было, но что-то подсказывало ему, что у него есть реальная
возможность если не вырваться на свободу, то уж наверняка убить
Белшатлу и уничтожить Лампу Безумия, вдвое уменьшив дьявольский
арсенал Каштара. Игра стоила свеч.
Белшатла уже закончил настраивать свое орудие. В неверном
свете искр и пламени, вырывающемся из лампы, его лицо казалось
застывшей маской жестокости и безумного самодовольства.
-- Только не смотри против луча, -- предупредил колдун. --
сейчас попробуем. Сначала -- на малой мощности.
Стук далекого молота участился, перейдя в глухой гул. Из
центрального шара сквозь латунную трубку ударил луч серого,
почти бесцветного света. Холодный серый луч пробежал по дальней
стене пещеры, спустился к воде, скользнул по гребням волн -- и
остановился на огромной голове вынырнувшего дракона.
Через мгновение глаза лярта медленно затянулись пленкой
век; дракон расслабленно лег на воду, наполовину погрузив в нее
голову. Лампа Безумия захватила поработила его крохотный мозг и
слабый разум.
-- Именно так, -- сказал Белшатла, -- была настроена
лампа, когда мы захватили твой корабль. Надеюсь, ты помнишь,
что твои люди замерли, словно загипнотизированные, уставясь на
лампу. В этом состоянии разум полностью подчинен тому, кто
управляет лампой. Все его приказания будут немедленно
исполняться. Помнишь, как твои люди, повинуясь одному слову
Каштара, превратились из неподвижных статуй в бешеных псов.
Разумеется, дракону нельзы просто так приказать. Животное не
понимает человеческих слов. но если я чуть добавлю мощности и
увеличу амплитуду вибрации луча, он так озвереет -- только
держись!
Колдун подкрутил какие-то проволочки и рычажки на своем
аппарате, и тотчас же глаза дракона открылись, уже горя
безумным огнем. Утробный рев чудовища пронесся по пещере,
разрывая барабанные перепонки. мощный удар гигантского хвоста
поднял целый столб брызг и пены.
Карм Карвус затеял это представление без конкретного
плана, не зная четко, к чему все это приведет. Теперь он увидел
результат -- и отскочил назад в ужаса. Страшный дракон
разогнался и всем весом обрушился на каменный уступ, на котором
стояла лампа и Белшатла. Скала вздрогнула. Еще один удар -- и в
воздух полетели осколки гранита. Скала треснула и пошевелилась.
Тут и Белшатла не на шутку испугался. До этого момента его
больной разум готов был следовать за дразнящими предложениями
царгольца, но теперь старик понял, что речь идет о его
собственной жизни и сохранности драгоценного инструмента. но
было уже поздно. С ужасающим грохотом и скрежетом утес
обломился. Лампа Безумия рухнула в воду, оказавшись
похороненной под грудой камней. По крайней мере, подумал Карм
Карвус, у пиратов Таракуса осталась лишь одна страшная машина,
что намного увеличит шансы Империи в войне против Красного
Волка.
В следующий момент радость князя улетучилась как дым. Карм
Карвус почувствовал, что и сам летит куда-то вниз. Черная вода
и белая пена неслись ему навстречу, а значит, он падал в воду,
где яростно метался обезумевший дракон.
Белшатла успел отскочить с обрушившегося уступа к стене
обрыва за его спиной. Не дожидаясь развязки, старый колдун,
изрыгая проклятия, поспешил скрыться в туннеле. Злость на
самого себя душила его. Ведь именно из-за его болезненного
самолюбия и глупой самоуверенности одна из двух Ламп Безумия
погибла. К тому же пропал и столь ценный трофей Каштара --
князь Царгола.
Хотя не пропал, а наверняка погиб -- ибо никто не смог бы
остаться в живых в кипящем котле крохотного заливчика, где
яростно носился взбесившийся морской дракон.
Глава 7. Лицо в окне
На западе догорал багровый закат, а с востока надвигались
тяжелые тучи, предвещавшие сильную бурю. Там, где Залив Патанги
выходил в Южное море, уже поднялись высокие волны.
