Но на Хирлае была ситуация, с которой они до этого никогда не
сталкивались. Здесь Райнасону пришлось иметь дело не с остатками мертвых
цивилизаций, но с живыми представителями одной из них. Здесь работа
заключалась не в просеивании и анализе фрагментарных свидетельств о науке,
ремеслах и обычаях, не в склеивании в единую картину отрывочных
свидетельств, которые удавалось найти, как это они делали, например, с
предметами быта Пришельцев извне - неизвестных существ, оставивших руины
своих сторожевых постов и поселений на шести галактиках, уже исследованных
и заселенных землянами; все, что требовалось от археологов здесь - только
правильно ставить вопросы и получать на них готовые ответы.
Находясь здесь под массивным куполом, напротив этих устрашающе
спокойных глаз сидящего напротив аборигена, Райнасон не мог полностью
подавить в себе ощущения комичности создавшейся ситуации. Проблема
заключалась в том, что на хирлайцев нельзя было положиться в том, чтобы
они выдавали нужную для исследования серию фрагментов памяти из глубин
своего мозга; вся информация, которая относилась к исторической памяти
расы, была расположена в мозге неупорядоченно, поэтому все, что оставалось
делать исследователям, - только пробовать наугад различные фрагменты
памяти до тех пор, пока не удавалось случайно наткнуться на нужный
участок, и уже от него следовать дальше. В результате получаемая
информация была не всегда надежной и зачастую носила не относящийся к делу
характер.
Но теперь, казалось, он подобрался к чему-то определенному. Поработав
три недели с Хорнгом, постепенно познавая особенности его чужеродного для
человека менталитета, он наконец напал на что-то, что могло оказаться
поворотным пунктом в истории цивилизации Хирлая.
Хорнг говорил, и Райнасон повернулся посмотреть, что выводит
движущееся по бумаге перо электронного переводчика.
"Теброн всю свою жизнь посвятил объединению хирлайцев. Сначала путем
завоеваний, а затем... законом о вожде. Он запретил... науку исследования
поиски которые разъединяли хирлайцев".
- Что это были за науки?
Хорнг снова закрыл и открыл глаза.
"Многие из них забыты".
Райнасон взглянул на аборигена, который сидел на грубом камне,
отдаленно напоминавшем что-то похожее на лавку.
- Но ваша раса не забывает.
"Части памяти находятся очень глубоко и их трудно разыскать. В
отношении некоторых видов памяти никогда не было попыток извлечения".
- Но ты можешь вспомнить их, если попытаешься?
Голова Хорнга склонилась в сторону, что являлось характерным для него
движением, которое Райнасон пока еще не мог никак интерпретировать.
Затененные, морщинистые глаза медленно закрылись.
"Вся память на месте. Это учение Кора. Многое из него является наукой
о войне".
- Ты уже однажды упоминал Кора. Кто это?
"Кор был бог знание".
Райнасон нахмурился. Переводчик автоматически переводил термины,
которые не имели надежной параллели в языке землян, путем выдачи двух или
трех слов со смежными понятиями, и обычно смысл был достаточно ясен. Но в
данном предложении это было не так.
- Бог и знание в нашем языке являются разными понятиями, - сказал он.
- Можешь ли ты более полно разъяснить значение этого термина?
Хорнг тяжело переместился на своем сидении, его короткие пальцы стали
более энергично биться друг о друга.
"Кор был есть существо которое мы почитаем восхищаемся подчиняемся
следуем. Также сущность концепция знания науки поиска".
Райнасон, следя за движением самописца, сжал губы.
- Хм, - произнес он неуверенно, сопроводив это междометие пожатием
плеч. Было очевидно, что Кор являлся каким-то из видов божества, но
переводчик, казалось, был не в состоянии передать смысл термина более
точно.
- В чем заключалось учение Кора?
Когда перо закончило прочерчивать свой путь по бумаге, записывая
вопрос Райнасона, наступила тишина. Райнасон посмотрел на Хорнга. Глаза
аборигена были закрыты, постоянное движение обтянутых сухой кожей пальцев
остановилось; он сидел неподвижно, напоминая всем своим видом гигантскую
статую, являясь как бы составной частью интерьера зала и всего покрытого
куполом здания. Райнасон ждал.
В сухом воздухе пустого зала зависло молчание. Углом глаза Райнасон
увидел, как через зияющее окно пролетел стрелой маленький темный мусорщик.
В наступившей тишине ему показалось, что он даже слышит шум временного
городка, который земляне соорудили на расстоянии чуть меньше мили от руин
Хирлая, и где бродяги, искатели приключений и непоседы успели воздвигнуть
нагромождение сборных металлических зданий.
- В чем заключалось учение Кора? - повторил свой вопрос Райнасон,
пытаясь отвлечься от мысли о всем дешевом и грязном, чем был примечателен
этот пост землян на краю мира и который был самым беспорядочным образом
застроен в такой близости от куполов Хирлая.
Он почувствовал, как спокойный, отягощенный многими веками взгляд
Хорнга остановился на нем.
"Они были есть теми науками поисками которые кор объявил
проинформировал являлись священной частью существования".
- Частью Кора?
Голова Кора склонилась в сторону.
"ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ТАК".
- Как это стало известно? Теброн лишил жрецов власти, не так ли?
"Теброн заменил жрецов. Знание было передано Теброну".
- Включая информацию о том, что эти знания запрещены?
Хорнг подался вперед, при этом создалось впечатление, что пришел в
колебание массивный каменный блок. Его пальцы быстро задвигались и
успокоились.
"Память спрятана глубоко. Теброн объявил этот запрет вскоре после
контакта с Кором".
Голова Райнасона резко отпрянула от автопереводчика:
- Теброн разговаривал с Кором?
