спиной к переборке, стояла Ульиа.
Едва я вошел, самый старший синзун передал мне: расскажи о своей
планете!
Я не торопясь опустился на сиденье из белого металла, заложил ногу за
ногу и начал:
- То, что меня приняли за низшее существо, мне так же оскорбительно,
как и вам мысль, будто вас опередил какой-то тельм. Но все же я отвечу
вам из уважения к иссам. Знайте же, что ни моей планете есть только один
род человечества, хотя одни земляне светловолосы, как вы, . а другие -
черноволосы, как я. У некоторых - таких немало - даже кожа черного или
желтого цвета. У нас долго спорили, какая раса высшая, а пришли к
убеждению, что все люди равны. И все-таки нам пришлось не столь давно
воевать против некоторых землян, которые, объявили себя расой господ.
И мы их разгромили, доказав еще раз, что никаких высших рас у нас нет.
Так я передавал более часа, широкими мазками набрасывая картину
нашей цивилизации, нашего общественного устройства, наших науки и
искусства. В научном отношения синзуны, разумеется, превосходили нас
неизмеримо - в некоторых областях они продвинулись даже дальше иссов.
Но наши успехи в области использования атомной энергии произвели на
сннаунов впечатление: у них эта проблема была разрешена сравнительно
недавно.
Мне стали задавать вопросы, постепенно их усложняя. И пришли к
выводу, что я никак не могу быть тельмом, несмотря на некоторое
внешнее сходство. С этого момента отношение ко мне резко изменилось.
Недавняя враждебность сменилась искренним радушием. Ульна сияла:
ведь только она одна встала на мою защиту. Ассерок условился со
старшим синзуном Хелоном, отцом Ульны и начальником экспедиции, что
этим вечером тот явится на Совет девятнадцати.
Когда мы уходили, Ульна и ее брат Аксйон пошли нас проводить.
(Неподалеку от звездолета мы встретили Эссину и Суилика. Ассерок ушел
известить Аззлема, и мы остались впятером: двое весов, двое синзунов и
один землянин.
Настроение у нас было приподнятое. Все радовались, что угроза
конфликта полностью устранена. Суилик шепнул мне, что сто ксиллов уже
были наготове, чтобы в случае опасности сразу уничтожить звездолет. Мы
дошли до лестницы, спускавшейся к морю, и уселись на ступеньках.
Разговор шел о наших планетах. Мне пришлось обещать, что я побываю
на Арборе перед возвращением на Землю, когда мислики будут
побеждены. Об этой победе мы говорили как о чем-то близком и уже
решенном. В действительности ко дню победы от нас не останется даже
праха, потому что эта борьба, по-видимому, будет длиться тысячелетия.
Ульна и Акейон подробно расспрашивали меня о мислике. Они решили
сами спуститься в пещеру, чтобы узнать, обладают ли синзуны таким же
иммунитетом, как я. Мы договорились, что я еще раз выйду к мислику
вместе с ними.
В тот же вечер, как и было условленно, состоялось второе свидание
синзунов и Совета девятнадцати. Было заключено окончательное
.соглашение независимо от исхода опыта на острове Санссине,
назначенного на послезавтра. Держать связь с синзунами поручили Ассзе
и Суилику, которые своими космическими исследованиями заслужили
право считаться кандидатами в Совет мудрецов. По их просьбе им в
помощь назначили Эссину и меня. Со стороны синзунов Хелон назначил
своего сына Акейона, дочь Ульну и молодого физика Этохана.
Само собой разумеется, у меня был в делегации иссов только
совещательный голос. Я ведь не мог официально представлять нашу
Землю, потому что меня оттуда чуть ли не похитили - хотя и не без моего
согласия, но все-таки довольно неожиданно. Тем не менее я был рад
своему назначению, сближавшему меня с Эссиной и Суиликом, с
которыми я подружился, с гигантом Ассзои, к которому испытывал
искреннюю симпатию, и, наконец, с синзуиами, возбудившими во мне
живейший интерес. Тогда это был еще только интерес, не более.
