земли?"
Армор посмотрел на свою жену Элеонор и улыбнулся. Троуэр заметил, что
она не улыбнулась в ответ, но также заметил и ее прекрасные и глубокие
глаза, как будто она знала секрет, как оставаться серьезной, даже если
сердце полно радостью."
"Нет, не из-за земли, как это понимает фермер. Я ведь, знаете ли, не
фермер", ответил Армор. "Есть и другие способы быть хозяином. Знаете,
преподобный Троуэр, я даю им кредит, потому что я верю в эту страну. Когда
они приходят ко мне что-нибудь выменять, я прошу их назвать имена всех своих
соседей и нарисовать приблизительные карты ферм и рек, на которых они живут.
Я прошу их отвезти письма, которые пишут другие люди или пишу эти письма для
них, отправляю их с кораблями на Восток к тем людям, которых они там
оставили. Я знаю все, всех, и как найти дорогу в любое место Нойзи-ривер и
верхней Уоббиш".
Преподобный Троуэр прищурился и улыбнулся. "Иными словами, брат Армор,
вы здесь правительство".
"Скажем так, когда придет такое время, что правительство здесь
понадобится, я буду готов послужить", сказал Армор. "Пройдет еще два-три
года, все больше и больше людей будет приезжать и многие из них станут
делать разные веши вроде кирпичей и кастрюль, кузнечных изделий, шкафов и
бочек, пива, сыра и фуража, так где же вы думаете они будут продавать и
покупать все это? Да в той самой лавке, что предоставляла им кредит, когда
женам их были нужны ткани для шитья ярких платьев, котлы и печи, чтобы не
замерзнуть зимой".
Филадельфия Троуэр сочел лучшим оставить при себе свои соображения о
том, что благодарность фермеров вещь не особо надежная. Кроме того, подумал
Троуэр, может я и не прав. Ведь говорил же Спаситель, что мы должны
разбрасывать хлеб наш над водами. И даже если Армор не достигнет всего, о
чем мечтает, все равно он делает благое дело и помогает открыть эти земли
цивилизации.
Еда была готова. Элеонор разложила оленину по тарелкам. И когда она
поставила красивую белую тарелку перед ним, преподобный Троуэр улыбнулся.
"Вы должны гордиться своим мужем, всем тем, что он создал.
Вместо того, чтобы застенчиво улыбнуться, как ожидал того Троуэр,
Элеонор чуть громко не рассмеялась. А Армор-оф-год даже не был столь
деликатен. Он просто громко расхохотался. "Преподобный Троуэр, вы
заблуждаетесь. Когда я по локоть в свечном жире, Элеонор вся вымазана в
мыле. Пока я пишу письма для фермеров и отправляю их, Элеонор вырисовывает
карты или записывает новые имена в нашу книгу переписи населения. Что бы я
ни делал, она всегда рядом со мной, и что бы ни делала она, я рядом с ней.
Кроме, может, ее цветника, который заботит ее куда больше, чем меня. И
чтения Библии, которое интересует меня больше, чем ее."
"Что ж, хорошо, что она такая добрая помощница своему мужу", сказал
преподобный Троуэр.
"Мы добрые помощники друг для друга", сказал Армор-оф-Год. "Не
забывайте об этом".
Он произнес это с улыбкой, и Троуэр улыбнулся в ответ, хотя и был
несколько обескуражен тем, насколько Армор попал под башмак своей жены, ведь
он даже не постыдился открыто заявить, что не полновластный хозяин своему
делу и в своем доме. Но чего еще можно было ждать, учитывая, что Элеонор
выросла в этой странной семье Миллеров? От старшей дочери Алвина и Фэйт
Миллер вряд ли можно ожидать, что она будет почитать мужа своего, как
предназначено Господом.
Как бы то ни было, оленина была невероятно вкусной. "Нет никакого
привкуса, характерного для дичи", сказал он. "Никогда бы не подумал, что у
оленя может быть такой вкус."
"Она отрезает жир и добавляет немного куриного", сказал Армор.
"Теперь, когда вы это объяснили", сказал Троуэр "Я чувствую его вкус в
подливке."
