кажется, кивнул.
- От кустов начинается тропинка. Что-то вроде тропинки - вряд ли она
успела сильно зарасти. Вы, Эйгон, идете впереди и смотрите прямо перед
собой. По сторонам не глазейте - это будете делать вы, Раджкар. Идите
позади Эйгона шагах в пяти - не ближе - и смотрите по сторонам и вверх.
Если кто из вас заметит что странное, даже не заметит - просто почувствует
- немедленно говорите об этом. Не бойтесь сказать лишнее - это лучше, чем
промолчать. И еще - вверх и в стороны стрелять можете без моей команды,
вперед - лучше вообще не стреляйте. Вы можете попасть в кого-нибудь, этой
тропой пользуюсь не я один. А на этом берегу Кргали почти не бывает тех,
кто заслуживал бы пули.
- Слышите, коллега, сразу стрелять не следует, - Раджкар, видимо,
тоже чувствовал, что за Эйгоном нужен глаз да глаз.
- Я все понял, не беспокойтесь, - у того, наконец, прорезался голос.
- Ну хорошо. Тогда включайте защиту и вперед, - я щелкнул тумблером
на поясе, оба они сделали то же самое, и костюмы их слегка вздулись, как
будто под ними были спасательные жилеты.
- Тронулись, - сказал я.
И мы пошли. Берегом, вдоль быстрой Кргали, мимо прибрежных кустов,
иногда перешагивая через лужи и узкие ручейки, сбегавшие к реке из
прибрежных ключей.
Через десять минут мы были в лесу.
Поначалу все шло очень спокойно. Тропинка была хорошо различима, лес
вокруг просматривался вполне прилично - кустарника на этом участке
практически не было - мы еще не успели устать и шагали довольно бодро.
Если не знать этого, можно было подумать, что мы и не переправлялись через
Кргали - те же деревья вокруг, тот же мох под ними, так же хлюпает вода
под подошвами в низинах между холмами, так же появляются песчаные
проплешины около вершин. Только птиц совсем не слышно - но некоторые этого
просто не замечают. Лишь однажды я видел здесь ворону. Мертвую, конечно.
Когда я услышал шелест над головой, делать что-либо было уже поздно,
потому что раструб моего "эктона" смотрел в другую сторону. Я успел только
поднять голову и что-то крикнуть, когда калдара темной тенью пронеслась
надо мной и упала на Эйгона. Почти одновременно раздался выстрел Раджкара
и треск сработавшего разрядника, но я не смотрел, что там у них
происходит, я резко повернулся и успел встретить вторую калдару струей
пламени метрах в десяти за спиной. Горящий комок упал к самым ногам,
забрызгав сапоги черной дрянью из своего чернильного пузыря.
Я опустил приклад "эктона" и перевел дух. Опасности больше не было.
Калдары всегда нападают парами - в этом их большое преимущество перед
другими тварями на этом берегу Кргали.
Потом я развернулся. Эйгон лежал шагах в десяти впереди, накрытый
гигантской кожистой простыней калдары - наружу торчали только сапоги да
правая рука, сжимавшая карабин. В наушниках слышалось его тяжелое дыхание
да невнятное бормотание Раджкара - кажется, чего я уж никак не ожидал, он
шептал молитвы. Он стоял почти над Эйгоном и, держа карабин наизготовку,
озирался по сторонам. Он не делал глупостей - это успокаивало.
- Отключите защиту. Оба, - сказал я. - Пока что нам ничего больше не
грозит. Раджкар, стяните с него эту тварь и помогите встать.
Вообще говоря, всякого рода неприятности, подстерегающие человека в
стране айглов, слабо коррелируют друг с другом, но мне нужно было
успокоить их обоих. Так или иначе Эйгону нужно было помочь, и лучше будет,
если я при этом останусь настороже с "эктоном" в руках. Я остался стоять
на месте, озираясь по сторонам, пока Раджкар оттаскивал в сторону дохлую
тварь и помогал Эйгону. Тот встал с трудом, шатаясь сделал несколько шагов
в сторону и, опершись о ствол дерева, понемногу приходил в себя.
