- Глупая, - настаивала она. - Ты не знаешь меня. Когда я одна у меня
мозг как старая мочалка. Ненавижу лето. Летом я как в ссылке.
- А мне нравится цвет твоей кожи летом, - сказал Оливер.
Люси даже немного рассердила легкость его отношения.
- Ссылка, - упрямо повторила она. - Лето - это моя Эльба.
Оливер снова рассмеялся.
- Вот видишь, - сказал он. - Ты не так глупа. Какой глупой женщине
могла прийти в голову такая мысль.
- Я не безграмотна, - уточнила Люси, - но я глупа. И мне будет так
одиноко.
- Ну, Люси... - Оливер отпустил ее и начал ходить взад-вперед по
комнате, открывая ящики и заглядывая в шкафы, проверяя что ничего ли он не
забыл. - На озере сотни людей.
- Сотни трагедий, - сказала Люси. - Жены, которых не терпят их
собственные мужья. Смотришь, как они собираются у входа в отель, и
представляешь себе их мужей, наслаждающихся в городе жизнью.
- Обещаю тебе не наслаждаться жизнью в городе, - ответил Оливер.
- Или ты хочешь, чтобы я воспитала в себе миссис Уэльс, - продолжала
Люси. - Расширяла свой кругозор, собирала интересные факты, чтобы
развлекать компанию за партией в бридж с Петтерсонами следующей зимой.
Оливер помолчал.
- Ну, - сказал он с легкостью, - я бы не воспринимал это так
серьезно. Просто Сэм...
- Я просто хотела дать тебе понять, что я знаю это, - перебила его
Люси с каким-то необъяснимым желанием смутить Оливера. - И мне это не
нравится. И можешь так и передать Сэму по дороге в город, раз уж все
решили быть столь чертовски откровенными сегодня.
- Ладно, - сказал Оливер. - Скажу. Если ты так хочешь.
Люси начала одеваться.
- Мне бы хотелось поехать домой вместе с тобой, - сказала она. -
Прямо сейчас.
Оливер открыл дверь в ванную комнату и заглянул туда.
- А как же Тони? - спросил он.
- Возьмем его с собой.
- Но ему здесь так хорошо. - Оливер вернулся в комнату,
удовлетворенный результатами своих поисков - он ничего не забыл. Он
никогда ничего не забывал, нигде, но нигде и не пренебрегал этой последней
быстрой проверкой. - Озеро. Солнце.
- Я уже знаю все это про озеро и солнце, - возразила Люси. Она
наклонилась, чтобы надеть мокасины, прохладная кожа которых приятно
обхватила ее босые ступни. - Я думаю, что его мать и отец, оба вместе,
могут принести ему гораздо больше пользы.
- Дорогая, - мягко и тихо произнес Оливер. - Сделай мне одолжение.
- Какое?
- Не настаивай.
Люси надела блузку, застегивавшуюся длинным рядом пуговиц сзади, и
подошла к Оливеру, повернувшись к нему спиной, чтобы он помог ей
застегнуться. Автоматическими аккуратными и точными движениями он начал
снизу.
- Мне страшно думать о том, как ты болтаешься в одиночестве по этому
огромному пустому дому. И ты всегда изнуряешь себя работой, когда меня
нет.
- Обещаю тебе не переутомляться, - сказал Оливер. - И знаешь что...
Побудь-ка здесь недельку. Посмотри на свое самочувствие. Как пойдут дела у
Тони. Тогда если ты все еще будешь хотеть домой...
- Так что?
- Ну, тогда посмотрим, - сказал Оливер. Он застегнул последнюю
пуговицу и нежно погладил ее по затылку.
- Посмотрим, - повторила Люси. - Всякий раз, когда ты говоришь
"посмотрим", это означает "нет". Я знаю тебя.
Оливер рассмеялся и поцеловал ее в макушку.
- На этот раз это значит "посмотрим".
Люси сделала шаг назад и повернулась к зеркалу, чтобы накрасить губы.
- Почему, - холодно произнесла она. - Почему мы всегда делаем то, что
хочешь ты?
- Потому что я старорежимный муж и отец, - сказал Оливер, сам
удивившись своим словам.
