их писать.
- Кэлендер научился писать буквы, - сказал Хьюман, - рисуя палочкой
на земле. А чернила сделал из навоза кабр и мертвых месизов. Вы ведь
пишете договоры, правда?
- Да, - сказал Эндер.
- Если мы не напишем его на бумаге, тогда можно по-разному будет
запомнить и трактовать его.
- Все верно, - сказал Эндер, - вы правильно сделали, что написали
его.
- Мы внесли несколько изменений. Жены настаивали на изменениях, и я
думаю, вы примете их. - Хьюман начал перечислять их. - Вы, люди, можете
делать подобные соглашения с другими родами, но вы не должны делать
других, отличных, соглашений. Вы не можете учить других свиноподобных
вещам, которым вы не обучали нас. Можете вы принять этот пункт?
- Конечно.
- Это был самый легкий. Теперь о том, что, если у нас возникнут
разногласия по поводу законов? Если возникнут разногласия по земле, где
кончается ваша земля и начинается наша? На этот счет Шаутер сказала, пусть
королева пчел судит людей и Маленьких Некто. Пусть люди будут судьями
между Маленьким Некто и королевой пчел. И пусть Маленькие Некто судят
королеву пчел и людей.
Эндер удивился простоте решения. Он вспомнил о том, о чем не помнила
ни одна живая душа, о том, какими ужасными казались баггеры три тысячи лет
назад. Их насекомоподобные тела казались вышедшими из детских ночных
кошмаров. Примут ли люди Милагра их третейский суд?
Это было трудно принять. Но не тяжелее, чем то, о чем мы просили
свиноподобных.
- Да, - сказал Эндер. - Мы сможем это тоже принять. Это хороший план.
- Теперь следующее изменение, - сказал Хьюман. Он посмотрел на Эндера
и ухмыльнулся. Это выглядело ужасно, так как лица свиноподобных не
приспособлены для человеческого выражения чувств.
- Поэтому нас не было столь долго. Из-за всех этих изменений.
Эндер улыбнулся в ответ.
- Если род свиноподобных не подпишет соглашения с людьми, и если этот
род нападает на другой род, который подписал соглашение, тогда мы можем
вступить в войну против них.
- Что вы понимаете под словом "нападение"? - спросил Эндер. - Но если
они просто оскорбляют вас, тогда подобный запрет войны ничего не будет
значить.
- Нападение, - сказал Хьюман. - Оно начинается, когда они вторгаются
на наши земли и убивают братьев или жен. Нападением не считается простая
подготовка к войне, или предложение договора о начале войны. Нападение -
это, когда нападают без предупреждения. С этого момента мы никогда не
согласимся добровольно развязать войну, поэтому атака другого рода -
единственный путь, который может положить начало войны. Я знал, что ты
спросишь об этом.
Он указал на договор и еще раз тщательно прочитал все, что
характеризует нападение.
- Это тоже приемлемо, - сказал Эндер. Это означало, что невозможность
войны будет закреплена через многие поколения, может даже столетия.
Возможно, понадобится много времени, прежде чем это соглашение обойдет все
рода свиноподобных на планете. Но задолго до того, как последний род
присоединится к нему, выгоды мирной экзогамии будут ясно видны всем, но,
все равно, некоторые могут стать противниками.
- И последнее изменение, - сказал Хьюман. - Жены решили, что это
будет тебе наказанием за то, что ты сделал соглашение таким сложным. Но я
думаю, ты поймешь, что это - не наказание. С этого момента вам запрещено
обращать кого-либо из нас в третью жизнь.
На какое-то мгновение Эндер почувствовал облегчение; ему не придется
делать то, от чего отказались Пайпо и Лайбо.
- После подписания соглашения, - добавил Хьюман, - ты будешь первым и
последним человеком, давшим нам этот дар.
- Я хочу... - начал Эндер.
- Я знаю, что ты хочешь, мой друг Говорящий, - сказал Хьюман. - Для
тебя это убийство. Но для меня - когда брату дается разрешение отправиться
в третью жизнь, как отцу, тогда он выбирает своего могущественного
соперника или настоящего друга осуществить этот переход в третью жизнь.
