нас. - Лиф-итер собрался уйти, но Капс и Эрроу поймали и схватили его.
- Я отведу тебя, - повторил Хьюман, - а теперь отключи изгородь и
спаси жизнь Майро.
Эндер повернулся к епископу.
- Это не мое решение, - сказал он, - слово за Боскуинхой.
- Я присягала верности Конгрессу, - сказала Боскуинха. - Но сейчас я
нарушу клятву во имя спасения своего народа. Я готова отключить изгородь и
попытаться начать восстание.
- Если бы мы могли читать проповеди свиноподобным, - сказал епископ.
- Я спрошу об этом, когда встречусь с женами, - ответил Эндер. - Я не
могу пообещать больше этого.
- Епископ! - закричала Новинха. - Пайпо и Лайбо уже мертвы из-за этой
изгороди!
- Разрушьте ее, - сказал епископ. - Я не хочу видеть гибели колонии,
даже если это угодно богу. - Епископ горько улыбнулся. - Лучше уповать на
помощь святых Ос Венерадос, я думаю, она нам скоро понадобится.
- Джейн, - прошептал Эндер.
- Именно за это я люблю тебя, - сказала Джейн. - Ты можешь все
обделывать так же долго, как я устанавливать контакты.
- Отключи, пожалуйста, ансибл и обесточь изгородь, - попросил Эндер.
- Сделано.
Эндер побежал к изгороди и перелез через нее. С помощью свиноподобных
он поднял наверх Майро и опустил его окоченевшее тело на руки епископа,
мэра, дона Кристиана и Новинхи. Из-за склона, вслед за донной Кристой,
заколыхалось тело Найвио. Все, что они могут сделать для Майро, они
сделают.
Аунда карабкалась по изгороди.
- Вернись, - крикнул ей Эндер. - Мы уже перенесли его.
- Я пойду с вами к женам, - сказала Аунда, - если вы пойдете к женам,
то вам понадобится моя помощь.
Эндер не знал, что сказать. Она прыгнула и подошла к нему.
Найвио встал на колени около Майро.
- Он перелез через изгородь? - спросил он. - В медицинских книгах не
описаны подобные случаи. Это невозможно. Никто не в состоянии перенести
подобный болевой шок, чтобы голова осталась в порядке.
- Будет он жить? - требовала Новинха.
- Разве я знаю? - ответил Найвио. Он возился с одеждой Майро, чтобы
проверить рефлексы. - В медицинской школе не рассматривались подобные
случаи.
Эндер заметил, что изгородь снова задрожала. На этот раз перелезала
Эла.
- Мне не нужна твоя помощь, - сказал Эндер.
- Наступило время, когда кто-нибудь, разбирающийся в зенобиологии,
должен узнать, как все происходит на самом деле, - отрапортовала она.
- Оставайся и присмотри за своим братом, - сказала Аунда.
Эла с вызовом посмотрела на нее.
- Он и твой брат тоже. Так давай вместе убедимся, что если он умрет,
он умрет не зазря.
Они втроем пошли за Хьюманом и другими свиноподобными в лес.
Боскуинха и епископ смотрели им вслед.
- Когда я проснулась сегодня утром, - сказала Боскуинха, - я не
предполагала, что стану мятежницей раньше, чем лягу в кровать.
- Я тоже никогда не предполагал, что Говорящий станет нашим послом к
свиноподобным, - сказал епископ.
- Вопрос в том, - сказал дон Кристиан, - простят ли нас когда-нибудь
за это.
- Вы думаете, мы ошиблись? - перебил его епископ.
- Вовсе нет, - сказал дон Кристиан. - Я думаю, мы сделали первый шаг
в сторону действительно важного и значительного. Но человечество никогда
не прощает подлинно значимое.
- К счастью, - сказал епископ, - человечество - не верховный судья. А
теперь я буду молиться за мальчика до тех пор, пока медицина не вырвет его
из рук смерти.
17. ЖЕНЫ
Выясни, какие известия повлияли на то, что Эвакуационный флот
вооружен Маленьким Доктором. Это Высшая Мера. Затем выясни, кто такой так
называемый Демосфен. Называть Эвакуационный флот Вторым Ксеноцидом - это
явное нарушение законов Кодекса, и если КСА не в состоянии отыскать этот
голос и заставить его замолчать, я не понимаю, зачем тогда вообще
существует КСА.