После наступившей паузы наконец раздался резкий голос Хорнга:
"Приблизительно так. Это был... контакт по каналам связи. Теброн был
король жрец".
- Выходит, Теброн объявил о запрете от имени Кора. Когда это
произошло?
"Запрет на знание было передано хирлаю когда теброн принял власть
право".
- В тот же день?
"На следующий день. Теброн связывался с Кором сразу после смещения
замены жрецов".
Райнасон следил за ответами Хорнга, как только их успевал фиксировать
автопереводчик; он нахмурился. Получается, что этот король незапамятной
эры вступал в контакт, возможно, телепатический, с богом Хирлайцев. А не
мог ли он просто обмануть, что якобы вступал в такой контакт, с целью
упрочить свою власть? Но тот факт, что все представители расы обладали
телепатическими способностями, делал такое предположение сомнительным.
- Имеется ли в памяти содержание беседы Теброна с Кором? - спросил
он.
Глаза Хорнга закрылись и открылись в знак понимания вопроса, но
вместо ответа этот абориген вдруг встал на ноги. Он медленно прошел мимо
Райнасона к основанию длинного, изгибающегося пролета лестницы, которая
вела вверх к пустому куполу; провода переводчика потянулись за ним.
Райнасон двинулся было, чтобы отключить фишку с проводами, но Хорнг
остановился у основания лестницы, устремив свой взгляд вверх вдоль
изгибающегося пути вверх, туда, где он обрывался резким разломом примерно
на расстоянии двух третей от начала. Под тем местом, где лестница
обрывалась, была большая куча обломков.
Райнасон наблюдал, как серая фигура Хорнга смотрит вверх вдоль
разломанной лестницы, и мягко спросил его:
- Что ты делаешь?
Хорнг, все еще глядя вверх, склонил голову набок:
"В этом нет никакой цели".
Затем он повернулся и медленно направился назад к своему каменному
сидению.
Райнасон криво усмехнулся. Он уже начал привыкать к таким нелогичным
поступкам Хорнга, мышлению которого, казалось, недоставало
последовательности. Было похоже, что восприятие этим аборигеном
действительности было таким же неупорядоченным, как и бессистемное
нагромождение в тайниках его мозга блоков исторической памяти. Да и что с
него возьмешь, с этого старого нагромождения сухой кожи...
Но он, конечно, не был безумцем; просто его мышление протекало в
соответствии с законами, незнакомыми землянину. Райнасон постепенно
начинал если не понимать такой странный для него способ мышления, то, во
всяком случае, относиться к нему с уважением.
- Имеется ли в памяти содержание беседы Теброна с Кором? - снова
спросил он.
"Теброн связывался с Кором сразу после изгнания жрецов. Это произошло
в храме".
- Имеется ли память о том, о чем они говорили?
Хорнг сидел молча; казалось, что он пребывает в глубоком раздумье. На
протяжении нескольких минут от него не поступало никакого ответа. И вот
наконец:
"Память спрятана глубоко".
- Можешь ли ты вспомнить, что именно было сказано?
Голова Хорнга снова склонилась набок в его обычной странной манере;
Райнасон видел, как в том месте, где голова плавно переходит в туловище,
нервно задергался мускул.
"Эти блоки памяти спрятаны так глубоко. Я не могу добраться до них".
Райнасон пристальным, задумчивым взглядом смотрел на бумагу
самописца, пока перо прочерчивало на ней этот ответ. Что в процессе беседы
могло произойти такое, что могло повлиять на память и загнать ее блоки так
глубоко?
- Можешь ли ты найти в каком-нибудь другом блоке памяти Теброна
какие-либо его мысли о Коре?
"Да. Теброн вспоминал о том, что вступал в контакт с Кором, но эти
блоки нечеткие. Нет ничего ясного".
Хирлайца вдруг бросило в дрожь, все его огромное тело вибрировало от
какого-то внутреннего напряжения, которое даже передалось через
автопереводчик, из-за чего перо самописца задрожало и прыгнуло вперед,
вычерчивая на бумаге зубчатую линию. Райнасон уставился на аборигена,
ощущая, как по спине пробежал какой-то холодок, который, казалось,
проникает вглубь его тела, достигая грудной клетки, легких. Это массивное
создание дергалось, как бы предвещая сильное землетрясение; его глаза с
каким-то диким выражением выглядывали из теней глубоких глазниц. Райнасон
физически ощущал, что этот взгляд давит на него как тяжелое, темное
одеяло. Он медленно поднял микрофон переводчика.
- Ваша раса не забывает, - мягко произнес он. - Почему ты не хочешь
вспомнить содержание этой беседы?
Хорнг крепко сжал вместе свои четырехпалые ладони, от чего мощные
сухожилия на его массивных запястьях проступили мощными глыбами; это
человеко-животное так тяжело и долго втягивало в себя воздух, что звук его
дыхания наполнил весь огромный объем помещения под куполом.
"Ничего не ясно. Ничего не ясно".
2
Поселенцы-земляне, не мудрствуя лукаво, присвоили своему городку имя
Хирлай, потому лишь, что там располагался космопорт. Это был новый
городок, которому от роду было всего несколько месяцев, но отблескивавшие
поначалу металлические сплавы, из которых были сделаны стены крыши домов,
уже успели покрыться толстым слоем пыли и царапинами - следствием частых в
этих местах пылевых бурь. Проходы между домами были завалены мусором; хотя
источаемый им запах из-за особенностей состава воздуха на этой планете
имел свой специфический характер, все же он был таким же отвратительным,
как на любой другой свалке любой планеты, куда успели добраться люди.
Мелких юрких животных было здесь изобилие; они искали и находили себе
пропитание на улочках, а также на окраинах города, где улицы либо
упирались в огромные кучи мусора и новые кладбища, либо естественно