Город пиратов Таракус был построен на том месте, где две
огромные скалы образовывали удобную и тихую бухту, защищавшую
стоявшие на рейде и у причалов суда, и прикрывавшую от бурь и
штормов сам порт. Но ничто не защищало город, расположившийся
на склонах прибрежных кор, от порывав холодного штормового
ветра.
весь город больше напоминал не жилое поселение, а боевую
крепость. Каменные дома с маленькими окнами карабкались по
склонам горы, на вершине которой горели в багровых лучах башни
замка Каштара.
Не одна сотня кораблей стояла на якоре в бухте Таракуса.
Галеры с драконьими головами на носах, крупные боевые корабли с
высоко поднятой кормовой надстройкой, изящные галеры и могучие
триремы -- самый сильный флот всего Запада принадлежал городу
корсаров. Но не так часто столько кораблей собиралось в этой
бухте одновременно. Поводом для сбора стала подготовка флота к
невиданной битве -- сражению против Империи. И вот теперь, даже
в столь поздний час, гавань представляла собой копошащийся
муравейник -- матросы приводили в порядок такелаж, докеры
ремонтировали обшивку, тут и там сновали баркасы и шлюпки,
подвозившие к кораблям пресную воду, продовольствие и
снаряжение. Пираты готовились к войне с Патангой, Гордом
Пламени...
Каштар Красный Волк был вне себя от ярости. Исчезновение
Карма Карвуса и потеря второй Лампы Безумиязаставили его
изменить все планы и ускорить подготовку к походу. Сначала
Каштар хотел захватить по одному как можно больше правителей
городов Империи или их ближайших родственников, чтобы
использовать их как заложников, ведя переговоры с Тонгором. Но
на это потребовалось бы слишком много времени, скорее всего --
несколько месяцев. но можно ли теперь ждать? Если Карм Карвус
мертв, то да. А если он каким-то чудов сумел выбраться из
подземелья? Здравый смысл и логика говорили, что шансы
выбраться живым из ледяной воды, где бьется в конвульсиях
обезумевший дракон -- невероятно малы. Но тот же здравый смысл
и логика подсказывали, что, если Карму Карвусу по воле богов ве
же удалось бежать, а затем добраться до любого из городов на
побережье Залива, то Таракус потеряет преимущество неожиданного
нападения, и вышедший в поход флот встретит не безмятежную
добычу, а готового к бою, сильного и опасного противника.
Вот почему флот в спешке готовился к отплытию. А кроме
того, люди Кащтара дом за домом, квартал за кварталом
прочесывали город в поисках Карма Карвуса.
поднятые по тревоге охранники обыскали весь порт,
прибрежные скалы, мол и маяки, заглядывая с факелами и фонарями
в самые темные закоулки. Верхом на быстроногих кротерах отряды
корсаров выехали за городскую стену, чтобы осмотреть
близлежащую местность в поисках следов исчезнувшего пленника.
В самом городе было на редкость многолюдно. Ведь столько
судов одновременно не стояло у причалов и на рейде уже долгие
годы. Все кабаки, винные лавки и другие питейные заведения были
битком набиты кричащими, хохочущими и поющими корсарами,
требующими выпивки, закуски и женщин.
Кабацкие вывески поскрипывали на петлях, покачиваясь под
порывами холодного соленого ветра. Крики пьяных пиратов
соперничали с шумом поднявшейся бури. Наконец природа победила:
с неба с ревом обрушился ливень, превративший улицы Таракуса в
русла бесчисленных ручьев, водопадами перепрыгивавших по камням
мостовых и сбегавших к морю. С завистью и раздражением
поглядывая на хмельных посетителей кабаков и поминая недобрым
словом исчезнувшего пленника, отряды стражи, кутаясь в плащи,
продолжали обыскивать город. Каштар приказал обшарить каждый
дом, каждую улицу, каждый подвал. Если Карм Карвус в городе --
он будет найден.