Тем временем продолжай изъятие файлов, скопированных из Луситании.
Совершенно иррационально для них начать восстание только потому, что мы
хотим арестовать двух заблудших зенологов. У мэра не было ничего подобного
в подоплеке, что бы указывало на возможность восстания. Но если революция
все же произойдет, я хочу узнать, кто станет лидерами.
Петр, я уверена, ты справишься как всегда отлично. Как и я. Как и
все. Возможно, как и Луситанцы. Моя обязанность - безопасность и
целостность Ста Миров. Сотни раз на меня ложилась ответственность, подобно
Питеру Гегемону, и десятая доля его полномочий. Не забывай, что далеко не
такой гений, как он. Я не сомневаюсь, что ты и любой из вас стал бы
намного счастливее, если бы в нашем распоряжении оказался Питер. Я
опасаюсь, что когда вещи пойдут своим чередом, нам понадобится новый
Эндер. Никто не хочет повторения Ксеноцида, но, если это произойдет, я
хочу быть уверена, что исчезнут другие славные ребята, а не мы. Когда идет
война, люди это люди, а чужаки это чужаки. И все споры о ременах
превращаются в дым, когда речь идет о выживании.
Это удовлетворяет тебя? Ты веришь мне, когда я говорю, что не
становлюсь мягкой и впечатлительной? Дай мне убедиться, что ты тоже не
раскис и не стал чувствительным. Проверь все и представь мне результаты
как можно быстрее. Все. Люблю и целую, Бава.
Гобава Екумбо, председатель Всемирного Зенобиологического
Комитета, послание Петру Мартынову, мнемокопия 44:1970:5:4:2,
Использовано Демосфеном, Второй Ксеноцид, 87:1972:1:1:1
Хьюман возглавил шествие в лес. Свиноподобные легко поднимались и
спускались по лесным склонам, свободно преодолевая чащи кустарника.
Казалось, Хьюман исполняет на ходу какой-то танец, подпрыгивая и обегая
вокруг некоторых деревьев, задевая их и разговаривая с ними. Очень редко и
остальные присоединялись к нему. Только Мандачува не отходил от людей.
- Что он делает? - спросил Эндер, как можно спокойнее и равнодушнее.
Мандачува растерялся. Аунда объяснила, что хотел сказать Эндер:
- Почему Хьюман влезает на деревья, трогает их и поет?
- Он поет им о третьей жизни, - сказал Мандачува. - Очень плохо, что
он делает так, у него плохие манеры. Он всегда был глупым и эгоистичным.
Аунда удивленно посмотрела на Эндера, потом на Мандачуву.
- Я думала, что все любят Хьюмана, - сказала она.
- Очень уважают, - ответил Мандачува. - Он один из самых умных. -
Затем Мандачува ткнул пальцем в бедро Эндера. - Но он глуп в одном. Он
думает, что ты окажешь ему уважение. Он думает, ты откроешь ему третью
жизнь.
- Что такое третья жизнь? - спросил Эндер.
- Тот дар, который Пайпо оставил себе, - сказал Мандачува.
Он побежал и вскоре догнал остальных свинок.
- Все это о чем-нибудь говорит тебе? - спросил Эндер Аунду.
- Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что вы задаете прямые
вопросы.
- Но я не слишком преуспел в отношении ответов, правда?
Мандачува разозлился, это одно. Кроме того, он зол на Пайпо, это
другое. Третья жизнь - это тот подарок, который Пайпо оставил себе. Это
обо всем говорит!
- Когда?
- Через двадцать лет, а может, через двадцать минут. Поэтому
зенология так забавна.
Эла касалась деревьев, время от времени подходила и трогала кусты.
- Везде один вид деревьев. Кусты тоже похожи. И лианы, обвивающие
деревья. Есть ли в лесах еще другие растительные формы, Аунда?
- Я не замечала. Я никогда не обращала внимания. Лианы называются
мендорой. Кажется, ей питаются месизы, а свиноподобные едят месизов. И
корни мендоры, мы научили, как их сделать съедобными. Это было еще до
амаранта. Теперь они менее связаны с необходимостью добывать пищу.
- Смотрите, - сказал Эндер.
