тела, лежащие друг
на друге. Девушка, что была снизу, тоненько стонала - судя по всему, ей
было очень хорошо. Мужчина, бывший, естественно, сверху, также был на
полпути к блаженству - тяжело сопел, работая бедрами, как шахтер отбой-
ным молотком.
- Олег, сейчас, сейчас кончу... Сильней, сильней! - стонала девушка.
В это самое время на мерцающем телеэкране появилось изображение дик-
тора - лицо его было сосредоточенно и серьезно.
- Печально, но нашу программу мы вынуждены закончить трагическим из-
вестием. Только что стало известно, что в Москве, в районе Столярного
переулка тремя выстрелами был тяжело ранен известный российский бизнес-
мен, президент фонда имени Льва Яшина, Отари Квантришвили...
Солоник - а хозяином квартиры с огромной двуспальной кроватью был
именно он, - тут же поднялся и, накинув на бедра одеяло, уставился на
экран.
- Олег, куда же ты?! - в голосе девушки, так и не достигшей оргазма,
послышалась нескрываемая обида.
- Да обожди, обожди!..
- Пострадавший был доставлен в больницу имени Боткина, где от полу-
ченных ранений в височную область головы, шею и грудь скончался. Выстрел
был произведен с чердака дома - судя по всему, стрелял профессионал. К
сожалению, - голос диктора выражал благородное негодование, - киллерские
отстрелы стали печальной традицией в российской столице. Напомню, что
только за последнее время в Москве убиты несколько известных бизнесме-
нов, общественных, политических и религиозных деятелей. Ни одно преступ-
ление до сих пор не раскрыто...
- Одеваться, и быстро, - скомандовал Саша, не отрываясь от экрана.
- Чего это так? - возмутилась девушка, обиженная до глубины души.
- Я сказал - одеваться, - с ледяной невозмутимостью повторил хозяин,
но поняв, что взял слишком круто, смягчил тон: - Катя, извини... Мы с
тобой потом встретимся.
- Про твоего знакомого, что ли по телеку сказали? - Девушка, поняв,
что больше не нужна, принялась натягивать белье.
Солоник вздохнул.
- Почти...
- Тоже мне - нашел из-за кого расстраиваться! По мне, пусть бы всех
этих бизнесменов перестреляли! Послушай, куда я свои клипсы швырнула? -
наманикюреная рука принялась шарить по полу.
- Потом найдешь... Катя, прости, но мне надо побыть одному.
Девушка, метнув на хозяина квартиры уничтожающий взгляд, ушла, не за-
быв, впрочем, взять деньги на такси, как и обещал "Олег", снявший ее ве-
чером у входа в сомнительный кабак.
А Саша, даже не попрощавшись, быстро оделся, прошел на кухню, опус-
тился на табурет и долго-долго смотрел в какую-то одному ему известную
пространственную точку, пытаясь собраться с мыслями.
Впрочем, это ему никак не удавалось: мысли путались, блуждали, и он
никак не мог ухватить главное.
Накинул куртку и, нащупав в кармане ключи, вышел на свежий мартовский
воздух. И лишь спустя минут двадцать он наконец понял, что так тяготило
его.
Вне сомнения, убийство Квантришвили совершено настоящим профессиона-
лом. Ему, Саше Солонику, тоже могли заказать его "исполнение". Убийца
наверняка прошел специальную подготовку.
Но где? Гадать не приходилось. Как и о том, почему "почерк" убийства
был разительно схожим с его собственным.
А это означало следующее: теперь многие из тех, с кем он занимался в
тренировочном центре под Алма-Атой, будут работать "под Солоника". На-
верняка убийство этого самого Квантришвили рано или поздно припишут ему.
На него будут вешать и все последующие убийства, исполненные подобным
образом, к которым он не имеет никакого отношения.
И когда-нибудь (видимо, очень скоро) пройдет по Москве слух: есть та-
кой Александр Македонский, стреляющий без промаха, есть Бич Божий, бес-
пощадно карающий воров и бандитов, невзирая на имена и авторитеты...
Неожиданно - отчетливо и выпукло, словно строка в типографском шриф-
те, всплыл фрагмент памятного разговора с московским начальничком в ка-
бинете учебного центра:
"Александр Сергеевич, скажите, вам нравится, когда вас боятся?.."
Тогда он ответил что-то вроде того - ну, да, наверное...
Да, прав, тысячу раз был тот комитетчик, когда ответил за него, поче-
му именно нравится:
"Это дает ощущение собственной значимости, чувство независимости -
скорее даже не чувство, а иллюзию. Это защищает, создает невидимую обо-
лочку. И в свою очередь сильно возвышает в глазах окружающих..."