Ты, Говорящий - с того момента, как я первым выучил старк и прочел
"Королеву Пчел и Гегемона", я ждал тебя. Много раз я говорил своему отцу,
Рутеру, что среди всех людей он будет единственным, кто поймет нас. Затем
Рутер сообщил мне, что прибыл твой корабль, и на его борту был ты с
королевой пчел, я уже знал, что ты осуществишь мой переход, только тогда я
жил не зря.
- Ты жил не зря, - сказал Эндер.
- Вот, - сказал он. - Видишь? Мы подписали это соглашение почти как
люди.
В конце последней страницы договора были написаны два слова. Они были
написаны неаккуратно и неуверенно.
- Хьюман, - громко прочитал Эндер. Второе слово он не мог прочитать.
- Это настоящее имя Шаутер, - сказал Хьюман. - Ста-лукер. Она плохо
пишет палочкой - жены не часто пользуются разными орудиями, с тех пор как
эту работу взяли на себя братья. Она хотела, чтобы я сказал тебе, как ее
зовут по-настоящему. Она получила его, потому что всегда смотрит на небо.
Она сказала, что хотя она и не догадывалась, она все время ждала тебя.
Так много людей надеялись на меня, думал Эндер. А в конце все
оказалось зависимым от них. От Новинхи, Майро, Элы, которые вызвали меня;
от Хьюмана и Ста-лукер. И от тех, кто боялся моего приезда тоже.
Вом принес плошку чернил; Кэлендер ручку. Это была тонкая палочка с
прорезью на конце и достаточно заостренным концом, чтобы при опускании в
чернила поступала малая их порция. Эндеру пришлось пять раз окунуть ручку
в чернильницу, чтобы написать свое полное имя.
- Пять, - произнес Эрроу. Эндер вспомнил, что число пять было
своеобразным предзнаменованием для свиноподобных. Это было случайностью,
но если они видят в этом добрую примету, тем лучше.
- Я отнесу это соглашение нашему правителю и епископу, - сказал
Эндер.
- Из всех документов, наработанных историей человечества... - начала
Аунда. Никто не нуждался в том, чтобы она закончила предложение. Хьюман,
Лиф-итер и Мандачува осторожно завернули книгу в листья и вручили ее не
Эндеру, а Аунде. Эндер сразу понял, с ужасным предчувствием, что это
означало. У свиноподобных была для него работа, работа, которая требовала,
чтобы его руки были свободны.
- Теперь соглашение сделано по человеческим правилам, - сказал
Хьюман. - Теперь ты можешь сделать подобное для Маленьких Некто.
- Достаточно ли подписей? - спросил Эндер.
- Этого достаточно для скрепления соглашения, - сказал Хьюман. - Но
только тогда, когда рука, подписавшая это соглашение от имени людей,
исполнит другое соглашение, по нашим правилам.
- Тогда я исполню, - сказал Эндер. - Все, как обещал.
Хьюман вытянул руку и провел пальцем от горла Эндера до середины
живота.
- Слово брата не всегда то, что произносит его рот, - сказал он. -
Слово брата подтверждается жизнью. - Он обернулся к другим свиноподобным.
- Позвольте мне поговорить с отцом в последний раз, перед тем, как встать
рядом с ним.
Два странных брата вышли вперед, в руках у них были маленькие
дубинки. Они пошли вместе с Хьюманом к дереву Рутера и начали ударять по
нему и петь на языке деревьев. Почти сразу же на стволе появилась большая
трещина. Дерево было довольно молодым, оно было не таким большим в
диаметре, чтобы вместить тело Хьюмана; ему пришлось изрядно повозиться,
чтобы втиснуться внутрь. Но ему удалось влезть и ствол закрылся за ним.
Удары по дереву приобрели другой ритм, но не прекращались ни на минуту.
Джейн зашептала на ухо Эндеру.
- Я могу слышать резонанс барабанной дроби внутри дерева. Дерево
медленно повторяет звуки, превращая удары в язык.
Другие свиноподобные стали расчищать площадку для дерева Хьюмана.