Я бы не стал рассказывать о своем четвертом спуске в пещеру, если бы
он едва не кончился моей гибелью. В то же время этот случай положил
начало совершенно иному отношению со стороны синзунов, окончательно
признавших во мне человека. До этого все они, за исключением Акейона и
Ульны, испытывали ко мне тайное отвращение. Я на них тоже был в
обиде, потому что видел на борту звездолета нескольких тельмов и,
клянусь тебе, не нашел между ними и собой ни малейшего сходства, за
исключением разве что роста да цвета волос. Они скорее походят на
воображаемую помесь гориллы с питекантропом.
Мы прибыли на остров Санссин на борту звездолета. Огромный
корабль показался мне почти таким же послушным, как ксилл. Правда,
кабины управления я не видел: в тот раз меня туда не пустили. Более
крупный ксилл под управлением Суилика доставил к острову Совет
девятнадцати.
Для таких больших аппаратов посадочная площадка острова была
слишком мала; поэтому ксилл и звездолет сели на воду и к берегу нас
доставили на катерах. Этим видом транспорта я воспользовался на Элле
всего один раз.
В пещеру я вошел первым, за мной последовали Акейон, Ульна и для
контроля один молодой исс, имя которого я позабыл. На голове у меня
был тот же самый усовершенствованный шлем с усилителем.
Пока я был один, мислик никак не реагировал. Видимо, он меня узнал и
вспомнил, что излучение против меня бессильно. Я не ощутил волны его
ненависти, только смутное любопытство. Он даже не шевельнулся.
Затем вошли остальные в сопровождении десяти роботов. Я уже
спрашивал Ассзу, почему они не могут защитить всех нас
отталкивающими полями, но оказалось, что в замкнутом пространстве эти
волны быстро поднимают температуру. Единственным нашим оружием
был врученный мне пистолет холодного пламени.
Итак, все вошли в пещеру. Но едва мы переступили порог, как мислик
заскользил к нам навстречу, излучая на полную мощность. Исс бросился
бежать и упал. Синзуны остались неуязвимы, так же как и я, но, вместо
того чтобы немедленно отступить, они бросились ко мне и на какое-то
мгновение закрыли от меня мислика. Воспользовавшись этим мгновением,
тот учинил среди роботов настоящее побоище. Когда я получил наконец
возможность стрелять, из десяти остался только один. А мислик
неторопливо направился к туннелю, вполз в него и закрыл своим телом
выход. Теперь мы были его пленниками.
Меня это не особенно встревожило: я знал, .что в случае необходимости
на помощь нам придет вся невероятная техника иссов. Меня беспокоил
только молодой исс, потому что мислик продолжал излучать и
смертельная угроза для жизни юноши возрастала с каждой секундой.
Предупредив по микрофону, что я попытаюсь сам освободить выход, я
сделал синзунам знак отойти и двинулся прямо на мислика с пистолетом в
руке.
Тело мислика слабо мерцало в полутьме. Приготовившись отпрыгнуть
в сторону, я выстрелил. Мислик попятился. Я выстрелил еще раз.
Продолжая отступать, мислик проник в шлюзовую камеру. Я поспешил за
ним, и это едва не стоило мне жизни. Внезапно мислик кинулся на меня,
стараясь раздавить. Лишь с огромным трудом удалось мне ускользнуть от
него в тесной камере. К счастью, мой усилитель был включен, так что я
узнавал заранее, когда он бросится, по усиливавшимся волнам ненависти.
Добрых пять минут продолжалась эта дикая коррида. Наконец мислик
скользнул через туннель в пещеру и я последовал за ним.
В туннеле я столкнулся с роботом, выносившим безжизненное тело
.исса, и потерял секунд десять. Этих секунд оказалось достаточно. Когда я
проник в пещеру, жуткое зрелище предстало передо мной: Ульна стояла,
прижавшись к стене, Акейон заслонял ее своим телом, а в нескольких
метрах от них мислик уже приподнимался, чтобы взлететь и раздавить
обоих. Я выстрелил шесть раз подряд. Мгновенно повернувшись, мислик
ринулся на меня. Я еще успел увидеть ослепительную вспышку, потом
почувствовал страшный удар и словно провалился во тьму.