Люси густым слоем нанесла помаду, потому что знала, как это не
нравится Оливеру, а ей так хотелось наказать его за этот отказ, хоть такой
мелочью.
- А что если я в один прекрасный день стану старорежимной женой?
- Не станешь, - ответил Оливер. Он закурил сигарету, и заметив
помаду, едва заметно нахмурил брови, что было признаком явного
раздражения. - Не станешь, - повторил он, стараясь не терять игривости
тона. - Поэтому-то я и женился так рано. Поймал тебя, прежде чем ты успела
закоснеть в своих привычках.
- Только не говори, что я такая податливая. Это оскорбительно, -
сказала Люси.
- Клянусь, - с наигранной серьезностью он продолжал игру, сознательно
уходя от спора. - Клянусь, что считаю тебя абсолютно неподатливой. Так
тебе больше нравится?
- Нет, - сказала Люси. Она мизинцем размазала огромную вызывающе
красную дугу на губах, недовольно скривив рот. Оливер никогда не выражал
всего недовольства при этом, но она знала, как он не любил эти минуты,
когда она застывала перед зеркалом в этой самодовольной позе с красным и
жирным от помады пальцем, и намеренно тянула время.
- Мы знаем много современных семей, - сказал Оливер и отвернулся,
притворяясь, что ищет пепельницу, чтобы не видеть неприятного зрелища, -
которые позволяют друг другу принимать самостоятельные решения. И всякий
раз, когда я вижу женщину с недовольным выражением лица, я сразу же могу
сказать, что ее муж разрешает ей решать самой за себя.
- Если бы я не была твоей женой, Оливер, - отметила Люси. - Думаю,
что я ненавидела бы тебя.
- Ну вспомни наших знакомых, - продолжал свою линию Оливер. - Я прав?
- Прав, - сказала Люси. - Прав. Всегда прав. - Она повернулась и с
издевкой поклонилась ему. - Склоняю голову перед твоей вечной правотой.
Оливер рассмеялся и Люси пришлось рассмеяться тоже.
- Смешно, - сказал Оливер, снова приблизившись к жене.
- Что смешно?
- Когда ты усмехаешься, - уточнил Оливер. - Даже когда ты была
молоденькой девушкой. Будто здесь есть кто-то еще, - он погладил ее шею.
Будто кто-то смеется за тебя.
- Кто-то другой, - сказала Люси. - Какая она - другая?
- С хрипотцой в голосе, - тихо начал Оливер. - С покачивающейся
походкой и буйными рыжими волосами...
- Может мне лучше перестать смеяться, - произнесла Люси.
- Никогда, - запротестовал Оливер. - Я так люблю твой смех.
- Я так долго ждала этого слова.
- Любовь?
- Да. Так долго не слышала этого, - Люси схватилась за полы его
пиджака и нежно притянула его к себе.
- Ни один из современных писателей и не подумал бы употребить это
слово, - серьезно сказал Оливер.
- Продолжай.
- Продолжать что?
Продолжать использовать его. Пока никто не видит.
- Мама... паап... - Донесся из гостиной голос Тони. - Я уже одет. Вы
готовы?
- Еще минутку, Тони, - крикнул Оливер, стараясь высвободиться. - Мы
сейчас выйдем.
- О, Оливер, - пробормотала Люси, продолжая цепко держать его. - Это
все так ужасно.
- Что ужасно? - спросил Оливер озадаченно.
- Я так завишу от тебя.
- Паап... - снова позвал Тони вежливо не осмеливаясь заходить в
спальню родителей.
- Что, Тони?
- Я пойду в отель и буду ждать тебя там. Я хочу доехать с тобой до
ворот.
- Ладно, Тони, - согласился Оливер. - Скажи доктору Петтерсону, что я
приду через пять минут.
- Лады, - сказал Тони.
Оливера передернуло.
- Где он набрался таких слов? - прошептал он.
Люси пожала плечами. Ее палец оставил небольшое красное пятно помады
на плече пиджака Оливера, и она чувствуя себя виноватой решила ничего ему
не говорить. Они слышали, как Тони вышел из дома, как его шаги наконец
замерли в конце гравиевой дорожки.
- Ну... - Оливер еще раз оглядел комнату. - Вот наверное и все. - Он
взял два чемодана. - Открой, пожалуйста, дверь, Люси, - попросил он.