Эндер заметил, что они располагают дерево таким образом, что деревья
оказываются стражами калитки, Рутер по левую руку, а Хьюман по правую.
Вытаскивать с корнем капум было почти не под силу свиноподобным; вскоре к
ним присоединился Квим, затем Олхейдо, затем Аунда и Эла.
Аунда передала договор Новинхе подержать в то время, когда она будет
дергать капум. Новинха медленно поднесла его к Эндеру, она остановилась
напротив него и внимательно посмотрела ему в глаза.
- Вы подписали его, Эндер Виггин, - сказала она.
Эндер.
Это имя звучало угрожающе даже для его собственных ушей. Он слишком
часто его слышал как нарицательный эпитет.
- Я старше, чем выгляжу, - сказал Эндер. - Я был известен под именем
с того момента, как уничтожил баггеров. Может быть, присутствие этого
имени на первом в истории человечества договоре между людьми и ременами
сделает что-нибудь для изменения его значения.
- Эндер, - прошептала Новинха. Она протянула к нему руки, держа
сверток с соглашением, и уперлась ему в грудь; сверток был большим и
тяжелым, так как содержал все страницы "Королевы Пчел и Гегемона", на
обороте которых был написан текст соглашения.
- Я никогда не ходила к священникам на исповедь, - сказала она, -
потому что знала, они будут презирать меня за мои грехи. Тем не менее,
когда вы публично огласили все мои грехи, я перенесла это, я знала, что вы
не презираете меня. Я не понимала, не могла понять, почему... До этого
момента.
- Я не единственный, не презирающий людей за их грехи, - сказал
Эндер. - В душе я всегда знал, что однажды совершил более тяжелый грех.
- Все эти годы вы несли бремя вины за все человечество.
- Да, в этом нет ничего сверхъестественного, - сказал Эндер. - Я
думал, что это вроде отметины Каина. У вас нет друзей, зато никто не
сможет предать вас.
Земля была очищена от капума. Мандачува сказал что-то на языке
деревьев братьям, стучавшим по стволу; их дробь изменилась и на стволе
вновь появилось отверстие. Хьюман выскользнул из него, как новорожденная
свинка. Он прошел в центр расчищенной площадки. Мандачува и Лиф-итер
протянули ему по ножу. Взяв ножи, он заговорил с ними на португальском - и
люди поняли то огромное значение, которое для него имело происходящее.
- Я сказал Шаутер, что вы потеряли свой пропуск в третью жизнь ввиду
глубокого непонимания Пайпо и Лайбо. Она ответила, что прежде чем число
дней перевалит на число следующей руки, вы будете расти и тянуться к
свету.
Оба, Лиф-итер и Мандачува нежно коснулись ножами живота Хьюмана и
отошли к краю расчищенной площадки.
Хьюман протянул ножи Эндеру. Они были сделаны из дерева. Эндер и
представить не мог, что оружие из дерева можно отполировать до такой
остроты и в то же время оставить достаточно прочным. Конечно, это оружие
не было произведено руками. Ножи были сделаны из сердца живого дерева и
явились брату как путеводная нить, ведущая его в третью жизнь.
Это еще раз доказывало, что Хьюман не умрет на самом деле, не
превратится в прах. Но в это нужно было поверить. Эндер не сразу взял
ножи. Он провел пальцем по лезвию и взял Хьюмана за запястья.
- Для тебя - это выглядит не как смерть. Но для меня - я только вчера
увидел тебя, а сегодня ночью я понял, что ты мой брат, так же как и Рутер
- мой отец. А теперь, когда взойдет солнце, я уже не смогу больше с тобой
заговорить. Я чувствую это, как смерть, Хьюман, смерть по отношению к
тебе.
- Приходи и посиди в моей тени, - сказал Хьюман. - Посмотри, как
блестит солнце сквозь дымку моей листвы. Обопрись спиной о мой ствол. И
еще одно. Добавь еще одну повесть к "Королеве Пчел и Гегемону". Назови ее
"Жизнь Хьюмана". Расскажи всему человечеству, как я был зачат на коре
дерева моего отца, родился в полной темноте, питался материнской плотью.