"А олений жир идет на мыло", сказал Армор. "Мы никогда ничего не
выбрасываем, если можем придумать хоть какое-нибудь применение отходам."
"Как завешано нам Господом", сказал Троуэр. И принялся за еду. Он уже
приступил к второй миске оленины и третьему ломтю хлеба, когда отпустил
замечание, которое по его мнению было шутливым комплиментом. "Миссис Вивер,
ваша стряпня так хороша, что я почти готов поверить в колдовство."
Самое большее, чего ожидал Троуэр, это смешок. Вместо этого Элеонор
уставилась в стол, как будто он обвинил ее не менее чем в супружеской
измене. А Армор-оф-Год застыл чопорно и неподвижно на своем стуле. "Я буду
благодарен вам, если вы никогда не будете упоминать эту тему в моем доме",
сказал он.
Преподобный Троуэр попытался извиниться. "Я ведь это не серьезно",
сказал он. "Среди разумных христиан подобные веши не более чем шутка, не так
ли? Это же обычные суеверия и я...
Элеонор встала из-за стола и покинула комнату.
"Что я сказал?"- спросил Троуэр.
Армор кивнул. "О, вы можете не знать", сказал он. "Эта ссора восходит
еще к тем временам, когда мы не были женаты, а я впервые приехал на эту
землю. Я встретил Элеонор, когда она вместе со своими братьями пришла помочь
построить мою первую хижину - сейчас это мыловарня. Она принялась
разбрасывать мяту и произносить какие-то заклинания, а я закричал на нее,
чтобы она это прекратила и убиралась из моего дома. Я стал цитировать
Библию, где говорится, что ведьме нельзя позволить жить среди честных
христиан. И занимался этим добрых полчаса, можете быть уверены."
"Вы назвали ее ведьмой, а она вышла замуж за вас?"
"Мы несколько раз обсуждали это."
"Она больше не верит в подобные веши, не так ли?"
Армор нахмурил брови. "Тут вопрос не в вере, а в делании, Преподобный.
Она больше этого не делает. Ни здесь и нигде больше. И когда получилось так,
что вы почти что обвинили ее в колдовстве, это ее огорчило. Потому что,
понимаете, она обещала мне."
"Но когда я извинился, почему она..."
"Опять вы об этом... У вас свои воззрения, но вряд ли вы сможете
объяснить ей, что приворотные зелья, травы и заклинания не имеют силы,
потому что она сама видела многие веши, которые вы не способны просто так
объяснить."
"Я уверен в том, что человек вроде вас, начитанный в Писании и
повидавший мир, может убедить свою жену расстаться с детскими суевериями."
Армор осторожно положил руку на запястье преподобного Троуэра.
"Преподобный, я должен сказать вам вещь, которую до этого мне никогда не
пришло бы в голову говорить взрослому человеку. Хороший христианин
отказывается от подобных вашей в своей жизни, потому что единственно
истинный путь пробудить в себе скрытые силы лежит через молитву и милость
Господа Иисуса. А не потому, что они не действуют."
"Но они не действуют", сказал Троуэр. "Силы небесные реальны, так же
как и видения и явления ангелов и все чудеса, о которых рассказывается в
Писании. Но силы небесные не имеют никакого отношения к молодым парочкам,
занимающимся приворотными чарами, к лечению крупа, усыплению кур и всем этим
маленьким глупостям, которые невежественные простаки называют своим скрытым
знанием. Чем бы ни занимались все эти ведьмы и колдуны, в этом нет ничего,
что не объяснялось бы при обычном научном исследовании".
Довольно долго Армор просидел молча и неподвижно. Тишина заставила
Троуэра почувствовать себя неуютно, но он не знал, что еще сказать. До сих
пор ему не приходило в голову, что Армор мог верить во всю эту ерунду. Это
было бы пугающей перспективой. Одно дело избегать колдовства, считая его
выдумкой, и совсем другое верить в него и сторониться его, потому что оно
греховно. Троуэр подумал, что если они придерживаются последней точки
зрения, то с их стороны это даже более благородно: для Троуэра
пренебрежение, испытываемое им по отношению к колдовству, было не более чем
проявлением здравого смысла, а для Армора и Элеонор это было самой настоящей
жертвой.