Оставалось надеяться, что это дерево не поражено кольцевиком.
- А я все-таки продырявил эту тварь, - сказал Раджкар с
удовлетворением. - Смотрите, шеф.
Я на секунду отвлекся от наблюдения, бросил взгляд на лежащую у ног
Раджкара калдару. В самом деле, в перепонке неподалеку от середины была
дырка от пули. Наверное, сотни две-три таких дырок несколько затруднили бы
ее полет - но все равно Раджкар показал себя молодцом, неохотно признался
я сам себе. Попал в калдару и не подстрелил Эйгона - просто чудесно.
- А что это за чудище? - спросил он.
- Калдара, - ответил я флегматично. Уточнять, рассказывать что-то о
ней не хотелось. Тем более, что скорее всего мы их больше не встретим в
этом походе. Но Раджкару было интересно.
- Калдара? Не помню такого названия. Давно они тут завелись?
- Года три, - ответил я и, чтобы пресечь разговор, повернулся к
Эйгону. - Как, пришли в себя?
- Почти, - дышал он по-прежнему тяжело, но уже выправлялся. Я ему не
завидовал - когда срабатывает разрядник, недолго и сознание потерять. Но
без защиты он был бы уже покойником. Рассказывают, что калдары обматывают
своих жертв перепонкой как коконом и зарываются под землю, чтобы целый год
переваривать добычу. А потом по лесу разлетается десятка два новых калдар.
Так, по крайней мере, утверждает Лыков.
Только кто это видел?
- Тогда включайте защиту и вперед. Вы тоже, - повернулся я к
Раджкару. Мы не прошли еще и половины пути. Надо было спешить.
Мы молча двинулись в прежнем порядке. Поначалу Эйгон шагал еле-еле,
шатаясь, один раз даже споткнулся и чуть не упал, но постепенно разошелся.
Километра два мы прошли совершенно спокойно. Потом местность пошла в гору
и лес стал меняться - исчез мох под ногами, сменившись хилой и какой-то
белой, как бы припорошенной мелом травой. И деревья тоже здесь росли
другие - таких на том берегу Кргали не бывает. Их корни - иногда толщиной
в доброе бревно - как щупальца расползались по земле от основания ствола,
образуя местами почти непроходимые переплетения. Тропинки больше не было -
здесь уже не могло быть тропинок, потому что деревья в этом лесу постоянно
переползали с места на место в поисках света и лучшей почвы под корнями
незаметно для глаза но неустанно меняя свое положение. Здесь было
относительно безопасно, пока ты не стоишь на месте. Тот, кто
останавливался, рисковал превратиться в удобрение для этого леса. Лет
сорок назад какой-то идиот вздумал вывезти несколько саженцев отсюда в
ботанический сад Каролуса. Он, конечно, не подумал о кольцевиках и прочих
прелестных созданиях с этого берега Кргали, и теперь на Каролусе больше
никто не живет. А говорят, там было неплохо.
Солнце висело уже над самым горизонтом, когда мы, наконец, вышли из
бродячего леса, и я вздохнул спокойнее. Лыков говорил, что здесь в почве
жили какие-то твари, не дававшие бродячим деревьям укорениться - но трава
здесь росла точно такая же, как под корнями этих деревьев. Белая, как бы
присыпанная мелом. И росли редкие и чахлые кустарники. Если здесь и жило
что-то под землей, то люди пока что от этого не страдали.
Здесь было относительно безопасно. Здесь можно было переночевать.
Мы чертовски устали, перелезая через сплетения корней, но я гнал их
вперед и вперед до самой темноты, пока еще можно было различать путь перед
собою. И только когда мы достигли, наконец, знакомой седловины между
холмами, я разрешил им остановиться. Здесь из-под небольшого глинистого
обрыва выбивался ключ с чистой водой, и место это многие использовали для
привала. Оно считалось безопасным - за много прошедших лет здесь погибла
на стоянке только одна группа. Но это было давно, и четыре могилы в
полусотне метров ниже по склону успели почти сравняться с землей.