Но московский начальничек не сказал одного: страх имеет свою изнанку,
за него рано или поздно придется платить, притом по самому большому сче-
ту...
Убийство Отари Квантришвили имело в столице небывалый резонанс - на-
верное, как никакое из многочисленных убийств, совершенных до этого.
Спустя несколько дней после выстрелов у Краснопресненских бань крими-
нальный мир Москвы, до сих пор пребывавший в шоке, провожал президента
Фонда имени Льва Яшина в последний путь.
Хоронили его на престижном Ваганькове, в дорогом, за сорок тысяч дол-
ларов гробу. Могила в одной ограде со старшим братом Амираном, расстре-
лянным в офисе МП "Водолей" несколькими месяцами раньше.
За несколько часов до похорон приглашенные собирались группами у вхо-
да на кладбище. Курили, перекидываясь короткими фразами. Одна за другой
ко входу подъезжали иномарки, из них выходили мужчины в строгих черных
плащах в сопровождении широкоплечих амбалов в коротких кожаных куртках.
Дюжие охранники профессиональными взглядами окидывали собравшихся на
кладбище, окружали своих боссов плотным кольцом и неторопливо двигались
вперед. Одна за другой подъезжали черные "Мерседесы" и "Волги" с крем-
левскими номерами. Их пассажиров, правда, охраняли не "быки", а се-
ренькие мужички с явно незапоминающимися лицами.
У входа появились несколько личностей с фотоаппаратами, но стоило па-
ре охранников двинуться им навстречу, фотоаппараты исчезли, а фоторепор-
теры мгновенно растворились в толпе.
На безопасном удалении от главного входа на Ваганьковское кладбище
остановился микроавтобус с надписью "НТВ". Телевизионщики, уже наученные
горьким опытом, предусмотрительно ожидали в машине.
После отпевания гроб с телом Квантришвили медленно проплыл из церкви
к свежевырытой могиле. В голых ветках деревьев пронзительно кричали во-
роны. Вскоре закапал дождик, и могильщики, ошарашенные таким наплывом
публики, долго не решались опускать гроб в могилу.
После похорон состоялись поминки, и за столом не раз возникал естест-
венный вопрос: "Кто посмел?!"
И, наверное, многие из тех, кто сегодня прощались с Квантришвили,
мысленно спрашивали себя: кто будет следующим?
Было очевидно: воры в законе Глобус, Калина, Гиви Резаный, Пипия, ав-
торитеты ВитяЖид и Федя Бешеный, те же братья Квантришвили - не послед-
ние жертвы киллерских отстрелов.
Список будет продолжен - это понимали все.
Но кого убьют следующим после Отарика? Кто заказывает убийства?
И почему так случилось, что от пуль киллеров не спасают ни свирепые
"быки - телохранители, ни огневая мощь бригад, ни огромные деньги, ни
даже громкое имя и звание вора в законе?!
Вопросов было много, но никто из присутствовавших на поминках не мог
дать на них ответа...
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
А жизнь продолжалась. И, кроме страшного подпольного мира - с кил-
лерскими отстрелами, воровскими сходками, ментовскими задержаниями, "ки-
даловым", "рамсами", "терками" и "разборками", был еще и другой. В том
мире растили детей, писали стихи и романы, выращивали хлеб, плавили
сталь, честно зарабатывали деньги. В конце концов, защищали тех, кто
принадлежал к страшному миру, да и не только их...
За неполную неделю Адвокат сделал для грузинского законника все, что
только от него зависело: настоящий профессионал, он отлично знал все
тонкости ответных действий.
Встретился со следователем, поговорил с подследственным, внимательно
перечитал все протоколы, побеседовал с понятыми, по своим каналам попы-
тался выяснить, что за ствол ему подбросили, и пробил, кто за всем этим
стоит и какова конечная цель.
Через несколько дней судья - злобная, похожая на высушенную змею тет-
ка, хищно сверкая очками с бифокальными линзами, сообщила, что суд счи-
тает возможным изменить меру пресечения на освобождение под залог в
двадцать тысяч долларов, которые следует внести на расчетный счет суда в
рублях в соответствии с теперешним курсом Московской межбанковской ва-
лютной биржи.
А еще через несколько часов Тенгиз, Гурам, Адвокат и самые близкие
законнику люди сидели в небольшом, уютном подмосковном ресторанчике. Вор
в законе принимал поздравления, кивая на удачливого защитника, а тот,
ловя на себе благодарные взгляды, скромно молчал.
Выпитое подействовало на публику расслабляюще. Когда за окнами повис-
ла ночная тьма и предупредительные официанты зажгли бра, темы разговоров
