- Жаль, конечно, если что. Мужчина он не вредный, пять лет уже у нас
работает, а ни одного рапорта на Наблюдательниц не подал.
- Писанины не требует, как другие, - вставила Светлана Андреевна. -
Хороший дядька.
- Хороший-то он хороший, - не спеша, задумчиво проговорила Елена
Александровна, - да только наше дело маленькое. Решать с Петровичем будет
Сумматор. А вообще, если честно, я Петровича что-то не понимаю. Чего ему
не хватает? Деньги получает такие, что нам и не снились. Дачку ему
выделили в Природном Секторе. Я, конечно, сама не видела, но говорят -
шикарная дачка. Чин, опять же, не малый. Так нет же, все ему не хватает.
Ученость свою демонстрирует. Он, значит, самый умный, а мы тут все
дурочки. А идейки, что он пропихивает? Что значит "сейчас другие времена"?
Да разве можно так про Первый Замок? Это же наша слава, наша гордость,
разве не так? Ну, были ошибки, а где их не бывает? Но можно ли все
перечеркивать? Тем более, Петрович-то Первого Замка не видел, на
готовенькое пришел. Что за чистоплюйство? Нет, милые мои, так дело не
пойдет. Потом опять же. Мы за кем числимся? За Петровичем. Он доиграется
со своими вольностями, начнут его просвечивать - так и за нас примутся.
Неужели не ясно?
- И значит, все записи просмотрят? - испуганно спросила Светлана
Андреевна.
- А ты как думала, Светка? - неожиданно ленивым тоном произнесла
Елена Александровна и не спеша налила себе чаю. Потом бросила пару
кусочков сахара и так же медленно принялась размешивать. - Это же такие
дела! Шум на весь Корпус! Моментально пришлют комиссию. И пожалуйста,
Глобальная Проверка. Всех на просветку потащат. И нас, и обслугу, и
объектов.
- Их-то зачем? - вздохнула Марва и хрустнула сухариком.
- То есть как зачем? - удивилась Елена Александровна.
- Да жалко их. Дети же все-таки.
- Ну ты даешь, тетя Маша, - усмехнулась Елена Александровна. - А еще
столько лет в Системе проработала. Неужели не понимаешь? Их-то в первую
очередь просветят. Мало ли какие новшества Петрович в ихние программы
внес? Кто его знает. - Она понизила голос. - Может, он вообще Городу
продался? Не случайно же на собрании такие речи толкал. Может, он уже
успел всяких дел наворотить? Может, он программы запортил, и теперь заново
программировать придется? Недаром же он так программы поносил. Может,
вообще этих стереть придется и новых набрать.
- Как это стереть? - удивилась Светлана Андреевна. - Они ведь живые!
- А вот так и стереть, - снова усмехнулась Елена Александровна, - как
ластиком. Вжик-вжик - и нету. Вы, милые мои, подумайте лучше о том, как бы
и нас за компанию не того... вжик-вжик.
- А что, могут?! - охнула Светлана Андреевна.
- А то нет! - вздохнула Елена Александровна. - Забыла, где
находишься? Это тебе не как раньше, тут церемониться не станут. У них
Великие Цели, что им какие-то Светка, Ленка, Машка?
- Как же так? - Светлана Андреевна готова была разрыдаться.
- А вот так. Между прочим, нас никто сюда насильно не тянул. Знали,
на что идем. И чем рискуем, тоже знали, Денежки, они ведь нигде легко не
достаются.
- И что же нам теперь делать? - дрожащим голосом спросила Светлана
Андреевна.
Костя вдруг вспомнил, какая она была на обеде. И странности эти все,
и лицо в красных пятнах. Сейчас, наверное, у нее такое же лицо. Конечно,
отсюда не разглядишь, но ведь и так ясно.
- Ну, пока еще можно кое-чего сделать, - устало произнесла Елена
Александровна. - Во-первых, мне кажется, Старик должен знать о его
настроениях. Нечего их укрывать.
- Откуда же он узнает? - удивилась Светлана Андреевна. - Он же на
собрания наши не ходит. Мы ведь кто для него - нижнее звено, мелочь рыбья.
- Значит, нужно сделать так, чтобы узнал, - слегка раздраженным
голосом, точно разговаривая с глупым ребенком, проговорила Елена
Александровна. - В конце концов, можно же сигнализировать.