Мне придется пропустить в своем рассказе тридцать дней по той
простой причине, что все это время я не приходил в сознание и не мог
знать, что происходит вокруг меня. Лишь потом мне сказали, что мислик
едва не расплющил меня, сломав десяток костей, и разорвал скафандр, из-
за чего у меня была обморожена почти половина тела.
Очнулся я на постели в незнакомой комнате с металлическими стенами.
Я лежал на спине, а сверху огромный квадратный отражатель с легким
гудением изливал на меня потоки лиловатого света. Я ощущал страшную
слабость, но никакой боли не чувствовал. Попробовав пошевельнуться, я
заметил, что руки и ноги у меня в лубках. Тогда я позвал по-исски:
- Есть здесь кто-нибудь?
Но вместо исса вошел незнакомый синзун. Правда, волосы у него были
тоже белые, но не с платиновым отливом, как у иссов, а скорее седые. Он
склонился надо мной, взглянул на что-то невидимое для меня, улыбнулся и
произнес несколько слов. Гудение стало выше тоном, свет приобрел ярко-
фиолетовый оттенок. Я почувствовал покалывание во всем теле. Казалось,
силы медленно возвращаются ко мне. Синзун вышел, и я остался один.
Догадаться о том, что со мной произошло, было нетрудно: меня тяжело
ранило, и я находился в госпитале синзунов, скорее всего на борту
звездолета.
Я снова впал в приятную полудрему. Прошло какое-то время - не знаю
сколько минут или часов. Синзун появился опять, на сей раз в
сопровождении Сззана. Йсс объяснил мне, как все произошло: едва
мислик коснулся меня, горячий свет, который вспыхнул не до удара, как
мне показалось, а после, мгновенно усмирил металлическое чудовище.
Ульна и ее брат с трудом вытащили меня в шлюзовую камеру.
Состояние мое было отчаянным. Я едва дышал, когда меня доставили
на звездолет. Синзуны заявили, что позаботятся обо мне сами, во-первых,
потому, что я, по сути дела, спас сына и дочь их начальника, и, наконец,
потому, что с точки зрения физиологии я, видимо, был гораздо ближе к
ним, чем к иссам. Степень этой близости была сразу установлена химико-
биолого-гистологическим экспресс-анализом, пока аппараты,
превосходившие по совершенству даже то, что я видел на Элле,
искусственно поддерживали во мне жизнь. Оказалось, что у меня точно
такая же протоплазма, настолько сходная, что синзуны без колебаний
прибегли к пересадке кожи, мышц, костей и внутренней пластике, о чем
мы на Земле можем пока лишь мечтать. Но они в этом деле мастера и
всегда имеют наготове живое сырье, если можно так выразиться. В
сущности, все различие между нами и синзунами заключается в том, что у
них четыре пальца, а не пять.
Короче говоря, я выжил и совершенно поправился благодаря их
знаменитому хирургу Виседому и его консультанту Сззану, которому я в
свое время передал немало ценного из опыта земной медицины. Но не
следует забывать и про Ульну: долгие дни и ночи она сама дежурила у
изобретенного еще на Арборе чудесного искусственного сердца.
После того как ко мне вернулось сознание, я очень быстро пошел на
поправку. Через три дня я уже мог вставать. Надев шлем-усилитель, я вел
долгие беседы с Ульной, ее братом и отцом и даже начал изучать их язык.
В те дни мне удалось многое узнать о планете Арбор и о самих синзунах.
Несмотря на необычайные успехи науки и техники, у синзунов
сохранилась любопытная структура общества, унаследованная от
предков. Постепенно избавившись от всякой физической работы, синзуны
посвятили свою жизнь главным образом искусству, путешествиям и
войнам. Но последняя война отгремела на их планете семь с лишним
столетий назад, и с тех пор энергия синзунов направлена в русло научных
изысканий и исследований космоса. То, что Землю открыли иссы, а не
синзуны, можно объяснить лишь парадоксальной случайностью.
Выяснилось, что их галактика является нашей ближайшей соседкой: это не
что иное, как туманность Андромеды. Впрочем, у них было немного
шансов попасть именно в Солнечную систему, затерянную среди