Час за часом под все усиливающимся ливнем и ураганным
ветром стража продолжала поиски. Сверкали молнии, вспарывая
плотную пелену туч на небе, ледяной дождь сменил больно секущий
кожу град, но розыски не прекращались...
x x x
Пока стража Таракуса обыскивала улицы, дворы и дома в
поисках следов Карма Карвуса, сам беглец нашел убежище в самом
безопасном в такую погоду месте, где ни одна, даже самая хитрая
ищейка не стала бы его искать.
Он забрался на крышу.
Царголец так до конца и не понял, как ему удалось выжить в
бушующей черной воде. После отчаянно долгой борьбы под водой,
когда легкие, казалось, уже готовы были разорваться от
недостатка кислорода, он каким-то чудом сумел вырваться на
поверхность. Вонючий воздух, хлынувший ему в нос, дал понять,
что Карм Карвус оказался в приемнике городской канализации.
Пираты, конечно, не отличались повышенной чистоплотностью,
но если город строится на крутых склонах горы, в толще которой
скрыты подземные озера и реки, то было бы глупо не построить и
канализационную систему. Князю Царгола повезло, что он вслепую
заплыл в один из сточных туннелей.
Провлыв в зловонной жиже еще немного, Карм Карвус выбрался
из-под низкого всода коллектора на одну из улиц Таракуса. И
вновь счастье улыбнулось ему: узкий темный переулок оказался в
этот час безлюдным. Карм Карвус вылез наружу -- промокший,
полузадохнувшийся, измазанный и пропахший нечистотами, но --
живой. И, по крайней мере в этот миг, он был в безопасности.
Надолго ли?
Пробираясь вдоль стен домов и держась в тени, князь
попытался найти дорогу к городской стене, чтобы перебраться за
нее. Там, за стеной, перебравшись через окружающий Таракус
горный хребет, он сможет попытать счастья, попробовать пересечь
джунгли Птарты. Можно было разыскать рыбаков в какой-нибудь
маленькой прибрежной деревушке. Не очень жалующие пиратов, они
с удовольствием доставили бы Карма Карвуса на своих лодках до
ближайшего союзного города на побережье. Но обо всем этом можно
будет подумать потом. Сейчас самым важным и самым трудным стало
найти способ незаметно скрыться из Города Пиратов.
Единственной безопасной дорогой в городе, который вдоль и
поперек прочесывала стража -- путь по крышам. Там, намного выше
кабацких фонарей и освещенных окон, скрытый темнотой и стеной
дождя от глаз прохожих, слившись с темными силуэтами крыш, труб
и куполов, беглец надеялся скрыться от посторонних взглядов.
План Карма Карвуса сработал. Улицы Таракуса были узки и
дома стояли близко друг к другу, иногда -- почти вплотную.
Нетрудно было перебраться или перепрыгнуть с одной крыши на
другую, и в общем пересечь город таким образом оказалось не
трудной задачей. В ясную ночь, при полной луне, силуэт беглеца
четко вырисовывался бы на фоне звездного неба. Но в такую
непогоду только сумасшедший стал бы глядеть на небо. Кроме
того, в тихую ночь шаги по крышам привлекли бы внимание людей,
живших в этих домах. Но в завываниях ветра и грохоте дождя
никто не услышал или не обратил внимания на эти звуки. А если
кто и заметил что-то странное, то не удосужился выйти на улицу
и выяснить, что к чему.
С другой стороны, буря добавляла риска на пути беглеца. В
дневном свете бродить по крышам безопасно, и ты знаешь, что ни
рука, ни нога не поскользнется на мокрой черепице. А
карабкаться в темноте, цепляясь за скользкие от воды
керамические плитки и упираясь ногами в мокрые каменные карнизы
-- это совсем другое дело. Несколько раз чуть не сорвавшись,
Карм Карвус понял, что силы его явно на исходе. Кроме того, не
следовало больше испытывать везение, прыгая в темноте наугад на
мокрую черепицу соседней крыши. Рано или поздно князь сорвется
и рухнет на мостовую, переломав себе кости, а то и размозжив
череп о булыжник. Нужно было найти убежище -- и поскорее.
Некоторые дома имели два, а то и три этажа. Но большая