- А это как? - удивилась Светлана Андреевна.
- А вот так, лапочка ты моя. Мы, трое Наблюдательниц, пишем Сумматору
письмо. Не по служебным каналам, а личное. Так, мол, и так. У Воспитателя
Второго Ранга Латунина нездоровые настроения... Тут надо кое-чего
перечислить. Просим разобраться. Вот и все.
- А дальше?
- А дальше подписи. Мы же не анонимку лепим. Себе дороже.
- Но зачем же так? - испуганно спросила Светлана Андреевна. - Может,
не стоит подписываться? Мало ли... Вдруг Сумматор встанет за Петровича?
Говорят, они чуть ли не друзья. Нас тогда с дерьмом смешают.
- Эх, Светочка-деточка, - зевнула Елена Александровна, - не знаешь ты
жизни. Комиссию-то пришлют в любом случае, что по анонимке, что так. Ты
думаешь, письмецо наше сразу на стол к Сумматору ляжет? Его сперва
прочитают те, кому по должности положено. Так что без комиссии не
обойтись. И так или иначе, но всех просветят. А накатаем мы анонимку,
комиссия же не будет знать, что это мы сигнализировали, так что уж
кого-кого, а нас подозревать нечего. Ну, а если подпишемся - все в ажуре,
нас не тронут. Даже если и просветят со всеми остальными, то без
последствий. Сама посуди, твои грешки по сравнению с сигналом - мелочь.
Тебя простят. Еще бы, матерого преступника разоблачила.
- Что-то ты, Ленка, очень уж уверена, что Петровича в преступники
зачислят, - задумчиво произнесла Марва.
- А как же иначе? - Елена Александровна хмыкнула, - как же иначе?
Комиссии свою работу показать надо? Что же это за такая комиссия, которая
ничего не вскрыла? Это раз. Во-вторых, они там тоже побоятся. А вдруг
потом окажется, что Петрович и впрямь наворотил делов? Получается, они
прохлопали? С них же за такое шкуру спустят. Так что верняк, девочки.
Елена Александровна хлебнула из чашки, потом произнесла:
- Впрочем, ты, Светка, можешь не подписывать. Я разве заставляю?
Только смотри, узнает о твоих подвигах комиссия...
- Нет-нет, Елена Александровна, - затараторила Светлана, - вы меня не
так поняли. Я не отказываюсь, я как все!
- Ну вот, это уже другой разговор, - удовлетворенно хохотнула Елена
Александровна. - А ты как, тетя Маша?
- Ох, девчонки, - вздохнула Марва, - я даже прямо не знаю. Не
нравится мне что-то ваша затея.
- Наша затея, - строгим голосом поправила ее Елена Александровна. -
Можно подумать, ты насчет Петровича была не в курсе. Сама же говорила:
"Видала я таких прытких..." Ведь говорила же? Стало быть, знала. Если что,
мы со Светкой на тебя ссылаться будем. И получится, что ты знала и не
сигнализировала. То есть выходит пособничество. Кстати, сколько тебе здесь
осталось, тетя Маша? Год? А потом обратно под солнышко, да с кучей денег?
Разве не так? Всего год - и дома. Внуков увидишь. Ведь ради них-то и
нанималась. Ты подумай, тетя Маша, стоит ли рисковать?
- Ну что с тебя взять, - вздохнула Марва, - подпишу. Только зря ты
это, Ленка, делаешь.
- Не зря, тетя Маша, - обиженно, и в то же время с какой-то затаенной
гордостью сказала Елена Александровна. - Я, если хочешь знать, не о себе
только думаю. Я и вас со Светкой вытягиваю. Подруги все же. Жалко вас.
Работаете в Системе, а ни хрена в ней не смыслите. Ладно. Завтра не спеша,
на свежую голову текстик составим. А сейчас давайте чай пить. Сколько
времени-то? - она бросила взгляд на стенные часы. - Скоро уже смена
заступает, Людка с Наташкой. Кстати, слыхали? Наташка заявление подала -
внеочередной отпуск ей нужен. С чего бы это?
- Да нам-то какое дело? - ляпнула Светлана Андреевна.
- Ну, не скажи, Светка, - задумчиво протянула Елена Александровна. -
Мало ли что. Я чего думаю, девочки, - заговорила она чуть тише, - другие
тоже кой-чего почуяли. В смысле Петровича. Унюхали, что события
надвигаются. Вот и торопится Наташка поскорее в отпуск, пока не началось.