Как бы то ни было, пока он пытался подобрать слова, чтобы высказать эту
свою идею, Армор откинулся на стул и повел беседу совершенно в другом ключе.
"Мне кажется, ваша церковь уже почти окончена", сказал он.
Преподобный Троуэр с облегчением подхватил эту безопасную тему. "Вчера
крыша была закончена и сегодня они даже успели обшить досками стены. Так что
завтра вода уже не будет заливать полы при закрытых ставнях, и когда мы
застеклим окна и навесим двери, церковь будет в полном порядке".
"Я раздобыл стекло, оно скоро будет доставлено по воде", сказал Армор.
Тут он подмигнул "Я решил проблему судоходства по озеру Эри".
"Но как вам удалось это? Ведь французы топят каждый третий корабль,
даже если он из Ирраквы!"
"Очень просто. Я заказал стекло в Монреале".
"Французское стекло в окнах британской церкви!"
"Американской церкви", сказал Армор. "И Монреаль тоже находится в
Америке. Как бы то ни было, французы конечно стараются от нас избавиться, и
в то же время мы для них - неплохой рынок для сбыта их промышленных товаров,
поэтому их Губернатор, маркиз Де Ла Фойетт, не против того, чтобы его люди
извлекали выгоду от торговли с нами. Они собираются сплавить стекло в озеро
Мичиган, затем баржей вверх по реке святого Джозефа и вниз по Типпи-Каноэ."
"А они успеют до того, как погода испортится?"
"Я думаю, да", сказал Армор. "Иначе они не получат ни гроша".
"Вы удивительный человек", сказал Троуэр. "Но мне странно, что у вас
так мало лояльности к Британскому Протекторату".
"Ну, знаете ли, так у нас настроены все", сказал Армор. "Вы выросли под
Протекторатом и до сих пор рассуждаете как англичанин".
"Я шотландец, сэр".
"Неважно, главное, что британец. У вас любой, кто хотя бы подозревается
во владении скрытыми силами, изгоняется из страны, дело даже до суда не
доходит, верно?"
"Мы пытаемся быть справедливыми, но церковные суды работают быстро и их
приговоры обжалованию не подлежат".
"Хорошо, теперь задумайтесь вот о чем. Если годами все, имеющие хоть
какой-то дар в тайных искусствах, высылались в американские колонии, откуда
вам в молодости быть знакомым хоть с малейшим проявлением "колдовства"?"
"Я не видел этого, потому что этого не существует".
"Не существует в Британии. Но это проклятие для добрых христиан в
Америке, потому что все мы здесь по горло завязли в ведьмах, колдунах,
заклинателях духов, чародеях и ни один ребенок не дорастает и до четырех
футов без того, чтобы набить шишку о чье-нибудь заклятие "убирайся-прочь!"
или чтобы пойматься на заклятие "говори-что-хочешь!" и тогда он начинает
нести что взбредет в голову и обзывать всех в десятимильной округе.
"Заклятие "говори-что-хочешь!"! Брат Армор, я уверен, что вы наблюдали
примеры того, как немного спиртного производит тот же эффект".
"Только не на двенадцатилетнего мальчика, который и в жизни своей не
взял в рот и капли спиртного".
Было очевидно, что Армор говорит о своем собственном опыте, но это не
меняло сути дела. "Всегда есть какое-нибудь еще объяснение".
"Есть куча объяснений, которые всегда можно придумать для всего
происходящего. Но вот что я вам скажу. Вы можете проклинать чародейство в
молитвах и ваш приход будет с вами. Но если вы будете продолжать утверждать,
что чародейства не существует, ну что ж, я думаю тогда большинство здешнего
народа задумается, стоит ли им проходить всю эту дорогу до церкви, чтобы
выслушивать молитвы полного идиота".
"Я должен говорить правду, как я вижу ее", сказал Троуэр.
"Вы можете видеть, как кто-то ведет себя нечестно, но вы ведь не
упоминаете его имя с кафедры, верно? Нет, сэр, вы продолжаете читать