В сумерках с юга успели набежать облака, и лагерь мы разбивали в
полной темноте, включив светоусилители. Только когда в двух десятках шагов
по окружности было воткнуты вешки с сигнализаторами, я разрешил всем
отключить защиту, и мы смогли разбить палатку и приготовить ужин. Жечь
костер здесь было не из чего, пришлось истратить на это дело две
термических капсулы. Когда мы, наконец, принялись за еду, вид у Эйгона был
совершенно жалкий, и я понял, что назавтра часть его груза придется взять
к себе. Я не был уверен, согласится ли Раджкар сделать то же самое.
Эта первая ночь в стране айглов прошла совершенно спокойно.
- Скажите, шеф, - спросил Раджкар, когда мы наутро двинулись в
дальнейший путь. - Для чего вы все-таки водите сюда людей?
- Чтобы помочь им сбросить лишний вес, - по привычке не слишком-то
любезно буркнул я в ответ. И тут же пожалел об этом, потому что не было у
меня причин так разговаривать с Раджкаром. Когда перед выходом я облегчил
рюкзак Эйгона килограмма на четыре, Раджкар без разговоров и даже без
какого-либо намека с моей стороны половину груза взял себе. Интересно
все-так, кто он по специальности? В нем чувствовалась выучка и какая-то
приспособленность к чрезвычайным обстоятельствам, и только то, пожалуй,
что шел он со мной, чтобы добыть айгла и потом мучить несчастное существо,
и мешало мне относиться к нему как к равному.
- Похвальная забота о ближнем, - Раджкар, к счастью, нисколько не
обиделся. Он и сам способен был на изрядное ехидство. - Нет, я хотел
узнать, что это приносит лично вам. Ведь вы-то от лишнего веса не
страдаете.
- Деньги.
- Деньги - это средство. А цель?
- Смотрите лучше по сторонам, - сказал я, чтобы закончить разговор.
Сейчас правда не следовало отвлекаться. Сейчас мы поднимались все выше,
местами приходилось буквально карабкаться вверх по склону, и мне было не
до разговоров. Тут и безо всякой живности местной вполне можно было
загреметь и сломать ногу, а то и шею. И еще неизвестно, что хуже -
доставить отсюда человека на руках до берега реки для двоих почти
невыполнимая задача.
Только я успел подумать об этом, как Эйгон споткнулся и упал. Хорошо
еще, что защита была настроена на высокий уровень и не сработала, а то его
бы снова здорово тряхнуло. У меня все сжалось внутри, когда я смотрел, как
он поднимается - медленно, через силу. Но нет, на этот раз все обошлось -
он встал и снова пошел, лишь немного припадая на правую ногу. И мы с
Раджкаром двинулись следом. Никто не сказал ни слова.
Цель... - мысленно вернулся я к прерванному разговору. Как будто
человек может знать, что им движет, для чего он живет. Большинство вообще
не задумывается над этим. Мы просто плывем по течению, и лишь иногда,
когда покажется нам, что что-то в стороне от места, куда несет нас это
течение, заслуживает усилий, пытаемся изменить направление. Назвать это
целью? Смешно - даже те немногие, кто достигает этой цели, всего лишь
убеждаются, что она не стоила усилий. Уж лучше назвать целью то, куда
несет тебя течением.
Так что назвать свою цель, сказать, чего же я хочу, я не смогу.
Но зато я знаю, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы мной командовали. И
я не хочу командовать другими. Здесь мне это почти удается - ведь никто из
клиентов не обязан мне подчиняться. Просто выполнение того, что я им
говорю - условие их выживания. Но свою волю я никогда не навязываю.
Мы достигли, наконец, гребня и остановились, чтобы перевести дух. Я
достал бинокль, внимательно осмотрел пройденный нами подъем. Кажется,
никто не шел следом, только километрах в двух позади, примерно там, где
свалился Эйгон, темнело какое-то пятно. А может, это была просто тень.
Потом я повернулся и стал осматривать спуск. Прежде я ходил обычно левее,
но год назад там случился оползень, и при возвращении нам с группой даже
пришлось заночевать неподалеку от гребня, потратив на обратный путь лишние
сутки. Я надеялся, что новый путь окажется легче, но, похоже, ошибся -