Так что нам торопиться надо, чтобы наш сигнал первым зафиксировали. Кто
первый, тому и доверия больше. Вот так-то.
...Костя устал уже стоять неподвижно. Он жалел, что сразу не вернулся
в палату. Теперь они подумают, что он подслушивал. Однако не стоять же так
всю ночь. Что-нибудь он Наблюдательницам сочинит. Не в первый раз.
Он не спеша пошлепал в палату. И тут же его окликнули:
- Кто здесь?!
- Это я, Костя, - ответил Костя, неспешно подходя к столу.
- А ну-ка, фамилию говори! - взвизгнула Светлана Андреевна, тараща на
него злобные перепуганные глаза. Костя не ошибся - щеки ее и в самом деле
покрывали нервные бордовые пятна.
- Да вы что, Светлана Андреевна, - удивился Костя. - Вы разве не
помните меня? Я же Временный Помощник на Группе!
- Не знаю я никаких Помощников! Для нас вы все одинаковы! Ишь,
выискался какой! - и пятна на ее лице запылали ярче, точно на него
брызнули малиновым вареньем. - Грубить мне еще будет, паршивец! Сейчас вон
задницу настегаю! Говори, что здесь делал!
Костя остолбенел. Он уставился в бледно-зеленый линолеум пола,
чувствуя, как пылают уши. Ни фига себе заявочки! Да как она смеет такое
говорить?! Он что, простой пацан какой-нибудь, чтобы она его так
оскорбляла? И кто? Не Марва какая-нибудь занюханная, а Светлана! Да пошла
она к свиньям!
- А вы на меня не кричите, - огрызнулся он, отходя на всякий случай
подальше от стола. - Я в туалет ходил. Нельзя, что ли?
- Нечего по ночам в туалеты шастать! - визжала Светлана Андреевна. -
С вечера надо было ходить! И почему я не видела, как ты туда прошел?
- Откуда я знаю? - буркнул Костя. - Я что, докладывать вам должен:
так, мол, и так, Светлана Андреевна, разрешите мне сходить по-большому?
Пошел себе, и все!
- Ну ты и хам! - Светлана Андреевна схватила лежащий перед ней журнал
и принялась судорожно листать страницы. - Все про тебя напишу! - и
шариковая ручка нервно запрыгала по бумаге. - Завтра Сергей Петрович тебе
такой туалет розгами пропишет - век помнить будешь! А ну, марш в палату, и
чтобы ни звука у меня!
- Больно надо, - и Костя небрежной походкой направился прочь от
стола. Было противно. Сзади раздавался свистящий шепот Елены
Александровны: "Не закатывай истерик, дура! Зачем орала? Он же ничего не
слышал, а даже если и слышал - к утру все забудет. Даром им, что ли, Питье
дают?"
Косте было плевать на этот змеиный шепот, на Светланины угрозы. Но
уши продолжали гореть. А он еще такое себе про нее воображал. Про
Светандру. Тоже цаца нашлась - розгами пугает. Ну ничего, он ей это
припомнит...
3
Сергей дернул шнурок выключателя. Пора ложиться, иначе потом и впрямь
с бессонницей не сладить. Не переходить же на таблетки, как той осенью.
Впрочем, разница невелика. Та же пустота, что и раньше. Погорел
энтузиазм синим пламенем. Который год уже приходится плыть по течению,
заниматься привычной работой - сидеть за пультом в машинном зале, проверяя
состояние Программ, составлять отчеты, контролировать Группы. Получать раз
в месяц зеленый конвертик с деньгами - бессмысленно огромными и столь же
бесполезными здесь. Однако система работает четко - работникам выписывают
деньги, всякий труд должен оплачиваться. "Вы понимаете, Сережа, - говорил,
бывало, Старик, - мы не можем организовывать наших людей только на основе
энтузиазма. Слишком их много, работников, и все они разные. Приходится
считаться со сложившимися стереотипами. Да и, разумеется, низший персонал
вообще не в курсе дела. Пускай, так будет надежнее. Так что позвольте дать
вам совет - не отказывайтесь от конвертиков, не разрушайте чужих иллюзий.
Да к тому же деньги эти могут вам пригодиться. Когда вернетесь..."