Свиноподобные остановились около поляны. В тот же момент Эндер, Аунда
и Эла подошли к ним и посмотрели на залитую лунным светом поляну. Им
открылось огромное, хорошо утоптанное голое пространство. Несколько
бревенчатых домов приютились по краям поляны, середина была пуста, за
исключением громадного одинокого дерева, такого огромного они еще не
видели в лесу.
Его ствол, казалось, шевелился.
- Он кишит месизами, - сказала Аунда.
- Это не месизы, - сказал Хьюман.
- Три тысячи двести, - сказал Мандачува.
- Маленькие братья, - добавил Эрроу.
- И маленькие матери, - прибавил Капс.
- И если ты причинишь им вред, - сказал Лиф-итер, - мы убьем тебя и
не посадим, твое дерево умрет без корней.
- Мы не причиним им вреда, - сказал Эндер.
Свиноподобные не заходили на поляну. Они ждали и ждали, пока,
наконец, какое-то шевеление не появилось около самого большого
бревенчатого дома. Это была свинья. Но она была крупнее виденных ранее.
- Жена, - прошептал Мандачува.
- Как ее зовут? - спросил Эндер.
Свиноподобные обернулись и недоуменно уставились на него.
- Они не говорят нам своих имен, - сказал Лиф-итер.
- Если, конечно, у них вообще есть имена, - произнес Капс.
Хьюман подошел и потянул Эндера за рукав, чтобы тот наклонился к
нему.
- Мы всегда зовем ее Шаутер. Но тогда, когда она наверняка не слышит.
Самка оглядела их и запела - других слов описать игру ее голоса не
находилось - это была пара предложений на языке Жен.
- Это тебе, чтобы ты пропел, - сказал Мандачува. - Говорящий, иди.
- Один? - спросил Эндер. - Мне хотелось, чтобы Аунда и Эла тоже
пошли.
Мандачува громко заговорил на языке Жен; это звучало как полоскание
горла по сравнению с красотой голоса самки. Шаутер ответила краткой нотой.
- Она говорит, они могут тоже идти, - перевел Мандачува. - Она
говорит, они ведь тоже самки, так? Она не очень разбирается в различиях
между людьми и маленькими некто.
- Еще одна вещь, - сказал Эндер. - Кто-нибудь из вас, как переводчик.
Или она может говорить на старке?
Мандачува передал просьбу Эндера. Ответ прозвучал слишком быстро, и
Мандачуве он не понравился. Он отказался перевести его. Хьюман объяснил:
- Она сказала, что ты можешь выбрать переводчиком кого хочешь.
- Нам бы хотелось, чтобы ты стал нашим переводчиком, - сказал Эндер.
- Ты должен ступить на место родов первым, - сказал Хьюман. - Ты
единственный приглашенный.
Эндер вступил на открытое пространство и растворился в лунном свете.
Он слышал, как сзади него двигались Аунда и Эла, а за ними шаркал Хьюман.
Теперь он заметил, что Шаутер - не единственная самка. Из каждой двери
высовывалось по нескольку мордашек.
- Сколько их здесь? - спросил Эндер.
Хьюман не отвечал. Эндер повернулся к нему.
- Сколько жен живет здесь? - повторил он вопрос.
Хьюман снова молчал. До тех пор, пока Шаутер снова на запела, на этот
раз песня была более громкой и повелительной. Только тогда Хьюман перевел.
- В месте родов, Говорящий, можно говорить, только когда жена задает
вопрос.
Эндер кивнул, затем повернулся назад и медленно пошел к тому краю
поляны, где остались другие свиноподобные. Аунда и Эла последовали за ним.
Он слышал, как Шаутер запела им вслед, и понял, почему ее так прозвали -
ее голос мог заставить вздрогнуть даже деревья. Хьюман бросился за Эндером
и вцепился в его одежду.
- Она спрашивает, почему вы уходите, вам не было дано разрешения
идти. Говорящий, ты поступаешь очень плохо. Она зла на тебя.
- Скажи ей, что я пришел не давать инструкции, тем более не получать
их. Если она не будет относиться ко мне, как к равному, я тоже не буду
относиться к ней, как к ровне.
- Я не могу сказать ей этого, - произнес Хьюман.
- Тогда она очень удивится, когда я уйду, правда?