Люси открыла дверь, и они вышли на крыльцо через гостиную. Гостиная
была полна цветов, призванных скрыть неизгладимый отпечаток убогости чужой
мебели. Их запах сливался со свежим ароматом озера.
На крыльце Люси остановилась.
- Мне хочется пить, - сказала она.
В действительности она не испытывала жажды, но это могло бы задержать
отъезд Оливера еще на 10 минут. Она знала, что Оливер разгадал ее уловку,
и что он обычно бывал раздражен, или по крайней мере нетерпеливо удивлен
тем, что считал неоправданной задержкой, но она никак не могла примириться
с мыслью, что вскоре гул мотора замрет на дороге и она останется
совершенно одна.
- Ладно, - сдался Оливер после небольшой паузы, опустив на пол свои
чемоданы. Он сам прощался очень по-деловому, сказав один раз "до свидания"
и сразу же уезжал. Он стоял вглядываясь в даль озера, ожидая, пока Люси
подойдет к столу возле стены, нальет немного виски из бутылки и разведет
его в двух бокалах холодной водой.
Ястреб взвился с одного из деревьев у озера и начал медленно кружить,
почти не двигая крыльями над водой, а с противоположного берега снова
раздались слабые звуки горна, этот солдатский сигнал, отдающий
воспоминаниями о стрельбе, победах и поражениях, которым детей сзывали в
бассейн или на игры. Ястреб мягко скользил по ветру, в поисках малейших
признаков возможной поживы, оставленной трагедиями маленького мира внизу,
в шелестящей траве, в сплетениях ветвей.
- Оливер, - послышался голос Люси, приблизившейся к нему с двумя
бокалами в руках.
- Что?
- Сколько ты платишь этому мальчику? Баннеру?
Оливер покачал головой, прогоняя смутные образы, пробужденные в его
воображении птицей и горном и самой близостью отъезда.
- Тридцать долларов в неделю, - сказал он, взяв один стакан.
- Не много ли?
- Много.
- Разве мы можем себе это позволить? - спросила Люси.
- Нет, - ответил Оливер, явно раздраженный ее вопросом. Люси обычно
была неаккуратна с деньгами и он считал, что она подвержена приступам
расточительности, порожденными не столько жадностью или тягой к роскоши,
сколько отсутствием четкого представления о ценности денег, о том как
тяжело они достаются. Но когда речь заходила о его желаниях, как и было в
случае с Баннером, она становилась скупой и мелочной, как обычная
домохозяйка.
- Ты уверен, что он нам нужен? - спросила Люси, стоя рядом с ним,
наблюдая за плавным полетом ястреба над водой.
- Да, - ответил Оливер. Он церемонно поднял бокал. - За маленького
мальчика с телескопом.
Люси подняла свой бокал тоже и почти с отсутствующим видом сделала
маленький глоток.
- Зачем?
- Что зачем?
- Зачем он нам нужен?
Оливер нежно прикоснулся к ее руке.
- Чтобы у тебя было время немного поразвлечься.
- Мне нравится быть с Тони.
- Знаю, - сказал Оливер. - Но, думаю, что если эти несколько недель
рядом с ним будет умный живой молодой человек, который сможет проявить
строгость по отношению к нему...
- Ты считаешь, что я слишком потакаю ему, - подсказала Люси.
- Не в этом дело. Просто... - Оливер пытался подыскать наиболее
мягкие и невинные причинны своего поведения. - Ну, только дети, особенно
которые перенесли серьезную болезнь, и которые много находились при своей
матери... Когда они подрастают, они обычно идут в балет.
Люси рассмеялась.
- Как глупо.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - сказал Оливер, раздражаясь
напыщенности собственных слов. - Разве ты не видишь в этом проблемы?
Почитай любую книгу по психоанализу.
- Не нужно мне ничего читать, чтобы знать, как воспитывать
собственного сына, - ответила Люси.
- Просто с точки зрения здравого смысла, - начал Оливер.
- Я вижу, что хочешь сказать, что я делаю все не так, - с горечью
отозвалась Люси. - Только скажи и...
- Ну, Люси, - примирительно произнес Оливер. - Я не хотел сказать
ничего подобного. Просто я, наверное, вижу в этом другие проблемы, чем ты,
